Тэвисток-хаус,
среда, 27 июня 1855 г.
…Я огорчен тем, что произошло в Гайд-парке [43], но это лишь иллюстрация к тому, о чем я пытался рассказать Вам в связи с предстоящим нам сегодня вечером заседанием, — я имею в виду поразительное неведение людей, пишущих законы, о существовании силы, которая готова в любой момент вломиться к нам, если мы не перестанем выказывать ей свое презрение. После того как лорд Роберт Гровенор [44] внес этот билль, я спрашивал всех знакомых мне членов парламента: «Как можете вы быть столь безрассудными, чтобы позволить протащить его? Ведь если этот билль будет принят, в стране не найдется силы, способной провести его в жизнь; люди приходят в ярость всякий раз, когда им докучают этим; уже последний воскресный билль потребовал у них немало жертв и жестоких лишений, чего вы не поняли или не пожелали понять; упорство, с которым вы толкаете людей на смуту и мятеж, поистине поразительно». Иные не понимают, как это может быть, многим ни до чего нет дела, и тут приходит возмездие, — люди, голос которых до этих пор никто не хотел слушать, поднимают восстание — и с делом покончено во мгновение ока.
Если лорд Роберт Гровенор оказался таким невеждой, что, побуждаемый какими-то безумцами, внес этот билль, он просто-напросто последний из людей, которым можно поручить представлять Мидлсекс, и я надеюсь, что впредь ему этого не поручат…