Том 30. Письма 1855-1870

37 ДЖОНУ ФОРСТЕРУ

<Январь 1856 г.>

…В среду мы отправились в «Одеон» посмотреть новую четырехактную драму в стихах — «Мигель Сервантес». Право, трудно вообразить себе более мутную водицу. Однако некоторые места, касавшиеся подавления общественного мнения в Мадриде, принимались с таким яростным восторгом, как будто речь шла о современной Франции, — это заставляет о многом задуматься. И снова здесь в каждом антракте упорная, четкая, непрерывная, как бой военных барабанов, «Ca ira»!

…Мне еще не доводилось видеть ничего столь тяжеловесного и столь нелепого. Не привыкни я уже трепетать при виде античных складок, облегающих человеческую фигуру, я на этом неподражаемом спектакле погрузился бы в пучину ужасающей скуки. Хор уничтожен, и лишь кое-какие отрывки из его речей вложены в уста действующих лиц. Нет, это нелепость, доведенная до совершенства. Офранцуженные вопли античных страдальцев показались мне настолько смехотворными, что я и сейчас ухмыляюсь до ушей…

Вчера я был в «Порт Сен-Мартэн», где давалась недурная мелодрама «Смешанная кровь»; в ней действует английский лорд Уильям Фолкленд, которого в течение всего спектакля именовали «Милор Вильямс Фак Лори» и сотни раз называли «Вильямсом», что делал и он сам. Сыгран он был восхитительно, но две путешественницы-англичанки были невыразимо нелепы, и такое отсутствие достоверности — попросту убийственно. Декорация одного акта, изображающая деревянную террасу швейцарского отеля, висящую над пропастью, была лучшим образчиком театрального плотничьего искусства, какой только мне довелось увидеть во Франции. На следующей неделе нам предстоит узреть в «Амбигю» «Потерянный рай» с убийством Авеля и всемирным потопом. Ходят самые дикие слухи о дезабилье наших прародителей…