Тертон

Глава 41 Чаринск-7

Он валялся в номере и пытался размышлять логически. Получалось не очень.

Что за байда с натуралами? Имеет место некое разделение людей, и сексуальные пристрастия тут, вероятно, совершенно ни при чем. Собака зарыта глубже.

Кроме Чаринска есть еще и Камень-град — два города, про которые в мире Стаса Думова не слышали. Секретные города? Друг о друге жители этих неведомых населенных пунктов знают. Но о Лесном Увале — нет.

Что, если страна разделена на две зоны, и жители этих зон не в курсе друг о друге? Жители Камень-града и Чаринска считают себя натуралами, а Стаса со всеми прочими обитателями обычного мира принимают… за ненатуралов, что ли?

В чем заключается натуральность? Не в отсутствии Завесы ли?

Стас кивнул сам себе.

Да, логично.

Утомленный поездкой, прогулкой и сытным обедом, он уснул — обычным сном, а не Изгойским. Мозг продолжал работать и в этом сне, в частности сгенерировал идею: а что, если люди делятся на Натуралов и Изгоев? И в этой таинственной ретро-зоне в курсе насчет этого деления?

Проснулся спустя полтора часа от вновь повеявшего неприятного потока внимания. Выглянул в окно сквозь тюль — вечерело, солнце дробило лучи сквозь листву. В поле видимости наблюдателей нет.

На ужин Стас не пошел — не хотелось ни есть, ни снова встречаться с этими двумя «натуральными» занудами. Зато случайно набрел на библиотеку, открытую для постояльцев.

Библиотека занимала просторное помещение с четырьмя большими окнами. Вдоль стен выстроились удобные диванчики, а книги стояли на полках по центру.

Книги почти все были старенькие, читанные-перечитанные. Авторы сплошь незнакомые. Стас наугад вынул учебник психологии за авторством некоего Романа Филатова. Так же наугад открыл страницу и прочел:

«Все люди — все без исключения — добры, сострадательны и отзывчивы. Умение сострадать и сорадоваться заложено в человеческой природе от рождения, и оно является априорным, то есть не зависящим от опыта. Но со временем в ментальном пространстве человеческого ума скапливается так называемая духовная грязь, и ее необходимо регулярно очищать подношением. Нужно соблюдать не только гигиену тела, чтобы не болеть различными заболеваниями, но и гигиену ума, чтобы не погрузиться в пучину злобы, невежества и жадности».

Стас полистал учебник еще немного, но понял мало. С чего автор взял, что люди от рождения добрые и отзывчивые? По некоторым детишкам этого не скажешь. От рождения многие эгоистичны и жадны, альтруизм и щедрость нужно развивать уже потом, в ходе воспитания.

Среди полок неслышно передвигался еще кто-то, шелестел страницами, покашливал. Стас увидел женщину из столовой — она выходила, когда Стас пришел на обед. Когда они встретились взглядами, женщина кивнула и улыбнулась, Стас ответил тем же. Ему уже проще давались все эти улыбки.

Он прихватил с собой четыре томика: три приключенческих романа и один учебник — тот самый, Филатовский. И вернулся в номер.

Читал допоздна, так как заняться все равно было нечем. В ближайшем будущем следует выяснить, как в городе обстоят дела с вечерней и ночной жизнью, какие есть развлечения. Но что-то подсказывало, что в лучшем случае он наткнется на дискотеку 50-х.

«В природе широко распространено такое явление, как симбиоз, — вещал Роман Филатов со страниц учебника. — Основным движителем эволюции, вопреки сложившемуся клише, является не борьба за выживание, а умение кооперироваться. Постоянная агрессия и битва с окружающим миром не продуктивны и требуют огромных энергозатрат. Куда выгоднее встроиться в сложившуюся экологическую нишу и пользоваться ее ресурсами, принося пользу. Таким образом, злоба непродуктивна ни в малейшей степени, ее попросту не должно быть. Это — результат нелогичности людей, неправильного понимания законов бытия, иерархического инстинкта, востребованного в примитивном обществе, но ненужного сейчас, и банальной глупости. Чем человек глупее и необразованнее, тем он агрессивнее и ближе к пещерным предкам. Самым идеальным способом избавиться от духовной грязи является, вне всякого сомнения, Полуночный Ритуал подношения».

Стас заинтересовался. Что за Полуночный Ритуал такой? И о каком подношении разговор? Поискал, листая страницы и жалея, что имеет дело не с электронной книгой, где легко найти любое слово через поиск, а с обычной бумажной. Не нашел, как ни старался. Автор еще пару раз упомянул Полуночный Ритуал в качестве панацеи от всех проблем, но суть его не раскрыл, видимо, полагая, что читатель и так прекрасно об этом осведомлен.

За чтением время летело быстро. За окном стемнело. Стас включил свет, посидел, размышляя о прочитанном. Захлопнул книгу — на сегодня достаточно — и решительно встал. Пора немного прогуляться и полюбоваться вечерним Чаринском.

…Но чугунные ворота были заперты на массивный висячий замок.

Стас аж оторопел.

Рядом с воротами топтался пожилой мужик в коричневой робе, со словом «Охрана» на груди и спине, курил зловонную самокрутку.

При виде Стаса сказал:

— Извините, уважаемый, после девяти выходить с территории не рекомендуется.

— Почему?

Сторож прищурился от синеватого дыма. Уличный фонарь освещал его хитровато-простодушное лицо сбоку — не понять выражения.

— Вы же гость города? — спросил он мягким хрипловатым голосом. — Впервые у нас в Чаринске?

— Да, — не стал юлить Стас.

Мужик втянул в себя сизый дым, а выдохнул белый, очищенный. Щелчком отправил окурок в урну и, вздохнув, проговорил:

— Так у нас заведено, не взыщите…

— Комендантский час? — брякнул Стас и спохватился: не сказал ли лишнего.

Он подошел к воротам, выглянул на улицу, освещенную фонарями и совершенно пустынную. Ни машин, ни людей.

Ни представителей власти, коих народ ласково прозвал «мусорами».

— Ну что вы, — не обиделся сторож, становясь рядом и подбоченившись. — Просто такая старинная традиция.

— Все традиции имеют объяснение.

Сторож пожал плечами.

— Люди — существа дневные. Иначе видели бы в темноте, как кошки. Вот вам и объяснение.

Непонятно, говорил ли он серьезно или насмешничал. Стас решил больше не продолжать разговор — повернулся и зашагал в обратном направлении. По пути, зайдя в густую тень аллеи, обернулся. Сторож по-прежнему стоял лицом к освещенной улице у запертых ворот и быстро-шустро кланялся, как-то необычно сложив перед собой ладони. Будто молился, только как-то чудно́.

«Ничего не понимаю, — подумал Стас, идя дальше, — странный город и странные жители. И традиции у них странные… Но это все неважно. Важно понять, зачем меня сюда отправили Изгои! Чтобы я что-то понял? Но что? А если я тупо просижу всю неделю здесь, ни во что не вмешиваясь и никуда не суя нос? Обучение в таком случае состоится или я завалю неведомый экзамен?»

Позади в темноте зашуршало — будто кто-то легкий пробежал от дерева к дереву.

Стас обернулся и некоторое время всматривался в полумрак. Аллеи освещались тусклыми шарами на коротких столбиках, толку от них было маловато. Вдали мелькнула тень — кажется, собака.

Переведя дух, Стас продолжил путь и без приключений вошел в домик с выделенным для него номером.

За стойкой ресепшена (или как это тут называется?) сидела незнакомая девушка с закрытыми глазами и выставленными перед собой ладонями, как у сторожа. Стас различил, что пальцы переплетены причудливым образом. Губы шевелились, девушка что-то шептала. Может быть, молитву.

Услышав шаги, девушка открыла глаза, опустила руки на столешницу и как ни в чем не бывало улыбнулась Стасу.

— Добрый вечер! Простите, но в ночное время выходить за территорию «Веселой дубравы» не рекомендуется.

Стас зыркнул вокруг. В холле людей больше не было. Но ощущение следящего за ним взгляда никуда не делось. Это нервировало.

— Добрый, — отозвался он, стараясь говорить дружелюбно и расслабленно. — А по территории — тоже не рекомендуется?

— По территории гулять можно в любое время, — снова одарила его ослепительной улыбкой девушка у стойки. — Только… зачем гулять ночью, если можно гулять днем?

Стас кивнул. Не поспоришь.

Народ здесь немного зомбированный, с такими лучше не пререкаться.

Он поспешил в номер, где нашел на дне рюкзака молоток. Пристальный невидимый взор не отпускал ни на мгновение, и Стас приготовился к неприятностям.

Пальцы наткнулись на ганлин с подключенным к нему амулетом, и Стас замер. Что, если вооружиться еще и древним артефактом?

Представилось, как он вызывает злых духов в центре Чаринска. Да, зрелище будет еще то…

Он посидел в темной комнате, прислушиваясь к звукам, но было очень тихо. Спустя минут пять улегся в постель не раздеваясь, с молотком возле правой руки. Холодный металл бойка касался кожи и не давал расслабиться.

Так он лежал некоторое время — как вдруг в окно тихонько постучали.

Стас подлетел до потолка вместе с молотком. Согнувшись, подскочил к подоконнику (так, чтобы не подстрелили снаружи: видел в кино, как это делается), осторожно выглянул. За окном на фоне слабо освещенных деревьев маячила темная фигура.

Поняв, видимо, что Стас стремится его разглядеть, неизвестный визитер отошел от окна, и на него упал свет от лампы под крышей здания.

Парень лет двадцати пяти, самой обыкновенной внешности. В легкой рубашке, заправленной в просторные штаны чаринского дизайна. Обе руки на виду, пустые.

Сжимая молоток за спиной, Стас левой рукой приоткрыл створку окна и шепотом спросил:

— Чего надо?

— Поговорить! — тотчас ответил парень, тоже шепотом. — Вы в опасности!