Том 30. Письма 1855-1870

94 ДЖОРДЖ ЭЛИОТ

Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,

воскресенье, 10 июля 1859 г.

Сударыня,

Сегодня утром я с величайшим интересом и удовольствием прочитал Ваше письмо. Нет необходимости добавлять, что я получил его конфиденциально.

Поверьте, что, когда я писал Вам по поводу «Сцен из жизни духовенства», я всего лишь — и притом весьма слабо — выражал чувство величайшего восхищения, которое Вы мне внушили. Я повторял это везде, где только мог. Духовная связь с таким благородным писателем доставила мне редкостное и истинное блаженство, и, пожалуй, мне было бы легче умолкнуть навсегда, нежели перестать восхищаться таким талантом.

Возможность написать Вам положила конец затруднению, в котором я нахожусь с тех пор, как Вы прислали мне «Адама Вида». Избавление наступило именно так, как я все время ожидал, ибо я всегда был настолько самонадеян, что верил: в один прекрасный день я получу от Вас письмо, которое не оставит сомнений в том, что Вы настоящая живая женщина.

Я не имел иной возможности подтвердить получение этой книги, кроме как через Блеквуда. В то время я уже знал, что мне предстоит переменить издателя. Поэтому я в высшей степени деликатно постарался внушить шотландцу (издателю), что устроил на Вас засаду! Я был уверен, что Вы не сомневаетесь в моем восхищении книгой. Поэтому я решил не писать к Джордж Элиот [sic], а вместо этого дождаться того дня, когда смогу написать Вам самой — кем бы Вы ни были.

«Адам Вид» занял свое место среди действительных событий и переживаний моей жизни. Эта книга отличается теми же высокими достоинствами, что и предыдущая, а сверх того еще и Огромною Силой. Характер Хетти изображен до такой степени правдиво и тонко, что я раз пятьдесят откладывал в сторону книгу, чтобы, закрыв глаза, вызвать перед собой ее образ. Я не знаю другой героини, которая была бы написана с таким искусством, так смело и правдиво. Сельская жизнь, на фоне которой происходят события повести, так реальна, так забавна, так достоверна и в то же время так изысканно отточена искусством, что заслуживает самой высокой похвалы.

Та часть книги, которая следует за судом над Хетти (я заметил, что ее поняли хуже остальных), потрясла меня гораздо больше любой другой и еще более усилила мое преклонение перед автором. Вы не должны думать, что я пишу это специально для Вас. Я без устали твердил об этом всегда и везде, и теперь — пусть это не покажется Вам смешным — прошу у Вас прошения, что вынужден повторяться в этом письме.

Прежде чем закончить его, я должен коснуться двух вопросов. Во-первых (поскольку общение наше не может осуществляться через Блеквуда), если у Вас когда-нибудь появится возможность и желание работать вместе со мной, это доставит мне удовольствие, какого я еще никогда не испытывал и какого мне не сможет доставить ничто иное; и никакое издание, которым даже Вы сами могли бы руководить, не будет столь выгодным для Вас. Во-вторых, я надеюсь, что Вы разрешите мне встретиться с Вами, когда все мы снова будем в Лондоне, и сказать Вам — смеха ради, — почему я был убежден, что Вы женщина, и почему я с неизменной и непоколебимой уверенностью отгонял всех мужчин от «Адама Вида» и поднял на своей мачте флаг с надписью «Ева».

Прошу Вас передать мой привет Льюису [119] — вместе с поздравлением. Я уверен, что он вполне разделяет мои мысли и чувства.

Преданный Вам.