Темноты

Глава 11

— Убийца-шадовар скрывается среди продажных торговцев! — кричал мальчишка-разносчик «Простой Удачи» на улице Шелков ближе к вечеру. — Стража все отрицает!

— Слухи про шадовара распускают идиоты! — кричала в ответ подстриженная под мальчика девчонка из «Друга Торговца». Она показала язык мальчишке. — В «Удаче» пишут чушь!

— Не чушь!

— Чушь!

Сердитый стражник отвесил обоим подзатыльники и разогнал по разным концам улицы. Они убежали от него, смеясь и держась за руки. Кален знал, что скорее всего они нырнут сейчас в ближайший переулок и будут целоваться, пока их никто не видит. Подростки. Мужчина покачал головой и печально улыбнулся.

— Клянусь богами, Кален, — сказал Борс. — Если ты так и будешь делать подарки этой проститутке, я буду звать её леди Дрен.

— Лелира любит читать, — ответил Кален, разглядывая книги в магазине.

— У каждого есть собственные прихоти, когда дело касается постели. Но такого я не понимаю, — ухмыльнулся Борс.

Кален закашлялся, прикрыв рот ладонью, хотя это и было по большей части притворством. Вчерашняя слабость прошла, но он до сих пор чувствовал онемение по всему телу. Как в любой иной день.

Они остановились на улице Шелков возле магазина под названием «Загадочное прошлое», в котором Кален был постоянным покупателем. Дело тут в течение века пошло в гору: в магазине продавали чудные вещи, антиквариат и книги с преданиями о старом мире. Под нервным взглядом продавца Кален пробежался глазами по названиям книг на столе.

У них с Борсом сегодня был выходной, и, как было заведено, Борс позвал Калена в его любимое заведение — «Улыбающуюся Сирену». Кален знал, что это, по большей части, являлось предлогом для того, чтобы выудить у него что-нибудь об Арэйзре. Кален не видел свою начальницу сегодня — с утра её на службе не было — но он не собирался давать понять, что как-то обеспокоен этим фактом.

Кален постарался выбросить мысли о ней из головы и перевёл взгляд на лежавшие перед ним книги.

Хотя все лежавшие перед ним книги в триста или даже больше страниц были любовными романами, но и они меж собой различались. Были те, которые заставляют читателя задуматься («Закованный Человек из Эрлказара[29]», «Кровавая Королева Кюрта[30]») и исторические («Возвращение Шейдов», первые два тома серии «Теней»), пикантные («Нерассказанные личные истории: Смеющиеся Сестры[31]», «Блудливая Королева-Колдунья[32]») и откровенно непристойные («Любовники Леди Алустры: Исповедь», «Семь Сестер на Семь Ночей», «Завоевания Торма»). В последней речь шла не о боге правосудия, а распутном авантюристе прошлого века.

Кален, конечно же, увидел «Серебряного Лиса» за авторством Ариты вплоть до восьмого тома, «Лис в Анорохе[33]». В литературных кругах уже на протяжении нескольких месяцев ходили слухи о грядущем девятом томе, «Лис и Голубой Огонь».

Кален выбрал одну книгу и заплатил торговцу пять серебряных. Положив книгу в сумку, мужчина поправил лямку у себя на плече. И он, и Борс были без брони, но в плащах Дозора Глубоководья — характерный знак на спине отбивал у продавцов желание обмануть их.

— Ну? Какое? — Борс подмигнул хихикнувшей дочери продавца.

— В смысле?

— Какое произведение литературного искусства Лелира будет читать этим вечером, парень? — спросил Борс. — Про пиратов, не? Я слышал, что девочки в последнее время балдеют от пиратов.

— Со всем уважением, сэр, — парировал Кален, — Вы читать-то хоть умеете?

— Ха! — Борс хлопнул его по спине. — Пойдём уже.

Пока они шли в «Сирену», духота на улице переросла в небольшой дождь, пролившийся на пыльные улицы. Погода не могла определиться, как себя вести, и было непонятно: то ли зима ещё не кончилась, то ли весна не спешит начинаться. С запада подул ветер.

— Вечером с моря пригонит туман, — рассудил Кален.

— Дурость! — ответил Борс и развёл руки. — Ты слышишь это, Глубоководье? Дурость!

Кален лишь улыбнулся и тихо кашлянул.

Был уже вечер, начался дождь — лавки потихоньку сворачивались. Уличные фонарщики — как правило, вышедшие в отставку дозорные — зажигали фонари, поднося подожжённые длинные шесты к пропитанным рыбьим жиром фитилям. Народ скоро заполонит улицы возле ворот, которые закроются на ночь.

— Мне непонятно, — сказал Борс, куснув яблоко, — почему ты ходишь по борделям, когда ты абсолютно бесплатно можешь отхватить такой лакомый кусочек, как Рэйз.

Кален не стал отвечать.

— Как Арэйзра с Таланной? — перевёл он тему.

— Ты про вчера? Ба, — Борс чиркнул огнивом и зажёг содержимое трубки. — Таланна снова упала, но сейчас на ней хотя бы было долбаное кольцо. Полежит несколько дней в храме Торма, выздоровеет, но с ней будет все в порядке — девчонка покрепче дракона будет, — мужчина выпустил длинную струю дыма. — Уверен, грёбаный «Менестрель» к утру уже успеет настрочить историю, где весь Дозор будет выглядеть сборищем дураков. А, пошло оно все.

Кален кивнул. Целлика всегда рассказывает ему о последних новостях из газет. Сам он их никогда не читал: зачем, если и так знаешь, каков мир на самом деле?

— А что с Арэйзрой? — тихо спросил он.

— Рэйз... — Борс опустил взгляд. — Она тяжело перенесла вчерашнее, как обычно. Хорошая девочка, но слишком строга к себе. Чрезмерно строга. Думает, что так оно и должно быть.

Кален вздохнул.

— Забавно, что ты спрашиваешь о ней, пока мы идём в бордель, — хлопнул Борс его по плечу. — Может, когда мы закончим здесь, ты решишь навестить Рэйз, а?

Кален не стал поддаваться на провокацию.

Спутники прошли под разведёнными руками «Сирены» — искусно вырезанной фигуры девицы с кожей цвета морской волны, копной буйных волос в полупрозрачных юбках, волнительно вздымающихся от морского бриза. Мужчины оказались в причудливо оформленном зале: одна половина представляла собой лес, а другая — пляж. На стенах изображались создания той или иной степени обнажённости: нимфы, дриады, сатиры и им подобные, а также рыцари, ухлестывающие за служанками под сенью деревьев.

Изображения казались настолько живыми, что посетитель «Сирены» часто останавливался, завороженный ими, и не замечал никого вокруг. Санчел, дварф-мадам «Сирены», обожала такие моменты. Борсу с Каленом игры Санчел не в новинку, а вот двух наёмников выступившая из-за деревьев дварф, одетая в высокие сапоги и плащ из листьев, испугала до смерти.

— Сьюни улыбается, глядя на вас, — те чуть не обмочились от страха: — Мальчик, девочка или всё вместе?

— В-вместе, — сказал один из них, пока другой уставился на её бюст, который выглядел очень внушительно, беря во внимание её рост.

— Вы узрите любовь и красоту, — произнесла Санчел. — Только внесёте ли вы свой вклад?

Старший из наёмников толкнул локтём младшего, и тот снял с пояса мешочек и протянул Санчел. Дварф покачала головой и показала на статую богини, стоявшую посреди фонтана под лестницей. Появился мальчик — он высыпал монеты в воду, и та тут же стала цвета чистейшего золота.

— Богиня довольна. Вы желанные гости в её храме, — Санчел издала птичий крик, на который вышло два полуодетых жреца — парень и девушка. Дварф указала им на мужчин. Те окинули посетителей оценивающим взглядом, после чего кивнули и взяли их под руки.

Санчел была довольна верно угаданными с первого раза предпочтениями посетителей — в очередной раз она оказалась права. Товарищей устроил эскорт, и они с готовностью пошли в общий зал, в котором все будут веселиться, пить вино и петь.

Санчел повернулась к Калену и Борсу с улыбкой, припасённой для любимых посетителей.

— Добрый вечер, джентльмены. Судя по всему, в Страже с вами хорошо обращаются?

— Пока не убили, — Борс с подозрением посмотрел на фрески. — Хм…

Кален возвёл очи горе. Это было излюбленной забавой Борса — разыгрывать подобную роль.

Санчел с притворной озабоченностью поглядела на Борса, но глаза женщины при этом смеялись. Игра была отлично ей знакома и, в отличие от Калена, приятна.

— Что-то Вас беспокоит, доблестный коммандер?

— Интересно, а всё ли, чем тут занимаются, законно, — произнёс Борс. — Все ли послушники выполняют поручения по собственному желанию, платят ли им за то, что они делают?

Санчел приняла вызов.

— Что Вы имеете в виду, сэр? Все здесь служат Сьюни и ни в чём не испытывают нужды. Или, — она улыбнулась, — Вам во всём нужно убедиться лично?

— Ммм, может быть, — ухмыльнулся Борс. Мужчина вытащил несколько монет и кинул в бассейн. Вода засветилась. — Полезное волшебство — можно узнать настоящее ли золото, а?

— Именно так, —подтвердила Санчел. — И всё же Вы медлите, милорд. Не можете выбрать?

Ухмылка Борса стала шире.

— Лучше б двух, —гвардеец кинул ещё столько же монет. — Думаю, Брен и Крин.

Санчел мило улыбнулась и дважды свистнула, издав птичью трель. Калену стало интересно, сможет ли дварф разговаривать с птицами, предоставь ей возможность. Из скрытой двери в лесу Сьюни появилось две женщины — две темнокожие девушки с волосами цвета воронова крыла и большими тёмными глазами.

Брен и Крин походили друг на друга как две капли воды, хотя и не состояли в родстве. Одна, а возможно, обе, были перевёртышами, принимавшими один облик. Запросы на «сестёр» поступали очень часто — только плати. Девушки улыбнулись Борсу полными, манящими губами.

— Он вас устраивает? — спросила их Санчел.

Женщины окинули Борса Джерти оценивающим взглядом. Их выбор всё решает, подумал Кален. Если мужчина им не понравится, не хватит никакого «пожертвования», а со стороны Борса будет богохульством к чему-то их принуждать или просто разозлиться, услышав «нет».

Неожиданно для себя Кален подумал о Целлике, единственной сестре, которую он знал, и невольно фыркнул, представив её в подобной ситуации. Она бы надавала Борсу Джетри по ушам или, в силу небольшого роста, двинула б по чувствительному месту.

Брен и Крин ничего подобного не сделали. Улыбнувшись друг другу, девушки поклонились Борсу.

— Этот, — хором произнесли они, — наполовину дурак, наполовину герой. Этот всегда развлекает нас.

Санчел кивнула.

— Замечательно, — низко поклонился Борс. Затем решительно улыбнулся и процитировал: — «Красота о веселье молит. Стекло в оправе ответит улыбкой красивой до боли».

Куртизанки с сомнением посмотрели друг на друга. Кален взглянул на хихикнувшую Санчел. Определённо она поняла тот тайный жест.

— Что-то не так, миледи? — спросил коммандер с померкшей улыбкой.

— Поэзия прозвучала неплохо, — сказала Крин Брен. — Это был Тэнн, как думаешь?

— Несомненно, — сказала Брен. — И хорошо сказано.

— Миледи разоблачили меня, — поклонился Борс. — Они слышали это раньше.

— Конечно, — сказала Крин. — Это «Куплеты для Придворных», не так ли? Как тебе, сестра?

Брен улыбнулась.

— Дай-ка вспомнить. «Твои губы в ответ улыбнутся нервно, но клянусь тебе: зеркало улыбнулось первым»… да, коммандер?

— Да, именно так.

— Я, к примеру, предпочитаю гораздо больше «Серотуманную Деву» Тэнна, — прошептала Крин. — «Позволь годам забрать красоту, грацию и молодость» и тому подобное.

— Леди, преклоняюсь перед вашими познаниями, — низко поклонился Борс.

— Но кто леди, а кто зеркало? — произнесла Брен или, возможно, Крин. Кален уже не был уверен. Интересно, а не ошибался ли он изначально?

— Я был бы рад узнать это, — и с этими словами Борс кинул последние монеты в воду, которая осветилась. — Возможно ли нам с вами найти уединённое место, где вы меня просветите? Леди?

Брен смотрела на светящийся фонтан. Цокнув языком, девушка улыбнулась Крин.

— Он собирается компенсировать золотом неосведомлённость в поэзии, сестра.

— Как несерьёзно, — согласилась Крин. — Пф!

Девушки одновременно показали Борсу язык. Они прошли мимо него без всякого, на первый взгляд, интереса, направившись к остальным.

Борс поник лицом.

— Подождите! — крикнул коммандер и поспешил за ними.

Кален покачал головой. Коммандер — ещё один человек, у которого монет гораздо больше, нежели здравого смысла.

По правде говоря, Дрен ни в чём не обвинял Борса Джетри. Кален тоже был мужчиной и имел такие же желания, как любой другой мужчина. Только возможность… Кален тяжко вздохнул.

— Господин Дрен, — сказала Санчел. — У Вас изменились предпочтения, или снова Лелира? Она попросила дать знать, когда Вы придёте…да Вы, наверное, сами знаете.

Кален повернулся к ней.

— Лелира.

— Если Вы хотите жениться на ней, — произнесла дварф, — то может…

— Нет, нет, — ответил Кален. Не подходящий был момент, чтобы утверждать, что Кален с Лелирой всего лишь друзья, так что он прикусил язык. Гвардеец кинул золото в фонтан, который осветился чуть тусклее, нежели от золота Борса. — Как всегда, на час дольше, чем здесь пробудет коммандер. Не надо делать так, чтобы мы уходили вместе.

— Как всегда, — кивнула Санчел и показала на лестницу. — Сьюни улыбается Вам.

— Да благословит и защитит Вас Торм, — кивнул Кален. Он помедлил. — Санчел, Вам не знакома полуэльфийка с красными волосами, серыми глазами и острым языком?

— Если у Вас такие предпочтения, — ответила дварф, — можно посмотреть, сумеют ли Чандра или Риккил Вас порадовать — с цветом глаз будет посложнее, а вот язык…

— Нет, — смущённо закашлялся Кален. — Приятного вечера.

Санчел кивнула, и гвардеец повернулся к лестнице, под которой была нарисована картина с большим осенним лесом, в котором танцуют дриады.

Когда он ушёл, Санчел наклонила голову к одной из трёх нимф.

— Довольна?

— Вполне.

Дриада отошла от стены. Она сделала пируэт, словно любуясь собственным лесным телом, и Санчел нахмурилась. Это создание в равной степени пугало дварф и интриговало своими причудами.

Дриада достала из волос костяную палочку и обвела вокруг головы. Создание окружило серебристое сияние, которое постепенно спустилось с головы до ног. Зелёные косы обернулись светло-рыжими кудрями, зелёная кожа приобрела бронзовый оттенок, свойственный потомкам золотокожих эльфов. Глаза же стали серыми, словно пасмурное небо

— Какая комната? — спросила Файне. — В смысле, со стороны улицы, а не изнутри.

— Второй этаж, третья на северной стороне, — ответила дварф. — Когда он…говорил о полуэльфийке с серыми глазами…он имел в виду тебя, да?

— Возможно, — ответила женщина. — А возможно я просто приняла форму той, кого он искал. Это не имеет значения, пока ты молчишь — если, конечно, ты не хочешь, чтобы Стража узнала кое-что…

— Нет, — ответила Санчел. — Сьюни улыбается тебе, маленькая пройдоха.

— Бешаба смеётся тебе в лицо.

Файне вновь взмахнула палочкой и в один миг исчезла.

Кален опустил глаза, чтобы не привлекать внимание и не беспокоить прочих посетителей. Он бы, с удовольствием, может и посмотрел на весьма привлекательные сцены, но сюда Кален пришёл не любоваться.

Мужчина постучал в дверь Лелиры.

— Войдите, — Кален толкнул дверь.

Комната, как и большая часть мест в «Улыбающейся Сирене», была просторной — избирательно, но со вкусом украшенная в соответствии с предпочтениями владельца и его или её посетителей, которых жрецы выбирают сами. Лелира сделала свой выбор в пользу «королевского номера» — кожаная софа, кровать с плотным балдахином и даже позолоченной ванной. Будучи полноценной жрицей Сьюни, Лелира легко с помощью магии могла наполнять и нагревать ванну.

У женщины был полный нарядов гардероб под стать комнате — богатые мантии, платья из полупрозрачного шёлка и украшения — равно как и широкий выбор боевых нарядов: толстый позолоченный нагрудник, поножи, непрактичная кольчуга с длинными рукавами и множество сапог различных стилей и длины. Королевы-воительницы были одним из популярнейших запросов, как сказала сама Лелира Калену — в частности, «Стальная Принцесса» Алусэйр[34], жившая в конце четырнадцатого века в Кормире[35].

Сама леди — которая широко улыбнулась, увидев Калена, и встала с дивана, чтобы обнять его — выглядела в точности так, как должна выглядеть королева-воительница: строгие, прекрасные черты, уверенная походка и медового цвета волосы с выкрашенными в любимый цвет Сьюни, алый, прядями.

— Кален! — воскликнула женщина. — Как ты вовремя. Я почти закончила «Утгард»!

Кален поставил свою сумку и сел, чтобы разуться.

— И как тебе дебют Ариты?

— Эпично, — ответила жрица. Лелира помогла Калену расстегнуть дублет. — Могу понять, почему народу нравится.

Многотомный цикл, начавшийся с книги «Лиса Среди Утгардов», рассказывает о героине старого мира: женщине-эладрин, известной как Серебряный Лис, которая постоянно попадает в разного рода переплёты. Никто не знал настоящего имени автора — прозвище «Арита» на эльфийском обозначает «серебряную лису» — а, учитывая популярность серии, издатели не хотят раскрывать правды.

— Довольно остроумно, забавно, хорошо описаны сражения, но слишком мало секса. Хотя, — Лелира помогла снять кольчугу через голову, — мне понравилось соблазнение вождя.

— Хах, — Кален начал развязывать бриджи.

— Думаю, всё впереди, — Лелира хлопнула его по рукам, чтобы самой это сделать. — «Утгард» заканчивается в 1330х, а Серебряная Лиса ещё совсем молодая. Около сорока — но, по-моему, подобные ей взрослеют гораздо медленнее, нежели люди. Есть же ещё книги, да?

Кален дал ей снять бриджи и остался в льняном нижнем белье. Лелира посмотрела на его покрытую шрамами, слегка блестящую грудь — Дрен почти мог читать её мысли.

Он покачал головой.

— Соблюдай правила.

— Да, да, — женщина надула губы. — Сколько их, Кален? Я хочу прочесть ещё!

— Я сегодня в магазине видел «Анорох», и, по-моему, это восьмой том, — мужчина потянулся. — Не так много книг, как в других любимых тобой сериях, но каждая книга вдвое толще обычных.

Лелира больше не смотрела на его тело — взгляд женщины был прикован к сумке Калена.

— В магазине? — улыбка стала шире. — То есть?..

Гвардеец открыл сумку и достал книгу.

— Здесь хватает постельных сцен, как мне сказали.

Лелира ахнула.

— «Похождения Ловеласа Латарио», двенадцатый том! — она взвизгнула от восторга. — Ох, Кален, плохой, плохой рыцарь! — Лелира поцеловала его в щёку и плюхнулась на диван, уткнувшись в книгу. Женщина тут же начала хихикать.

— Я так понимаю, этого хватит? — Кален выложил содержимое сумки на кровать. Чёрная кожаная броня, серый плащ — мужская одежда.

— «Ты должна быть польщена, крошка», — прочитала Лелира вслух. — «Многие бы продали душу, чтобы попасть ко мне в постель — многие так и сделали», — жрица прижала книгу к груди. — Идеально!

— Хорошо, — Кален застегнул пояс с ножнами, который был непривычно лёгок без Защитника. Вместо него мужчина засунул в ножны табельный меч — он был слишком коротким, но, как ни странно, держался.

— Уверен, что не хочешь остаться? — спросила Лелира. — Мы могли бы почитать вместе, — женщина положила руку ему на запястье: не знай Кален её лучше, мог бы поклясться, что она пытается соблазнить его.

— Спасибо, но нет, — Кален поцеловал её в лоб и начал было открывать окно, но остановился. — Лелира, ты…ты счастлива здесь? В этом месте?

Она поджала губы.

— Когда это тебя стало интересовать чьё-нибудь счастье?

Кален нахмурился.

— Шучу, мой друг, — сказала Лелира. — Я довольна этим местом — я служу своей богине, делаю то, что мне нравится. Я делюсь её любовью с людьми этого города.

— И этого достаточно, — прошептал Кален. — Для тебя.

— Кален, — жрица дотронулась до его щеки, но он этого не почувствовал. Мужчина видел её пальцы, но не ощущал ровным счётом ничего. — А для тебя не так?

Кален отвёл взгляд.

— Ты хороший человек, Кален Дрен, но иногда… — она вздохнула, а затем печально улыбнулась. — Если ты хочешь спасти кого-то, то почему бы не начать с себя?

— Мне не нужно спасение.

— Посмотрим, — Лелира обняла его и поцеловала в губы. Кален почувствовал только холод.

Жрица отодвинулась от него и разлеглась посреди дивана. Отложив в сторону «Похождения», она открыла последние страницы «Лисы Среди Утгардов» и начала читать про себя. Вслух же Лелира начала стонать: «Ох, Кален — о да, ДААА!».

Помимо иных навыков, жрицам Сьюни требовалось ещё толика актёрского мастерства.

Кален склонил перед ней голову, и женщина подмигнула.

— Ох, да, вот так, ТАК! — жрица перевернула страницу.

Пока Лелира стонала, визжала и читала, Кален надел шлем и открыл окно. Гвардеец снова посмотрел на Лелиру — жрица вновь издала стон, переворачивая страницу.

А потом, без каких-либо колебаний, Тенеубийца выпрыгнул из окна в ночь.

Внизу, невидимая посреди аллеи, пересекающей Марларов переулок, улыбнулась Файне.

— Рада встрече, сир Дрен, — промурлыкала женщина. Она сморщила нос. — Ну и запах — ты когда-нибудь стирал этот плащ?

Закончив небольшую слежку, мыслями она вновь вернулась к истории, которую писала для «Менестреля». Жизнь скандалистки отнимала так много времени!

Файне ушла, думая о шпильках, которые использует в очередной статье. О-ох, она с нетерпением ждала того дня, когда сможет уничтожить Арэйзру Хондил. И он почти настал — осталось дождаться рассвета солнца.

Позже — возможно, спустя три удара колокола — Борс Джерти услышал, как из-за двери Лелиры доносятся продолжительные и громкие стоны. «Да!» — кричала Лелира: «О, Кален!»

Борс ухмыльнулся.

— Это мой мальчик.

Спускаясь вниз по витой лестнице в сад в главном зале, Борс поморщился, увидев туман за окнами.

— Бездна забери этого человека — он когда-нибудь ошибается?

Насвистывая, он направился домой.