Темноты

Глава 17

Когда она поняла, что в комнате записей Калена тоже нет, Арэйзра ударила кулаком по крышке стола. Было больно и Рэйз поднесла кулак к губам, чтобы унять боль.

Будь проклят этот Кален — где он, поглоти его Бездна? Дома нет, в казармах нет. Комната записей была излюбленным местом Дрена — здесь мирно и тихо, можно было спокойно почитать. Где он мог быть?

И кто эта девушка, поглоти её Бездна вместе с Каленом? В его рубахе и с такими волосами? Он что, привёл какую-то девку из «Улыбающейся Сирены»?

Арэйзра почувствовала слабость. Всё было не так в этот день — всё. Только Джерти был неожиданно добр с ней, а так это сущий кошмар. Но доброта коммандера делала всё ещё хуже.

Что это за девушка? Боги, Кален что, в кого-то влюбился? Боги!

В собственном гневе Арэйзра не заметила, как открылась дверь и кто-то вошёл. Она только и сидела, силясь не разрыдаться, и чувствовала, как руки покрываются гусиной кожей. Арэйзра поняла, что в комнате есть кто-то ещё.

— Кто здесь? — спросила девушка. — Кален?

Помещение резко погрузилось во тьму, и Арэйзра ахнула. В комнате записей не было окон, а если дверь закрывалась, то единственный источник света исчезал. Справившись с дрожью, гвардеец нащупала пальцами амулет, что носили все валабрары, и прошептала слово на эльфийском. Медальон осветился мягким зелёным светом, в котором стала видна комната.

Арэйзра разглядела стол и подошла к нему. На его краю стояла свеча — небольшой огарок ещё слегка дымился.

— Глупая девчонка, — сказала она. — Испугалась прогоревшей свечки.

Арэйзра увидела ещё один источник света на собственном поясе. Женщина замерла и очень медленно и осторожно потянулась к рукояти меча Тенеубийцы. В прошлый раз она обожгла руку, но сейчас рукоятка даже на ощупь не была тёплой. Вместо этого та оказалась прохладной и приятной. Правильной. Свечение вырывалось из щели ножен — девушка медленно вытащила меч, ахнув, когда серебристый свет залил комнату.

— Боги, — пробормотала она. Арэйзра рубанула мечом, поражаясь оставленному в воздухе следу. Клинок был идеален: орудие убийства, прекрасное и смертельно опасное.

Затем гвардейцу почудилось движение возле стены.

— Что за?..

Арэйзра медленно пошла вперёд, неуклюже держа перед собой меч Тенеубийцы. Она подходила к стене всё ближе и ближе, пока…

Ничего.

Ничего там не было — всего лишь китель, висевший на крючке, отбросил причудливую тень.

Арэйзра нервно выдохнула.

А затем прямо перед ней появился мужчина, поднырнувший под занесённый меч. Арэйзра ахнула и попробовала нанести удар, но напавший был слишком быстр и попросту выбил клинок у девушки из рук. Оружие отлетело к двери и со звоном упало на пол. В рассеянном, неровном свете Арэйзра сумела разглядеть гладко выбритого дварфа. Черты лица мужчины были безупречными, поэтому в её глазах он выглядел ещё ужаснее. Арэйзра вспомнила его имя: Кален упоминал безбородого дварфа.

— Аррас Вир, — пискнула девушка.

— Мне отрадно, что ты меня узнала, — сказал дварф. — Это значит, что ты можешь оказаться полезна, — он взглянул ей прямо в глаза. — Скажи, кто ищет меня? Имя.

— Дерьмовый…арг! — дварф сильно схватил её за глотку, не давая дышать.

— Я мог бы тебя убить, если бы захотел, — глаза Раса, казалось, смотрели ей прямо в душу. — Ты бессильна. Стражники в казармах — все те мечи с щитами, поклявшиеся защищать город. Все они с ума сходят по твоей красоте. И никто из них ничего не значит для тебя.

Она чувствовала себя так, словно лицо вот-вот взорвётся из-за внутреннего давления. Словно почувствовав это, Рас слегка ослабил хватку, и гвардеец смогла вздохнуть.

— Все годы, в течение которых формировалась твоя личность, — всё, что ты узнала ребёнком, все потраченные на тебя усилия, любовь, ненависть, определившие твою сущность. Всё это может обратиться в прах здесь и сейчас по моей прихоти, — дварф мягко улыбнулся. — Ты умрёшь у меня в руках и ничего не сможешь с этим поделать.

Арэйзра шумно выдохнула, но не сумела выдавить и слова. Девушка едва смогла сделать вдох.

— Да, — произнёс Рас. — Но у тебя есть выбор. Поможешь мне, и я сделаю твою смерть безболезненной. Нет — я не буду столь милосерден.

Арэйзра посмотрела куда-то за плечо Расу.

— Что скажешь ты? — дварф слегка ослабил хватку: ровно настолько, чтобы гвардеец смогла выдавить слово.

— Под…бе…ри, — просипела Арэйзра.

Рас оглянулся: позади него стоял Кален Дрен.

Кален пробовал проследить за Файне по улицам Глубоководья, прилагая все усилия, чтобы не потерять ту из виду. Но легче было гнаться за дьяволом, чем пытаться поспеть за полуэльфийкой: девушка могла исчезнуть за углом и появиться в самом неожиданном месте на расстоянии дюжины шагов. В конечном счёте, Кален её потерял.

Возможно, избавление от неё было и к лучшему: Кален спутал ей карты, не взяв с собой на бал. Но, если не кривить душой, некоторая, причём немалая, часть его хотела увидеть девушку вновь. Чтобы закончить начатое.

Но служба и долг превыше соблазнительных девиц, незвано появляющихся перед дверью; так что Кален отправился к казармам. Он не застал Арэйзру ни у себя в комнате, ни в общем зале, ни на тренировочной площадке — Кален даже слегка расслабился. Мужчина совсем не горел желанием столкнуться лицом к лицу с начальницей, и если ей пришлось отлучиться, оно ему только на руку. После того, как Таланна была ранена, Кален не думал, что сможет дальше врать Арэйзре.

Гвардеец дошёл до едва прикрытой двери в комнату записей — небольшая щель всё-таки позволяла заглянуть внутрь — и застыл как вкопанный. Внутри был Рас, схвативший Арэйзру.

Сперва никто из них не заметил появления Калена: он отступил в тень и замер в дверном проёме. Хотя на нём не было кожаной брони Тенеубийцы и плаща, форма Гвардии тоже была чёрной, так что скрыться не составляло труда. Дрен припомнил всё то, чему учился каждый в Лускане, — быть незаметным и спокойным — и начал лихорадочно думать.

Инстинкт побуждал Калена напасть, но мужчина подавил порыв. Рас держал Арэйзру под таким углом, что сделай Кален шаг вперёд, эффект неожиданности может обернуться для девушки смертельным исходом. Навыки, приобретённые в бытность Калена вором, позволяли мужчине убить дварфа одним быстрым, стремительным ударом, но Дрен не мог пересечь залитую серебристым светом Защитника комнату не замеченным дварфом или девушкой.

В равной степени он не мог позвать на помощь остальных гвардейцев — Арэйзра точно погибнет в суматохе. А уйдя за помощью сейчас, он бросит подругу умирать.

Но ведь он должен что-то сделать. Он должен…

У него не было меча. Ножны на поясе пустовали.

Как Кален мог забыть об этом? Дрен обронил клинок, когда взял на руки Мирин, и так и не вернулся за ним. Он ведь даже проходил мимо казарменной оружейной по пути сюда, как всегда прикидываясь хилым и кашляя. Кален мог схватить Защитник, но движущийся свет наверняка привлечёт внимание Раса.

Думай, приказал он себе. Думай.

Но никакого озарения не приходило. Он был всего лишь калечным Каленом Дреном, едва способным поднять меч, не говоря уже о том, чтобы вести бой. Он мог сделать немногое. Дварф намного превосходил Калена в силе даже в личине Тенеубийцы, вооружённого и готового. Напади Дрен сейчас, Рас убьёт их обоих в любом случае. Если бы дело касалось только его, Кален мог бы положиться на Тимору, но это была Рэйз.

Он чувствовал себя беспомощным. Кален не мог напасть, не мог убежать, а если он раскроется…

Именно.

Постаравшись выдать всё так, словно он случайно зашёл сюда, Кален шагнул вперёд и кашлянул — тихо, но настойчиво.

В глазах у Арэйзры плясали звёзды, но девушка отчётливо увидела, как из теней в залитую серебристым свечением комнату кто-то ступил: Кален! Рука мужчины была совсем рядом с клинком Тенеубийцы.

— Под…бе…ри, — просипела Арэйзра.

Рас оглянулся, и на лице его расцвела улыбка — наверное, из-за глупого вида самого Калена и его пустого пояса. Дварф лишь ухмыльнулся, когда Кален сделал шаг вперёд.

— Коснёшься меча, — проговорил Рас, — и я сломаю шею твоего командира.

— Валабрара, — поправил Кален, даже в подобной ситуации не изменивший дурацкой привычке.

Что ты делаешь? — вопрошал взгляд Арэйзры.

— Повтори ещё раз, — произнёс Рас. — Я не понимаю.

— Она валабрар. Вот, — Кален показал на две перчатки у себя на нагруднике, — две обозначают вигиланта. У Арэйзры пять, что символизирует звание валабрара. Одна — это трасти, три — шилдлар…

— Молчать, — оборвал дварф. — Если ты хочешь, чтобы Арэйзра осталась в живых, опусти на пол всё имеющееся при тебе оружие, закрой дверь и делай только то, что я скажу.

Кален наклонил голову — мужчина так делал всегда, когда его в чём-то инструктировали. Не отводя глаз от Раса, Дрен медленно закрыл дверь. Гвардеец показал пустые руки.

— На колени, — приказал Рас. — Прямо там, чтобы дверь не могла открыться.

Кален без всяких споров опустился на колени.

Арэйзре захотелось наорать на Калена. Пропади он пропадом, что Кален делает?

Дварф улыбнулся Арэйзре, и девушка почувствовала перегар от брэнди.

— Какая чудесная тренированная собачка у тебя, — пробормотал Рас.

— Отпусти его, — попросила Арэйзра. — Не причиняй ему вреда. Я сделаю всё, что ты хочешь.

— Например? — глаза дварфа загорелись, словно девушка натолкнула его на определённые мысли. — Что же ты можешь мне предложить?

— Себя, — во рту осталась горечь после сказанного. — Я прекрасна, разве не так ты сказал?

Рас хмыкнул.

Затем дварф отшвырнул девушку на пол возле стола, словно та была тряпичной куклой. Голова Арэйзры ударилась о дерево, и в глазах потемнело. Девушка попробовала опереться и встать, но Вир поймал её за руку — правую руку — и заломил кисть. Раздался хруст костей, и запястье девушки пронзила острая боль. С её губ не сорвалось крика — дварф сильно пнул Арэйзру в живот и просто выбил весь воздух из лёгких. Вместо крика раздался всхлип.

Кален что-то сказал, и дварф посмотрел на него.

— Я не расслышал, пёс, — сказал Рас.

— Ты должен бежать отсюда, — заметил Кален безразличным, как всегда, тоном. — Здесь ты ничего не добьёшься.

Дварф одним движением пересёк разделявшее их пространство и, ухватившись рукой за копну тёмно-русых волос, склонился над мужчиной.

— Почему, пёс? — спросил Вир. — Ты мне угрожаешь?

Кален не отвёл взгляда от глаз Раса и покачал головой.

— Только констатирую факт, — произнёс Дрен. — Ты находишься в одной из наших центральных казарм: один крик привлечёт внимания стольких стражников, скольких ты в одиночку сразить не сможешь.

До Арэйзры дошло, что Кален отвлекал Раса. Она попробовала пошевелить запястьем — то было сломано, но девушка могла сражаться с мечом и в левой руке, хотя и не так хорошо. Арэйзра посмотрела на серебристый клинок на полу. Но тот был ближе к Калену, нежели к ней, но он ведь не сможет сражаться.

Или не станет? подумалось ей.

— Ты можешь убить нас обоих, но не сможешь заставить нас замолчать одновременно, — продолжил Кален. — Таким образом, если ты убьёшь одного из нас, другой успеет вскрикнуть, и ты умрёшь.

Дварф даже не мигнул, но по выражению его лица Арэйзра поняла, что Рас подсчитывает, скольких стражников он миновал.

— Почему тогда не позвать их сейчас? — спросил Вир.

— Сделка, — сказал Кален. — Ты уходишь отсюда и не причиняешь вреда никому из нас, и мы не кричим. Никому не придётся умирать.

Арэйзра закашлялась и сумела вздохнуть.

— Кален…

Он не обратил на девушку внимания и смотрел в упор на обдумывавшего слова гвардейца Раса.

А затем дварф пальцами коснулся челюсти Калена — мягко и нежно, словно любовник, словно сама смерть.

— Очень хорошо, пёс, — сказал Рас. — Но я хочу услышать, как ты молишь об этом.

Кален потупил глаза в пол.

— Моли о пощаде, — зловеще улыбнулся Рас.

Когда Кален заговорил, его голос едва ли был громче шёпота.

— Прошу. Пожалуйста.

— Кален… — Арэйзра не могла поверить в услышанное. Кален, которого она любила, не стал бы умолять.

Рас хмыкнул.

— Ты называешь себя мужчиной и, тем не менее, предпочитаешь путь труса, — произнёс дварф и посмотрел на Арэйзру. — Твой пёс — не тренированная гончая, миледи, а жалкая сука-дворняга.

Бесцветные глаза Калена казались Арэйзре очень, очень холодными в серебристом свете.

Арэйзра почесала синяк на шее.

— Выбирай, дварф, — произнесла девушка. — У меня ещё хватит сил на хороший вопль, и, даже учитывая его слабость, вигилант Дрен тоже вполне способен завопить.

Рас перевёл взгляд с неё на Калена и обратно. Затем дварф фыркнул.

— Очень хорошо, — Вир вздёрнул Калена на ноги, и, нужно отдать ему должное, мужчина почти не закашлял. — Знай: даже слабейший щенок смелее тебя — самая безобразная дворняга стала бы драться на твоём месте.

Кален не ответил.

— Нечего сказать? — спросил дварф.

Кален только смотрел на Раса. Арэйзру внутри снедал гнев.

А затем Рас ушёл, словно ветер пронёсшись по коридору. Кален упал на пол, но успел подставить руки, не ударившись лицом о каменный пол. Арэйзра поймала взгляд Дрена — светлые глаза, полные ледяной ярости. Затем гвардеец закашлялся.

В мгновение ока, словно этот звук вернул ей силы, Арэйзра вскочила на ноги.

— Гвардия! — закричала она настолько громко, насколько могла. — Стража, Гвардия, к оружию! У нас нарушитель!

Лихорадочные звон стали и топот ног раздались во всех залах вокруг них. Народ начал стягиваться, встревоженный криком Арэйзры. Та посмотрела на Калена, такого слабого и печального, лежащего прямо на полу. Девушка протянула руку.

— Вставай, вигилант.

Дрен, опёршись о протянутую руку, дрожа поднялся на ноги.

— Ты ранена? — спросил мужчина.

Арэйзра покачала головой — яростные слова застряли у неё в глотке. Кален кашлянул.

— Боги, Рэйз, я не хотел, чтобы ты пострадала. Ты это знаешь.

— Хватит, — яростно тряхнула головой Арэйзра, слишком злая, чтобы подобрать менее резкие слова. — Мне не нужен никто, чтобы защитить меня — особенно трус.

Кален потупил взор.

Арэйзра взяла меч Тенеубийцы — на ощупь тот был тёплым, но не ожёг её — а затем понеслась собирать Стражу.

Кален застыл на месте — мужчину била дрожь. Дрену казалось, что его ранили сильнее, чем был способен любой меч.

Он отдал всё, чтобы спасти Арэйзру. Он нарушил самый священный обет, данный самому себе, — никогда ни о чём не молить. И всё же, Арэйзра отвернулась от него. В глазах девушки Кален увидел презрение.

В её глазах он пал неимоверно низко, утянув Арэйзру следом за собой.

В груди мужчины зародился кашель — жестокое напоминание о его собственной неудаче, и Кален подавил его, отрешившись в пустоту. Дрен сплюнул кровь в руку.

Собственные кровь и слюна с лёгкостью могли стать кровью Раса на его руках. Искушение было столь сильно — обмануть дварфа напускной слабостью и всадить клинок в печень, почку или сердце. Словно вероломный вор или убийца. Так, как он бы сделал в Лускане. Но это было прямым нарушением данных обетов, а паладин внутри самого Калена не допустил бы этого.

Дрен поднял руки, чтобы исцелить касанием самого себя, но силы не пришли.

Всё это время Кален защищал Глубоководье — город безликих граждан — и защищал всех тех, кого любил и о ком заботился. Но рыцарь не мог этого сделать ценой собственных принципов и пренебречь самим собой и своим «я».

Таким образом, Кален мог продолжить начатое дело: рыцарь не раскрыл себя, когда встретился с Лориэн, или после того, как была ранена Таланна. Триединый Бог не наказал его за это. Но когда он не раскрылся и сегодня, Кален лишился единственного друга, кроме Целлики.

Хотя Арэйзра была жива, Дрен знал, что поступил неправильно. Триединый Бог отобрал у Калена силы за то, что тот не пожертвовал долгом перед самим собой во имя долга перед остальными.

Кален знал, что он должен бороться не только за город, но и за самого себя и своих близких.

Рыцарь поклялся, что так и будет.