Тихий герой

Интерлюдия: Детинец

— Иными словами, Хогвартс резво «потеплел», стоило только пригласить дурмстранговцев, — задумчиво произнёс Люциус Малфой. — Полвека одаривал насельников ранним артритом, и тут… Слушай, Сев, может, нам ещё пару «братских инспекций» устроить? Водопроводчиков из Шармбатона, мелиораторов из Ильверморни?

— Надеюсь, ты шутишь, — мрачно отозвался Снейп. — Хог чинит человек. Ребёнок. Бесплатно.

— Ребёнок? — удивился Малфой.

— Вот, — зельевар достал и выложил на стол тепловодную трубку. — Флитвик, наконец, позволил взять на время. И вот.

Рядом легла копия записки с текстом про мозгошмыгов в теплогрейках.

— Что это? — покосившись на трубку, Малфой ожидаемо взял в руки записку. Он — специалист по отношениям между людьми, а не инженер-артефактор.

— То, из-за чего тепло не доходило до комнат. Это новая деталь, как видишь. Я бы, кстати, хотел проконсультироваться у твоих мастеров.

— Обязательно, — кивнул Малфой, не отрываясь от изучения документа. — Нда… Мозгошмыги и грамматика.

— Сначала я искал его среди поступивших в этом году, — Снейп покачал головой. — Тщетно. Было одно подозрение, но… эта записка всё меняет.

— Почерк девичий, по-моему. Кстати, ты почерки сравнивал?

— Дважды. Ни у кого, ни на одном курсе. Безграмотных у нас хватает, но с такими вензелями и лексиконом — нет.

— А тот твой… «одно подозрение»?

— Он пишет подчёркнуто грамотно, — Снейп слегка скривился. — С лексиконом тоже всё в порядке. Даже странно.

Люциус внимательно посмотрел на собеседника, но говорить ничего не стал. Взял в руки трубку, осмотрел.

— Как это работает, ты разбирался?

Вместо ответа зельевар забрал трубку у хозяина и поднёс один из её концов к пламени свечи. У другого торца разместил кусок пергамента. Бумага начала обугливаться, а через некоторое время и загорелась.

— Идеальный проводник тепла, — завершил демонстрацию Снейп.

— Погоди, — нахмурился Малфой. — Так это…

— Да, — понял собеседника с полуслова зельевар. — Таких трубок там — многие километры. Каждая зачарована. Гоблинские расценки ты читал.

— Мерлин, — пробормотал Малфой. — А где он… она берёт материалы на эти километры?

— Теперь ты понимаешь лучше, — вздохнул Снейп. — Она не взяла ни кната из бездонной дыры под названием «школьный бюджет». Помнишь, сколько вы вбухали в лесопильный артефакт? А вот она сделала то же самое — молча, таясь от всех, выплавив из чего-то эти километры и… зачаровав их. Результат налицо. В отличие от.

Люциус молча разглядывал трубку в своих руках, заново оценивая те или иные её детали в свете новых известий о километрах, дошкольниках и «таясь ото всех».

— Что она могла бы сделать, — продолжил зельевар. — Будь у неё нормальный бюджет, проверенные поставщики сырья, опытные помощники и обычный рабочий график?

— Ты думаешь… она могла бы…

Договаривать нужды не было. Эту тему главы родов поднимали в приватных беседах уже второй десяток лет.

Детинец. Наиболее защищённое место города. Основная опора при отражении массированного нападения. Место, где можно было оставить детей в случае внешней опасности, а самим выйти на стены.

Изначально Хогвартс был именно детинцем. С самого своего основания, когда здесь укрывали осиротевших одарённых детей, собранных по разорённым поселениям. Школа появилась позже — детей ведь нужно было чем-то занимать и где-то обучать.

Выстроенный на доминирующей высоте рядом с мощнейшим Источником, имеющий в соседях неограниченный природный ресурс в виде Запретного леса и Чёрного озера, Хогвартс был идеальной крепостью, способной выдержать любую осаду. Скрытый в отдельном слое от магловской инквизиции, укутанный мощными магическими щитами от враждебной магии, с союзными Детьми Магии в соседях — настолько неприступной цитадели на Альбионе больше не было.

Четверо Основателей и многие поколения их последователей заложили вокруг замка уникальные по силе эмиттеры щитов, стационарные излучатели убойных проклятий и разветвлённую сигнальную сеть. Ходят легенды, что в окрестностях замка даже со Временем можно играть, если не наглея и думая о последствиях.

Родовые мэноры — это важно. Это основа семейного могущества. Но если поместье разрушат — его всегда можно возвести из руин, были бы руки на месте и голова цела. А вот детей… А детей на время войны прятали в детинец. Взрослым было спокойнее держать осаду родовых гнёзд, если никого родного не могли взять в заложники, и если особенно убойную гадость можно было направлять без оглядки, есть ли в том районе кто-то свой.

Ну а если на Альбион надвигалась большая общая напасть — на стены Хогвартса могли собраться и взрослые. Прецеденты были — в войнах с гоблинами.

Чем можно взять абсолютно неприступную крепость? Очевидных путей двое: ослабить стены и посеять раздор внутри.

Стены в Хогвартсе слабеют из года в год уже второе столетие. Волшебные стены, конечно, но и до каменного остова разруха тоже доберётся, это лишь вопрос времени. Кто в этом виноват — только ли отсутствующий Хранитель, или ещё кто руку прикладывает — вопрос открытый.

А вот раздор виден любому желающему и вполне прозрачен. Даже если Рода находились в состоянии войны — в Хогвартсе они всегда могли оставлять своих детей и быть спокойными за их здоровье и безопасность. Нынешний же директор нагло попрал многовековой нейтральный и мирный статус этой стратегической гавани. Зачем он это делает? Только ли из собственных, шкурных политических интересов?

Сколько ж тебе коптить небо-то осталось, козлу старому? Не пора ли уже о вечности задуматься? Не ты ведь это строил — зачем разрушаешь?

Одно слово — бездетный. Child-Free без крестников.

* * *

— Давай-ка попробуем собрать немного деталей, — вывел Снейпа из раздумий голос Малфоя. — Карл!

Появившийся домовик был стар. Рабочий комбинезон, халат мастера, широкий пояс с множеством безразмерных кошелёчков — и глаза, вопреки возрасту выдающие живой и острый ум.

— Чем старый Карл может помочь нашему лорду?

Вопреки обыкновению, ритуальное приветствие этого домовика лорд Малфой выслушал, не перебивая.

— Что ты можешь сказать об этой вещи? — спросил Малфой, протягивая трубку.

— Это теплогон, — ответил домовик, помолчав. — Кусочек большой теплоносной сети. В нашем поместье используется похожая.

Он легонько стукнул по трубке ногтем, и та красиво зазвенела.

— Стенки из кварца. Серебро очищали маглы, но очень качественно. А вот чары… старый Карл ещё не встречал таких чар.

— Не встречал? — удивился Малфой. — То есть этот… теплогон делали не люди?

— Теплогон делал и зачаровывал юный человек, — домовик провёл рукой по трубке и задумчиво улыбнулся. — У него пока что лучше получается считать, нежели волховать. Но это не страшно, у него ещё всё впереди.

Снейп скривился от непонятно с чего накатившего привкуса цикория с гвоздикой. Малфой таких проблем не испытывал.

— Эти необычные чары — лучше наших?

— Эта трубка недолговечна, — пошевелив ушами, ответил Карл. — Но она проще и быстрее в изготовлении. Стенки сделаны из кучи озёрного песка, серебряная нить тянулась вручную, с нарезкой помогал неопытный домовик… Юный одарённый был стеснён и в средствах, и во времени.

Мужчины переглянулись.

— Насколько недолговечной будет… теплоносная сеть на основе таких трубок? — вернул разговор в практичное русло Снейп.

— Рачительный хозяин заменит её после сотни зим, — ответил Карл, слегка наклонив голову. — Небрежный сможет потерпеть и две. У ленивого к четвёртой сотне откажут две трети кусочков.

— Всем бы быть такими «недолговечными», — буркнул Снейп.

— То есть теплоносная сеть в Малфой-мэноре — лучше? — уточнил хозяин дома.

— В наших сетях используются разные источники тепла, их нельзя сравнивать, — покачал головой домовик. — Этот теплогон рассчитан на горящее пламя, вроде дровяной печи или нефтяного огня.

— Есть в Хогвартсе печи, — согласно кивнул Снейп. — Огромные, в подвалах. Я сопровождал гостей вместе с Филчем, контролировал шаловливые ручонки. Наконец-то увидел, куда исчезают составы дровяного леса.

— А что у нас? — спросил Малфой домовика.

— Наше поместье отапливается горячими ключами, бьющими глубоко в пещерах под особняком, — ответил домовик.

— Горячими ключами? — удивился Малфой. — Как в Бате?(3)

— В Бате ключи выходят на поверхность, — согласно кивнул Карл. — У нас же они — глубоко под землёй, а потому горячее. Тридцать пять делений магловского звездочёта Цельсия, или шестьдесят пять — магловского целителя Линнея.(4)

— Да уж, это вам не дровяное пламя, — скептически усмехнулся Малфой.

— Его не хватает для приготовления пищи, но с лихвой достаточно для отопления, — мягко возразил домовик. — Ключи греют и особняк, и оранжереи леди Нарциссы, и газоны с дорожками в парке. А главное — нам не нужны никакие дрова для этого.

— Брёвна в Хогвартс поставляет Запретный лес, — напомнил Снейп.

— Да, в нашем графстве с дровяными составами туго, — согласился Малфой. — Как же много можно узнать о собственном доме, рассматривая простой кусок стекла!

— Судя по рассказу, кусок не очень-то простой.

— Склонен согласиться. Карл, можешь ли ты ещё что-нибудь сказать о зачаровавшем этот теплогон?

Старый домовик молчал долго. С минуту, наверное.

— Место этой совы — среди звёзд, — сказал он наконец. — Но она сидит на земле ради других птенцов.

Произнеся это, старый Карл опустил голову. Снейп открыл было рот, распираемый уймой вопросов, но сдержался, глядя на задумчиво молчащего хозяина дома.

А вот Люциус Малфой прекрасно видел границы откровенного в общении не только с людьми. Видел и ценил те редкие моменты, когда тебя пропускают за них — ненадолго и неглубоко. Будешь вести себя прилично — в следующий раз пустят дальше.

— Спасибо, Карл. Можешь идти.

* * *

Некоторое время мужчины молчали, переваривая услышанное. Первым нарушил молчание хозяин дома.

— Подведём итог, — сказал он. — Необычная магия, счетовод, стеснён в средствах, сова, звёзды, птенцы на земле.

— Винегрет, — констатировал Снейп. — Сова, птенцы, совы гнездятся на земле. Указание на самку?

— По-моему, это аллегория, — покачал головой Малфой. — Хотя я не могу припомнить классических аллегорий с совами. Хтоническая птица, ночная ведьма, проводница в загробный мир?

— Люц… завязывай с кельтским эпосом. Или добавь туда «крик совы — предсказание рождения ребёнка» и доставай свой коньяк — без него не обойдёмся.

— Хорошо, зайдём с другой стороны, — не стал спорить Малфой. — У вас там есть… любители посчитать?

— Есть, — опять скривился от гадостного привкуса Снейп. — Но он — не девочка. Пишет без ошибок.

— Случайно не тот… «одно подозрение»?

Снейп нахмурился. Заново обдумал «свежую мысль».

— Исключено, — покачал головой он. — Этот олень иногда светит необычной магией, но… Где ему километры стекла зачаровывать? В гриффиндорской казарме?

— Гриффиндорец — и любитель посчитать? — удивился Малфой. — Это что ж за уникум такой? Именем не поделишься?

Вопреки ожиданию, от этого безобидного вопроса Снейпа перекосило. Малфой удивился ещё больше, сложил в уме все сегодняшние гримасы и оговорки друга, и…

— Не может быть! — вскинул он брови своим фирменным жестом. — Что, правда, что ли?

Снейп скрипнул зубами. Злиться на Малфоя он решительно не умел, но… Люциус, однако, усугублять не стал — хлопнул друга по плечу и сказал:

— Ладно, я понял: объективного анализа от тебя сейчас не дождёшься. Если уж тут замешан…

— Он её знает, — внезапно произнёс Снейп.

— Что, прости?

— Поттер. Он знает её… или его. Того или ту, что пишет с ошибками о мозгошмыгах, — он устало потёр глаза. — Только сейчас дошло. Мне Флитвик совсем недавно эту записку показал, а до того… был ещё один инцидент. Извини, не могу рассказать, я под клятвой.

— Хорошо, а при чём тут Поттер?

— Расследуя инцидент, я попытался его спровоцировать фразой о «мозгошмыгах». Он на неё отреагировал, но странно: расхохотался в голос. Притом что он — немой. А после написал, что… поговорит «с тем человеком» и…

— Сев, — внезапно посерьёзнел Малфой. — Дальше — не трогай.

— В смысле?

— Поттер её знает. Мы знаем, что он знает. На этом — всё. Не бури своим глубоким бурением! Не оборви нам этот контакт!

— Ты думаешь…

— Когда у нас будет с чем к ней подойти — мы подойдём. До этого — оставь её в покое, кошак немытый!

— Да на себя посмотри, ты!.. А! — Снейп махнул рукой и обиженно отвернулся.

— Вижу, без коньяка всё же не обойдётся, — хохотнул Малфой. Встал, отошёл к бару и лично наполнил два бокала.

Некоторое время друзья сидели молча, нагревая напиток в ладонях и медитативно созерцая пляску мирного пламени за каминной решёткой. Люциус прав, понял Снейп. Нужно слушать друзей, лучше тебя разбирающихся в нормальных человеческих отношениях. И собственное любопытство тоже нужно иногда окорачивать. Однажды ведь оно довело меня до беды — до сих пор расплачиваюсь…

— Что у вас там из приятных новостей? — спросил Малфой.

— Дорогие гости, наконец, уехали, — буркнул Снейп. — Четыре дня ходил за ними конвоем, ещё четыре — выдавливал «жучков». Дамблдор что-то бурчал про Шармбатон, кстати. Мало ему, маразматику… Ну, хоть шубы свои осклизлые оставили — будет что Хагриду нашить на воротник…

— Осклизлые? Шубы?

— Ах, да ты же не знаешь! Неделя сумасшедшая, некогда было даже… Ха! — Снейп порывисто выпрямился и поставил бокал на столик. — Я ж воспоминания тебе привёз — оборжёшься! В кои-то веки Пивз… Нет, не буду вам портить впечатление для семейного просмотра! Но сначала…

Снейп посерьёзнел, достал из внутреннего кармана футляр и вытащил три небьющихся флакона с зельями.

— Это — для Нарциссы, — передал он два пузырька. — То, что ей хорошо подошло в прошлый раз. А это — для лорда Гринграсса.

Оценив содержимое пузырьков, Малфой встал, добыл из шкафа пустую шкатулку с выложенным мягким бархатом дном и аккуратно поместил туда все три флакона, переложив их куском этого же бархата.

— Сколько я должен мастеру? — спросил Малфой, доставая чековую книжку.

Снейп посмотрел на друга как на сморозившего обидную бестактность пьяного люмпена.

— Так это ты варил? — удивился хозяин дома. — Сев, искренне снимаю шляпу. Ты растёшь прямо на глазах. Три идеальных зелья…

Но даже и от такой, дружеской и безобидной похвалы Снейпа в очередной раз перекосило. Малфой, однако, уже выучил за сегодняшний вечер характерные черты этой физиогномики, а потому просто выпучил глаза в ответ:

— Что? Опять Поттер?

* * *

Как могла бы закончиться эта сцена, осталось неизвестным, потому что в этот момент дверь в кабинет распахнулась и внутрь влетел Драко. Длинные волосы растрёпаны, аристократическое лицо раскраснелось, глаза выпучены.

— Пап! Дядя Сев! — преодолев сбитое дыхание, крикнул он. — *Что* это такое?

Лорд Малфой немедленно убрал с лица то великодушие, что пребывало на нём ещё секунду назад.

— Сын! — строго сказал он. — Ещё одна такая выходка — и следующие каникулы ты проведёшь в Гринграсс-Холле. Без мётел и сов!

— Прости, отец, — Драко вздохнул и заговорил тише. — Просто тут…

— Ты же вроде нормальным человеком приехал из Хогвартса, — ещё не закончил воспитательную накачку лорд Малфой. — На тебя так плохо влияет наш дом? Может, мне Поттера нанять твоим гувернёром? С проживанием у него в семье?

Услыхав за спиной подозрительный скрежет, лорд Малфой решил закруглиться с деталями.

— Что у тебя в руке? — спросил он.

— Воспоминания. Я сунулся в…

— Да что ж такое?!

— Прости, отец.

— С самого начала, Драко. Как подобает обученному риторике наследнику. Тебе же речи в Визенгамоте произносить! Ты их тоже будешь начинать с «короче, я сунулся»?

Конечно, оставалась вероятность, что Драко пытается высказать двум взрослым какую-то срочную новость, вроде «Уведомляю вас, господа, что у нас догорает конюшня с арабскими скакунами». Однако домовики давно сообщили бы о таком хозяину дома первыми.

— Конечно, — Драко обречённо вздохнул и собрался с мыслями. — Кор… Кхм. На днях мы с крёстным были у Фортескью. И там я встретил интересную компанию. Ну, это когда я с рыжей обезьяной поцапался, дяд…

По столу грохнули кулаком.

— Прости, отец. Мы обсудили с Джиневрой Уизли тему о птичках. И я…

— Драко!

Судя по лицу Малфоя-старшего, он успел пожалеть о своём ударе по столу, едва услышал о мелкой рыжей, но воспитательный процесс есть воспитательный процесс.

— Но это правда был разговор о птичках! Павлины, индюки, курицы… Пап, ну дай мне сказать, а то я до сути не дойду сегодня.

— Давай покороче тогда. Учись вычленять главное.

— Да. Выяснилось, что в Лондоне выступает русский балет на льду.

— Ты что-то такое мне говорил. Обещал показать воспоминания.

— Вот! Сегодня Луна… Полумна Лавгуд мне их прислала. Полный флакончик, поэтому так долго, наверное.

— И у тебя в руке именно они?

— Да. Нет… Дайте сказать, пожалуйста.

— Хорошо.

— В общем, я побежал в смотровую к думосбросу. Зацепился за ковёр, упал, повалил столик. А там шкатулка стояла, и оттуда всё высыпалось…

— Ты смотрел что-нибудь из этой шкатулки? — напрягся Снейп.

— Нет. Я помню, дядя: смотреть неизвестные воспоминания нельзя. Ну…

— Сев, что за шкатулка? — спросил лорд Малфой.

— Моя коллекция. Привёз вам показать тот случай на Рождество.

— Хорошо, — кивнул хозяин дома. — Итак, ты упал и перевернул шкатулку.

— Да. Я собрал в неё всё вывалившееся, поставил на место и пошёл смотреть свой пузырёк. Он приметный, видите? — Драко передал взрослым то, что держал в руках.

Думосбросы — несерийные изделия. Выдуваемые ими флакончики для воспоминаний — разные у разных артефактов. Тот, что передал для осмотра Драко, выделялся даже в этом многообразии: на боковой стенке у него красовалось выгравированное изображение растущей луны.

— Оригинально, — усмехнулся лорд Малфой. — И что же?

— И… В общем, оказалось, что в шкатулке всё же был ещё один, точь-в-точь такой же флакончик.

Драко передал и его. Второй пузырёк с луной, кстати, был заполнен под завязку.

— То, что я там увидел… Дядя Сев, откуда это у вас?

Мужчины, однако, не спешили отвечать, внимательно разглядывая Драко. В комнате повисло напряжение.

— Сев? — требовательно отозвался лорд Малфой.

— Да, сейчас, — Снейп поднялся и присел перед наследником на ковёр. — Не шевелись, Драко. Посмотри мне в глаза.

Некоторое время шла незримая работа легилимента, диагностирующего возможное вмешательство в разум младшего Малфоя. Наконец зельевар отвёл глаза и озадаченно опустил голову.

— Сев? — ещё более требовательно поторопил друга лорд Малфой.

— С Драко всё нормально, — ответил Снейп. — Но нам действительно стоит на это посмотреть.

* * *

— Воспоминание подлинное, — вздохнул Снейп, поднимая голову от думосброса. — Есть небольшие затёртые участки — звучащие в разговоре имена и кое-что из видимых деталей седоков. Удалён вестибулярный и осязательный слой. Но пейзажи оставлены нетронутыми.

Думосброс у Малфоев установлен в отдельной комнате — «смотровой». Воспоминания в любой момент могут пожелать посмотреть все проживающие в доме: и Нарцисса, и Драко, и гости. Более того, их зачастую и смотрят сообща: для этого думосброс оснащён проектором иллюзий, а в комнате расставлены удобные кресла и столики для закусок. Если же хозяину дома необходимо что-то увидеть приватно, всегда можно приказать домовику перенести артефакт в кабинет.

Они просмотрели воспоминание дважды. Сюжет короткий, но необычный: сначала — полёт сквозь облака на умопомрачительной скорости; потом — город. Невозможно прекрасный, летящий среди облаков и извергающихся вверх водопадных струй. Такой, какой никогда не смогут построить человеческие руки. Редкий случай, когда жалеешь, что родился людью.

Чтобы не задерживать Драко, оценили и «балет на льду». Далеко не весь — там полтора часа не менее удивительной красоты, Луна постаралась. Лорд Малфой резонно заметил, что всё отсматривать глупо, так как будет неинтересно наслаждаться этим же шоу на месте, своими глазами. Ибо — с этим глава семьи согласился — на русский балет нужно обязательно сходить всей семьёй. Каникул осталось немного, но времени хватит. Агент-сквиб, специально нанятый Малфоем для таких поручений, уже озадачен покупкой четырёх билетов.

Отослав, наконец, Драко, двое мужчин занялись более важным делом: абстрагировались от красоты и приступили к изучению деталей странного действа в облаках. Проектор иллюзий обеспечивал относительно безопасный просмотр содержимого, но передавал только изображение. Звуки, запахи, моторику и осязание можно было услышать и почувствовать, только «погрузившись» в думосброс.

Это несло определённую опасность — среди воспоминаний можно прятать ловушки для разума — но рискнуть стоило. Опасную работу, конечно же, взял на себя Снейп — мастер окклюментных техник, хорошо поднаторевший в выискивании противоречий насылаемого морока.

— Два ребёнка, мальчик и девочка. Летят… наверное, на очень большой птице. Иногда взгляд поворачивается вбок, и становятся видны эти огромные крылья. Автор воспоминания — мальчик, девочка сидит за спиной, её не видно. Точка зрения такая, будто он устроился на голове птицы, а не у центра масс. Что ещё раз подтверждает, что птица огромная и её такой перекос не стесняет.

— Картинка удивительно чёткая, — произнёс Малфой. Активировал проектор и «отмотал» к наиболее показательным местам. — Видны детали, которые даже зоркий глаз… Сев, может, они — не люди?

— Язык английский, — возразил зельевар. — Кроме того, мальчик упоминает человеческий топоним — «дельта Амазонки». Заодно удивляется, почему здесь *тоже* ночь.

— Они там разговаривают, что ли?

— Да. Девчонка засыпает на ходу. Интересуется, где они. Пацан отвечает, что над дельтой Амазонки, судя по береговой линии.

— Неслабые у них там масштабы путешествий, судя по небрежности ожидаемого промаха, — вздохнул Малфой. — Эта голубизна по бокам — она может быть связана со скоростью полёта?

— Не могу сказать уверенно. Парень не вертит головой по сторонам во время крейсерского хода. Возможно, какой-то транс.

— Жаль, ощущения тела не добавлены, — вздохнул Малфой. — Понять по тряске, машет ли птица крыльями, или…

— Там многое можно было бы понять об авторе. Именно поэтому «осязалку» обычно и вырезают.

— Да, я понимаю, — кивнул Малфой. — Хорошо, они прилетели в город — и дальше? Найти родной дом, припарковать птицу — и баиньки?

— О, это самое интересное. Определившись с местоположением, девчонка говорит, что давно хотела тут побывать. Что *они* не любят чужих гостей. Но если не приближаться и не борзеть…

— То? — поторопил зельевара хозяин дома, когда пауза затянулась.

— Всё. Девчонка окончательно засыпает на спине у парня, а он начинает облёт окрестностей.

— Мерлин! — досадливо выдохнул Малфой. — Летающий город — эка невидаль! Сегодня сморило — завтра с утреца вернёмся.

— Увы, Люц. Не у всякой истории бывает начало и конец.

— Тебе бы в рамку эту цитату закатать. И свою подпись внизу, чтоб не забывал.

Снейп печально улыбнулся. Собрал субстрат и поместил его обратно во флакон. Поставил оба флакончика рядом.

— Это делалось в одном думосбросе, — констатировал он. — Но разными людьми. Говорю как специалист: у авторов воспоминаний — разный пол.

— У Лавгуда должен быть свой думосброс, — произнёс Малфой. — Пандора умела… Так что, скорее всего, оба флакончика — с его артефакта. Но со всякого рода вопросами он нас пошлёт.

Малфой посмотрел на друга.

— Сев. Откуда у тебя в шкатулке это чудо?

— Ты не поверишь, но я не помню, — зельевар устало потёр глаза. — Сам уже голову изломал. Никаких Лавгудов ко мне в зельеварню не заглядывало. Ни старших, ни младших.

— Хм… Что-то ещё можешь добавить?

— Только смутное ощущение. Мне кажется, голоса обоих детей я где-то слышал. Недавно. Но это — всё, — зельевар вздохнул. — Неделя была ураганная, Люц.

— Ну так отдыхай, — радушно кивнул хозяин дома. — Завязываем с делами на пару дней. Кстати, завтра мы все идём смотреть на русских, Сев. Не вздумай откосить!

— Да, картинка завораживает, — расслабленно вздохнул Снейп. — Кстати, я там видел Драко, мучающего какую-то доску. Вы решили радикально усилить его безопасность?

— А, — скривился Малфой. — Моя вина. Кто-то прислал её Драко в подарок, а ограничительный артефакт от неё — лично мне. В кои-то веки нашлась одна понимающая душа.

— И? Хотя постой, дай догадаюсь…

— Именно! В этом году все словно с цепи сорвались: от нового шампуня с мордой владельца на флаконе — и до «уникальной» prêt-à-porter-коллекции от Малкин, будь она неладна со своей пробивной нахрапистостью. И всё, конечно же, под праздники.

— И ты, разумеется…

— Да. Всё, что не из личного списка, не глядя пошло в камин.

Снейп вздохнул. Маги очень неохотно перенимали многие хорошие находки маглов. А вот плохое брали на вооружение моментально.