Тертон

Глава 46 Чаринск-12

До Стаса не сразу дошло. Он оглянулся, будто рядом должен стоять еще один тертон. Люди в серых плащах оторвали лбы от каменной набережной и в полумраке завертели головами.

Дымная фигура, возвышающаяся над коленопреклонными чаринчанами, протянула то, что можно было принять за руку. Указало на трансформаторную будку.

— Он там!

Сектанты засуетились, зашаркали, принялись вставать. Наиболее шустрые бросились к Стасу, еще не видя его.

Стас облился ледяным потом. Засекли! Не понимая, что делает, побежал прочь от будки, от пирса, от берега — куда глаза глядят.

Через пять ударов сердца вспомнил первоначальный план. Броситься в реку, переплыть, скрыться от преследования, использовать навыки Изгоя!

Но два чаринчанина отрезали его от реки, а он в панике отбежал слишком далеко от воды.

Поздно!

Самый быстроногий серый плащ почти догнал его. Стас услышал топот и тяжелое дыхание прямо за спиной. Он резко развернулся, не глядя ударил кулаком. Тренировки ММА в юности пригодились, но удар из-за стресса получился размашистый, уличный или, как его насмешливо называют, «свадебный», «из-под задницы». Тренер с презрением уверял, что таким ударом и без предварительных отвлекающих маневров можно уделать разве что полного дебила, к тому же слепоглухонемого и парализованного.

Догоняющий, как выяснилось, относился именно к такой категории.

На самом деле он, разумеется, не ждал нападения от убегающего и уж тем более точного попадания в челюсть. Зубы клацнули, наверняка знатно прикусив язык или щеку, голова запрокинулась, и преследователь рухнул на землю, всплеснув руками.

Стас тут же помчался дальше, все более отдаляясь от берега, где топали преследователи.

Впереди открылся проход между постройками, почти неосвещенный. Стас нырнул туда, надеясь, что это не тупик.

Нет, не тупик. Проход вывел на знакомую улицу с фонарями, абсолютно безлюдную, и Стас затопал по ней во весь дух. Сзади слышался стук подошв преследователей. Кажется, их было около пяти или того меньше. Остальные отстали — то ли немолоды, то ли ленивы и грузны.

Есть еще вариант, что они кинулись в обход, чтобы захватить беглеца в кольцо…

Стас свернул с улицы в переулок. Нельзя долго бежать по прямой, на виду у преследователей! Свернул еще один раз, увидел двухэтажный кирпичный дом с явными признаками заброшенности: пустые оконные проемы, кое-где осыпавшаяся кладка, проросшее прямо в стене упрямое деревце. Стас тыкнулся было в двухстворчатую облицованную ржавым металлом дверь, но кто-то тщательно обмотал створки проволокой. Некогда возиться… Рядом чернел оконный проем — Стас подпрыгнул, ухватился за подоконник, подтянулся, зацепился за кирпичную стену ногой… Страх придал сил, и он перевалился через подоконник в пустую темную комнату с застоявшимся запахом затхлости и сырости.

Под подошвами заскрежетали осколки штукатурки и стекла. Он уже побывал в подобном доме — туда его отволокла Дара. На миг охватили приятные воспоминания, с некоторых пор ассоциирующиеся с заброшенными строениями Чаринска, но их смыло напряжение. Стас метнулся к черному пятну открытой двери, выглянул в коридор. Ни зги не видно, но чувствуется сквознячок — здесь масса выбитых окон, в тупик его не загонят.

Он затаился, прислушался к ночной тишине. Долгое время было очень тихо — такое долгое, что Стас засомневался, что погоню продолжают. Но едва он начал расслабляться, как вдали послышались торопливые шаги и отрывистые голоса. Все еще ищут, сволочи, и приближаются!

Кроме того, вдруг пронзил невидимый взгляд. Знакомый взгляд. И Стас ощутил близкое присутствие Дары.

Он обрадовался. Малышка-психопатка очень вовремя!

Согнувшись у окна, он осторожно выглянул из-за подоконника. Темноту в проулке за окном разгонял далекий фонарь, но Стас видел, как воздух наполняет туман. Фонарный свет рассеивался в нем, матово расплывался, почти искрил. Вместе с туманом наползал холод.

Если так пойдет дальше, лучше погрузиться в сон Изгоя. Тогда и видно будет получше, и можно будет совершить марш-бросок прочь из города…

В переулке никто не спешил появляться, зато голоса раздались с противоположной стороны здания. Стас сменил диспозицию — прокрался в коридор, оттуда — в помещение на другой стороне и точно так же примостился возле оконного проема.

Отсюда вид открывался на улицу побольше. Мощеную, с двумя рядами деревьев и фонарей.

Посреди улицы стояли двое в серых плащах. Озирались, тяжело дыша, переговаривались хриплыми голосами. Набегались, бедняги. Сейчас, видимо, сообразили, что беглец где-то затаился. Где-то недалеко.

В тумане их лиц было не разглядеть, и — странное дело — туман как-то искажал голоса, так что Стас не понимал ни слова, хотя преследователи общались на родном для Стаса языке.

В какой-то момент оба резко заткнулись и повернулись налево — туда, где улица сворачивала, и из-за поворота и деревьев нельзя было увидеть ее продолжения.

Оттуда в желтом свете фонарей тихими и медленными волнами-пластами наползал туман.

А вместе с ним выплывала призрачная фигура Серого — громадная, до второго этажа. На месте лица — сплошная чернота и два невыразительных желтых огня, как два фонарика.

Серый медленно приближался, окутанный туманом (а остальные где?), двое мужчин в плащах сгибались в поклоне своему владыке, а Стаса парализовало за подоконником.

«Проходи мимо, упырь, ну!» — билась в извилинах навязчивая мысль.

Но Серый остановился прямо напротив того окна, за которым съежился Стас. Плавно развернулся, желтые огни на «лице» пришли в движение: один «глаз» опустился вниз, другой поднялся, и вот глаза у Серого расположены по вертикальной линии. Они потемнели и побагровели. Стас почувствовал, как его пронизывает этот нечеловеческий взор.

А глаза ли это вообще? Ни у одного живого существа глаза не бегают по всей морде лица… Но Серые — существа неживые.

Серый поднял бесформенный протуберанец — руку — и указал прямо на Стаса. Парни в плащах оживились, что-то заорали и побежали к окну.

«Он меня увидел!» — в панике догадался Стас.

Он попытался вскочить, но отказали онемевшие ноги. Колени подогнулись, и Стас едва не повалился на замусоренный пол. Кое-как выпрямился и, не скрываясь больше, помчался в первое помещение, чтобы выскочить в окно. Но здание уже окружили: трое коллаборантов с пыхтеньем лезли в окна.

Обливаясь липким потом, Стас отступил в коридор, споткнулся и растянулся во весь рост. По спине ударило — то был молоток, о котором в панике он позабыл. Схватил молоток и поднялся, колено жгло — похоже, содрал кожу, ну да ладно. Это мелочи… Он быстро засеменил по коридору в полной темноте, выставив обе руки вперед и щупая пол, прежде чем поставить на скрипящие доски ногу. Нащупал открытую дверь и вошел в третье помещение. Оно было крохотное, с малюсеньким оконцем очень высоко, и Стас сразу споткнулся о ступеньку.

Это была лестничная площадка, ведущая на второй этаж. Преследователи уже забрались в здание и возились совсем близко. Стас наощупь полез по лестничному пролету, в конце которого было оконце — как назло, застекленное и слишком узкое для бегства. Если что, он выберется через окно второго этажа. Спрыгнет, не впервой. Когда сбегал из больницы в Бурнинске, совершил этот подвиг, и ничего…

Но дверь, ведущая на второй этаж, была заперта. Кто-то перемотал створки проволокой — видимо, тот же козел, что потрудился и над входной дверью. Ну на хрена так делать, спрашивается? Чтобы детишки не лазали? Да, наверное, так оно и есть…

Вспыхнули и замотались в разные стороны лучи фонариков, и снизу на лестницу ворвались двое серых плащей. За ними шумело еще несколько. Стаса, выглянувшего некстати из-за перил, ослепил луч ручного фонарика.

— Здесь он! — рыкнул низкий голос.

— Быстрей! Уйдет!

— Не уйдет. Дверь заперта.

Двое, светя в физиономию Стаса, поднялись сначала по одному пролету, потом по другому. Щурясь, он выставил жалкое оружие — молоток с укороченной рукоятью. Думал, это вызовет смех, но коллаборанты затормозили.

— Что это за штука? — пробормотал низкий голос.

— Кто ж его знает, тертона? — отозвался голос повыше, хриплый. — У них артефактов валом…

— Это магический артефакт, — подхватил Стас. Голос у него был на удивление наглым и самоуверенным. — Причиняет страшные страдания…

Он сам плохо понимал, что несет. Его загнали в угол, выхода нет. Внизу толкутся остальные коллаборанты, а на улице дежурит сам великий Серый, мать его…

Возникла пауза. Стас не видел басистого и хриплоголосого из-за бьющего в глаза света, но шестым чувством уловил, как они переглядываются. Получается, у них нет огнестрельного оружия? Или им приказано взять его живым и тепленьким?

Если так, то, может, лучше не сопротивляться? Сдаться на милость? И тогда, глядишь, бить будут не больно…

Стас сам устыдился этих размышлений. Он тертон, ключевая фигура в борьбе с Серыми, а трусит, как неопытный воришка, забравшийся в чужой дом и пойманный с поличным. Он сжал челюсти и приготовился к обороне.

Где, блин, эта Дара?

Паузу прервал хриплоголосый:

— Вот и посмотрим, какие твой артефакт причиняет страдания…

И пошел на Стаса.

Тот отступил, прижавшись к запертой двери, а потом ринулся вперед и наугад ударил молотком. Промазал и ударил снова, чуть сместив траекторию. Попал в мягкое, и преследователь заорал хриплым, еще более визгливым голосом.

— Ну и как тебе страдания⁈ — завопил Стас.

Он поспешил вниз по ступенькам, как попало размахивая молотком. Умирать, так с песней! Он ожидал, что на него набросятся скопом, хотя на лестнице это провернуть не просто, но внизу раздался шум, удары, крики — короче, возникла заминка.

Хриплый откатился на целый пролет и увлек за собой басистого. Стас накинулся на них, нанося удары — как правило, по воздуху. Коллаборанты трусливо отступали.

Внизу раздались выстрелы — два, три, пять! Стреляли из пистолета с глушителем, Стасу довелось слышать этот резкий приглушенный звук.

Лязгнуло, и икру левой ноги Стаса пронзила острая боль. Он вскрикнул и упал на площадку между двумя пролетами — аккурат напротив оконца. За ним открывалась улица, залитая светом и туманом, но Серый исчез.

Не в здании ли он?

Стас схватился свободной рукой за икру, пальцы измазались в теплой крови. Она текла очень сильно, брючина стремительно намокала.

Стаса ухватили за плечи, и он отмахнулся молотком. Попал, судя по звуку и отдаче, прямо по черепу, и коллаборант покатился по лестнице, не издавая ни звука. Убил! Так им и надо.

Прозвучал еще выстрел, и на секунду повисла тишина. Стас зажимал рану на ноге и вслушивался в эту тишину. Перед глазами плясали разноцветные круги, но вокруг царила темнота.

Внизу кто-то прошелся легкими шагами. Остановился, что-то тихо стукнуло. Снова шаги, и в дверях внизу остановилась хрупкая фигурка с фонарем в одной руке и пистолетом в другой. Луч падал не на лицо Стаса, а чуть ниже, и он разглядел короткие светлые волосы.

— Сраные коллаборанты, — прошипела Дара. — Как я их ненавижу!

— Дара, — выдохнул Стас. — Как я тебе рад!

Она убедилась, что неподвижные серые груды у ее ног не намерены шевелиться и воскресать, и, перескакивая через три ступеньки и тела коллаборантов, вознеслась по лестнице. Положила на пол фонарь, ловко перезарядила пистолет, выловив магазин из бездонной сумки на плече.

— Ранен?

— Да. Кажется, ножом пырнули…

— Не ножом, а шпагой.

— Шпагой?

— Неважно. Идем.

Он оперся о Дару — это было неудобно из-за ее маленького роста, но сила в ней присутствовала. Он спустился по лестнице, прыгая на одной ноге, держась одной рукой за перила, другой обнимая Дару. Молоток не забыл сунуть в петлю сзади на ремне.

В коридоре валялось еще три тела. Одно издавало стоны. Дара на ходу выстрелила ему в голову, и стоны затихли. Стаса замутило.

Входная дверь оказалась распахнутой настежь, а проволока разрезанной. В сумке Дары кроме пистолета есть еще и кусачки, догадался Стас. На другой стороне улицы стоял местный ретрокар. Розового цвета.

— Твоя тачка? — сипло осведомился Стас.

— Прямо сейчас — да.

Она отшвырнула ненужный фонарь, изъятый у кого-то из застреленных коллаборантов, и перехватила пистолет двумя руками.

Прежде чем Стас поинтересовался, к чему она готовится, в конце улицы из тумана материализовались два силуэта — обычных, человеческих. Дара выстрелила пару раз — один из силуэтов сел на тротуар и завыл, а второй поспешил ретироваться под укрытие деревьев и скамеек.

Дара коротко хохотнула и повернула лицо к Стасу. У нее были непроницаемо черные глаза, не отражающие свет…

Они сели в ретрокар, Дара завела машину. На Стаса снова накатил приступ дурноты, и он понял: это из-за потери крови. Он пощупал рану. Брючина затвердела от пропитавшей ее крови, нога ниже колена онемела, но кровотечение вроде бы остановилось.

— Тут где-то Серые… — прошептал он.

— А?

Дара крутила баранку, выруливая на улицу и разворачиваясь.

— Серые…

— Никого нет, Станислав. Одни коллаборанты! Но я их ряды проредила, ха-ха!

Она надавила на газ, и машина, взревев, помчалась по пустой улице.

— Ты куда? — спросил Стас. — «Веселая дубрава» не там…

— А мы и не туда едем! — В голосе Дары сквозила безумная, дикая радость. — Мы едем на завод! Его прикрыли Завесой, но я разобралась… когда ты снял эти гребанные серьги… Там производят ультралид, взрывчатое вещество, куда мощнее тротила. Его используют в шахтах и карьерах. Но мы используем его в других целях, Станислав! Я взорву этот вонючий город коллаборантов!