Тертон

Глава 40 Чаринск-6

На завтрак он сегодня опоздал, но это его не обеспокоило, так как перекусить он успел в поезде. До обеда оставалась масса времени.

Он неспешно помылся в душе, где вместо маленьких одноразовых флаконов с гелем, шампунем и кондиционером лежало в мыльнице огромное мыло с земляничным запахом, на полочке стояла большая стеклянная бутыль с шампунем до половины и на крючке висела новая мочалка, связанная из натуральных волокон. В стакане торчала зубная щетка с деревянной ручкой в эко-стиле, рядом стояла круглая баночка с притертой крышкой, внутри которой Стас с восторгом обнаружил зубной порошок.

После гигиенических процедур отправился гулять. Приспичило размяться.

За полчаса выяснил, что у отеля-санатория огромная территория, на севере обрамленная чистой речкой, за которой белеют частные дома среди леса. На западе тянется невысокий металлический забор, за ним — узкая улица с коттеджами. С юга территорию «Зеленой дубравы» ограничивает большая улица или проспект, где и располагаются центральные ворота.

Стасу попадались другие обитатели «Дубравы», они приветливо здоровались и иногда что-то говорили о погоде.

Он дошел до ворот, поневоле расслабляясь, и оказался на тротуаре проспекта.

Там, где заканчивались чугунный забор, начинались двухэтажные здания. Вторые этажи были, судя по всему, жилыми, а нижние занимали разнообразные маленькие магазинчики: продуктовые, обувные, с одеждой и книжные.

Стас заглянул в несколько магазинчиков по очереди. Внутри царил полумрак, но стоило Стасу пройтись между полок, как продавец или продавщица сразу включали свет. Впечатление магазинчики вызывали двойственное. С одной стороны — по-домашнему уютно, с другой — смотреть особо не на что.

Одежда такая, что Стас рискнул бы купить ее только в двух случаях: если б собирался жить в Чаринске минимум полгода или планировал участвовать в тематических ретро-вечеринках.

Среди продуктов питания тоже нет особого выбора. Хлеб, молоко в стеклянной многоразовой таре, консервы, свежие овощи и фрукты — без экзотики вроде авокадо, грейпфрутов, не говоря о бананах и мандаринах.

Обувь Стасу понравилась. Натуральная кожа, очень качественная подошва, прошито на совесть. Но на вид такие говнодавы, что и на тематическую вечеринку стыдно надеть.

Продавцы терпеливо и ненавязчиво ждали, пока Стас закончит осмотр и выключали свет, когда он выходил, ничего не купив. Все они читали газеты, и только одна молодая девушка тихо щебетала по обычному стационарному телефону с дисковым набором.

Святые яйца! Стас в последний раз видел такой телефон в далеком детстве у бабушки!

Самым потрясающим в магазинах оказались цены. Стас тер глаза и не верил, что продукты и одежда может быть такой дешевой. Причем ценники не наклеивались на товар в виде бумажек и не висели отдельными ярлычками, а частенько представляли собой выдавленные или вырезанные непосредственно на товаре цифры.

То есть изменения цен тут не ожидались. Совсем.

Выйдя из очередного магазина, Стас пошел по тротуару. Хватит магазинов на сегодня, пора немного переварить увиденное.

Предварительные выводы такие.

Чаринск имеет очень слабые связи с внешним миром и живет по собственным законам. Ни у кого нет мобильных телефонов, а развитие застряло на уровне середины двадцатого века. Завесы здесь практически нет, кроме той, что скрывает некий завод на окраине. Люди по какой-то причине очень дружелюбны — то ли из-за отсутствия интернета, то ли им промыли мозги. Стас не особо верил, что люди могут быть добрыми просто так, без хитрого и витиеватого подвоха.

Чтобы сохранить в тайне целый город, живущий как бы в параллельном мире, нужна власть и ресурсы. А это значит, что Чаринск угоден коллаборантам у власти, пресловутым Сор-ханам.

Или же Чаринск — проект Изгоев.

В эту последнюю версию тоже не очень-то верилось. Стас отчего-то подозревал, что если где-то и есть этакие оазисы нового и чистого мира, построенного Изгоями, то в него Стас попадет нескоро. Путевку туда надо заслужить. И не будут Изгои прятать от жителей завод…

Задумавшись, он добрел до пустыря, где был облаян собаками.

Испугавшись, схватил пару камней и не прицельно кинул в собак — не попал, но отпугнул.

— Эй, а ну лежать! — прикрикнул на собак мимо проходящий гражданин с портфелем. Похоже, он был готов броситься прикрывать Стаса грудью.

Но собаки угомонились и позорно бежали с поля боя. Судя по поджатым хвостам, им было стыдно за некрасивое поведение.

Стас поблагодарил «защитника» и двинулся дальше по тротуару, пока по тесной улочке не спустился к набережной реки. Вероятно, это была та самая речка на севере «Веселой дубравы». Или нет.

От берега отходил симпатичный деревянный пирс, выкрашенный в красный цвет. По мнению Стаса, цвет не совсем подходящий, но в целом красная полоса на фоне зеленоватой воды смотрелась ничего себе.

От нечего делать Стас прошелся и по пирсу тоже, скрипя досками. Видимо, пирс построили исключительно для того, чтобы любоваться видами. Никто прогулке Стаса не воспрепятствовал.

Это хорошо, размышлял Стас. За неделю облазим весь город. И до завода дойдем.

Разумеется, сюда его отправили не просто так, баклуши бить. Что-то он должен сделать. Поэтому надо держать ухо востро — миссия тертона в этих краях может свалиться неожиданно, когда окончательно расслабишься.

Вскоре хождение по пирсу надоело, и Стас отправился в обратный путь. В номере можно поваляться, а потом пойти на обед. В столовой, глядишь, с кем-нибудь познакомимся, а то и встретим знакомые лица.

Когда проходил мимо гудящей трансформаторной будки, стоявшей на цементном постаменте, снова захлестнуло тяжкое чувство пристального невидимого взгляда.

Кто-то за ним следил. Кто-то далекий, незримый и обладающий сверхчеловеческими способностями.

Поднявшись по улочке на знакомый проспект, среди прохожих он разглядел светлую, коротко остриженную головку. Дара? Он ускорил шаг, почти побежал. Догнав девушку, взглянул в лицо — нет, это другая женщина, куда старше и некрасивее. Женщина улыбнулась ему, Стас ответил смущенной улыбкой и поспешил удалиться.

…Обедал он в просторном помещении со стенами, на которых краской изображались цветочки и зайчики. Такой интерьер больше подошел был детскому садику.

Столовая рассчитана человек на тридцать, но вместе со Стасом обедало только двое мужчин и одна женщина. Все — среднего возраста. Когда явился Стас, женщина расправилась с едой и, раскланявшись с ним, ушла.

Стас взял поднос и прошелся вдоль шведского стола, набирая всего понемногу: жареную рыбу, салаты, куриные ножки в кляре, фрукты. Супов-пюре, обычных для такого места, не было, зато на плите стояла испускающая пар кастрюля с обычным супом. Запах от супа шел такой, что Стас, не любитель супов, зачерпнул себе немного.

Некоторое время он отдавал должное местным разносолам. Как и ожидалось, все натуральное, с невероятно насыщенным вкусом и ароматом.

Чуть позже, утолив первый голод, Стас познакомился с двумя мужчинами. Это оказалось проще простого — Василий Федорович и Петр Анатольевич, прибывшие в Чаринск из северного Камень-града, легко пошли на контакт. Только и ждали возможности начать разговор.

Стас пересел к ним за стол. Про Камень-град он слыхом не слыхивал, как и про Чаринск до недавнего времени. Василий Федорович и Петр Анатольевич ввели в курс дела: оба приехали на конференцию с новой методикой подрывных работ в шахтах.

Стаса немало потряс факт, что они знают про местный завод, скрытый Завесой. Выходило, что Завеса скрывала завод не от всех жителей — не исключено, что только от гостей города…

По словам командировочных инженеров-горняков, Чаринск процветал за счет завода, где производился «ультралид», взрывчатое вещество невероятной силы.

«Теперь понятно, отчего его скрывают», — сообразил Стас.

— Ну а вы каким ветром здесь, Артемий Константинович? — церемонно осведомился Василий Федорович.

— Из Великих Марей, — сдержанно ответил Стас.

Василий Федорович наморщил высокий лоб.

— Что-то не слышал об этом населенном пункте… Это где?

— Возле Лесного Увала.

Лоб не спешил разглаживаться.

— Не припоминаю…

«А я, блин, Камень-град с Чаринском не припоминаю! — в сердцах подумал Стас. — Что, если нам всем выборочно стерли память?»

Петр Анатольевич деликатно кашлянул в кулак и поправил тяжелые роговые очки.

— Это, Василий Федорович, ненатуральные города.

Василий Федорович ахнул:

— Да вы что, Петр Анатольевич? Не может быть. А вы, простите, Артемий Константинович, натурал?

У Стаса отвисла нижняя губа, но он быстро ее подобрал. В голове щелкнуло. Вспомнился странный совет Эрика-куратора.

— Ясное дело, натурал, — широко заулыбался Стас. — Самый что ни на есть натуральный.

Каменьградцы переглянулись и засмеялись.

Василий Федорович, отсмеявшись, сказал:

— Как и все мы! Наша страна велика, даже не все города знаешь. Жизни не хватит, чтобы запомнить! И немудрено. Как бы то ни было, наша страна должна быть на все сто процентов натуральной, без никаких, знаете ли! Это наша основная духовная и смыслообразующая скрепа, если хотите.

Стас не совсем понял, о чем речь, но на всякий случай кивнул.

А Петр Анатольевич возразил:

— Это невозможно, Василий Федорович, чтобы прям вся страна — и вдруг стала натуральной! Если б было возможно, давно бы стало.

— Надо к этому стремиться! — горячо сказал Василий Федорович.

— Так стремимся ведь. Давно уже.

— Недостаточно сильно, выходит! Люди жадны и носятся со своей духовной грязью, не подносят, когда надо. Вот вы, Артемий Константинович, что по этому поводу думаете?

Настала пора для Стаса морщить лоб, вытягивать губы в трубочку и всячески изображать мыслительную деятельность, чтобы потянуть время. Нельзя выделяться. Нужно быть как все.

— Я… э-э-э… думаю, что надо быть… э-э-э… быть против всего плохого и за все хорошее!

Василий Федорович и Петр Анатольевич уставились на Стаса. Тому почудилось, что каменьградцы сейчас начнут дико хохотать, но мужчины внезапно закивали с наисерьезнейшим видом.

Есть у Стаса, выходит, кое-какие навыки толочь воду в ступе, что-то говорить, при этом не давая никакой информации — то есть способности к популизму. Стаса озарило: такие бессмысленные тексты выдают те, кто совершенно не шарит в предмете, как он вот прямо сейчас.

«Можно и в политику податься… Несложное это дело. Сидишь, болтаешь всякую чушь. Главное, чтобы рожа была серьезная и значительная».

Но сентенция Стаса, увы, вызвала дополнительные вопросы.

— А что такое, по-вашему, хорошо и плохо? — спросил Василий Федорович. Ему прямо-таки загорелось подискутировать на эту заезженную тему. — И кстати, не откажите в любезности удовлетворить мое любопытство: какова причина вашей командировки в Чаринск?

— М-м-м… — промычал Стас, лихорадочно прикидывая, как бы выкрутиться.

На помощь пришел Петр Анатольевич:

— Ну что вы пристали к молодому человеку, Василий Федорович? Видите ведь, он утомился с дороги. Вагон в этот город ездит раз в месяц, а потому не слишком удобный…

— Но… — начал Василий Федорович, но Петр Анатольевич отчетливо пнул его под столом.

— Вагон неудобный, и это полное безобразие! Учитывая, что на нем иногда приезжает высокое начальство.

Василий Федорович испугался — это было ясно видно. Метнув на Стаса испуганный взгляд, он извинился, поднялся и ушел, сославшись на срочные дела. Петр Анатольевич, угодливо улыбаясь Стасу, последовал за приятелем.

Стас проводил их взглядом, пожал плечами и взял еще один стакан компота. Судя по всему, его приняли за кого-то влиятельного. За ревизора, например, ха-ха!

Ну и пусть.