Тихий герой

Истинные герои

— Я ожидаю от вас честной и красивой игры, — строго произнесла Хуч. И добавила, мрачно глядя на меня: — От каждого из вас.

Мои отношения с физруком не задались с самого начала и продолжали неуклонно катиться под откос с каждой нашей встречей. Попытки понять, в чём тут дело, я прекратил к середине октября. Хуч — взрослая тётка, а взрослые люди устроены сложнее. Пусть сама разбирается.

Роланда упорно продолжала отстранять меня от полётов на своих уроках под самыми нелепыми предлогами. На втором занятии она вновь потребовала от немого ученика крика «Вверх!», не принимая без него упражнение вызова идеально прыгающей мне в руку метлы. Когда же я, вызвав смех у сокурсников, заменил выкрик крупной надписью в воздухе, она разозлилась, оштрафовала факультет и выгнала меня с поля.

Вопиллер «ВВЕРХ, ТВАРЬ!», который я задействовал во время вызова на следующем занятии, привёл её в настоящую ярость. Я получил отработку и недопуск к полётам до зимних каникул. От обязательного посещения уроков по этим самым полётам меня никто не освобождал.

— Напоминаю, что согласно действующим на данном матче правилам, вставать на метлу ногами запрещено.

Эту фразу Хуч произнесла, показательно отвернувшись от меня — типа, правило введено для всех. Я равнодушно откусил от печеньки. Становиться на метлу по-скейтерски мне уже давно не нужно. Я основательно переделал под себя схему управления своим снарядом, так что теперь нужная манёвренность достигается мысленными усилиями. Фактически у меня под седалищем уже не совсем метла в классическом её понимании, хоть и продолжает выглядеть таковой. Удовольствия от полётов, правда, не остаётся никакого, но для удовольствия у меня есть крылья.

Итак, на уроках Хуч небо для меня оказалось закрыто. Однако над тренировками факультетской сборной Роланда власти не имела. Зато в её ведении находятся вопросы регулирования школьного чемпионата. Заглянув однажды на нашу тренировку, она увидела, как я демонстрирую Вуду детали полёта по-скейтерски — капитан должен знать возможности всей своей команды. Понятия не имею, что могло её расстроить, но Хуч натурально озверела, хотя после вопиллера мне казалось, что я увидел все градации её неудовольствия. Она потребовала прекратить безобразие, на что Вуд резонно возразил, что правилами Квиддича такое не запрещено, а для победы в чемпионате каждая команда задействует все имеющиеся у неё козыри.

И тогда Хуч внесла изменения в правила школьного чемпионата. А руководство Хогвартса, наверное, не нашло причин возражать, хотя… Хуч на наших тренировках я больше не видел. Может, её убедительно попросили ограничить нововведения, а заодно и нездоровый интерес к отдельно взятой команде?

Несмотря на это, возможности моей доработанной метлы я Вуду не показывал. Зато, после тщательных проверок на «Комете» Вуда, я отъюстировал и оптимизировал снаряды у всей нашей команды.

— На позиции! — гаркнула Хуч, отпуская снитч и начиная минутный отсчёт. — И помните: красных тряпок хватит на всех!

Печёнкой чувствую: с этим арбитром у нас сегодня будут проблемы.

— Леди и джентльмены! — разразился над стадионом зажигательный голос бессменного комментатора. — Профессора и студенты! Чуваки и чувихи!

— ДЖОРДАН!

— Добро пожаловать на открытие сезона! Добро пожаловать на бойню титанов!

— ДЖОРДАН!

— Бойня, битва — какая разница! Весь Хогвартс сегодня на трибунах! Все выволокли свои кости на ноябрьский холодок! Ибо первая игра в этом году — … ГРИФЫ ПРОТИВ СЛИЗНЕЙ!

— ДЖОРДАН!

Последний окрик потонул в дружном рёве заполненных трибун. Определённо, Ли Джордан сегодня в ударе. Принял что-то для согрева?

— Встречайте, друзья! Осталось совсем чуть-чуть! Команды выстроились в стартовом круге, готовые вырвать из глоток…

— ДЖОРДАН! Я СЕЙЧАС ЗАБЕРУ ГРОМОФОН!

— Я имею в виду — выяснить, кто сильнее в этом году. Прищуренные взгляды буравят оппонентов, снимая мерки для могильных… э-э, подмечая малейшие слабости противников и обращая их в отточенные тактические ходы! Уверен, нас ожидает небывалое зрелище и эпичный замес! Выбитые зубы, алая кровища, зелёные сопли…

— ДАЙ СЮДА!

— … И-и-и Три! Два! Один! К БОЮ!!!

Крик комментатора, подхваченный оглушительным воплем трибун, превратил картину с натужно свистящей Хуч в сцену из немого кино.

— И с ходу — первая неожиданность! Наш новый ловец Гриффиндора — «некто Гарри Поттер» — свечой уходит под облака. Похоже, он предлагает Хиггсу разыграть давосский гамбит. Для тех, у кого «Шесть колец и десять тысяч уловок» не является настольной книгой, поясню: это когда оба ловца не вступают оговоренное время в игру, давая остальной команде проявить себя во всей красе.

Интересно… Выходит, в «прошлом году» я не изобрёл ничего, кроме велосипеда? Это не просто известный ход, он ещё и… Да, Вуд бормотал тогда именно это название.

— Как по мне — унылая уловка, годящаяся разве что для лузерских поминок в той самой деревне, откуда это говно и получило название. Двое ловцов попивают кофеёк «на крыше», самоустранясь от кровавой бани…

— ДЖОРДАН!

— И-и… ДА!!! Хиггс не принимает игру, друзья! Демонстративно разворачивается и отправляется на поиски снитча. Ну то-то же!

Я пожал плечами и неспешно перешёл в снижение. Была бы честь предложена. Если когда-нибудь о моём совином зрении узнают, обвинить меня в неспортивной игре будет непросто: уравнивающая фора была отвергнута противной стороной.

Снитч спрятался в стадионных конструкциях и вылезет оттуда на открытое пространство нескоро. Я вяло приступил к имитации поисковых действий, удерживая на краю внимания летающие бладжеры, слизеринского ловца и горячие комментарии Джордана.

— Всем известно, что самые красивые девчонки — в Хогвартсе. А самые красивые охотницы — на Гриффиндоре. А самая красивая охотница на Гриффиндоре — …

— ДЖОРДАН!

— Я к тому, что Анжелина Джонсон сегодня штурмует ворота противника на новенькой спортивной метле — легендарном Нимбусе 2000! Лихо обойдя Деррека и Боула как стоячих…

— ДЖОРДАН!

* * *

Выяснилось, что йольский аврал в зельеварне не идёт ни в какое сравнение с самайновым. Когда наша компания явилась в назначенное время в подземелья, нас встретил настоящий многопоточный варочный цех. Примерно два десятка студентов разных курсов резали, толкли, строгали и взвешивали ингредиенты, а самые старшие из них — варили в огромных котлах. Весь этот деловой бедлам занимал несколько помещений, и Снейпа среди работающих видно не было: он с наиболее опытными помощниками находился в отдельной лаборатории, занятый самой ответственной частью конвейера.

Коллектив был на две трети женским, а цвета на мантиях — желтые, зелёные и синие, в порядке убывания частоты. Из гриффиндорцев мы сегодня были первые. И последние.

Нас встретила Саманта Миллер, староста Хаффлпаффа. Не ожидавшая трудового десанта такой массовости, она тем не менее быстро сориентировалась и поставила девчонок на нарезку того самого розово-пурпурного репо-подобного овоща, перед тем заставив всех профессионально экипироваться. Сразу несколько волонтёров постарше, работавших тут с самого утра, высвободились и получили возможность отлучиться пообедать.

Что же касается меня…

— Поттер, ты реально наш спаситель, — совершенно искренне сказала Саманта. — Вот этим и займись. Абсолютно никакой магии не допускается, ты в курсе? Тщательно промывай и вытирай, нам противопоказана металлическая пыль. Обойди все столы, сделай сначала по одному с рабочего места, и начни с самых тупых. Седрик, помоги ему донести вот в тот угол, пожалуйста. Как вы это тащили сюда?

Я молча кивнул. Сегодня мне придётся обойтись без надписей в воздухе. Требование «никакой магии» в этой комнате является принципиальным.

Дело в том, что я смастерил простой точильный станок: два круга разного зерна и ножной педальный привод. Ножи легко заточить магией, но вот именно этот фиолетовый корнеплод, нареза́ть который мелкими кубиками приходится буквально бочками, не допускает никакого контакта с магией во время данного этапа подготовки. Поэтому в зельеварне имеется большой запас шеф-ножей, которые оптом затачиваются заранее, за несколько дней до аврала, и отстаиваются от остаточного волшебства в отдельном шкафу.

Однако уже спустя несколько часов этой бешеной страды все ножи становятся тупыми, как пила Хагрида. А точить полсотни «шефов» на обычном бруске… увольте. И Детей Магии — домовиков — сюда в помощь привлекать нельзя. Вот девчонки и мучаются.

Этот неустроенный момент я отследил ещё в прошлый раз, когда волонтёрил на Йоль. В точильном станке нет ничего незнакомого магам, но у Снейпа в зельеварне его не было. Теперь есть.

* * *

От воспоминаний меня отвлёк пронёсшийся в опасной близости бладжер. Третий бладжер за последние пять минут, между прочим. Я посмотрел на близнецов.

— Ой, прости, Поттер! Недосмотрели!

Не знаю, каким образом рыжая парочка связала настигшее их воспитательное проклятие с моей скромной персоной. Возможно, это было просто смутное подозрение; возможно, моя единственная оговорка в гостиной просочилась не в те уши; а возможно, они просто исключили менее вероятные варианты. Так или иначе, количество и разнообразие попыток мне досадить увеличилось. Вот даже сейчас, на игре против Слизерина, кто-то из них незаметно гадит.

— «Хотите лишиться ловца на матче?» — высветил я две персональные надписи у каждого перед носом. — «Тогда продолжайте в том же духе».

Замен по причине травмы в квиддиче не предусмотрено. Да и нет у нас запасных на замену. Мы не ведём многодневных игр. Потеря ловца — почти гарантированный проигрыш, поскольку игру может остановить только ловец противника. Надеюсь, это их отрезвит.

* * *

Поздно вечером, когда изнурительный производственный марафон завершился и волонтёры отправились на поздний ужин — у всех у них сегодня имелось разрешение на пребывание вне гостиных после отбоя — осунувшийся и сильно вымотанный Снейп позвал меня в свою лабораторию.

— Финализируйте это, Поттер, — показал он на небольшой серебряный котелок — результат дневного труда части коллектива. И, видя мою заминку, добавил: — Обещаю, это действие не будет иметь для вас последствий в Хогвартсе. Зелья нужны в Мунго.

Дело не в последствиях, профессор. В котле — лечебное зелье, а не яд, поэтому я обязан сделать всё, что могу. Но я никогда не финализировал профессиональный состав.

Взяв со стола листок для этикеток, я написал:

— «Мне необходим готовый удачный образец. И описание, что это за зелье».

— Можете пользоваться магией, — зельевар достал и положил передо мной небольшой флакон из укреплённого хрусталя. — Это регенерирующий коагулянт. Первая помощь при ранениях и сильных кровотечениях. Это концентрат, для применения его разводят в солевом растворе, масле или жире в зависимости от конкретной формы лекарства.

Вот, значит, во что уваривается почти тонна нарезанных овощей. Об ответственности будем думать позже. Делаем, что должно. Я вгляделся в состав.

Практически идеальный баланс. Снейп — настоящий мастер, убирать почти ничего не надо. А вот добавлять… Жизни не хватает. Много. С порядок. Современная британская флора не балует Жизнью, если только… Почему они не просят помощи у Запретного леса?

— Как, интересно, вы себе это видите? — буркнул зельевар.

Я вздохнул — опять эти самовольно озвучиваемые мысли. Ничего. Отдавать — не забирать, это намного легче. Созидателям. Тем более что Жизнь у меня — родная стихия.

Остаётся формула. С латынью связываться не хочу, мои знания грамматики — чуть выше оценки «F». Не тот случай, чтобы рисковать.

Я достал палочку. Выручай, подруга. Это не учебное задание.

«Зарастай быстрее»? А если срастётся неправильно? — Каплю Электры, чтобы сращенные нервы заработали быстрее.

«Кровь останови»? А если тромб? — Огневицу убрать совсем, но Влаги оставить в меру — она вечная спутница белковой жизни.

«Будь, как раньше»? Уже ближе, но вдруг раньше из-за болезни было ещё хуже? — Энтропию — прочь, нам распада не нужно. Щепотку Порядка, чуть-чуть Камня для солей и костей. Движения в меру, но Воздух излишен. И Смерть — её Снейп убрал сам.

Палочка начала выписывать вензель — непременный «Анх» внутри чуть надорванного сердечка. С охватившей котелок левой ладони хлынул поток солнечной Жизни.

— Con Sorgentor dan'adu, Lita-son-Iliteh!

«К задуманному возвращайся, жизни волшебство»

Превращение прошло идеально — безо всяких внешних эффектов, как и положено настоящей магии. Лишь насыщенная розовая жидкость благородно потемнела, стала тягуче-маслянистой и приобрела опалесцирующие золотые прожилки.

И почему я никогда не использовал Син-Талиш? Ведь он такой же точный, как…

— Что это за язык? — удивлённо спросил Снейп.

Я подозрительно на него посмотрел. В воздухе надпись появиться не могла — в артефакт просто не заложен иной алфавит, кроме латиницы.

— «Вы о чём, профессор?»

Снейп устало моргнул, крякнул и протёр глаза. Присмотрелся к содержимому котелка.

— Похоже, вы опять перестарались, Поттер, — вздохнул он, ни разу, однако, не кривясь.

— «Это — зелье регенерации, профессор», — уверенно написал я.

Снейп достал из шкафа лист бумаги с нанесённой на него сложной диаграммой, положил на стол и поместил в определённые точки рисунка несколько крохотных капелек зелья. Если бы мы были в магловской лаборатории, я назвал бы происходящее планарной хроматографией, но в нашем случае работала магия. От капелек чёткими разноцветными побегами начали разрастаться затейливые узоры, вид и количество которых должны были что-то означать.

— Идите отдыхать, Поттер, — не глядя на меня, буркнул зельевар. — На сегодня вы свободны.

* * *

Мне опять пришлось отвлечься — резко усилился шум трибун. Хиггс обнаружил снитч и бросился в погоню. Я не особенно горел энтузиазмом перехватывать у него заветный шарик. Перед началом матча я мысленно отмерил для себя время собственной «слепоты», которое дам слизеринской команде в любом случае. Выиграют — значит, молодцы.

Однако и пассивным быть нельзя, это вызовет обоснованное возмущение. Так что, заполошно дёрнувшись, я погнался за Хиггсом, имитируя охотничий азарт и жажду схватить золотой орешек первым.

Как это обычно и бывает, Хиггс быстро потерял снитч из виду: тот влетел в небольшую тень от одной из трибун, а потом резко ушёл в сторону и опять спрятался. Мы покружили какое-то время в окрестностях, выискивая золотой блеск на фоне травы, «толкаясь локтями» и уворачиваясь от бладжеров, а после вновь вернулись к дежурному прочёсыванию поля.

* * *

Уходить в тот вечер из зельеварни я не спешил. Снейпу чем-то не нравилась наблюдаемая на диагностическом свитке картина — а может, он не всё на ней понимал. Постояв какое-то время рядом, я вежливо постучал по столу.

— Поттер, вы ещё здесь! — дёрнулся зельевар.

— «Пойдёмте ужинать, профессор», — миролюбиво предложил я. — «Вас не было видно на обеде, а стало быть, вы здесь с утра».

— Именно вашего ценного мнения мне и не хватало!

— «После такого дня и на голодный желудок толковые исследования не проводят», — логично возразил я. — «Зелье стабильно, оно никуда не убежит до завтра».

Снейп бросил взгляд на схему, скривился и отодвинул свиток.

— Я ужинаю в кабинете. Идите, Поттер, или останетесь голодным!

— «Профессор. В Большом зале сейчас — компания тех, кто трудился с вами весь день», — я позволил себе намёк на улыбку. — «Там нет неприятных личностей. Пойдёмте».

Резанув меня раздражённым взглядом, Снейп устало вздохнул.

— Я сейчас подойду. Идите уже.

Начался комендантский час, поэтому в Большом зале действительно была только компания волонтёров. Все сидели компактно за одним столом — разумеется, у барсуков. Атмосфера была теплейшая и не слишком шумная, какая только и бывает после совместной продуктивной работы. Я успел переговорить с Фиби — чтобы она по возможности подготовила Снейпу на ужин что-то из того, что он любит, а не то, что предписано меню — и с Самантой Миллер. Так что, когда угрюмый зельевар появился в зале и стремительной походкой направился на своё место в пустом президиуме, староста-шестикурсница мягко перехватила его и уговорила составить всем компанию за общим столом. Девчонки с жёлтыми гербами умеют заражать домашним дружелюбием кого угодно.

Снейп присоединился к нам, заняв свободное место на краю компании. Специально зельевара никто не вовлекал в разговор, но и чужим он себя не чувствовал. Перед ним на дубовой доске-тарелке появился свежеприготовленный стейк с кровью, талантливо украшенный розмарином, помидорами-черри и горкой морской соли с перцем. Нарочито минимальный набор простых приборов дополнялся деревянным кубком с терпким красным вином.

Однако довольно долгое время зельевар не приступал к еде. Он сидел неподвижно и смотрел перед собой со странным, нечитаемым выражением на лице. Я уж было забеспокоился — неужели домовики чем-то не угадали выставленным перед ним ужином? Но потом понял.

Северус Снейп впервые после долгого перерыва сидел вот так, просто ужиная, за ученическим столом. Возможно даже, в последний раз это было на его выпускном банкете здесь, в Хогвартсе. Наверное, нахлынули какие-то воспоминания. Надеюсь, приятные.

С чего я вообще догадался столь удачно позвать Снейпа на общие посиделки? Увы, я не настолько проницателен. Просто Луна, с которой мы утром варили зелья для меня, рассеянно попросила проследить, чтобы и наш зельевар сегодня нормально поужинал.

* * *

Трибуны вновь взорвались неистовыми криками. Хиггс куда-то ломанулся через всё поле, хотя снитч был в десяти метрах позади меня. Присмотревшись, я разглядел на дальней границе прыгающий по траве золотой галеон. Шутники… богатенькие. Придётся, однако, изображать догоняющего. Я горестно вздохнул, рывком выпуская маршевую тягу, и тут… метлу повело. Что за?..

Снаряд дёрнулся сильнее, попытался уйти с траектории в сторону, затем штопором ввинтиться в небо, затем стряхнуть седока, словно пепел с сигареты… Ага, понятно. Наивные албанцы, честное слово!

Я спокойно летел в нужном мне направлении, покрепче охватив веник ногами и вися вниз головой. В зубах торчала зажатая до времени свежая печенька. Чтобы дезориентировать в полёте *сову*, нужно быть… совиным богом нужно быть, а не албанским туристом с чесночным шампунем на каждый день.

— Поттер, хорош выёживаться! — заорали с комментаторского места.

— ДЖОРДАН! Громофон отдал, живо!

— Да он же сейчас снитч упустит, клоун хренов!

— Дай сюда! ПОТТЕР, ПРЕКРАТИТЕ БЕЗОБРАЗИЕ!

А город подумал — ученья идут. Но в одном «добрые» гриффиндорцы правы: удавку нужно сбрасывать. Она отбирает часть тяги, а у меня и так не Нимбус под седлом.

Разобраться с нитями, протянувшимися к блоку ориентации, оказалось несложно, и уже через полминуты метла оказалась исправной и защищённой от повторных атак. Я же полетел в сторону всё ещё скачущего по траве галеона — сомнений нет, его не только бросили на поле потехи ради, но и зачаровали. Не то чтобы меня интересовала монетка — просто именно в той стороне были преподавательские трибуны, а мне нужно поставить маркер на Квиррелла. Не нравится мне этот тип, нужно приготовиться к тому, что он проявит настойчивость.

Может возникнуть вопрос: почему я до сих пор не одарил маркерами всё население Хогвартса поимённо? Всё просто: удержание операционного маячка требует небольшой, но постоянной сосредоточенности. Их ставят по непосредственной необходимости.

Между тем игра шла своим чередом. Обе стороны фолили с разной степенью жёсткости, и это было объяснимо с учётом того, какие факультеты находятся сегодня на поле. Переходящие черту случаи Хуч пресекала и наказывала, возникающие у колец свалки — вовремя разнимала и растаскивала. В целом судила она толково и объективно, за одним исключением: жёсткая игра в моём отношении — игнорировалась.

Какое-то время я не придавал этому значения. Может, ловцов принято так прессовать? А Хиггс просто старше меня — он вообще староват уже для ловца — и может лучше за себя постоять. Но когда взбесился бладжер, я понял, что дело нечисто.

* * *

Наверное, Квиррелл убедился в тщетности попыток повлиять на мою метлу и сменил тактику. Первые две атаки меня не насторожили, но когда меня в третий раз за минуту попытались достать, я оглянулся посмотреть, кто же такой злой опять нарисовался на горизонте?

Злых загонщиков не было. А вот бладжер, пролетев с гулом мимо моей головы, самостоятельно совершил разворотный вираж и опять начал прицельный разгон.

Это было нетипично. Бладжеры имели некоторую свободу выбора траектории, если их скорость падала или если они приближались к условным границам поля, но они не выцеливали игроков, а неспешно блуждали в случайных направлениях, пока их не настигала бита загонщика. Я сосредоточился на уворотах от взбесившегося шара, ожидая, когда же судья остановит игру и наведёт порядок со спортинвентарём.

Но Хуч словно ослепла — избирательно и в моём направлении. Уверен, всё важное, происходящее на поле, она необъяснимым образом чувствует затылком и спиной, если не смотрит в эту сторону прямо сейчас. И вот прямо сейчас она демонстрировала живейшую заинтересованность штрафной зоной у противоположных колец.

Чтобы вы понимали: бладжеров в игре всего два. На обе команды вместе. И если один из них выбывает из доступности, эффективность загонщиков резко падает. Не вдвое — больше, чем вдвое, ведь теперь им нужно драться за единственный оставшийся железный шар в игре. Без бладжера всё, чем может помочь загонщик-защитник своей команде — идти на прямой контакт по тонкой грани фола, имитируя случайные столкновения.

А вот охотников-нападающих в игре — шестеро. И если они теряют противодействие в лице загонщиков, баланс игры смещается. Очень некрасивой становится игра. Не той, какой задумана.

Всё равно что на футбольном матче сдуется мяч. Буцать его можно, но… Обязанность арбитра — остановить игру и сменить инвентарь под весёлые прибаутки команд.

На трибунах нарастал раздраженный свист, крики и топот. Джордан сетовал, что «бладжер заклинило, а судья ворон на трибунах считает», и на этот раз его никто не одёргивал. Мне же стало не до зрителей. Квиррелл пристрелялся, и управляемый им бладжер взялся за меня всерьёз. Теперь, чтобы уворачиваться, приходилось напрягаться. А Хуч всё не останавливала игру.

И тогда я решил взять дело в свои руки. Квиррелл оборзел, нечего с ним церемониться. Ориентируясь на маячок, я вроде бы случайно занял подходящую позицию перед преподавательскими трибунами. Бладжер развернулся, прицелился и взял форсаж. Как только он приобрёл достаточную скорость, я резко ушел в сторону, а чугунный шар продолжил полёт в направлении трибун, слегка подправляемый моей магией.

Квиррелл — боевой маг, прекрасно владеющий беспалочковым невербальным волшебством. Албанский туризм сделал его заикой, одарил паразитом и сдвинул крышу, но наработанных рефлексов отнюдь не лишил. Любитель чесночных одеколонов успел выставить качественный щит, а потому улетел под трибуну вместе с бладжером, куском перекрытия и кратковременной контузией.

Снейп — маг совсем не боевой, но калач он тёртый и в Хогвартсе преподаёт не первый год. Щит на матчах в дежурном режиме он держит всегда, так что его лишь уронило с лавки в проход безо всяких последствий для него самого.

И тут, наконец, прозвучал карающий свисток. Мне показали на точку рядом с арбитром.

— Первое предупреждение за опасную игру, мистер Поттер. Штрафной Гриффиндору за попадание бладжера на трибуны.

Абсурдность обвинений была откровенно провоцирующей, поэтому я смолчал. Будет только хуже. Хуч пошла во все тяжкие, пытаясь что-то доказать или за что-то отомстить. Не буду облегчать ей задачу.

А вот капитан Вуд молчать не стал. Это право и обязанность капитана — уточнять спорные моменты у арбитров.

— Мэм, за что именно нам назначен штрафной?

— Из-за действий Поттера бладжер попал в преподавателя. Заканчиваем дискуссию, Вуд.

— Уклонение ловца от бладжера — законный приём. Да поймай он его на грудь — его бы и в Мунго не собрали!

— Здесь никто не собирается делать скидку на чей-то возраст! Выстраивайте команду для штрафного.

— Мэм, бладжер заклинило! Мы были вне игры. А уж то, что защитное поле стадиона барахлит — вообще не наша…

— Здесь я решаю, когда и сколько длится игра. Жёлтая тряпка Оливеру Вуду за пререкания с арбитром. — Вокруг левого запястья капитана обмотался ярко-канареечный платок. — Ещё слово, и Гриффиндор останется без вратаря!

Вуд — опытный капитан и спорить не стал. Быстро взял себя в руки, прокачал ситуацию и раздал инструкции команде.

— Поттер, лови его быстрее, — сказал он мне перед тем, как уйти к кольцам.

Это полностью совпадало с моими планами. Шутки закончились. Сейчас Роланда здесь — царь и бог, какие-либо апелляции возможны лишь после матча.

Выпустили запасной бладжер, и игра продолжилась. Квиррелл вернулся на трибуну, но занял место в самом нижнем ряду и выглядел изрядно помятым. Дамблдор, кстати, на сегодняшнюю игру не пришёл.

Для вида я покружил ещё минут десять и, как только гриффиндорский сектор начал скандировать «Поттер! Поттер!», дёрнулся и погнался за «найденным» снитчем. Разумеется, Хиггс очень быстро оказался рядом и присоединился к потехе. Трибуны взревели…

Зря я решил поиграть в благородство. Когда после очень напряженной и зрелищной погони снитч оказался у меня в кулаке, а стадион огласил колокольный перезвон… прозвучал свисток, останавливающий игру. Ещё раз: колокол, секунда, свисток.

— Жёлтая тряпка ловцу Поттеру за поимку снитча после остановки игры. Поимка аннулируется. Штрафной команде Гриффиндора.

— Мэм, — возразил Вуд, перекрикивая возмущённый рёв трибун. — Свисток был после колокола, иначе колокол бы не…

— Вы своего добились. Красная тряпка Оливеру Вуду. Покиньте поле.

Вуд сжал зубы, чтобы не наговорить лишнего.

— Прошу полминуты паузы для совещания с командой.

— Не возражаю, — быстро ответил Маркус Флинт, капитан сборной Слизерина.

— Отказано, — резанула Хуч. — Флинт, разыгрывайте штрафной.

— Простите, мэм, эти чокнутые грифы на трибунах натурально сошли с ума. Ничего не слышно. Вы что-то сказали?

— Флинт, прекратите балаган, или я…

Флинт болезненно морщился, усиленно выбивал пробку из ушей и просил помощи у «оглохшей» команды. Хуч опасно наливалась кровью. Не теряя времени, Вуд повернулся к своим.

— Неполный состав, вариант семь, — чётко и уверенно начал он. — Фред, Джордж — закрываете кольца, вторично — бьёте охотников. Кэти, Алисия — в защиту, мешаете охотникам. Анжи — ты на прорыве в одиночку, Нимбус тебе в помощь. Старшая — Джонсон.

— Поттер, — обернулся он ко мне. — Они долго не протянут.

Я кивнул. Вуд ещё раз окинул нас взглядом и полетел к скамейке штрафников.

— … А, штрафной? — «перекрикивал» меж тем беснующиеся трибуны Флинт. — Так мы что, продолжаем играть? Ну, так бы и сказали. Джентльмены, потеха продолжается.

Штрафной слизеринцы разыграли благородно — то есть «досадно промахнулись», передав пас Гриффиндору. Все всё понимали. Но на этом скидки от «зелёных» закончились, игра пошла с прежним накалом и жёсткостью.

Оставшуюся в одиночестве нападающую Анжелину откровенно и безнаказанно прессовали. Девчонка противопоставила этому несгибаемую волю, талант летуна и весь свой немалый опыт. А ещё ей очень кстати пригодился Нимбус. Казалось, они словно созданы друг для друга — для того, чтобы демонстрировать чудеса прорыва и безошибочность каждого стремительного манёвра. Хорош бы я был сейчас, забери Ливень себе и оставь охотницу на её старой метле!

Она даже умудрилась забить гол, вызвав небывалую бурю на трибунах.

Тем не менее я понимал, что время, статистика и накапливающаяся усталость играют против её гения и удачи. Рано или поздно Анжелину достанут. К сожалению, завершить матч прямо сейчас я не мог: должна возникнуть нужная ситуация, чтобы подготовленные мною во время разговора с Хуч чары могли быть эффективно задействованы. Сколько бы раз я прямо сейчас ни ловил снитч — Хуч просто ещё раз остановит игру в последний момент.

Близнецы не выдержали того, что вытворяли загонщики противника, покинули зону своих колец и отдубасили бладжерами самых горячих, заработав-таки гол от не дремавших охотников Слизерина. В средствах рыжие не стеснялись, и быть бы им остановленными и оштрафованными, но Хуч почти перестала следить за игрой, в основном неотрывно глядя на меня со свистком наготове.

— Да что сегодня с судьёй! — бесился в «комментаторской» Джордан, бессильно наблюдая за тем, что творят с его подругой. — Сначала отобрала у Гриффиндора честно пойманный снитч, а теперь…

— Джордан, прекратите! — против обыкновения сдержанно оборвала его МакГонагалл. — Гриффиндор оштрафуют за оскорбление арбитра болельщиками.

— Мэм… у меня нет сил дальше это комментировать. Простите.

— Давайте громофон, — вздохнула на весь стадион МакГонагалл. После чего чётко, профессионально и без эмоций продолжила озвучивать происходящее. — Квоффл у Монтегю. Из нижней четверти его страхует…

Наконец подходящий момент настал. Хиггс, я и снитч выстроились в тупой треугольник, а у гриффиндорских колец очень удачно началась очередная свалка — злые близнецы против троих охотников зелёных.

Раз. Оставшийся лежать далеко в траве, помеченный маркером галеон внезапно взвился в воздух и засверкал золотой искрой.

Два. Хиггс, находящийся недалеко от галеона, дёрнулся на блеск. Я, из другого конца стадиона, выпучил глаза и дёрнулся за Хиггсом.

Трибуны, и без того вопившие по поводу происходящего у колец, пришли в настоящее неистовство. Хуч против воли обернулась в ту сторону, куда летел я.

Три. Я «заметил» настоящий снитч совсем рядом, быстро отвернул на полном ходу, неловко кувыркнулся в воздухе вместе с метлой, но всё же успел схватить заветный шарик. Раздался победный перезвон.

Четыре. Хуч заполошно оглянулась, дёрнулась за свистком, но тот почему-то ускользнул от пальцев, покачнувшись на цепочке и продолжив беспорядочно раскачиваться. А будучи наконец пойман, отказался свистеть. Шарик застрял и заклинил, будь он неладен.

Не возьмусь утверждать, что сейчас звучало громче: трибуны или колокол.

— Снитч поймал ловец Гриффиндора, Гарри Поттер, — раздался над полем спокойный и уверенный голос МакГонагалл. — Счёт 280:210, победил Гриффиндор.

Пять. Роланда достала палочку, намереваясь скастовать «Сонорус», но внезапно закашлялась. А когда продрала горло, то обнаружила себя немножко немой. Какая-то с@ка придавила «Силенцио» уважаемого преподавателя Хогвартса. Просто неслыханно — ни совести, ни чести, ни элементарного уважения! А, главное, это точно не Поттер — тот был очень далеко и занимался откровенным непотребством.

Я выписывал лихую бочку, стоя ногами на метле и держа снитч в вытянутой руке. Долгий круг почёта, однако, закладывать не стал, оперативно спикировав к скамейке штрафников, где, прыгая на лавке, орал и потрясал руками наш капитан. Именно там, с капитаном вместе, нас облепила сначала команда, а потом и гриффиндорцы. К этому моменту я насильно вручил снитч Анжелине, так что качать на руках начали её, а не меня.

Квиддич нуждается в основательном реформировании — таково моё личное, неизменно глубокое убеждение. Однако так же, как и в прошлом году, эта игра оставляет меня полностью равнодушным. Пусть реформами занимаются болеющие апологеты, а не те, кто не понимает, зачем это вообще нужно.

Но в моей власти сделать так, чтобы народное чествование досталось истинным героям сегодняшней битвы.