Тертон

Глава 18 Дара-7

Стас откинулся на спинку кресла.

Высока вероятность, что Роман тупо сбежал после открытия изнанки мира, а жену бросил. Или не захотел подвергать ее опасности жизни с видящим вещи такими, какие они есть, тертоном.

Стас поймал себя на том, что склонен оправдывать Романа. Во-первых, он — как Стас. Во-вторых, имеется опыт оправдания внезапно ушедших из дома мужчин…

Стас дернул подбородком, отгоняя воспоминания об отце. По спине бегали мурашки, их не могли прогнать даже теплые утренние солнечные лучи, просачивающиеся между листьями фикуса.

Холодным клинком пронзило предположение: а если Даша — подделка? Тоже вязаная или какая-нибудь еще? И она потеряла «еду»?

Нет, глупости. Куклы боятся тертона, особенно в состоянии ви́дения им истинного мира. Они даже ведут себя неадекватно… Нет, Даша настоящая.

— Он говорил, что видит что-то… необычное? — после паузы спросил Стас.

Даша, вновь увлекшаяся верчением обручального кольца, вскинула глаза.

— Он стал скрытным в последнее время… И напуганным. Но он не говорил, что что-то видит… А что вы имеете в виду?

Стас проигнорировал вопрос.

— У него появлялись вещи, которых вы раньше у него не замечали? — продолжил он выяснение обстоятельств. — Скажем, амулеты? Талисманы?

Она помотала головой.

— Уверены? — разочаровался Стас.

Собеседница вздохнула.

— Нет, не уверена. Говорю же: он стал очень скрытным. И часть своих вещей всегда хранил в кабинете в медцентре. У него там были ночные дежурства.

«Стоит ли искать другого тертона? — спросил Стас себя. — Может, плюнуть на все и тоже свалить куда-нибудь? Но куда? Неважно, лишь бы раствориться, порвать все старые связи, исчезнуть, и чтобы никто не нашел! Хотя меня и искать-то никто не будет».

Его во второй раз за утро словно ударило током. Отец! Он ведь тоже скрылся в неизвестном направлении (теперь уже известном) ни с того ни с сего. А не был ли он тоже тертоном? Не увидел ли он Серый мир? Если да, то это наследственное.

Сколько же таких, как Стас, видящих сквозь Завесу?

— Я… — забормотал он Даше, — слишком много времени прошло… Я не уверен, что найду…

Тихая и понурая Даша неожиданно резко подалась вперед, схватила Стаса за руки узкими ладошками и заговорила с такой страстью, что Стас оторопел:

— Пожалуйста! Прошу вас, Станислав! О вас рассказывают чудеса! Вы найдете кого угодно!..

В огромных глазах было столько мольбы и надежды, что Стас внутренне размяк и передумал немедленно валить куда подальше. Похоже, подключилась магия, перед которой пасует даже тертон. Магия женских чар.

— Ладно… — проворчал он под вопль внутреннего голоса: «Ой, дурак!» — Я поищу. Потом отзвонюсь.

— Я поеду с вами! — тем же горячим шепотом произнесла Даша.

Стас покосился на официантов — они уходили с летней площадки внутрь кафе. Интеллигентный любитель кофе тоже успел откланяться. Больше никого здесь не было.

— Со мной? — повторил Стас.

— Если вам нужны деньги, то — вот!

Она поспешно, трясущимися руками достала из джинсовой сумки нехилую пачку, обмотанную резинкой, протянула Стасу с неловким видом ребенка, не осознающего ценности этой пачки. У Стаса глаза полезли на лоб.

В любой другой ситуации он, возможно, и взял бы эти деньжищи без зазрения совести. Ситуация, думается, проста: пропавший Роман был весьма богат, и дела у него в медцентре шли хорошо; без него же этой куколке стало плохо, вот она его и ищет. Не исключено, что и любит по-настоящему его самого, а не только бабло. Куколка избалована и не хлебала лиха, раз швыряется пачками, извлеченными, судя по всему, из семейного сейфа, в направлении первого встречного экстрасенса… Или не первого?

Именно этот детский жест остановил Стаса. Он отодвинулся и сказал:

— Дело не в деньгах…

— А в чем? Вы не хотите помочь? Думаете, его уже нет в живых? Я хочу знать в любом случае!

«Проклятье и беспредел, а ведь его могли и убить! — дошло до Стаса. — И меня могут!»

Страх и ужас сковали тело на долю секунды, лишив способности думать. Он судорожно перевел дух и попытался восстановить душевное равновесие.

Если он убежит прямо сейчас, то никогда не узнает судьбу другого тертона. Не исключено, что Романа замочили какие-нибудь бандиты за старые долги, а вовсе не Твари под Завесой. Возможно, тертона эти чудовища вовсе не способны убить — не справилась ведь со Стасом Вязаная Бабушка? Если рассуждать трезво, то что ей мешало ночью долбануть его спящего чем-нибудь тяжелым? Но нет — ее попытки напугать, а потом запихать в подвал смехотворны. Нелогичны.

«Нелогичны с точки зрения человеческой логики, — подсказал внутренний голосок. — Вероятно, она и вовсе не пыталась меня убить. Лишь высосать больше еды».

Думаем дальше. Если Стас найдет тело Романа, то, скорее всего, узнает, при каких обстоятельствах его убили. И за что…

Стасу всегда были свойственны навязчивые состояния и тревожность. Если он не выяснит судьбу Романа, незакрытый гештальт будет глодать мозги…

Ну, и самый мощный аргумент в пользу поиска Романа Дегтярева сидел напротив.

— Запла́тите потом, — хриплым от напряженных умствований голосом проговорил Стас. — Авансов не беру. Поедем завтра с утра. В десять ноль-ноль встречаемся возле этого кафе.

…На другой день с раннего утра погода испортилась. Небо загромоздила серо-сизая пелена туч, напоминающая перевернутую вверх тормашками горную страну. Пахло дождем, ближе к горизонту на севере посверкивали беззвучные молнии.

Даша снова его опередила, расхаживала возле крохотного розового «Смарта», крутя на пальце ключи. На плече висела джинсовая сумка с заплатками. Одежда была другая, но такая же неброская и мешковатая, скрывающая фигуру.

Поехали на «Тойоте» Стаса. Стас, как обычно, двинулся туда, куда указывало чутье и интегрированный в него амулет.

Первые минут двадцать Даша молчала, хмуро поглядывая на редкие дождевые капли на лобовом стекле. Стас тоже не был склонен к разговору, прислушивался к чутью и вспоминал тот день, когда он в последний раз приехал в гости к матери. Тогда тоже шел дождь…

Тауханский хребет возле Лесного Увала немного пониже, чем у Серебряной Поймы, и горный климат с его капризами и причудами не столь выражен, но тем не менее даже в городе погода за день может измениться несколько раз.

И опять Стас мельком увидел Серый мир. Очевидно, потому что был настроен за экстрасенсорный поиск и тертонские чувства обострились до предела.

Длинная клумба посередине широкой улицу преобразилась: цветы — разноцветные штрихи среди пасмурного полотна сегодняшнего утра — напрочь пропали, вместо зеленой листвы встопорщились колючие ветки некрасивого кустарника. Пацан лет пятнадцати, перебегающий дорогу по «зебре», на ходу сорвал три корявые веточки — Завеса показывала ему благоухающие цветы, которые пацан, видно, собирался подарить какой-то другой салаге.

По обе стороны улицы высились обшарпанные фасады зданий без какой-либо отделки, состряпанные абы как из бетонных панелей, некрашенного, а иногда и неструганного дерева и шлакоблоков. Вместо стекол в окнах иногда белела мутная пленка.

По тротуарам кое-где высились кучки мусора, в канавах текла грязная вода с тем же мусором. При виде машин, что ползли по бесцветной улице, скривил бы губы даже самый отъявленный любитель ретро-автопрома.

Стас кинул торопливый взор на Дашу — она ничуть не изменилась, только сумочка, которую она обнимала на коленях, вроде бы чуть увеличилась в размерах, посерела и потеряла часть художественных заплаток.

А потом Стас моргнул, и Завеса пала на мир, вернув ему прежнее обличье.

От всех этих нежданных трансформаций Стас почти не растерялся — привык. Откашлявшись, спросил:

— Что будем делать, если окажется, что ваш муж уехал в другой город? Или в другую страну? Я, вообще-то, не вполне чувствую расстояние. Только направление.

— Тогда я пойму, что он меня бросил, — глядя прямо перед собой, ответила Даша и пожала хрупкими плечами.

— И перестанете искать?

— Да, перестану. Зачем искать того, кто не хочет, чтобы его находили?

И повернула голову к Стасу. На лице — спокойствие и печальная улыбка.

Зато поколебалась душевная стабильность самого Стаса. На ум вновь пришел отец, его уход без намеков, приветов и прощальных записок. Он явно не желал, чтобы его находили.

А Даша так же спокойно договорила:

— Но я уверена, что он меня не бросал.

«Почему уверены?» — едва не брякнул Стас. И попытался выразиться иначе:

— Если он вас не бросал, то он…

И запнулся, мысленно ругая себя за излишнюю болтливость.

Но Даша спокойно договорила на этот раз уже за Стаса:

— Мертв или в плену.

«А девочка-то серьезная, — одобрил Стас. — Все понимает и не боиться проговаривать вслух. Ее почти детская внешность сбивает с толку. Возможно, ей не двадцать с гаком, а тридцать с лишним. И все-таки лиха-то она успела хлебнуть…»

Он сделал очередную попытку выглядеть не неотесанным чурбаном, а опытным поисковиком:

— Как считаете, кто может держать его в плену? И кто хотел бы его убить?

— В мире много плохих людей… Очень плохих.

— Бандитов и маньяков?

Мысленно Стас шлепнул себя ладонью по лбу. Да что же это с ним сегодня? Неужели эта печальная блондиночка так выбивает из равновесия? Такое ощущение, что Стас внезапно страшно поглупел. В последний раз такое произошло, когда он познакомился с Викой.

— Хуже, — ответила Даша.

— Кто может быть хуже бандитов и маньяков? Демоны какие-нибудь?

А вот этот вопрос, на вид идиотский, Стас задал осознанно и навострил уши в ожидании ответа. Если Роман был тертоном, его любящая жена должна, просто обязана знать хоть что-то о потусторонней стороне бытия.

— Если в мире и есть сверхъестественные силы, то не они самые плохие, — сказала Даша. Казалось, ее не могут смутить никакие дурацкие вопросы. — Самые плохие — это люди, предавшие все человеческое, что им было дано изначально. Коллаборанты дьявола.

Они ехали квартал за кварталом, то и дело останавливаясь перед светофорами (интересно, а в Сером мире они тоже серые? Как их различать-то?), пока не выехали на окраину. Движение здесь значительно уменьшилось, и Стас поддал газу. Стемнело. Строения по обеим сторонам дороги уменьшились в размерах, а небо, загроможденное тучами, увеличилось. Дождь не спешил усиливаться, сыпал мелкими, редкими и нудными каплями.

«Видать, труп в лесополосе где-нибудь, — накручивал себя Стас. — Будет истерика, придется ментов вызывать, показания давать… А как я объясню, каким именно образом нашел тело? В уголовном кодексе про экстрасенсорику ничего не написано. А если и написано, то наверняка поблизости от статьи о мошенничестве…»

Усилием воли успокоился и решил так: «Если буду уверен, что Роман мертв и тело зарыто в лесополосе, то скажу Даше, что потерял след».

Дашу было жалко. Если он ее обманет, то она никогда не узнает, что случилось с мужем. Как и того, что он ее не бросал…

Но труп человека — это серьезно. Да еще в присутствии жены трупа, так сказать…

А ведь в деревенском доме по-прежнему в подвале лежат кости бабы Насти! Он совсем забыл об этом обстоятельстве, спеша свалить из Серебряной Поймы. Он самолично раскопал обе ее могилы, как бы сюрреалистично это не звучало. Что помешает любопытным деревенским сунуть нос в подвал и увидеть неположенное?

Что-то подсказывало, что никто посторонний туда не сунется. Никита, кем бы он ни был, не позволит. Дом, скорее всего, надежно заперт, а хозяйством занимаются Сапожниковы, не существующие в Сером мире.

И Твари под Завесой, наверное, уже прибрали и перепрятали бренные останки несчастной бабули.

Несмотря на все эти соображения и уверенность, что Романа Дегтярева — особенно мертвого — лучше не находить, Стас продолжал ехать. Они выбрались за черту города и мчались по мокрой трассе мимо разных деревушек. Стасу не хватало силы духа притормозить, сказать Даше, что след потерян, и развернуться обратно…

Вывеска у дороги сообщала, что они подъехали к селу «Третий Яр». И тут чутье подказало, что Романа следует искать именно в этой деревне. С некоторым облегчением Стас сбавил скорость. Глядишь, найдем заблудшего доктора в деревенской избе, рядом с местной красавишной…

Но внутренний голос уныло твердил: нет, не найдем мы Романа в живых. Все будет очень и очень скверно.