Тертон

Глава 25 Куратор-4

Ехали долго — сначала по узкой зигзагообразной дороге между полями, затем — между полями и лесочками и наконец — среди сплошного леса, покрывающего вздымающиеся горы. Изредка то справа, то слева показывались деревушки тауханцев, характерные своими ярко раскрашенными домами с высокими каменными фундаментами и сложенными из бревен стенами, черепичными крышами и развевающимися на длинных протянутых веревках радужными флажками с мантрами.

Стас не представлял, окружает ли их Туман, но редкие встречающиеся тауханцы и тауханки, несомненно, прекрасно видели их фургон. Горные аборигены, обжившие эти места еще до прихода Рюрика, разгуливали в национальных цветастых нарядах и кожаной обуви ручной выделки с тщательно вышитыми узорами. Мужчины пасли скот и работали в полях, женщины таскали воду в ведрах на коромыслах в виде прямой палки со специальным наплечником из войлока, нянчились с детьми и занимались домашним хозяйством.

Прогресс и цивилизация обошла эти края стороной, если не считать изредка встречающиеся солнечные батареи и крохотные трактора с открытым верхом.

Дорога становилась все более разбитой, узкой и крутой; двигатель фургона натужно ревел, но пока что с возложенной на него задачей справлялся.

В очередной встретившейся им деревушке Майя ненадолго остановилась, взяла пустую канистру из-под молока, ушла к тауханцам и вернулась с невероятно жирным, почти желтым молоком.

Пока Майя бегала за молоком, Стас приоткрыл дверь и убедился, что воздух здесь наисвежайший, аж до головокружения, напоенный ароматами хвои. Было прохладно — гораздо холоднее, чем в городе, и это несмотря на не спешащее заканчиваться лето. Ощущалось также, что давление здесь пониже, чем то, к которому привык Стас.

Ближе к обеду небо быстро заволокло черными тучами, полил сильнейший ливень с молниями и грозой и так же быстро угомонился, а тучи унесло на северо-запад.

Еще через часа два, когда Стас, изрядно уставший от бесконечной тряски, начал беспокоиться об обеде и конце путешествия, Майя свернула с дороги на едва заметную колею, заросшую травой.

Дальнейшее продвижение было кошмарным, и слава всем святым силам, закончилось быстро.

— Приехали, — обрадовала Стаса Майя. Но тут же огорчила: — Дальше пойдем пешком.

Чего-то подобного Стас и ожидал. Комфортная поездка — не для Изгоев. Изгоям надо страдать и заставлять страдать другим бедных несчастных тертонов…

Впрочем, Стас ни словом, ни делом не показал, что недоволен. Молча и с показной готовностью он взвалил на себя легкий (к счастью!) рюкзак и выбрался на покрытые ржавым мхом влажные валуны, между которыми проросли корни кедра. После долгой поездки спина одеревенела, а задница затекла, так что Стас даже с некоторым удовольствием предвкушал предстоящую прогулку.

Майя загнала фургон прямо в лес в стороне от колеи, закинула за плечи большой вещмешок и взяла в левую руку канистру молока. Попросить Стаса помочь ей, похоже, и в голову не пришло, а Стас не стал напрашиваться в помощники: нынче женщины сильны и самостоятельны; предложишь им помощь — они и оскорбятся…

Майя легко карабкалась по крутой тропинке, прыгая с одного камня на другой и срывая время от времени листочки с ближайших деревьев. Стас молча тащился следом, стараясь не вывихнуть ненароком ногу.

Метров пятьдесят спустя они пересекли мелкий, но стремительный ручей, преодолели еще полсотни шагов — все время вверх — и добрались до утопающей в лесистом склоне древней землянки, сложенной из трухлявых досок. Дверца была оторвана и валялась рядом, стальные петли проржавели насквозь, внутри землянку наполнял лесной мусор и дождевая вода.

Ночевать внутри Стас решился бы в самом крайнем случае.

Майя остановилась на почти горизонтальной площадке, поросшей густым разнотравьем, перед землянкой, скинула вещмешок, поставила канистру и потянулась.

— До завтра побудем здесь, — объявила она. — Изгой должен уметь чувствовать себя как дома везде и всегда и нигде не задерживаться надолго. У Изгоя нет привязанностей ни к чему.

Последнюю часть предложения она проговорила задребезжавшим как у старушки голосом, нараспев и одновременно — чуть сварливо.

Она вынула из вещмешка стеклянную бутыль с минералкой. Стас, тяжело дышащий от непривычных усилий, с бешено стучащим сердцем, присосался к ней.

— Воду будем брать в том ручье, — сказала Майя, — когда допьем бутилированную. Здесь очень чистая вода.

«И какой смысл торчать в горах? — подумал Стас, закручивая колпачок на бутылке и подавляя нешуточную отрыжку. — Наверное, это защита от Серых. Здесь нас эти твари не найдут… Да, и вряд ли под Завесой это место выглядит иначе».

Он огляделся.

Местность была дикая и прекрасная. Вокруг вздымались лесистые склоны, между ними висел полупрозрачный туман — обычный, не наведенный. Вершины самых высоких пиков покрывали голубоватые снежные шапки.

Здесь нет понтов и гламура. К чему нужна здесь Завеса? Все натуральное.

— На лоне природы нет Завесы, — сказала Майя, догадавшись о мыслях спутника, — или она такая тонкая, что и не заметишь… Вот в городах люди живут в постоянных иллюзиях, и я даже не о Завесе говорю… Реклама, блеск, суета, шик, а на самом деле — пшик. Одна видимость. Кстати, чем беднее страна, тем ближе она к реальному миру.

— Получается, все богатство людей, технологии и прочее — Завеса? На самом деле этого нет?

— Почти все Завеса. Технологии-то существуют и в реальности, но они совсем другие. Не такие, как нас учат. И работают они по-другому.

— Как?

— А ты знаешь, как работает обычный мобильник? Чтоб досконально?

— Досконально — нет. Но поверхностно знаю — с помощью электричества и цифровых технологий.

— Я уже говорила, что многое в реальном мире работает не на электричестве, хотя под Завесой — это обычные электрические приборы. И многое — даже не механические аппараты, а биологические. О таких технологиях люди под Завесой ничего не знают. Ты узнаешь в свое время. Это не моя задача — объяснять тебе о технологиях. Я и сама в них не очень разбираюсь. Сейчас у тебя другой урок.

— И какой же?

— Урок добычи огня, — улыбнулась одними глазами Майя. — Ты должен уметь добывать огонь с помощью подручных средств.

— И спичками никак?

— Спички не всегда могут быть под рукой. Как и зажигалка и огниво.

— Ну и как я должен добывать огонь? Трением, что ли?

— Не только трением. Ты поисковик и умеешь находить разные вещи. Вот и найди то, что легче всего горит. То, что хочет гореть.

Стас подбоченился и картинно огляделся.

— Смеешься, Майя? Да тут все горит!

— Не все, — возразила куратор. — Подключи свое чутье. Найди то, что ближе всего к огню.

Она внезапно оказалась совсем рядом и положила руку ему на плечо. Затем провела ладонью по груди и животу вниз, оторвавшись от Стаса только на уровне ремня от штанов.

Это неожиданное прикосновение подействовало так, будто рука Майи была факелом, а Стас — копной сухой соломы. Он вздрогнул, а тело наполнила горячая энергия.

— Чуешь огонь своих чресел? — хмыкнула невозмутимая Майя.

Он чуял. Еще как чуял!

Майя снова скользнула кончиками пальцев по груди Стаса, шепнув:

— Смотри на меня!..

Стас на полном автопилоте потянулся к ней, чтобы обнять. А что такого? Они одни, совершеннолетние, Стас не обременен обязательствами и чрезвычайно обременен повышенным уровнем гормонов. А Майя сама недвусмысленно проявляет признаки желания более близкого контакта…

Он не заметил, откуда возник нож — только ощутил укол холодного лезвия в область шеи. Майя держала огромный клинок явно ручной работы, прижимая острие к яремной вене Стаса, продолжая между тем очень нежно наглаживать его пониже брючного ремня. Стас аж вспотел, скосив глаза на нож.

— Не шевелись, — проворковала куратор. — Просто ощущай… огонь!

— Да ты издеваешься! — выдохнул Стас, неловко запрокинув голову под давлением холодного оружия. Ситуация ему нравилась и одновременно вызывала страх. То, что Изгои «с приветом», он уже убедился. Они не гнушаются воровством и убийствами, отчего бы сейчас не уделать Стаса Думова?

— Нет, не издеваюсь, а учу, малыш. Преврати желание в огонь, ну же!

Стас отпрыгнул от чокнутой сразу шагов на три, чуть не покатившись вниз по пригорку. Майя опустила обе руки и с лукавой улыбкой ждала. Она его не преследовала.

«Найти огонь?»

Это было легче легкого. Огонь, жар, томление и возбуждение пополам со страхом и раздражением наполняли его. Требовалось лишь поискать что-нибудь подобное во внешнем мире.

Он обошел Майю, дотопал до деревьев выше по склону, поднял с дерна ветку — на вид насквозь сырую — и принес Майе.

Она стояла на прежнем месте в ожидании. На ее губах играла легкая улыбка, глаза лучились мягким светом, и вся ее спортивная фигура буквально излучала сексуальную энергию.

Бросив на нее сердитый взгляд, Стас принялся яростно ломать ветку голыми руками. Внутри ветка оказалась сухой — мало того, на изломах торчали мелкие волокна. Готовый, считай, трут.

— Если дашь мне спички, будет намного проще, — прохрипел он, выпрямляясь.

— Найди! — Она раскинула руки, как бы приглашая для обнимашек. Правда, смущал нож в руке. Стас разглядел, что рукоять из полированного дерева была сантиметров пятнадцати, без гарда и каких-либо украшений, а лезвие на пару сантиметров короче, с кованым долом — углублением вдоль лезвия и односторонней заточкой.

Стас сосредоточился, нахмурился и почти прикрыл веки.

— Мы не взяли спичек? — констатировал он.

— Не зацикливайся на спичках! — обрубила Майя. — Тебе нужен огонь, а не спички! Смотри на луну, а не на ее отражение в луже! На цель, а не на конкретное средство его достижения! Это ограничивает тебя. Тебе нужен огонь!

Стас вновь сконцентрировался на поисках огня. Его переполняли эмоции — от гнева до сильнейшей заинтересованности. Майя его провоцирует — и это, конечно, раздражает, но, вероятно, должно как-то повлиять на его экстрасенсорное чутье. Ведь прежде он начинал видеть Серый мир почти всегда в каком-то сильном эмоциональном состоянии. Если он будет спокоен, как слон, ничего путного из обучения не выйдет.

Из-за тучки выглянуло послеобеденное солнце, залив горы лучами. Сразу потеплело и стало душновато от влажных испарений.

Руки Стаса сами собой потянулись к бутылке с водой, из которой он только что пил. Он поднес ее к излому ветки, откуда торчал ворох мелких сухих волокон, похожих на стекловату, и вода в бутылке сфокусировала солнечные лучи в одно ослепительное пятнышко.

В детстве Стас, как и миллионы других пацанов, пытался разжечь костер лупой, и максимум, что ему удавалось — это вызвать слабенький дымок.

Но сейчас как-то так удачно вышло, что натуральный «трут», на приготовление которого Стас не потратил ни одной секунды, практически тотчас затлел и задымился.

— Охренеть! — вырвалось у Стаса.

Огонек не замедлил погаснуть, будто испугавшись этого крика.

Майя укоризненно произнесла:

— Видишь, как плохо сквернословить? Ищи огонь снова! Не пытайся думать логически, головой. Думай сердцем, интуитивно. Доверяй своим чувствам!

Стас присел на корточки и снова поймал луч бутылкой. На сей раз пришлось повозиться, но вскоре огонек снова заалел и пустил струйку дыма. За это время Майя наломала мелких веток и надергала сухой травы и, осторожно дуя, развела огонь.

— На первый раз сойдет, — одобрила она, сидя рядом со Стасом на корточках и вороша в занимающемся костерке длинной веткой. — Неплохо, малыш. В следующий раз не думай о бутылке и лупе. Думай об огне, понял?