Темноты

Глава 21

— Это была уловка, — произнёс Кален, идя с Айлирой под руку. — То, что Вы ей сказали.

— Что, сьер?

— Это было одновременно и правдой, и ложью, — пояснил Кален. — Ваше лицо скрыто, поэтому я не могу прочитать это по голосу или глазам, но увидел по движению горла. Вы частично соврали, а частично сказали правду.

— Как интригующе, благородный Сэр Тень, — леди Айлира не без интереса посмотрела на спутника. — Когда Вам доведётся познакомиться…поближе с другими лунными эльфами, Вы заметите, что по нашим ушам определить ложь гораздо проще, чем по чему бы там ни было иному.

При мысли о «познакомиться поближе» с этой женщиной сердце в груди Калена забилось чуть быстрее.

— Тогда, можете, раскроете тайну?

— Я потеряла самого дорогого друга давным-давно, — произнесла эладрин. — Но это не из-за него я одеваюсь в чёрное.

— Полуправда, обёрнутая в ложь, — с удивлением Дрен заметил, что может чувствовать её руку своим лишённым осязания телом — а та была очень тёплой.

— Словно паладин, скрывающийся в ночи, — сказала женщина. — Свет, сокрытый сумерками, так?

Песня заканчивалась — чудесная тетирская мелодия, сопровождавшаяся чинным танцем. Кален немного разбирался в музыке — однажды Дрен крутил роман со странствующим менестрелем из Кормира — но сами танцы никогда не были его сильным местом. Мужчина надеялся, что не разочарует прекрасную эльфийку.

Словно прочитав его мысли, эладрин вновь улыбнулась.

— Не бойтесь, сьер — я Вас научу.

Леди Айлира отпустила его руку — острое чувство — и встала прямо перед ним. Женщина медленно, низко поклонилась, а Кален поклонился в ответ.

Они дождались, пока стихнут рукоплескания, а молодые дворяне выберут новых спутников. Большая часть происходившего уже давно вошло в традиции, незнамо кем установленные. На Калена с леди Айлирой упало много завистливых взоров — было и так понятно, что эладрин была одной из красивейших и прекраснейших посетительниц этого бала. Один из этих взоров принадлежал эльфийскому лорду с постным лицом — тот просто пялился на них. Судя по длинной накладной бороде и чёрной робе, эльф «был» тёмным чародеем. Одетые в красные бархатные перчатки руки нетерпеливо сжимались и разжимались. Калену было неуютно.

— Ралдрин Сэндхор, — произнесла Айлира. — Чувствую, ему ой как не по душе видеть, как я танцую с кем-то неподобающего статуса. Но я танцую с тем, с кем хочу — всегда.

Кален криво усмехнулся.

— Как Вы узнали, что я не знатен, леди? — спросил мужчина.

— Так же, как узнала о себе, — фыркнула она. — Это очевидно.

— Ваш муж не сделал Вас знатной? — предположил Кален. — Лорд Сэндхор, возможно?

— Ох, славный сьер, — эладрин продемонстрировала, что у неё нет каких-либо колец. — У меня нет мужа.

Затем Айлира взяла его руки — правую положила себе на бедро, а своей левой взяла его правую.

— Вы везучий, — произнесла эльфийка. — Для мужчин танец проще.

Менестрели проиграли часть новой мелодии — звучала та довольно бодро — а затем сделали паузу, чтобы дать танцорам разделиться на пары перед тем, как начнётся сам танец.

Держа левую руку на плече Калена, леди Айлира потянулась к его лбу — сердце мужчины замерло при мысли о том, что эладрин могла снять его шлем и поцеловать — но рука эльфийки лишь коснулась забрала. Непонятно почему, но Дрену вспомнилась Файне — где она могла быть?

— Мне интересно, о ком Вы думаете? — спросила леди Наталан, когда они поклонились друг другу.

Кален мыслями вновь вернулся к балу.

— Эм, ни о ком…

— Не бойтесь, я не ревнива, — произнесла Айлира. — Ваше лицо скрыто, но мне хорошо видно глаза, — женщина озорно улыбнулась. — Ваши тайны принадлежат только Вам.

По выражению необычных глаз эльфийки — чистое блестящее золото без намёка на радужку или зрачки — нельзя было ничего прочесть, но Кален мог почувствовать лучившуюся из них мудрость и игривость.

— Действительно, леди.

Они танцевали. Все движения, как и боялся Кален, были ему незнакомы, но не очень сложны. Дрен полностью доверился леди Айлире, которая, несомненно, была блестящим партнёром. Движения Наталан казались неестественно плавными, перетекали из одного в другое, а юбка и рукава плыли по воздуху, словно крылья — создавалось ощущение, что эладрин парила. Тень эльфийки словно танцевала независимо от хозяйки — движения были теми же, но направление иным; Кален решил, что всё это попросту игра света.

Когда первая мелодия проиграла полностью, собравшиеся похлопали и поклонились друг другу. Кален использовал передышку для того, чтобы снять перчатки и заткнуть их за пояс. Партнёры вокруг сменились, но леди Айлира схватила Калена за руку и не дала двинуться. Глаза женщины, словно два жёлтых алмаза, пригвоздили Дрена к месту.

С большей уверенностью, чем в первый раз, гвардеец положил обнажённые пальцы на бедро эльфийки. Хотя Кален и снял перчатки, почувствовать шёлк её вечернего платья мужчине не удалось; всё, что Дрен мог чувствовать, — это тепло тела эладрин под слоем ткани. Может, он надавил слишком сильно — подобное, увы, он определить не мог — или, может, ей было попросту приятно. Тем не менее, на касание Айлира ответила всем телом, отчего у Калена по руке побежали мурашки. Леди Наталан словно была бессмертным созданием — не человеком и даже не эльфом. Словно дух.

Они снова танцевали — на этот раз под мелодию Побережья Меча, более снисходительную к ошибочным движениям.

— Что Вы имели в виду при разговоре с леди Роринхорн? — спросил Кален.

— Мой дорогой рыцарь, Вашему разуму надлежит бродить по коридорам Темнóт, а не задаваться вопросом обо мне и Талантресс.

Кален почувствовал румянец на собственных щеках.

— Я имею в виду Ваши слова про «драгоценное время».

— Мне довелось услышать о небольших чарах, — женщина, прищурившись, посмотрела на Дрена. — Тайны стоят денег, сьер. Вы заинтересованы в покупке одной?

Кален усмехнулся.

— Коль мои тайны принадлежат мне, то Ваши — Вам.

Его собеседница рассудительно кивнула.

Менестрели начали новую песнь — эта была гораздо быстрее — и, вместо того, чтобы отпустить, леди Айлира схватила Калена сильнее. Это был калишитский ритм, понял Дрен — танец страсти и пыла, больше сродни любовным играм, нежели безобидному танцу. В разуме Калена зазвонили тревожные рога Стражи, и гвардеец в который раз повторил себе, что не может танцевать, но ноги его не слушались, а руки…ну…

И в прошлые разы эладрин показалась ему очень умелым партнёром, но сейчас — в таком пылком танце — леди Айлира была восхитительна. Нога эльфийки обвилась вокруг его ноги, вогнав Калена уже полностью в краску, и Айлира обернулась вокруг него так грациозно, так умело, словно самой судьбой им было предначертано танцевать вместе. Кален увидел, как у эладрин вспыхнули глаза; эльфийка не могла не заметить спрятанную на бёдрах сталь.

Затем эльфийка потянулась вверх, вплотную прижавшись к мужчине — руками Айлира обвила шею, а губы оказались рядом с его ухом. Кален чувствовал её всю, и который раз по коже у него побежали мурашки.

Танец стих, а вместе с ним останавливались и партнёры.

— Что ж, славный сьер, — прошептала леди Наталан ему в ухо. — Вы полны опасных сюрпризов.

Кален не стушевался.

— Хотите их найти лично? — прошептал воин в ответ.

Айлира прижалась губами к его шлему: женщина поцеловала тень, а не человека, которого та скрывает. Затем леди Наталан нарочито громко, чтобы услышали окружающие, сказала:

— Держите Ваш кинжал в штанах, уважаемый.

Кален не сдержал улыбки.

Танец теперь подчинялся яростному темпу, за которым Дрен едва ли мог поспевать. Всё больше и больше ему казалось, что, на самом деле, он находился там только затем, чтобы дать леди Айлире показать себя — и она себя действительно показывала во всей красе. Они притянули взоры всех собравшихся на балу, за исключением редких танцоров, с упоением отдавшихся ритму.

Кален задумался о рунах, вытатуированных на её ключице. Что они значили? Дрен понял, что это был Детек, письменный язык дварфов. Зачем эльфийке носить дварфские руны?

Айлира обернулась вокруг него ещё раз, и Кален заключил её в пылкие объятия. Они обернулись раз, два — а затем Дрен опустил её почти до пола, словно подхватив упавшую в обморок спутницу, когда песня закончилась. Их глаза встретились, и эладрин улыбнулась ему — загадочно, обольстительно, опасно.

Когда зал разразился аплодисментами, улыбка переросла в широкую усмешку — первая настоящая эмоция за весь вечер. Кален довольно выдохнул.

Мысли об Айлире непостижимым образом вновь сменились на Файне — ему так хотелось увидеть такую же усмешку на губах полуэльфийки.

Айлира выпрямилась и рассмеялась, присев в изящном реверансе перед собравшимися. Женщина улыбнулась и махнула рукой, а затем послала воздушный поцелуй купцу с постным лицом, на которого показывала ранее. Лорд Сэндхор. Калену ничего не оставалось, кроме как спокойно стоять, дожидаясь возвращения его партии. Так Айлира и сделала, низко поклонившись ему надлежащим образом.

— Что Вы потеряли, леди? — спросил Кален.

Её улыбка внезапно исчезла, сменившись опасным холодом. Рука Калена неосознанно потянулась к одному из ножей, о которых мужчина вспомнил ранее, но Дрен сдержался.

— Ваша татуировка, — Кален кивнул на нанесённые на ключицу руны. — Gargan vathkelke kaugathal — дварфский, не так ли? Мне знакомо только слово vathkel — утрата. Что значит остальное?

Гвардеец потянулся рукой к её груди. Он не собирался дотрагиваться до татуировки, но, возможно, Кален дотронулся — он ничего не мог чувствовать. Все мысли оказались неожиданно далеко — только тепло её тела, прижавшегося к нему, мягкий аромат лаванды, исходивший от волос эльфийки, прохладный бархат её перчаток… Дрен хотел — он жаждал — узнать, какая у неё кожа на ощупь.

Но леди Айлира оторвалась от него — рука женщины замерла на полпути к груди. Глаза эладрин, блеснувшие чеканным золотом монет, были где-то далеко — они были отстранёнными и печальными.

— Нет, — произнесла леди Наталан, и мужчина мог поклясться перед Оком Правосудия, что видел слёзы в её глазах. — Славный сьер, приношу Вам свои благодарности за танец.

— Постойте, я не хотел… — попытался остановить её Кален.

— В сторону, мальчишка, — раздался позади него до неприятного бархатный голос. Одетый в робы эльф — Сэндхор — прошёл мимо него и взял Айлиру за одетые в перчатки руки. — Этот человек обидел тебя, моя полуночная голубка? — эльф оглянулся, свысока посмотрев на Калена.

Айлира моргнула, глядя поверх плеча Сэндхора на Калена, и на мгновение рыцарю показалось, что её глаза молили избавить её от подобного. Затем губы эладрин расплылись в блестящей улыбке, и она положила руку на плечо эльфа.

— Ралдрин, душа моя, как раз вовремя, — они влились в танец. — Я как раз хотела обсудить твоё последнее вложение в Убежище.

— Вложение? — Ралдрин наградил Калена свирепой ухмылкой.

— Оно самое, — мягко произнесла эльфийка.

Они отдалились, оставив Калена в ступоре и полном одиночестве посреди остальных танцоров.

Дрен увидел знакомое лицо с выкрашенной в красный цвет копной волос: Арэйзра.

— Боги, — пробормотал Кален и поспешил скрыться куда-подальше. Во время всего этого представления она наверняка видела его и тут же узнала. Да, девушка направлялась именно к нему. Кретин.

Дрен как раз пробирался обратно к Мирин, когда учуял нечто странное — что-то горело. Мужчина взглянул на собственную руку и с удивлением обнаружил, как от кончиков пальцев поднимается дым. На подушечках указательного и среднего были кровоточащие ожоги.

И когда же это случилось?

— Хмм-ммм, — простонала Файне, развалившись в одном конце золотой ванны Лориэн. — Превосходно.

Жрица, устроившись в другом конце, смотрела на Файне с безмятежной улыбкой на лице. Её щёки были розовыми в свете свечей, отражавшемся от тёплой воды.

— Пора на танцы? — спросила Лориэн. — Нам нужно спуститься к полуночи, а это, должно быть, совсем скоро.

— Ну, — сказала Файне, поглаживая одну из длинных стройных ног эльфийки. — Ещё немного.

Жрица улыбнулась и прикрыла глаза. Файне не была уверена, что это правильное решение — соблазнение, излюбленное оружие — но это, очевидно, того стоило. А если она и сама насладится процессом — будет только лучше! Достаточно времени, чтобы разделить боль, последующую за удовольствием, да?

Осторожно, подумала она. Ты будешь выглядеть как та девка Роринхорн, которую ты унизила в прошлом месяце.

Воспоминание заставило её хихикнуть. Хлестатель. Файне пришлась по душе столь мускулистая личина. Она, правда, чувствовала себя тупой и толстой, но это было так весело — особенно после.

Лориэн увидела её улыбку:

— О чём ты думаешь?

— Да так, ни о чём, — Файне в форме Айлиры снова хихикнула. — А ты?

Лориэн потянулась и вылезла из ванны, сверкающая и совершенная. Свет играл на мягких изгибах её тела. Файне отметила, что нужно запомнить этот эффект, чтобы как-нибудь применить.

— О многом, — эльфийка подошла к дивану и обернула рубиново-красную робу вокруг своего прекрасного тела. — Обо мне... И о нас.

— Да? — Файне прижалась грудью к краю золотой ванны и усмехнулась. — И что же?

— Во-первых, — Лориэн подняла с дивана украшенный золотой жезл. — Я не показывала тебе его?

— И для чего он нужен? — спросила Файне, ещё пребывая в блаженстве.

Лориэн улыбнулась.

— Для раскрытия тайн, — сказала она. — Например, фальшивого облика.

Файне не сразу поняла суть происходящего, и это было смертельной ошибкой.

— Что ты?..

Лориэн медленно подняла руку.

— Подойди, — в голосе эльфийки звучала сила, которой сложно было противостоять.

Волосы у Файне на затылке встали дыбом — магия. Всем сознанием Файне сопротивлялась команде, но она уже была под контролем эльфийки. Дрожа, она встала и вылезла из ванной. Тело против воли двинулось к Лориэн.

— Я не понимаю, — сказала Файне. — Милая, что ты…

Лориэн покачала головой.

— Чем бы ты ни было, создание, — сказала она. — Айлира и я любим друг друга, но ты не понимаешь наши отношения. Какая жалость для тебя.

У Файне стучало в висках от бешеных мыслей.

— Я почувствовала… — пыталась выкрутиться девушка. — Я почувствовала, что пришло время… Любовь моя, не наказывай меня за мою поспешность! Я только хотела перевести наши отношения на другой уровень, дорогая!

Лориэн закатила глаза. Когда Файне подошла к ней, Лориэн приказала ей встать на колени и Файне подчинилась.

— Я не могу понять, — сказала Лориэн. — Чей ты враг? Мой или её? — эльфийка взяла жезл другой рукой. — Так чей же, дитя?

— Душа моя, — выдохнула Файне. — Я не понимаю, о чём ты.

— Яви правду, — произнесла Лориэн по-эльфийски и прикоснулась ко лбу Файне жезлом.

Файне завизжала, громко и протяжно, когда с неё начало срывать магический облик, разрушая иллюзию вокруг тела. Она исчезала постепенно: сперва лицо Айлиры, затем заколдованные чёрные волосы, потом красивые украшения, а потом её кожу начало покалывать, она растягивалась, она начала принимать обратно — о боги — свой истинный облик. Тот явно не принадлежал полуэльфийке.

Лориэн затаила дыхание.

— Одно из созданий Лилтена, — сказала эльфийка. — Айлира предупреждала меня.

Имена. Айлира, которую Файне ненавидела, но было и ещё одно. Откуда ей было известно?..

Файне взглянула на себя, на свои пальцы с чёрными когтями и алебастровую кожу. Хвост шлёпнул по ногам. Только не её настоящее тело — не сейчас! Файне дотронулась до своих ярко-розовых волос и закричала.

— Боги, — Лориэн вытянула дрожащую руку, рефлекторно потянувшись к голове Файне. — Это всё объясняет. Прости, дитя. Я не…

Затем произошло резкое движение и хихикающий звук, а голова Лориэн запрокинулась назад. Файне смотрела на неё, не понимая, что происходит.

Долгое мгновение Лориэн так и застыла в полусогнутом состоянии.

А потом из её горла вырвался фонтан крови. Жрица упала на пол, дергаясь и умирая.

Рядом стоял Рас. Убийца нанёс удар и убрал оружие одним плавным движением.

— Что? — разум Файне с трудом воспринимал происходящее. — Я думала… Ты сказал, что никогда не используешь его.

Дварф смерил её взглядом, словно наивное дитё.

— Только против тех, кто достоин, — сказал он. — Или тех, за кого мне платят.

Файне безмолвно уставилась на Лориэн — на кровь, струившуюся по её лицу — и не могла думать. Глаза жрицы быстро померкли, она пыталась что-то сказать, но вместо слов из её рта раздавался хрип. Файне стало плохо, и девушку вывернуло наизнанку прямо в золотую ванну.

Рас с отвращением отвернулся от неё.

— Приведи себя в порядок и смени обличие.

Файне схватилась за идущую кругом голову. Волшебство медленно высасывало саму жизнь из её членов, но всё-таки тело продолжало жить, постепенно теряло мертвенную бледность, взамен которой кожа приобретала нормальный, человеческий оттенок. Девушка коснулась языком зубов — обычных — и с облегчение выдохнула. Это была лишь иллюзия, которая будет действовать, пока она снова не совершит ритуал, но этого было достаточно.

Файне встала, она чувствовала слабость, ноги тряслись. Рас не помог ей.

Наконец, уродливое лицо скрылось, и к девушке вернулся здравый рассудок. Действия Раса обескуражили её, Файне тяжело дышала.

— Тупой сукин сын, ослиный выродок! — заорала Файне на дварфа, прикрывая белым полотенцем обнажённое тело. Девушка указала на Лориэн, умиравшую на полу. — Она не должна была умереть. Я заплатила тебе не за её убийство!

Рас пожал плечами.

— Да пожалуйста.

— Безбородый идиот! — Файне словно вот-вот готова была взорваться от ярости. — Кто тебя просил? Кто просил тебя вмешиваться? У меня всё было под контролем, всё… Аргх!

Дварф сжал ей горло, оборвав слова вместе с воздухом. Силясь вздохнуть, девушка не могла сопротивляться, и дварф прижал рукой полуэльфийку к стене. Слабые пальцы девушки могли лишь цепляться за стальную руку.

— Её я зарезал за деньги, — прошептал Рас на ухо. — Тебя я убью бесплатно.

Файне задыхалась, а в глазах плясали звёзды.