Триумф непослушания

Хитрость

Подъем дался тяжелее, чем предполагалось, хотя возвышенность казалась не такой уж высокой. Алексей оглянулся. От подножья холма до самого горизонта простирались бесконечные топи, окутанные утренним туманом. Вязкие зелёные озёра замёрзли и присыпались снегом, давая возможность пройти по ним. Но безопасность такого маршрута была ошибочной — в любой момент лёд мог треснуть, поэтому Алексей старался идти по суше.

Переведя дух, Лёша продолжил подъём. Саманта уже ожидала его на самой верхушке, перед обрывом. Девушка была полностью поглощена видом, напрочь забыв об осторожности.

Алексей резко схватил Саманту за руку, выведя её из забытья.

— Я же просил вести себя осторожно, — хмурился Лёха.

— Прости, просто такого угрюмого вида я ещё не видела. Чем-то напоминает Вильгельма, — Саманта улыбнулась. — К тому же земля выглядит прочной, так что тебе не о чем беспокоиться, — девушка заметила тень страха на лице Алексея. — Лёша, чего ты так боишься?

— Высоты, — ответил он, глядя в пропасть и неспеша отвёл Саманту. — В детстве свалился с дерева и после этого развилась акрофобия. Ничего не могу с этим поделать.

— Здесь нет ничего постыдного. Многие люди боятся высоты.

— Но ведь я раньше не боялся, — развёл руками Алексей. — Не будем о грустном. Если верить карте, то этот холмик находится в самом сердце топей. Хороший ориентир. Если пройти ещё столько же на север, то там будет густой лес.

— А сколько мы прошли?

— Километров пятнадцать. Может больше. Неплохо для одного дня, учитывая где мы идём.

Они присели на поваленный ствол дерева. Его внутренности начали гнить, но уставшим выбирать место для отдыха не приходилось. Оба задумчиво смотрели на топи. Где-то вдалеке, за горизонтом, человечество продолжало бороться за выживание. Но не в этих местах. Сложно было представить, что должно произойти, чтобы привычный порядок вещей здесь пошел вспять. Эти края были свидетелями зарождения первых государств и их краха. Великих людей и их не менее великого ухода в небытие. Кровопролитных битв, от которых осталось не мало вооружения на дне вязких вод. Когда-то люди переживут «Момент Х». А бескрайние болота так и останутся, продолжая нести только им понятную службу.

— Лёша, — прошептала Саманта.

— Да?

— Пока мы наедине, я хочу кое-что сказать. Ты единственный человек, которому я могу доверить любой секрет.

— Мне даже приятно. Я слушаю.

— Я очень благодарна вам за обретения нового дома и я ваш вечный должник. Из-за этого мне ещё хуже от моего желания. Чёртова эгоистка…

Саманта замолчала, собираясь с мыслями. Алексей терпеливо ждал, заключив её нежную ладонь в свою.

— Я хочу вернуться домой, Лёша.

— Домой? — удивился Лёха, не до конца понимая смысл её слов. — Домой в смысле в Америку?

— Да, — ответила Саманта. Она отвела взгляд, и на её щеках появился румянец.

— Не хочу тебя отговаривать, но скорей всего того дома, что ты знала, больше нет.

— Я понимаю. И тем не менее я хочу узнать. Я не требую этого сейчас же. Пусть через пять или десять лет, но я хочу посмотреть, что случилось с моей Родиной. Какой бы жестокой не была правда.

— Давай сначала разберёмся с проблемами местного масштаба, а потом я постараюсь решить твои. Предлагаю сейчас просто жить. Не будем ничего загадывать, обещать или ожидать. У тебя есть я, а у меня есть ты. Мы просто ещё немного посидим. Тихо. По-настоящему живые.

Вильгельма лихорадочно трясло. У него был жар, а во рту самая настоящая пустыня. Даже несмотря на то, что ему несколько минут назад дали воды. Холодная тряпка на лбу быстро высыхала и её не успевали менять. В полу бреду Вилли что-то мямлил и пытался вспомнить, что произошло.

И он вспомнил.

В голове возник тёплый чай из термоса. Его вкус и сладкий аромат, разносящийся по всему лесу. Алексей и Саманта должны были прийти с минуты на минуту и Вильгельм их терпеливо ждал.

Сквозь густой туман показались две знакомые фигуры.

«Вовремя», — подумал Вильгельм.

Но радоваться было рано. Увидев знакомый лес, Алексей напрочь забыл об осторожности и решил срезать по льду. Лёд оказался предательски тонким и, не выдержав Лёши, треснул. Алексей смог ухватится за край только в последний момент, но выбраться без посторонней помощи не мог. Саманта пыталась ему помочь, но только подвергала себя ещё большей опасности.

— Лёха, держись! — Вильгельм лёг на скользкую поверхность и начал быстро ползти.

— А без тебя я бы не держался! — даже в смертельной ситуации Алексей не терял позитивный настрой.

До Алексея оставались считанные метры, но, как назло, лёд был здесь очень тонкий. Медлить было нельзя. Каждая секунда в ледяной воде приближала неминуемую погибель. Этого Вильгельм допустить не мог.

Вилли полз дальше, быстро ухватился за ладонь Алексея. Вся его рука расцарапалась об лёд. С нечеловеческим криком Вильгельм потянул друга на себя, вырвав из вязкой пучины. Лёша отделался лишь лёгким испугом, мокрыми штанами и ранами на руках.

В этот момент лёд под Вильгельмом затрещал, а в следующий миг он уже полностью погрузился в холодную пучину.

Под водой было темно. Казалось, что даже свет не мог сюда пробиться. Вильгельм пытался выбраться, но страшная сила тянула его в низ. Вдруг Вилли замер. Из толщи мутной воды на него грустными глазами смотрела женщина. Казалось, что она хотела что-то сказать, но не могла.

«Мама?» — спросил себя Вильгельм.

Он не успел ничего понять, как в следующий миг чьи-то руки обхватили его за плечи и вытянули из цепких лап топей.

Сильно болела голова и трясло. Вильгельм понимал, что это не от холода. Не может быть холодно под тремя одеялами. Он очень надеялся, что лекарства помогут и страдать ему придётся не долго.

Но тут Вильгельм что-то заметил. И даже адская головная боль ему не помешала.

Стало очень тихо.

Очень.

В первый день «Момент Х» не было так тихо, как сейчас. Стук часов, так бесивший Вильгельма, затих, шум с нижних этажей тоже. Не свистел ветер. Не пели птицы, оставшиеся в родных краях. Даже сердце. Даже оно.

Не издавало ни звука.

Вильгельм вжался в кровать. Со стороны окна он заметил движение. Фигура, в тёмном облачение и с гигантской косой прошла сквозь раму, напрочь игнорируя, что это третий этаж. Жнец оглянулся, будто принюхиваясь. А затем направился в сторону Вильгельма.

Вилли накрылся до головы одеялом, наивно веря, что оно его спасёт. А что ему оставалось? От смерти не убежишь.

— Стой! — послышалось со стороны дверного проёма.

Вильгельм увидел человека в белом одеянии. Одежда была настолько белоснежной, будто излучала свет. Для полной картины не хватало только крыльев и нимба над головой.

— Опять ты, — вздохнул жнец. Казалось, что говорит не он, а сама тьма. — Как долго ты будешь мешать выполнять мою работу?

— У Всевышнего планы на эту душу.

— Представь себе! — хлопнула костяными руками Смерть. — У моего начальства тоже!

— Неужели ежедневно забирая миллионы душ, твой шеф не удовлетворён?

— Раньше. Пол года назад он был очень доволен. А сейчас поставок всё меньше и меньше. Люди научились выживать! Так что на смену количества пришло качество. Только взгляни, сколько у него тёмной энергии!

— У Всевышнего планы на эту душу, — словно мантру повторил Ангел.

— Ну ты заладил! Ты же обещал! Тогда в самолёте, что это последний раз! Когда спас ту девчонку!

— Тогда это было лишь моё желание. Сейчас же это указание Всевышнего.

— Скажи своему начальству, что пусть сначала разберутся в случившейся херне, а потом будут лезть в наши дела! Ты не представляешь, как я вымотался за это время, собирая души глупых детишек!

— Так почему бы не оставить в покое его? — указал Ангел на Вильгельма.

— Ты не понимаешь. Для шефа такие как он самый настоящий наркотик. Ты не представляешь, какое удовольствие получают от тёмной энергии.

— Светлой энергии в нём тоже хватает. Не случится ли у шефа, кхм, несварение?

— Вижу, мы не договоримся, — вздохнул жнец.

— Сыграем?

— Сыграем.

— Сколько?

— Один раз. Времени совсем нет. В одном поселении эпидемия — нужно спешить.

Над головой Вильгельма из неоткуда возникла шахматная доска. На неё посыпались фигуры, занимая свои места. Каждая отличалась вычурностью и имела индивидуальный подход к созданию. Прислужники добра и зла взлетели, сев возле доски в позе лотоса. Не притрагиваясь к доске, они начали игру.

Начинал Ангел.

Вначале Смерть выигрывала, завладев преимущество по центру и забрав несколько фигур. Однако, из-за спешки, жнец сделал несколько необдуманных ходов, потеряв ферзя. Шансы уровнялись.

Вильгельм мог лишь гадать, как идёт игра. Он старался не дышать. Казалось, что один неосторожный звук и эта доска проломит ему череп.

— Мат, — спокойно протянул Ангел и улыбнулся.

— Проклятье! — Смерть со всей силы смахнула фигуры, и они едва не упали на Вильгельма.

— Уговор есть уговор, — улыбнулся Ангел.

— Следующий раз играем в карты, — отрезал жнец прежде, чем исчезнуть.

Ангел выдохнул.

— Вильгельм, — обратился к нему Ангел, — не говори ему, что я стащил с доски слона. Иначе ты бы ушел с ним. Теперь отдыхай. Силы тебе пригодятся, — Ангел положил ему руку на лоб и Вильгельм крепко заснул.

Проснувшись, он увидел Саманту с градусником.

— Проснулся? — спросила девушка. — Ох и напугал ты нас. Никто ещё так не болел, как ты. Но антибиотики и сон делают своё дело. Температура сбилась с сорока до тридцати восьми.

— Даже Ангелу иногда нужно идти на хитрость, — пробормотал Вильгельм.

— Прости?

— Ничего, — глупо улыбнулся Вилли. — Не обращай внимания.

Мокрый снег таял на глазах под косыми лучами. Потемневшая трава просыпалась от зимнего сна. Начинали проклёвываться паростки подснежников, с интересом изучая лесные владения.

Все, без исключения, курили. Над курильщиками образовалась небольшое облачко, напоминавшие туман. Из-за нервного напряжения, многие пытались его притупить, но сигареты помогали плохо.

— Хватит курить! — рявкнула Барон, туша ногой окурок. — И так дымом провонялись.

Остальные нехотя последовали её примеру, усеяв ковёр поляны коричневыми фильтрами.

— Это точно то место? — спросил Алексей и принялся ходить взад-вперёд.

— Тут других полян нет, — ответил Вильгельм, опёршись об вековую сосну.

— Где же они тогда? — вздохнул Лёша. — Опаздывают.

— Они в таком положении, — Барон смахнула с себя упавший комок снега, — что могут позволить себе задержаться.

— Барон! — зашипела рация у блондинки. — Идут.

На другом конце поляны начали появляться люди, вооруженные разношёрстным оружием и преимущественно в солдатской форме. Среди них выделялась девушка. Одеть белоснежное платье в настоящее время мог только самый отъявленный безумец и Элизабет была из их числа. Охрана держалась на почтительной дистанции, словно боясь хоть мало-мальски навредить фаворитке своего господина.

— Если эта сучка — Гвин, — пробубнил Вильгельм, — я напрочь перестану понимать этот мир.

— Вилли, — Алексей положил ему руку на плечо, — держи свой острый язык при себе. Выслушаем их предложение, а потом будем думать, что делать.

Они двинулись навстречу и сомкнулись, как волны после бегства евреев из Египта. Слуги разложили стол, четыре стула и развернули карту. Элизабет жестом предложила сесть. Обе стороны молчали, испепеляя друг друга взглядом. Начать стрелять им не позволял только здравый смысл и страх за жизнь лидеров.

— Что же, — Лиза решила начать первой, — я очень рада, что вы согласились на эту встречу. Я уже начинала опускать руки.

— И поэтому опоздали, — мрачно заметила Барон.

— Этикет предписывает девушке прийти на пятнадцать минут позже условленного времени, — она обезоруживающе улыбнулась. — Господин Гвин сейчас занят, поэтому переговоры с нашей стороны возглавляю я.

— Стирает с лица земли очередное поселение? — отрезал Вильгельм. Алексей со всей силы наступил ему на ногу. — Что? — недоумевал Вилли. — Мне так много рассказали о его «подвигах», что хоть садись и пиши книгу. А ты, я так понимаю, его правая рука.

Вильгельм был в чём-то прав. Пока господин Гвин присоединял силой или хитростью всё новые и новые территории, госпожа Элизабет устанавливала на присоединённых землях относительную стабильность, порядок и лояльность режиму. Девушка была на редкость талантлива в организаторской и дипломатической деятельности, что стало для Гвина подарком судьбы. Лиза быстро стала любимцем публики, за свой острый ум, щедрость и милосердие, особенно на фоне жестокости Гвина. Она делала мечту своего лидера явью. Теперь ей предстояло выполнить одну из самых сложных задач — договориться с непокорным «Тёмным сектором».

— Вильгельм, верно? — обратилась к нему Элизабет, подавив волну гнева.

— Похоже «крыса» абсолютно обо всём доложила.

— Вильгельм, я готова ответить на все ваши вопросы, — говоря это, Элизабет сложила ладони на карте, почти полностью закрыв город.

Вилли обменялся взглядом с Алексеем.

— Раз уж такой умный, — прошипел тот, — то продолжай.

— Как мне к тебе обращаться? — немного подумав, спросил Вильгельм.

— Элизабет. Без фамильярности. Так устала от этого.

— В таком случае, Элизабет, кто вы? И почему напали на нас?

— Нас называют по разному и тем не менее название нашего молодого государства появилась совсем недавно. Хоть юридически оно всё равно никак не закреплено, — улыбнулась Элизабет. — Мы — Дивидеандская Хартия. Республика со своим парламентом, конституцией из пару десятков статей и лидером. Хотя парламент громко сказано. По факту это свора из пятнадцати головорезов, что беспрекословно подчиняются господину. Для меня это больше генеральный штаб, разрабатывающий план захвата всё новых и новых территорий… Но мы отвлеклись. Как вы уже могли понять, наше государство очень сильно делает ставку на милитаризм. И будьте уверены, мы в этом плане процветаем. Почти вся промышленность, что под нашем контролем, перестроена на выпуск оружия и боеприпасов. К сожалению, сейчас производство идёт медленнее, чем хотелось, в первую очередь из-за нехватки специалистов и сырья. И тем не менее мы решаем эту проблему. Под нашим контролем территория всего города и немного за его пределами, — она обвела карандашом кусок карты. — С начала мая прошлого года до сегодняшнего дня население увеличилось с нескольких сотен до почти пятидесяти тысяч человек.

— Каким образом? — перебил её Вильгельм.

— Многие добровольно соглашаются служить на благо государства. Это намного лучше, чем голодать в руинах. Некоторых заставляют силой.

— Нас тоже хотите заставить силой?

— Это уже зависит от вас. Скажите, как вы себя называете?

— Мы? — удивился Вильгельм. — Мы были слишком заняты, чтобы придумывать себе название.

— В таком случае позвольте называть вас Тёмным сектором.

— Знаешь, — ухмыльнулся Вильгельм, — мне даже нравится.

— Жители Тёмного сектора. Я предлагаю вам присоединиться к Девидеантской Хартии. У вас плодородные земли, что позволят нам всем не голодать. У вас опытные солдаты и умелые командиры, — Элизабет кивнула в сторону Барона. — Мы можем обменяться полученным опытом. Взамен я гарантирую вам полную защиту и свободу действий на ваших землях.

— Где гарантии, что нас не прикончат? — скептически спросила Барон.

— Если бы я этого хотела, — из глаз Лизы полетели искры, — то не тащилась сюда, вымазывая дорогой шелк, а послала несколько снайперов. А затем по вам катком прошлась наша армия. Вы даже не представляете, какая это огромная сила.

— Я тебя поняла, — Барон не привыкла уступать, но решила сделать исключение. — Что же, я согласна. Не знаю как другие, а я устала воевать. Хочется начать жить спокойной жизнью.

— Вы гарантируете нам всем амнистию? — спросил Алексей.

— Да. От лица господина Гвина я ручаюсь, что вас не убьют.

— Тогда я тоже согласен.

— Мы подпишем договор здесь? — поинтересовался Вильгельм.

— К сожалению, такого вида договоры имеет право заключать только наш господин. Он вернётся в конце этого месяца. Я могу взять с собой одного человека. Как раз посмотрите на нашу жизнь изнутри.

Троица переглянулась.

— Вилли, — сказал Алексей, — если уверен — езжай. Мы подождём. Не волнуйся — не пропадём.

— Только не начуди там, — толкнула его в бок Барон.

— Вижу, вы всё решили, — улыбнулась Элизабет.