Том 30. Письма 1855-1870

192 ДЖОНУ ФОРСТЕРУ

Вашингтон,

4 февраля 1868 г.

…Вам приятно будет узнать, что все идет прекрасно и что мрачные предсказания оказались просто смешными. Я начал вчера вечером. Очаровательная публика, впитывающая каждое мое слово; никакого недовольства по поводу повышения цен; приветственные клики по окончании «Рождественской песни» и беспрерывные аплодисменты в течение всего вечера. Виднейшие граждане столицы с семьями разобрали билеты на все четыре мои чтения. Зала очень маленькая. Всего на триста фунтов.

Завтра я намереваюсь посетить президента [211], который дважды меня приглашал. В прошлое воскресенье я, вопреки своим правилам, обедал с Чарльзом Самнером [212], и поскольку я поставил условием отсутствие гостей, то, кроме его собственного секретаря, присутствовал только Государственный секретарь Стэнтон [213]. Стэнтон — человек, обладающий феноменальной памятью; он прекрасно знает мои книги… Он и Самнер были единственными государственными деятелями, которые находились у постели умирающего президента Линкольна и оставались с ним до той минуты, когда он испустил дух. После обеда у нас завязался очень интересный разговор. Оба поделились своими воспоминаниями, причем, как всегда в таких случаях, обнаружились несоответствия в деталях. Затем мистер Стэнтон рассказал мне любопытную историю, которая составит заключение этого короткого письма.

В день убийства президента Линкольна он председательствовал в совете министров. Мистер Стэнтон, в то время главнокомандующий войсками Северной армии, которые были сосредоточены вокруг столицы, прибыл довольно поздно. Ждали только его, и, когда он вошел в комнату, президент остановился на полуслове и сказал: «Перейдем к делу, господа». Тогда мистер Стэнтон с удивлением заметил, что президент с важным видом сидит в своем кресле, вместо того чтобы, как обычно, стоять в самой неудобной позе; и что, вместо того чтобы рассказывать самые неподходящие к случаю анекдоты, он спокоен, серьезен, — словом, ведет себя совсем не так, как всегда. Уходя с совещания вместе с министром юстиции, мистер Стэнтон сказал ему: «Я уже давно не присутствовал на таком замечательном заседании кабинета! Какая удивительная перемена произошла с мистером Линкольном!» Министр юстиции ответил: «Мы все заметили это еще до вашего прихода. Пока мы вас ждали, президент опустил голову на грудь и сказал: «Господа, произойдет нечто из ряда вон выходящее, и притом очень скоро». На что я ему сказал: «Надеюсь, что-нибудь приятное, сэр?» — и тогда президент очень серьезно произнес: «Не знаю, не знаю. Но это произойдет, и притом очень скоро». Его серьезность произвела на всех глубокое впечатление, и я обратился к нему снова: «Вы получили какие-нибудь сведения, еще не известные нам, сэр?» — «Нет, — отвечал президент, — но мне приснился сон. Он снится мне уже третий раз. Первый раз накануне битвы при Бул Рэн. Второй раз накануне (он назвал битву, также закончившуюся неблагоприятно для Севера)». Он снова опустил голову на грудь и погрузился в раздумье. «Разрешите спросить вас, что это был за сон, сэр?» — спросил его я. «Мне снилось, — отвечал президент, не поднимая головы и не меняя позы, мне снилось, что я плыву в лодке по большой бурной реке и что меня уносит течением, уносит и уносит!.. Однако не в этом сейчас дело», — сказал он вдруг, подняв голову и оглядев сидевших за столом». Тут в зал заседаний вошел мистер Стэнтон и услышал, как президент добавил: «Перейдем к делу, господа». Уходя, мистер Стэнтон и министр юстиции решили проследить, что после этого произойдет. В тот же вечер президент был убит…