Тертон

Глава 37 Чаринск-3

В последний совет Стас не въехал, но решил не оскорбляться раньше времени. Прежде никто не сомневался в «натуральности» Стаса. Очевидно, Эрик подразумевал что-то иное — не то, что сразу лезло на ум. Ладно, придет время, и Стас узнает — он уже привык недополучать информацию и двигаться наощупь.

В этом есть что-то прикольное. Живешь одним днем, как бабочка, порхающая на цветочках. Да и не стоит заботиться о завтрашнем дне — пусть он сам о себе позаботиться…

Когда за Эриком закрылась дверь, Стас изучил полученные документы. И паспорт, и билет были на имя Артемия Константиновича Сергеева. На фотке красовалась физиономия Стаса Думова.

Имя было смутно знакомым. Стас вспомнил коллаборанта в деревне Третий Яр по имени Артемий — того, что застрелила в собственном подвале малышка Дара. Эй, а не его ли это паспортные данные? Если да, то получается, что тело не обнаружили и Артемий до сих пор считается живым… вместе с дочкой. Дара, кажется, упоминала, что Завеса скроет убийство и иллюзорная тень Артемия будет по-прежнему ходить и улыбаться. Интересно, как долго будет продолжаться этот цирк?

Есть другой вариант: Изгои подсуетились, чтобы навсегда скрыть исчезновение Артемия и дочери Тамары. Скажем, организовали, что папа с дочкой якобы переехали…

А может, это совсем другой Артемий Константинович, кто знает?

После Вязаной Бабушки, Алмазной Хатан и Гончего у Стаса не возникло дискомфорта из-за того, что приходится скрываться под именем убитого на его глазах человека. Он рассмотрел фотографию собственной персоны. Не помнил он этой фотографии. Когда Изгои успели его запечатлеть? Да еще и с горным загаром и отросшими волосами и щетиной?

Наверное, этакое провернуть несложно тем, кто бегает во сне, навешивает Туман, вызывает призраков и делает прочие штуки в том же духе.

На следующее утро Стас проснулся пораньше, позавтракал тем, что принес Юра, закинул в рюкзак небогатый скарб — включая ганлин — и занял привычную позицию у окна. Дара не заставила себя ждать — прибыла на том же джипе.

Углядев, как из большой машины выбирается маленькая девушка, Стас распахнул дверь. Выходить из номера лишний раз не рекомендовалось, и он решил подождать в номере.

Пока ждал, размышлял о Даре. То, что у нее не все дома, стало ясно при первой встрече. Вчера Эрик подтвердил подозрение. При этом Изгои ей доверяют — так что будет доверять и Стас. Он оставался с ней наедине и не раз — ничего, жив-цел, Дара ему ничего не откусила…

Дара вошла в номер и улыбнулась как ни в чем не бывало. Будто не стояла ночью на улице, излучая запредельную грусть и печаль. Сегодня на ней были облегающая черная водолазка и просторные штаны. Стас тут же отметил, что у Дары очень тонкая талия и при этом увесистая грудь — потрясающее сочетание. Раньше он не видел этих особенностей из-за ее привычки носить мешковатые шмотки. А ночью в горах подробностей опять-таки не рассмотрел из-за темноты и сна Изгоя, в котором мир воспринимается сильно иначе…

Лопату отца, с которой не хотелось расставаться, Стас прихватил с собой и положил на пол у заднего сидения. Кивнул на прощание Юре-шнырю, сидевшему за стойкой ресепшена, и уселся в тачку.

Погода не задалась с утра — пасмурно, сыро и прохладно. Но дождя вроде бы не ожидается. Асфальт блестел от луж после вчерашней непогоды.

Дара ловко запрыгнула за руль, взяла закрытый стаканчик с кофе, стоявший в специальном углублении между сидениями, протянула Стасу. Тот поблагодарил и принялся потягивать горячий напиток. Дара поправила светлые волосы автоматическим движением, ее маленькая ручка задела длинную ажурную золотую сережку, и та закачалась в мочке.

Стасу захотелось сделать комплимент заботливой даме, и он, кашлянув, произнес:

— У тебя… классная водолазка.

— Хотел бы ее снять? — неожиданно спросила Дара.

Стас чуть не поперхнулся кофе.

— А?

Почудилось, что он ослышался.

Дара покосилась на него. Огромные голубые глаза-озера смеялись.

— Я шучу. Расслабься.

Она выглядела очень довольной и даже игривой. И Стас решился:

— Скажи, Дара, ты была… в горах? Со мной и Майей?

Она пригубила свой стаканчик, прикрыла веки, длинные загнутые ресницы трепетали.

— У меня сильное желание помучить тебя, Стас, повыделываться и подержать в неведении, — призналась она. — Ты такой смешной, когда ждешь ответа на волнующий тебя вопрос! Но тебя и так все наши мучают секретами, поэтому я тебе скажу прямо: да, я была в горах с тобой и Майей.

Стас хватанул ртом воздух. Никак не ожидал такой быстрой капитуляции и откровенности.

— А… почему я тебя не всегда чуял?

— Потому что меня скрывали, — пожала плечами Дара. Ее, похоже, совсем не смущала собственная откровенность.

— Под Туманом?

— Ага.

— А зачем это надо было?

— Потому что я дакиня, как и Майя, — серьезно и почти строго ответила Дара. — И то, что между нами было, не секс, а тантрическое посвящение, понимаешь? Говорить об этом непросвещенному человеку глупо и рискованно — не так поймет, хоть сколько не объясняй. Его переполнят гордыня и чванство. Все таинство посвящения сводится для такого человека к тому, что с ним просто переспали две женщины. А на самом деле мы не просто женщины — мы дакини.

— Кто такие дакини? — тупо спросил Стас.

Дара нахмурилась и щелкнула пальцами.

— Берегини… вот. Было раньше такое слово.

— Феи, что ли?

— Типа того.

— Ты говорила, что обычный человек, — напомнил Стас.

— Я человек. Дакиня — это что-то вроде пожизненной должности. Статуса. Призвания.

— Почему рассказала? — задал Стас новый вопрос после долгой паузы. Он пытался переварить услышанное.

— Из сострадания, наверное. Мне тебя по-человечески жалко. Тебя выдернули из обычной жизни, как младенца из теплой и уютной матки…

Стас крякнул.

— … тантрические методы жесткие и даже жестокие, — с доверительным видом поведала Дара. — А тебя, как тертона, учить нужно быстрее, чем всех прочих. Следовательно, еще жестче. Ты никогда не будешь понимать полностью, что происходит… Но со временем поймешь — не концептуально, а на собственном опыте. А это значит, что ты никогда не забудешь выученные уроки — ты усвоишь их навсегда.

Помолчав, Стас спросил:

— А не будет хуже из-за того, что ты мне вот это все рассказала?

Дара дернула плечиком и пригубила стаканчик с кофе.

— Не знаю. Не думаю, что искреннее сострадание может навредить.

Она лучезарно улыбнулась ему. Стас был растроган.

После паузы Дара проговорила:

— Существуют два уровня восприятия: обычный и сверх-обычный. На обычном уровне мы просто круто перепихнулись втроем…

Стас снова крякнул — куда громче. И закашлялся.

— Кха-кха! А Майя… там была в натуральном виде?

Фантазия стыдливо отказывалась представлять подробности.

— Да. Почти.

Стас не понял, что значит «почти», но почему-то успокоился.

Дара продолжила:

— Но на сверх-обычном уровне восприятия мы дали тебе посвящение дакинь. Воспринимай это так, хорошо? Не раскатывай губу, не считай себя великим жеребцом и не утомляй нас этими дурацкими мужскими понтами. Гордыня все испортит.

Стас поспешно закивал, затем вкрадчиво спросил:

— В будущем будут еще такие… посвящения?

Дара закатила глаза, вздохнула и завела двигатель.

— Мужчины! Вы реально думаете не тем местом… Посвящения еще будут, Станислав, но другие. Многие тебе не понравятся… Так что еще раз: не раскатывай губу!

С этими словами она тронулась с места.