Триумф непослушания

Слуги Хартии

— Каким бы не был исход войны, мы выиграли войну с вами; никто из вас не останется в живых, чтобы свидетельствовать, но даже если кто-нибудь останется — мир ему не поверит. Возможно, будут подозрения, дискуссии, исследования историков, но не будет достоверных фактов, потому что мы вместе с вами уничтожим улики. И даже если останутся какие-то доказательства и некоторые из вас останутся в живых, люди скажут, что описываемые вами факты слишком чудовищны, чтобы им верить; они скажут, что это чрезмерные преувеличения пропаганды Конфедерации, и поверят нам — тем, кто будет все отрицать — а не вам. Именно мы будем диктовать историю самой проклятой войны.

Два поворота ключа в замочной скважине, лёгкий толчок двери. Пять шагов по тесному коридору и поворот в небольшую комнату. На столе тускло горела лампа, отчего Освальд скривился. Он совсем забыл выключить свет, когда впопыхах собирался по срочному вызову начальства. Такая опрометчивость очень хорошо отразиться на счёте за электроэнергию. Государство никогда не стеснялось в несколько раз завышать цены. Так почему что-то должно поменяться сейчас?

Он не выключил лампу. Сегодня особенный день, и можно было позволить себе такую роскошь. Он лишь бросил на стол бумажный свёрток и устало упал на стул. В воздух поднялась пыль, и несколько пылинок легло на тёмные клавиши печатной машинки. Освальд слышал, что их уже начали заменять компьютеры, но понимал, что до него очередь дойдёт ещё очень не скоро. Он сверлил глазами свёрток, не решаясь развернуть его. На газетном листе Освальд заметил консула Гвина. Он что-то кричал ликующей толпе. Пока ещё ликующей.

«Милитаристическая политика Хартии вызывает глубокую обеспокоенность у Западного мира и Нового света. Конфедерация надеется на благоразумие консула и сотрудничество с мировым соо…»

Текст неожиданно обрывался. Как и многое в этом мире.

«Какая ирония, — улыбнулся Освальд. — Учитывая, что находится внутри».

Рука всё не поднималась прикоснуться к свёртку. Освальд решил отвлечься. Рядом лежала исписанная мелким шрифтом небольшая стопка бумаги. Зарисовки его будущей научной диссертации. Профессор исторического факультета ещё не знал, что в будущем его работа принесёт славу в научных кругах. Он не верил, что кому-то будет интересно читать его попытки разобраться в произошедшем и составить хронологическую последовательность. Никто за тридцать лет так и не смог этого сделать. Почему вдруг у него должно получиться? У обычного клерка, выброшенного на обочину истории.

Освальд наугад вытянул лист и бегло пробежался глазами.

«Краткая характеристика баланса сил в мировой политике на 18.02.2032. (Более подробный разбор ищите в главах «Европейский регион», «Азия», «Северная и Южная Америки», «Африка», «Океания»).

Если взглянуть на политическую карту мира, то в глаза бросается сразу несколько особенностей. Во-первых, многие государства, в будущем ставшие мировыми лидерами, расположены тонкой линией возле побережья морей и океанов. Всё из-за того, что выход к морю обеспечивал большую торговую прибыль и быстрое налаживание связи с другими государствами.

Как мы уже помним с прошлых глав, первый десяток лет с «Момента Х» территория стран, за редким исключением, не превышала одного или нескольких городов. Из-за медленного развития административного аппарата огромные территории было невозможно контролировать. Очень не скоро города-государства перед общей угрозой будут формировать Конфедерации и Федерации».

Освальд отвлёкся. Он не мог вспомнить, где в первый раз услышал термин «Момент Х». Это было задолго до того, как он стал профессором. Может, ещё в первые дни? А, может, от братьев по оружию? Как давно это было.

«На современных картах мы до сих пор видим «тёмные пятна». Например, в центральных регионах Северной Америки, лесах Амазонки и Сибири, пустынях Африки и Австралии, или же горных массивах Азии. Это ничейные земли. Никто так и не смог взять их пол контроль в виду особенностей местности и враждебности местного населения. Сколько в этих краях будет бушевать анархия и беззаконие — загадка».

Освальд поднял глаза и взглянул на одну из фотографий на стене. Его верный боевой отряд. Все, кто на ней, ещё не знали, что видятся в последний раз. Кто-то погибнет по глупости в пьяной драке, кого-то не пощадит эпидемия, некоторые так и останутся в армии и рано или поздно не вернутся с боевого задания. Освальд, к своему ужасу, понял, что остался последним. Последним из своего взвода. Такой ли он представлял свою жизнь восемнадцать лет назад, когда возвращался домой? В убогой комнате общежития, живя на нищую зарплату. Один. Ведь все, кого он знал, уже мертвы.

Освальд сжал кулаки и набросился на свёрток. Во все стороны полетели клочки газеты. Вскоре, в руках осталась лишь книга в потрёпанном переплёте. Освальд слишком много сделал, чтобы эта книга оказалось на его столе. Он слышал, что в мире их осталось только две. Остальные систематически уничтожались. Освальд не хотел думать, что когда откроет её, обратного пути уже не будет. Но только она могла пролить свет на историю одного из самых загадочных государств.

«Эрвин Кнут. Этому миру очень не хватает мира», — гласила надпись на переплёте.

Освальд вздохнул и открыл книгу на первой странице.

«Предисловие.

Скорей всего, когда книга будет напечатана, меня уже не будет в живых. Никого, о ком будет моя история, уже не будет в живых. Если каким-то чудом эти строки будут прочитаны, вы, вероятно, зададитесь вопросом: «А что же вы всё это время делали?» Я вам отвечу: «Тоже, что и вы, оказавшись на моём месте». Я поступал так, наивно веря, что служу во благо дела Хартии. Как знаете, прозрение очень болезненно. Слишком поздно я понял, что служу во благо только одному человеку. Я не прошу прощения. Таких, как я, миловать нельзя. Я лишь прошу донести мои слова общественности.

Ave konsyl!

Ave Hartia!»

«Заседание в ставке верховного командования от (цифры зачёркнуты).

На заседании присутствовали: господин Гвин, первая леди Элизабет, маршал Эрвин Кнут, командир «Отряда сто тридцать семь» Отто Крюгер, пехотный командующий Вольдемар Каминский, командующий «Керзонен группой» Эрик Блацкович, командующий «Люфт группой» Михаил Левандовский, командующий «Морзе группой» Эрих Дёнец, министр промышленности и армейского снабжения Анджей Ковальчук.

Заседание приурочено к успешному завершению военной компании на южном направлении».

Гвин не мог побороть одну слабость — тягу к изяществу. Это проявлялось во всём: в парадной форме солдат, проектировке военной техники, в макетах городов будущего. Кабинет тоже не стал исключением. Он словно олицетворял все внутренние изъяны своего обладателя. От шкафов, стульев, ручек на двери, длинного стола, занимавшего чуть ли не половину комнаты, и люстры. Горело в ней всего две лампы из десяти из-за экономии электроэнергии, но это нисколько не умоляло её роскошества и даже придавало некую загадочность всему, куда не попадал свет. Тихо играла неизменная классическая музыка. Все молчали, ожидая слова господина.

Эрвин мельком взглянул на Элизабет. В последний раз они были наедине в коридоре, когда отпускали Вильгельма. С тех пор в её лице что-то изменилась. После битвы в «Тёмном секторе» она утратила огонёк. Огонёк, который спасал людей Хартии в самую трудную минуту. Она лично посетила руины поместья. Лично смотрела на трупы и сгоревшую технику. Тогда она так ничего и не сказала. Лишь тоскливо наблюдала за некогда цветущим холмом, от которого почти ничего не осталось.

Сам Эрвин не вылезал из штаба. Почти сразу на него навалилось слишком много работы и обязанностей. Реорганизация войск, доклады командиров, часто не имевшие ничего общего с реальностью, переоснащение, пополнение, снабжение, укрепления, атаки и контратаки, оборона, отход и так до бесконечности. Война на юге доказала, что армии Хартии предстоит ещё многому научиться, прежде чем стать по-настоящему грозной силой.

— Тут должна быть пафосная речь, — нарушил воцарившейся тишину Гвин, — но её не будет. Оставим громкие слова публике и перейдём сразу к делу. Для начала, я хочу всех вас поздравить. Вы заставили меня убедиться, что я не ошибся, расстреляв за подворотней бывший командный состав. Вы смогли решить, казалось бы, безнадёжное положение на фронте. А Кнут по праву заслужил звание маршала. Та дисциплина, что присуща гвардии, должна стать образцом для всей армии. Эти аплодисменты вам и вашим подчинённым, маршал.

Комнату заполнили звонкие аплодисменты. Эрвин лёгким кивком выразил благодарность за доверие.

«Дисциплина, — горько подумал Эрвин. — её действительно очень нам всем не хватает».

«Досье.

Совершенно секретно.

Маршал армии Дивидеандской Хартии Эрвин Кнут.

Дата рождения: информация отсутствует.

Отец: информация отсутствует

Мать: информация отсутствует.

Политические взгляды: истинный последователь дела Хартии.

Характер: покорный.

Семейный статус: не женат.

Службу начал командиром одного из подразделений, однако быстро продвинулся по карьерной лестнице. Ввиду беспрекословного стратегического, оперативного и тактического склада ума, вскоре стал первым маршалом в истории Хартии. В результате, длившаяся три месяца война на юге была закончена в течение недели. Командовал семнадцатью военными операциями, а именно: (зачёркнуто, к прочтению невозможно). Приказы исполняет беспрекословно. В измене замечен не был».

Это был зимний день. Один из первых холодных дней нового мира. Отряду Эрвина было приказано прикрывать фланг основных сил, пока Гвин не склонит к подчинению несколько поселений в этом регионе. Обычная рабочая обстановка обычного командира обычного отряда.

Получив приказы из штаба, Эрвин не спеша возвращался обратно. Задание было простое: никого не впускать и не выпускать. Недавно раскисшая земля замёрзла и присыпалась тонким слоем снега. Белая пелена уходила на многие километры вдаль и где-то там сливалась с серым небосводом. Просторы ледяной пустыни навевали тоску и Эрвину хотелось поскорее оказаться в блиндаже с кружкой тёплого чая.

Ещё не доходя до места, где Эрвин оставил свой отряд, стало ясно, что что-то не так. Часовые были не на позициях, никто не рыл окопы и огневые точки. Все столпились под одиноким деревом. Со стороны толпы доносился хохот и брань.

«Чем занят заместитель?!» — сцепив зубы, подумал Эрвин.

Вскоре ответ был получен. К стволу дерева привязали девушку. Вся одежда была сорвана, а кожа синела на морозе. На лице не осталась живого места от синяков и кровавых подтёков. Между худых ног растекалась кровавая лужа вперемешку с мочой. Заместитель Эрвина со спущенными штанами уже заканчивал. Девушка не стонала и не сопротивлялась. Лишь грустно смотрела на Эрвина.

— Яйца не отморозишь? — спросил Эрвин, собравшись с мыслями.

— Да ладно тебе, командир, — ответил солдат, не отрываясь от процесса, — становись в очередь, всем хватит.

— Какого хрена ты устроил здесь бордель?! Мы ж тут как на ладони!

— Я выполняю приказ: никого не впускаю и не выпускаю.

— Встал! Немедленно!

Солдат нехотя прервался. Затем выхватил пистолет и пристрелил девушку. Хладный труп обмяк, но с его глаз ещё продолжали капать слёзы.

— Зачем ты так с ней? — спросил кто-то из толпы. — Мы бы её потом отпустили. Может быть…

— Ну и что ты со мной сделаешь, Эрвин? Пристрелишь? Подашь жалобу в штаб? Держу пари, что девочек к ним тоже водят.

— Выкопай могилу. Не гнить ей же тут.

— И то верно, — пожал плечами солдат.

Все принялись рыть небольшую яму. Эрвин молча наблюдал за процессом, крутя барабан револьвера. Вскоре задание было выполнено.

— Глубина подойдёт? — спросил солдат со дна могилы.

— Да. Как раз.

Выстрел.

В глазах солдата мелькнул испуг и он свалился на дно ямы.

— Кидайте туда же девушку.

Никто не посмел возразить.

— Закапывайте.

Труп солдата скрылся под толщей земли. Пуля размозжила ему челюсть и оттуда вытекло много крови. Девушка ещё некоторое время мёртвым взглядом смотрела на Эрвина. Ему показалось, что он увидел в её глазах благодарность. Правда, Эрвину было всё равно. Его больше тревожила низкая дисциплина в отряде, чем эта бессмысленная смерть. Ему предстояло устроить ещё не одну показательную казнь, чтобы пресечь самовольство и добиться беспрекословного выполнения приказов. А затем заслужить почётный статус гвардии.

Ведь если в армии нет дисциплины — она несёт смерть всем. А в первую очередь — её командирам.

— Отто, — холодный голос Гвина вывел Эрвина из воспоминаний, — не понадобится ли помощь твоих людей по отношению к местному населению на юге?

— Как сообщают мои информаторы, в этом нет необходимости. Местные испуганы прошедшими боевыми действиями и не будут что-то предпринимать ближайшие несколько месяцев. К тому же, мы всегда на чеку, если кто-то что-то задумал. А уж меня они боятся пуще смерти.

«Это точно, — подумал Эрвин. — Тебя, малыш Отто, боится даже Гвин».

«Досье.

Совершенно секретно.

Командир комитета безопасности «Отряд сто тридцать семь» Отто Крюгер.

Дата рождения: информация отсутствует.

Отец: информация отсутствует.

Мать: информация отсутствует.

Политические взгляды: истинный последователь дела Хартии.

Характер: циничный.

Семейный статус: не женат.

Отто Крюгер был самым молодым членом сформированного генерального штаба. Однако, детское лицо и небольшой рост были лишь обманом. Сколько точно погибло людей в подвалах комитета безопасности точно неизвестно. По самым скромным подсчётам цифра начинается от нескольких тысяч человек. Политические деятели, лидеры партизанских движений или же просто несогласные с положением дел. Среди них были известные личности, такие как: (зачёркнуто, к прочтению невозможно). Самым привлекательным жертвам «Отряда сто три семь» не повезло попасть лично в руки в Отто. После пыточного процесса, в ход шли пытки сексуального характера. И если жертва в тот момент оставалось ещё живой (Отто по большому счёту было всё равно), то она завидовала мёртвым. Приказы выполняет с завидной дотошностью и точностью. В измене замечен не был».

Эрвин был прав. Отто боялись все, и даже Гвин. В его тёмных глазках жило само олицетворение жестокости и боли.

«Малыш Отто».

«Смерть с детским лицом».

«Приятная смерть».

У командира «Отряда сто тридцать семь» было много прозвищ и все они исчерпывающе характеризовали его.

— Вольдемар, должен признать, что ваша реформа пехотных подразделений даёт свои плоды. Теперь можно с уверенностью сказать, что пехота — царица полей.

Вольдемар лишь слегка улыбнулся. Если Гвин знает твоё имя, значит ты у него на особом счету.

«Досье.

Совершенно секретно.

Генерал от инфантерии Вольдемар Каминский.

Дата рождения: информация отсутствует.

Отец: информация отсутствует.

Мать: информация отсутствует.

Политические взгляды: истинный последователь дела Хартии.

Характер: целеустремлённый.

Семейный статус: не женат.

Вольдемар начал службу рядовым и лично переносил все тяготы войны. Обрёл славу среди войск, когда после смерти командира взял командование на себя и смог обратить в бегство превосходящие силы врага. Всегда делал ставку на превосходство огневой мощи, в особенности артиллерию. Имел конфликты с генералами других видов войск, однако, когда дело доходило до совместной работы, старые обиды забывались. Приказы выполняет добросовестно и бережет людей. В измене замечен не был».

Гвин что-то говорил Эрику. Эрвин не слушал, вспоминая его прошлое.

«Славный малый. Можно подумать, что этот белокурый юноша родился в танке и всегда в нём жил. Уж очень часто он спасал чьи-то задницы».

«Досье.

Совершенно секретно.

Командующий «Керзонен группой» Эрик Блацкович.

Дата рождения: информация отсутствует.

Отец: информация отсутствует.

Мать: информация отсутствует.

Политические взгляды: истинный последователь дела Хартии.

Характер: авантюрный.

Семейный статус: не женат.

Эрик Блацкович стал родоначальником бронетанковых войск Хартии. Под его командованием были совершены первые вылазки на ближайшие полигоны. Вскоре, был сформирован первый танковый батальон, где Эрик стал командиром. Всегда был на переднем крае атаки. Спасал из безвыходных ситуаций своим неожиданным появлением. Когда поступил приказ о переводе Блацковича в Генеральный штаб — многие из его подчинённых плакали. Никто не хотел расставаться с Эриком. Вскоре Блацкович станет одним из инициаторов в формировании Военной академии. Однако пройдут годы, прежде чем это принесет первые плоды. Приказы выполняет с особым подходом и непредсказуемостью. В измене замечен не был».

— Михаил и Карл, — продолжал Гвин, — я понимаю, что сейчас говорить что-то о авиации и флоте — утопия и наивные мечты. Правда, я не сомневаюсь, что вы приложите все силы, чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки. На счёт ресурсов и финансирования можете не переживать. Я уверен, что Анджей сможет руководить нашей промышленностью настолько эффективно, насколько это возможно.

«Досье.

Совершенно секретно.

Командующий «Люфт группой» Михаил Левандовский.

Дата рождения: информация отсутствует.

Отец: информация отсутствует.

Мать: информация отсутствует.

Политические взгляды: истинный последователь дела Хартии.

Характер: амбициозный.

Семейный статус: не женат.

Долгое время Левандовский был в тени остальных командиров. Почти всё время он проводил не на линии фронта, а в глубоком тылу, изучая самолётостроение и управление летательными аппаратами. На данный момент ещё очень рано говорить об этой личности, но через много лет никто не сможет представить ни одну операцию без его участия. Приказы выполняет с учётом долгосрочной перспективы. В измене замечен не был».

«Досье.

Совершенно секретно.

Командующий «Морзе группой» Эрих Дёнец.

Дата рождения: информация отсутствует.

Отец: информация отсутствует.

Мать: информация отсутствует.

Политические взгляды: истинный последователь дела Хартии.

Характер: вдумчивый.

Семейный статус: не женат.

Долгое время Хартия не имела выхода к морю. Из-за этого Дёнец командовал лишь речным флотом из пару десятков надувных лодок, катеров и нескольких взводов элитной морской пехоты. Именно его люди первые форсировали реки, подавляли противника и обеспечивали безопасность переправам. Когда же в распоряжение Эриха поступили первые верфи, структура флота кардинально изменилась. Впрочем, пройдет ещё много времени, прежде чем первые корабли выйдут из доков Хартии. Приказы выполняет вдумчиво. В измене замечен не был».

«Досье.

Совершенно секретно.

Министр промышленности и армейского снабжения Анджей Ковальчук.

Дата рождения: информация отсутствует.

Отец: информация отсутствует.

Мать: информация отсутствует.

Политические взгляды: истинный последователь дела Хартии.

Характер: находчивый.

Семейный статус: не женат.

Ковальчук был рекомендован первой леди как человек, знающий экономическую систему Хартии изнутри. Его будущие реформы в промышленности смогли обеспечить армии бесперебойные поставки вооружения и снабжения. Еда, боеприпасы, топливо, запчасти, одним словом всё то, без чего не способна существовать ни одна современная армия. Анджей очень рьяно боролся за контроль каждого ресурсного источника, будь то нефть, уголь, металлы или даже золото. Всё шло на благо промышленности. Всё шло на благо Хартии. Когда на замену патронам в государстве появились первые деньги, то вокруг Анджея начали крутится многомиллионные денежные потоки. Многих из его подчинённых поглотила жадность и коррупция. Но не Ковальчука. Он так и оставался угрюмым промышленником в потрёпанном пиджаке, верно служа государственным интересам. Приказы выполняет со знанием дела. В измене замечен не был».

— Теперь я хочу поделиться планами на ближайшее будущее, — продолжал Гвин. — Я вас услышал. Ситуация на Юге стабилизировалась. Армия, наконец-то, начала показать себя с лучшей стороны. Хартии становится тесно в границах одного города. Если мы хотим добиться благосостояния наших граждан, то, в первую очередь, должны взять под контроль весь регион с его плодородными землями, лесами, полезными ископаемыми. У меня на вас великие планы. Но прежде предстоит много работы. Я вам даю неделю на реорганизацию. После этого большинство наших сил выдвигается в сторону Киевуса. Нашей славной столицы погибшей страны. Пришло время стать хозяевами этого региона. С такими командующими я не сомневаюсь, что нас ждёт успех. Киевус покорится. Да будет так! Вы получили приказы. Жду от вас их выполнения в лучшем виде. Заседание закрыто.