Том 30. Письма 1855-1870

99 ФРЭНКУ СТОУНУ

Питерборо,

среда вечером, 19 октября 1859 г.

Милый Стоун,

Вчера у нас был огромный наплыв. Публика была гораздо лучше, чем в прошлый вечер; пожалуй, это была лучшая из всех аудиторий, перед которой я когда-либо читал. Слушатели с потрясающим вниманием впитывали каждое слово «Домби»; после сцены смерти ребенка все на мгновение умолкли, а затем поднялся такой крик, что просто любо было слышать. Чтение «Миссис Гэмп» сопровождал хохот, не стихавший до самого конца. Кажется, все забыли обо всем на свете. Едва ли кому-нибудь из нас еще приведется быть свидетелем такой поглощенности искусством вымысла.

N (в изысканной красной накидке), сопровождаемая своей сестрою (тоже в изысканной красной накидке) и глухою дамой (которая стояла, прислонив к стене свою черную шляпку — ни дать ни взять чайник без крышки), была очаровательна. Из-за давки он не мог до нее добраться. Он пытался глядеть на нее из бокового входа, но она (ха, ха, ха!) не замечала его присутствия. Я читал для нее и свел его с ума. У него осталось ума ровно столько, чтобы послать Вам привет.

Этот город — за исключением собора с прелестнейшим фасадом — напоминает заднее крыльцо какого-то другого города. Осмелюсь доложить, что это самый глухой и косный городишко во всех владениях британской короны. Магнаты заняли свои места, и книгопродавец утверждает, будто «стремление оказать честь мистеру Диккенсу так велико, что двери следует открыть за полчаса до назначенного срока». Можете представить себе молчаливое негодование Артура по этому поводу и то, с каким видом он во время обеда сказал мне: «Вчера вечером я дважды отправил без билетов все население Питерборо».

Зала очень хороша, хоть это и помещение хлебной биржи. Мы были бы рады иметь что-либо подобное в Кембридже, Она просторная, веселая и замечательно освещена.

Вот пока и все.

Искренне Ваш.