Том 30. Письма 1855-1870

130 УИЛКИ КОЛЛИНЗУ

Лондон, Стрэнд, Веллингтон-стрит, 26,

суббота, 20 сентябри 1862 г.

Дорогой Уилки,

За один присест проглотил Ваш второй том [155] и нахожу его великолепным. Все нарастающая сила повествования приводит меня в восторг. Эта книга настолько же выше «Женщины в белом», насколько тот роман выше жалкого среднего уровня нынешней прозы. В образе Капитана есть мазки, которые могут принадлежать лишь кисти прирожденного (и к тому же просвещенного) писателя. А оригинальность миссис Рэгг — без всякого ущерба для ее правдоподобия действительно большое достижение. Да и все Ваши герои замечательны; мистер Ноэль Вэнстон и экономка — оба по-своему достойны похвалы не меньшей, чем остальные; образ же Магдален обрисован необыкновенно правдиво, с настоящей силой, чувством и страстью.

Не могу описать Вам необыкновенный прилив гордости, который я испытал, читая чудесные плоды Вашего упорного труда. Ибо, как Вам известно, еще со времен Бэзила [156] я был уверен, что Вы — именно тот писатель, который займет первое место в состязании: ведь Вы — единственный, в ком изобретательность, а также сила чувства и юмор сочетаются с неукротимым трудолюбием и глубочайшей уверенностью, что без труда нельзя создать ничего ценного — о чем не имеют ни малейшего понятия кривляки и ничтожества.

Сегодня я отсылаю Вам книги по Юго-Восточной железной дороге.

Я был бы счастлив еще раз приехать к Вам в Бродстэрс, но боюсь, что из этого ничего не выйдет. Я забыл, сколько времени Вы там пробудете. Пожалуйста, известите меня об этом. Двадцатого октября мы собираемся в Париж. Возможно, я буду читать в Париже, когда приеду туда, но пока это еще одни предположения.

Не напишете ли Вы что-нибудь для рождественского номера? Я написал введение и заключение и вышлю их Вам, как только Типограф заставит Томаса Уилса «с ним расправиться». Они написаны от лица Официанта и, по-моему, очень забавны. Замысел допускает любое содержание и не требует никаких разъяснений. Кроме того, эта вещь высмеивает трудности составления рождественского номера и имеет неожиданную развязку. Заглавие (между нами) «Чей-то багаж».

Джорджине лучше, хотя она еще очень слаба. Она читала Вашу книгу с глубочайшим интересом и шлет Вам сердечный привет.

У меня много треволнений [157], о которых я расскажу Вам в ближайшие дин, когда мы увидимся. Я, конечно, надеюсь их преодолеть — справиться со мною не так-то просто, — но их становится все больше и больше.

Вчера к обеду неожиданно явился Лич. Потом мы с ним и с Джорджи отправились в «Адельфи», где Бенджамен продемонстрировал на редкость несообразный и бездарный образчик своей игры в пьесе под названием «Один штрих Природы». Это — его собственноручная скверная переделка какой-то французской драмы. Вот одна из его блестящих находок: в сцене, происходящей близ Лонг-Энкр, он называет свою малолетнюю дочь «мадам». Кроме того, он все время мысленно мечется между мной, самим собой и еще каким-то французом, которого видел в этой роли.

Уилс шлет Вам привет, дорогой Уилки.

Искренне Ваш.