Тихий герой

Почему к Поттеру приходил Хагрид

Педсоветы в Хогвартсе проходят по пятницам, а квиддичные матчи — в выходные, дабы не мешать учебному расписанию. Поэтому происходящее сейчас в директорском кабинете можно было бы назвать либо внеплановым малым педсоветом, либо срочным совещанием деканата. Присутствовали лишь четверо руководителей факультетов, сам директор и мадам Хуч.

И да — совещание проходило за плотно закрытыми дверями. Дети не должны знать того, что здесь творится и как могут иногда выражаться их профессора. Пожалуй, и полный преподавательский состав таким зрелищем лучше не тревожить.

Директор молча наблюдал за накалённой дискуссией МакГонагалл и Хуч, постепенно перерастающей в базарную склоку. Он уже прочесал воспоминания о матче в голове у младшего Уизли, а также детально изучил содержимое серебристой склянки в думосбросе — то, чем нашёл возможным поделиться Снейп.

Увиденное тревожило. Напрасно он не пошёл сегодня на игру. Не хотел, чтобы протекция нового гриффиндорского ловца, которая и так выпирала из всех щелей, словно пятисотфунтовая баба — из открытого бикини, лезла бы на глаза ещё больше. Кто же мог знать, что… Ладно, подведём предварительные итоги.

Квиррелл опасно вышел из-под контроля. Надеюсь, это ненадолго, потому что меры мы примем. Не ровен час, ему придёт в голову более разумный план — разобраться с Поттером по-тихому без свидетелей. Впрочем, в замке у него это не получится, а за пределы Хогвартса мы Поттера до лета не выпустим. Да и не станет Том делать это в тихом углу. Он движим пророчеством, а не философией ассасинов. Момент истины будет публичным.

Но главное беспокойство вызывал Поттер. С самого начала осени.

Первым неприятным сюрпризом оказалась его немота. Ну какой ещё национальный герой может получиться из немого, а? Сидеть такому в тихой мастерской да копошиться с мензурками, а не разить врага калёным глаголом и добрым железом. Или наоборот.

Дамблдор внимательно расследовал происхождение аномального недуга, ибо ещё прошлой зимой — он знал это точно — Гарри вполне членораздельно препирался с тёткой. Оказалось, что Поттер-младший онемел… во время злополучного визита Хагрида. Этот момент директор рассмотрел внимательно и с нескольких точек зрения — и Петунии, и Вернона, и, с некоторыми трудностями из-за уровня интеллекта — Хагрида. Дюжина менгиров — да он бы и сам стал заикой, нарвись на такое посреди ночи в одиннадцать лет! Холод, гроза, безумное бегство целый день — и жуткий грохот, шатающиеся стены, выбитая дверь, огромное заросшее чудовище, которое с порога ломает ружьё голыми руками, одаривает уродливым хвостом толстого кузена и требует выдать на поздний ужин Гарри Поттера…

Да что говорить — мальчишка, наверное, впервые в жизни прятался за своих опекунов, потому что боялся их меньше, чем… Какое фиаско!

И ведь стоило один лишь раз отпустить вожжи — всё немедленно пошло наперекосяк. Вот прямо как сегодня.

Это ведь он — директор! — должен был появиться там в ту самую полночь! Улыбнуться, зажечь огонь, наполнить дом теплом и светом, представиться и поинтересоваться, куда же, интересно, пропадают все школьные письма и почему, кстати, столь приличная семья ночует в этом моржовом углу? Утихомирить Дурслей лёгким внушением, выставить сказочное угощение с хогвартсовской кухни, поздравить Гарри с днём рождения и рассказать, наконец…

Или, полагаете, так и было задумано: вломиться в хижину, разметать перепуганных опекунов, вручить помятый тортик и завалиться храпеть на единственном диване? Так, по-вашему, вербуют будущих героев?!

Но именно в этот злополучный день, когда весь север Британии поливал холодный обложной ливень, Дамблдор слёг с тяжёлой простудой, наложившейся на жесточайший приступ радикулита. Вам смешно, да? Доживёте до моих лет, дурачки, — узнаете, что две трети зелий в таком возрасте уже не помогают, а оставшаяся треть имеет такие побочки!.. Проще отболеться естественным путём. И ведь не передвинешь уже ничего: Дурсли выгнаны из дому, а у мальца наступающей ночью — день рождения.

И кого было посылать? Минерву? И что она там увидит? «Альбус, а почему Гарри мёрзнет на холодной скале у северного побережья»? Недалеко от Хогвартса, кстати, по меркам мётел. Истощённость, забитость, злобные опекуны — Альбус, ты же говорил, что все эти годы… Что мне ей ответить? Или Флитвику? Или Помоне, избавь Моргана?

А может, Северуса надо было посылать? Даже Кассандра не угадает, во что вылилась бы такая встреча. И так весь сентябрь пришлось держать зельевара за загривок и в наморднике.

Директор украдкой вздохнул, рассеянно наблюдая, как МакГонагалл припоминает Хуч падение Лонгботтома с метлы и сразу два перелома на уроках в прошлом году.

Показать бы онемевшего Поттера целителю, но… Глубокое обследование пацана покажет много неприглядных вещей. А целители — это такая закрытая и сплочённая банда… Чем-то они все повязаны — таким, что никогда ничего не боятся и помогают болезным, невзирая на личности и политику. Их даже Том не трогал. Нет, одним словом, у директора своего «ручного» целителя.

Но главное не это. Поттер оказался умнее, чем планировалось. Многие годы составляемый психопортрет можно спускать в унитаз. Все планы — под переделку. На детскую полосу препятствий этого умника выпускать глупо. В сентябре директор рискнул в открытую показать будущему герою метиса и люк в полу. Реакция… странная. Очень трудно понять, что у немого интроверта на уме.

А если сегодняшний инцидент с попаданием бладжера в Квиррелла — не случайность, то Поттер оказывается ещё и сильнее. Имеет ли смысл выводить его на бой с ослабленным адептом Тёмного Лорда? Идея-то была неплохая, почерпнутая у магловских врачей: тренировать организм борьбой с заведомо ослабленной и нежизнеспособной болезнью. Но теперь…

Но теперь остаётся лишь искренне уповать на их с Северусом профессионализм как легилиментов. Та выходка, на которую пошёл директор вечером первого сентября, в свете последних открытий оказалась верхом глупости. Ничего существенного из поттеровской памяти выудить не удалось — простое потрошение Дурслей дало куда больше информации. Внушение не прижилось, «Блаженный туман» не подействовал. Но зато, если Поттер каким-то образом вспомнит…

— … а не сивуха скипидарная! — долетела до Дамблдора концовка фразы вышедшей из берегов МакГонагалл.

— У тебя шампунь от блох закончился? — не осталась в долгу Хуч. — Насекомые засверлились?

— Коллеги… — попытался вмешаться Флитвик.

— ТИХО! — рявкнул директор, запоздало осознав, что несколько передержал ситуацию. — Всем молчать! Северус… достань там, из шкафчика.

Снейп поднялся и извлёк из неприметного директорского бара серебряный поднос с бутылкой выдержанного коньяка и всем необходимым к нему. Директор лично наполнил два металлических стаканчика и нарезал заклинанием свежий лимон на дольки.

— Выпейте-ка обе, молча. Это приказ, — произнёс он успокаивающим тоном опытного врача, придвигая поднос к женщинам. — Олух, сделай всем нам крепкого чая. Возьми из нормальных запасов. И… каких-нибудь пирожков с обеда, что ли. Коллеги, просто попьём чайку пять минут и подумаем о своём.

Когда чашки опустели, директор откинулся на спинку кресла и глянул на Хуч с МакГонагалл поверх очков.

— Хорошо. Мы все вас внимательно выслушали, теперь хочу сказать я, — директор повернулся к Хуч. — Роланда, девочка, ты можешь объяснить, что у тебя не так с Поттером? Его же сегодня чуть не убило чугунной гирей!

— Хорошо, что ты об этом вспомнил, Альбус! Потому что квиддич — это как раз то место, где чугунные гири бьют по игрокам каждую секунду.

— Кхм… помолчи, Минерва. Роланда, но всё же — может, стоило бы чуточку…

— Я не собираюсь делать скидку на возраст! Именно поэтому детей и не пускают под бладжеры на первом курсе. Именно об этом вы должны были думать, вытаскивая первогодку во взрослую команду. И заметь, ситуация всё ещё обратима. Пребывание Поттера в сборной не является обязательным.

— Кхм… но, может, хотя бы…

— И что дальше, Альбус? Вы приняли первогодку в команду, дали… попытались дать ему спортивную метлу. Этого мало? Мне обернуть его в вату и силовой доспех? Запретить кидать в него бладжеры? Выдавать в руки снитч на пятой минуте игры?

— И поэтому пойманные им снитчи ты решила отбирать? — не выдержала МакГонагалл.

— Минерва, пожалуйста! — осадил её директор. — Роланда, а кстати, почему ты отобрала пойманный снитч?

— Жёсткая игра в штрафной зоне. Я остановила игру, а в это время…

— Допустим. — Директор приподнял ладонь, упреждая очередную реплику МакГонагалл. Вздохнул и посмотрел на Хуч серьёзно.

— Давай я перечислю некоторые факты. Ты отстранила первокурсника от полётов. Ты внесла изменения в правила школьного квиддича — и мы пошли тебе навстречу. Ты очень медленно реагировала на появление заклинившего бладжера. И ты была готова отбирать у некоего ловца все пойманные сегодня снитчи. Уж прости старика за то, что он имеет свой взгляд на некоторые вещи, — директор сделал паузу. — Роланда, я спрошу тебя ещё раз: что не так у тебя с Поттером?

Хуч отвернулась к окну и тряхнула головой.

— Вы вряд ли поймёте.

— А ты всё же попробуй.

— Я… пытаюсь не позволить Поттеру уничтожить мётлы.

— Кхм… поясни.

— Наши мётлы. Мы летаем на них уже второе тысячелетие. Они — часть нашего мира. Такая часть, что… Волшебника невозможно представить без метлы так же, как и без волшебной палочки. Извините, витиеватые речи — не мой конёк.

— Я полностью с тобой согласен насчёт мётел. Но при чём тут Поттер?

— При том, что он *стоял* на метле. Точнее, *как* он стоял.

Хуч опрокинула в себя ещё порцию коньяка, поданную ей проницательным зельеваром, решительно отставила рюмку и перевела дух. Голос зазвучал спокойнее.

— Я узнала эту идею. Доски на колёсиках — этот снаряд сейчас очень популярен у магловских подростков. Я видела, *что* они на них вытворяют. И я…

— Доски? — не понял директор. — В смысле — те, что получаются после лесопилки? Это же неудобно, они большие и тяжёлые!

Вздохнув, Снейп поднялся и прошёл к думосбросу. Полминуты — и преподавателям предстали анимированные картинки школьников, резвящихся на самодельном скейтерском трамплине где-то в заброшенных лондонских трущобах. И нужно сказать, картинки эти оказались завораживающими. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Спасибо, Сев, — поблагодарила Хуч. — Видите? Я знаю о полёте больше, чем кто-либо из присутствующих, вы согласны? И я очень хорошо представляю, что будет, если… подарить такой доске возможность летать. И Поттер это подтверждает. Не знаю, как он умудряется не падать с древка, но… я видела его на тренировках Вуда. Собственно, Северус прав: так он и сделал Малфоя в «шесть колец».

— Ну, допустим. Чем это грозит…

— Поттер вынужденно «скейтерит» на имеющейся в его распоряжении метле — и то уделывает профессионалов как стоячих. Но это временная мера. Длинное древко неудобно для таких целей. Следующий шаг — сделать летающую доску. И тогда, — Хуч кивнула на картинку над думосбросом, — мётлы умрут.

На некоторое время в кабинете установилась полная тишина. Первой её нарушила МакГонагалл.

— Если доски — это настолько лучше мётел, то, может, оно и неплохо?

— И это говорит анимаг с шотландскими корнями? — скривилась Хуч. — А чего у вас килты носят, ведь брюки практичнее? Или это занудство с волынками — оркестры ж веселее?

— Кхм… Роланда, я не думаю, что всё так плохо. Поттер — не мастер-артефактор, чтобы самостоятельно рассчитать и отладить принципиально новые чары для этих чудо-досок.

МакГонагалл при этих словах как-то странно поджала губы, но директор смотрел в другую сторону.

— Да я бы и не брался решать в одиночку за всё магическое сообщество.

Здесь уже скривил уголки губ Снейп, но Дамблдор и этого не заметил.

— Не умерли же мантии, хотя все вокруг осведомлены о костюмах? И наши ведьмы не разгуливают в брюках, потому что это практичнее.

— Он слишком сильно раскачивает лодку, Альбус, — покачав головой, Хуч отвернулась к окну.

— Что-то мне подсказывает, что это не основная причина, — задумчиво произнёс директор. — Но настаивать не буду. Я так понимаю, объективно судить матчи с его участием ты не в состоянии?

— Вы что, оставляете его в команде? После сегодняшнего?

— У него талант к полётам. Роланда, послушай: уничтожит он мётлы или нет, но то, что Поттер летает как птица — это не можешь не признать даже ты, не так ли?

— Ему плевать на игру. В гробу он видал и квиддич, и свою позицию ловца.

— К большому сожалению, это пока так, — вздохнул директор. — Скажу больше. У меня создаётся впечатление, что и мётлы он видал в том же гробу. Хотя это не лезет уже ни в какие ворота — быть равнодушным к возможности летать, не достигнув возраста равнодушия к жизни.

Дамблдор задумчиво забросил в рот несколько лимонных долек.

— Но его сопротивление — это нормально. У нас тут сотни малолеток, которые в гробу видали трансфигурацию, зелья, чары и прочую историю магии. Ничего страшного. На то мы и взрослые, да ещё и педагоги, чтобы за детей решать, чему им учиться и какие таланты развивать. Спасибо потом скажут. Некоторые — даже вслух.

Спохватившись, директор отодвинул от себя быстро пустеющее блюдце с конфетами.

— Возвращаясь к насущному. Северус, тебе придётся подменить Роланду на матчах с участием Гриффиндора.

Если бы Снейп залпом разжевал оставшийся нетронутым лимон на блюдце с коньячной закуской — он и то скривился бы меньше.

— Благодарю за честь, директор.

— Ну-ну. Сам же видишь — кого ещё-то? Синистру? Помону? Кеттлберна? А Минерва возьмёт себе слизеринские матчи…

— Нет! — МакГонагалл натурально передёрнуло. — Мне только свистка в зубах не хватало!

— Уверена? А то Северус такого насудит, без противовеса-то.

— Ничего, сочтёмся. Опыт имеется.

— Как скажешь. Роланда, у тебя остаются все матчи, кроме гриффиндорских.

— Спасибо, что хоть с метлы не выгоняешь, — мрачно ответила Хуч.

Директор помолчал.

— Давай так. Как только поймёшь, что можешь судить Поттера объективно — идёшь ко мне, и мы всё возвращаем как было. Вот просто говоришь мне: «я готова судить этого засранца» — и я даже проверять не буду, а Северус с облегчением вернётся к своим котлам.

— Ладно, — устало вздохнула Хуч. — Моргана с вами.

— И ещё, — увещевающим голосом добавил директор. — Верни, пожалуйста, Поттера на уроки.

— То есть с матчей вы меня убрали, но зато еженедельно видеть эту задницу в воздухе…

— Видишь ли, мы имеем контракт на обучение с каждым из учащихся. И мы не можем просто так не пускать их на уроки, хотя постоянно этим грозимся. Иначе Северус выгнал бы из зельеварен две трети детей — вот он рядом, не даст соврать. А он терпит всех, даже Уизли.

— Ты представляешь, что этот шиловёрт начнёт вытворять на занятиях?

— Отправляй на отработки. Штрафуй факультет. Минерва, проведи с Поттером разъяснительную беседу — пусть ходит у Хуч строем, вместе со всеми. Но!

Директор стал серьёзным.

— Поттер — немой, Роланда. Это — официальная позиция руководства. Не требуй от него невозможного. Он и так проявляет чудеса адаптации: самостоятельно освоил невербальную магию и где-то достал нестандартный артефакт для общения. Я даже не знал, что в Косом есть лавки для инвалидов, — директор вздохнул. — Мы договорились?

— Ладно.

— Прекрасно. Минерва, не забудь: беседа с Поттером. Всё, коллеги, идёмте обедать. Чаем сыт не будешь.