Темноты

Глава 33

Из его окна хорошо было видно заходящее солнце. Вскоре сгустились сумерки, а по улицам Глубоководья вновь поплыл туман. Но никаких странных светящихся фигур на этот раз — только заполонившая город тихая, спокойная дымка, которая позволяла провернуть не очень чистые дела без риска быть замеченным.

В тусклом свете на полу были видны пятна крови, которые Кален, как ни старался, полностью отчистить не смог.

Хотя Кален и не хотел есть, он себя заставил. Сколько бы Целлика не добавляла туда специй, холодное жаркое на вкус ничем для Дрена не отличалось от влажной бумаги. Некоторым образом, это было его проклятием; некоторым — просто его сутью.

Дварф дал ему немного времени, и Калену это было, по меньшей мере, на руку.

Дрен нанял крытую повозку и отвёз тело Целлики к её приёмной семье. Те встретили скорбный груз со слезами и рыданиями. Кален держался в стороне, не мешая им. Филбин, словно отец, прошептал тихую молитву за возмездие. Кален молча на это кивнул.

Сейчас на нём была надета броня, которую Целлика починила; Дрен перекатывал шлем из одной руки — в перчатке — в другую, обнажённую. На нём была только одна перчатка: вторая так и осталась у молодой дворянки, прицепившейся к нему. Кален должен был совершить всё это в одиночку, ослабленный, даже не имея ни меча, ни всей брони? Невозможно, только и подумал он. Но разве у Дрена был выбор?

Мужчина снова посмотрел на лежавший на столе пергамент — записка, приколотая к его двери кинжалом. Его кинжалом, который Кален дал Мирин ночью ранее.

Кален потёр серый от щетины подбородок, пытаясь ясно поразмыслить. Почему Рас пощадил его? И, самое главное, знал ли Рас о том, что он и есть Тенеубийца?

Дварф мог играть с ним, но Кален не думал, что Вир был из тех, кто любит играть с собственной жертвой. Убийца должен был знать, что Кален спал в комнате, беспомощный и беззащитный. Знай он, что Дрен и есть Тенеубийца, Рас мог с лёгкостью убить его или даже вызвать прямо здесь на поединок, захоти Вир это. А если он не знал, что Кален был Тенеубийцей, зачем Расу оставлять его в живых?

Почему, почему Кален был ещё жив?

А затем до него дошло. Файне.

Файне, должно быть, сделала что-то, чтобы выторговать его жизнь. Может, девушка убедила Раса в том, что Кален знает Тенеубийцу и даже может доставить письмо. Может, она умоляла Раса не убивать его — может, она даже согласилась…

Кален поморщился и сжал кулак.

Или, возможно, Дрен обязан тем, что остался жив, не Файне, а самому Расу. Дварф всё-таки какое-то время провёл в монастыре — понятие «дисциплины» ему было знакомо. Возможно, Вир счёл убийство беззащитного человека делом бесчестным. А оставить Целлику вот так умирать что, уже честно?

— Извращённое понятие о чести, — пробормотал Кален, но, по правде говоря, едва ли Дрен имел право судить. Имел ли его собственный кодекс чести смысл для кого-то, кроме самого Калена Дрена?

Он имел смысл для Целлики, подумал мужчина.

Кален тряхнул головой. Думать не головой, а сердцем было слабостью, которую сейчас Дрен едва ли мог себе позволить.

Наверняка Рас уже обработал и заживил раны, но шрамы у него на запястье были ещё свежими, так что это, по меньшей мере, должно сказаться на его технике ведения боя. Таким образом, за Каленом было преимущество — сила. Шлем оказался в правой руке, на которой была перчатка.

У Калена не было Защитника — слабость. Шлем перекочевал в левую руку, перчатки лишённую.

Перекатив шлем обратно, Кален подумал, что он сам по себе был сильнее, — сила.

Рас же доказал, что в бою он гораздо более искусен, что компенсирует силу Калена — слабость. Дрен взял шлем в левую руку.

На Калене была броня, не стеснявшая движений, — сила.

Рас в броне не нуждался, и он не уставал, как Кален, к чьему весу прибавлялся вес обмундирования, — слабость.

У Калена был Триединый Бог — сила.

Они были оба быстры, но Рас всё же чуть быстрее — слабость.

У Раса были Файне с Мирин, тогда как у Калена не было даже сил, дарованных статусом паладина, — слабость.

Рас назначил собственное поле боя — слабость.

И, что самое важное, Кален умирал из-за магического шрама — слабость.

Кален держал шлем обнажённой левой рукой. Дрен поднял его, словно взвешивая собственные сомнения и слабости. Воин покачал головой.

Пойти туда было равносильно самоубийству собственными клинками, но он должен был попытаться.

— Если не я, — пробормотал Кален, — то кто?

То же самое он сказал Мирин.

Дрен почувствовал знакомое покалывание в затылке: он был не один, кто-то стоял за дверью. Неужели Рас решил собственноручно по-тихому прикончить его?

Кален поднял и надел шлем, застегнув крепления с тихим щелчком.

А затем он уже стоял с обнажённым кинжалом лицом к двери. Та распахнулась, словно по команде, и в комнату влетела женщина в черной бригантине[54]. В руках она держала полуторный клинок, горевший серебристым пламенем.

— Гвардия Глубоководья! — крикнула женщина. Знакомым голосом.

Арэйзра.

Тенеубийца повернулся к окну, но на подоконнике сидела, положив руки на рукояти кинжалов, рыжеволосая женщина — Таланна.

— А где же твоя вторая перчатка, а? — спросила та. — Тенеубийца?

Воин поджал губы и ничего не ответил — они бы узнали голос Калена Дрена.

— Опусти оружие и сними шлем, — распорядилась Арэйзра. — Именем закона.

Кален украдкой огляделся в поисках иного пути. Может, окно Целлики, но оно было маленьким. Дрен мог попытать удачи с Арэйзрой, но кинжал немногого стоил против Защитника. Кален мог вырваться, но его бы наверняка ранили, а так с Расом больно не повоюешь.

— Сейчас же, — повторила Арэйзра. — Опусти оружие и сними шлем!

Кален бросил кинжал — тот воткнулся в деревянный пол и слегка задрожал. Никаких движений, чтобы снять шлем, Дрен не сделал.

— Вы совершаете ошибку, — произнёс мужчина насколько мог хрипло, чтобы не выдать себя. — Я не сделал ничего противозаконного или…

— Время масок прошло, парень, — перебила Таланна, угрожающе взвесив кинжалы.

Кален тщетно искал выход и не находил. Он кивнул.

— Медленно, — сказала Арэйзра. — Сними шлем. Медленно.

Мужчина развёл руки в стороны, показывая, что те пусты, — обнажённую левую и правую в перчатке. Затем он потянулся к шлему и открыл защёлки, а потом снял его. Кален наблюдал за выражением лица Арэйзры — надежда в её глазах медленно угасла, а вместе с ней и его собственная.

— Я знала это! — ухмыльнулась Таланна, стукнув кинжалами. Рыжая посмотрела на скривившуюся от злости Арэйзру. — Я говорила тебе, Рэйз — разве я не говорила?

— Чего? — мигнул Кален.

— Кален, — Арэйзра опустила Защитник, направив меч в пол. — Я так пыталась убедить себя, что это не ты. Даже когда я постучала в твою дверь, я думала, что есть хоть какое-нибудь объяснение, — женщина покачала головой. — Я не думала, что ты соврёшь мне, но ты соврал.

— Мне жаль, — только и ответил Дрен. — Ты не должна была об этом узнать в принципе.

— «Не должна была узнать в принципе?» Ты что, решил, что я дура слабоумная, что ли? — опасно прищурилась Арэйзра.

Кален снова мигнул.

— Мы же слышали все те рассказы, — сказала девушка. — О сером рыцаре, который не чувствует боли? И об его бесцветных глазах. Ты думал, что я не знаю, какие у тебя глаза, Кален? Мы же…

Арэйзра покосилась на расплывшуюся в улыбке Таланну и кивком показала на окно, словно прося ту выйти, но рыжая лишь пожала плечами, будто ничего не понимает.

Скривившись, Арэйзра снова посмотрела на Калена.

— Всё это было лишь совпадением до той ночи в Темнóтах — ты спас сперва меня, потом Тал. Мы гнались за тобой по пятам, но ты всё равно к нам вернулся. Ты не хотел быть пойманным, но при этом и не хотел ранить нас. Типичный ты — заботишься, не беря в расчёт хотим мы этого или нет.

Кален потупился в пол. Было похоже на правду.

— Я никогда никого не хотел обидеть.

— И бал, — усмехнулась Таланна. — Рэйз рассказала мне о бале.

— А что с балом? — спросил Кален. Дрену казалось, что он ничем себя не выдал.

Арэйзра махнула рукой.

— Начинается заварушка, появляется Тенеубийца, хватает Целлику — именно её — и взмывает… — она замолчала.

— Нам так жаль, — произнесла Таланна. — Поэтому мы пришли — из-за Целлики, — Кален открыл было рот, но девушка продолжила. — Конечно, мы слышали. Её семья беспокоится по поводу тебя, Кален. Они обратились к Страже, и мы вызвались повидать тебя.

— Так что, — подытожил Дрен. — Вы пришли арестовать меня?

Таланна рассмеялась.

Арэйзра, в свою очередь, не выглядела столь весёлой.

— Ага, ну или, по крайней мере, так думают десять стражников снизу, — сказала девушка. — Ты опасный преступник, Кален. Мы пошли поговорить с тобой только вдвоём, но если кто-то из нас закричит, они все ломанутся сюда. Но поскольку мы тебя знаем и любим, мы решили предложить тебе пойти с нами по-хорошему.

— Что сейчас происходит? — Кален смотрел на вонзившийся в пол кинжал. Дрен знал, что был быстр — успеет ли он сбить Таланну с ног прежде, чем та метнёт в него кинжалы?

— Мы арестовываем тебя, — ответила Арэйзра. А потом пожала плечами. — Завтра.

— Что? — моргнул Кален.

— Учитывая тот факт, конечно, что ты останешься в городе, — продолжила Таланна. — Но зачем тебе уходить? Глубоководье город чудес — всё, чего бы ты не хотел, легко можно найти здесь, правда?

Арэйзра шаркнула ногой.

— Мы придумали чудеснейшую историю, — сказала Таланна. — Мы обнаружили тебя, разбитого горем, невменяемого. Пустив в ход своё очарование, ты убедил Рэйз и меня…

— По большей части, её, а не меня, — вставила Арэйзра.

— …расслабиться и довериться тебе, — продолжила Таланна. — Затем ты выпрыгнул из окна и сбежал! — рыжая усмехнулась. — По сути, эта история будет ходить среди стражников месяцами, и бьюсь об заклад, в конечном счёте окажется так, что ты соблазнил нас обеих, затащил в постель и сбежал, когда мы пытались найти свои трусики! — Таланна лучезарно улыбнулась. — Ах, какая легенда о Калене Дрене!

Арэйзра застонала.

Таланна убрала кинжалы в ножны и шагнула к Калену.

— Вот. Возьми, — в руке у девушки было золотое кольцо с резными перьями. — Я уже сполна напрыгалась по крышам.

— Это же был подарок, — сказал Кален. — Лорд Неверэмбер не расстроится?

— Он всегда может купить мне ещё одно, — пожала плечами Таланна. — За мной должок за спасение моей шкуры.

Спорить было бессмысленно. Кален не стал его надевать, а лишь убрал под манжет на обнажённой руке, чтобы в случае нужды быстро достать.

— Мне жаль, — сказал Дрен. — Я тоже вас обеих люблю и никогда не хотел как-то навредить или ранить, — его взгляд был направлен, большей частью, на Арэйзру. — В смысле…навредить Гвардии.

Таланна рассмеялась.

— Да ты шутник! Твоё бегство из города будет самой радостной вестью для Гвардии за долгие века, — рыжая подмигнула Арэйзре. — Это значит, что одна девчонка снова будет свободна для ухаживаний.

Покрасневшая Арэйзра, судя по всему, готова была удавить Таланну голыми руками.

— О чём это ты? — спросил Кален.

— Ты тугой что ли? — спросила Таланна. — На протяжении многих месяцев за Арэйзрой никто не пытался ухлёстывать, поскольку все считали вашу сладкую парочку…

Щёки Арэйзры были пунцовыми.

— А не пора ли тебе уже, Кален?

Дрен слабо улыбнулся и сказал:

— Мне кое-что сперва нужно сделать.

— Это как-то связано с Целликой? — мягко уточнила Арэйзра. — Если так, позволь Страже…

— Я не могу, — сказал Кален. — Мне жаль, я не могу вам рассказать. Я должен сделать это сам. Один.

Арэйзра вздохнула.

— Судя по всему, ты всегда будешь один, — прошептала девушка.

Кален вновь надел шлем и застегнул.

— Арэйзра… Мне жаль.

— Я знаю, — сказала та. — Только…кое-что ещё.

Мужчина повернулся к ней, радуясь, что шлем скрыл выражение его лица.

— Да?

— В комнате записей… Когда Рас держал меня в заложниках и зашёл ты. Ты… ты нарушил свой обет, чтобы защитить меня, да?

Кален побоялся, что собственный язык его подведёт, поэтому просто кивнул.

Арэйзра Хондил шагнула к нему, обвила руками шею и прижалась губами к холодному, блестящему шлему.

— Спасибо тебе, — прошептала девушка.

Кален улыбнулся под стальной маской.

Затем она отвесила ему пощёчину — шлем завибрировал, а в ушах раздался противный звон.

— Мне не нужно, чтобы ты решал за меня, что для меня лучше, а что нет, — сказала Арэйзра. — Я сама могу это решить.

— Да, Арэйзра.

— Рэйз, — поправила женщина.

Таланна закатила глаза.

— Неудивительно, что вы не протянули вдвоём.

Арэйзра протянула ему рукоять Защитника. Когда Кален коснулся руки девушки, они на мгновение посмотрели друг другу прямо в глаза. Дрен знал, что она хочет сказать больше, но они оба знали, что не может.

— Я буду скучать по тебе, вигилант Дрен, — сказала, наконец, она.

— А я по тебе… Рэйз.

Арэйзра расплылась в улыбке, словно он сказал самый чудесный комплимент в мире.

— А сейчас иди делай то, что должен, — сказала девушка. Она выпрямилась, а лицо вновь стало бесстрастным. — Прощай и помни — уйди из города до завтра. У тебя есть один день.

Таланна подмигнула.

— Один день, — повторила рыжая. — А затем я помчусь за тобой.

Кален кивнул, повернулся и выпрыгнул из окна. Он приземлился на крышу здания напротив, перекатился на ноги и помчался дальше.

Ему понадобится лишь одна ночь.