У незримой границы

XX

Улдис Стабинь в майке и спортивных брюках, с футбольными бутсами через плечо вбежал в служебное помещение автобусной станции.

- Девочки, - крикнул он с порога, - сейчас узнаем, которой из вас выпал крупный выигрыш!

- Будет тебе болтать! Опять разыграть кого-то надумал? - отозвалось сразу несколько голосов.

- Не верите? Так я и знал. Вообще, мне женщины почему-то не доверяют. Такая уж моя печальная судьба. - Улдис, вглядываясь в расписание автобусов и график рейсов кондукторов, притворно вздохнул. - Вот она, счастливица, тут у вас в табличке и значится. В прошлую пятницу первым рейсом на Ригу ездила… Лайма. Сердечно поздравляю и прошу, Лаймочка, выйти со мной.

- Ты куда ее повел? В загс, что ли? - засмеялась бойкая брюнетка.

- Разве Улдис поведет девушку в загс! - подхватила полнотелая девица у окна. - Он это учреждение обходит за километр.

- Не ходи, Лайма, не надо! Этот донжуан соблазнит, присвоит себе выигрыш и бросит.

- Ай, ай, ай, какие зловредные, - покачал головой Улдис. - А что же будет с вами, когда замуж повыходите? Не дай бог попасть в такие коготочки - разорвете.

- А зачем к зловредным ходишь? Ищи дурочек подобрей!

- Я ведь не к вам, а к Лайме пришел… Надо же познакомиться поближе, привыкнуть друг к другу. Свожу ее на футбол, мороженым угощу, потом сходим в кино на «Жил-был полицейский». Шикарная французская картина. Пошли, Лайма!

Лайма, рослая девушка с короткими, как у мальчишки, волосами, глядела на Улдиса как завороженная. Ей, так же как и ее подружкам, нравился этот парень, но Лайма никак не думала, что он обратит внимание именно на нее, не очень-то привлекательную девушку. И Лайма засомневалась. А что, если Улдис затеял очередной розыгрыш? Он горазд на такие штучки…

- Пойдем, Лайма, поговорим, - уже серьезно повторил свое приглашение Улдис и взял Лайму под руку. Девушки приумолкли.

- Делать нечего, - зарделась Лайма, - милиция. Арестовала меня, теперь пиши пропало. Носите, девочки, передачи.

Они вышли на улицу и направились к стадиону.

- Ты не проспала в пятницу первый рейс? - спросил Стабинь.

- Нет, не проспала. А тебе что?

- Хотелось узнать, как съездила и что хорошего видела.

- Только для этого меня и пригласил?

- И для этого тоже. Но, говоря откровенно… - Стабинь вдруг посерьезнел. - Я рад, что именно ты ехала этим рейсом. Другую я, пожалуй, вызвал бы на допрос по всей форме к себе в кабинет.

- Хм, - пожала плечами девушка. - В чем же разница?

Глаза Улдиса весело заблестели.

- Мне страшно нравится смотреть на тебя, когда ты о чем-нибудь рассказываешь. А на лоне природы, уверен, это будет выглядеть гораздо эффектней. Вот и теперь с тобой произошла настоящая метаморфоза. Глаза горят, на лице румянец…

- Ну знаешь!.. - вскипела Лайма. - Кончай валять дурака. Или будешь острить в одиночестве.

- Не сердись, Лаймочка, - примирительно сказал Улдис. - Меня действительно интересуют все подробности этого рейса…

…В четверг Лайма гуляла на вечеринке, и встать в половине шестого утра ей было чудовищно трудно. Будильник пробренчал словно за горами. Лайма проснулась, лишь когда ее растолкал отец:

- Вставай, соня! На работу опоздаешь!

Босиком выскочив в коридор, умылась, наскоро оделась и, даже не поев, побежала на автостанцию. Машину Жанис уже вывел. Отъезжающие толпились у автобуса. Запыхавшаяся Лайма открыла дверь в салон. Большинство пассажиров были местными жителями. Кое-кто из них ехал в Ригу. Эти были одеты праздничней.

- Петер, а ты куда? - спросила Лайма темноволосого паренька, который, пропустив всех, поднялся на подножку последним.

- В Ригу. В университет поступаю! - не без гордости ответил Петер.

Лайма усадила его на переднее место, чтобы поболтать в дороге - как-никак учились в школе вместе. Это место предназначено для инвалидов и женщин с детьми, но сегодня таких пассажиров не было. В Межциемсе две женщины с корзинами сошли. Наверно, отправились в лес по ягоды. На остановке Юмужциемс одиноко стоял плечистый мужчина. Он вошел в автобус через переднюю дверь. Лайма обратила внимание, что новый пассажир заметно волочил правую ногу. Не ускользнул этот факт и от Петера, который сразу же уступил инвалиду свое место. На пассажире был темно-зеленый костюм, модные туфли и тонкая спортивная рубашка. Манжеты его брюк были мокрыми, туфли испачканы глиной.

Улдис внимательно слушал, изредка задавал вопросы.

- Ничего не говорил - кто он, где живет, где работает?

- Смахивал на начальника. А вообще, кто его знает, теперь почти все одеваются по моде. С ним Петер разговаривал. Ему понравился этот пассажир. «Умный, - шепнул он мне, когда тот вышел, - наверно, многое повидал в жизни. Говорит, тут его молодость прошла, а теперь приехал поглядеть на родные места».

- В Риге где он вышел?

- Кажется, около улицы Революцияс.

- Не заметила, в какую сторону он пошел?

- Нет. Это надо Петера спросить, он еще ему в окно рукой помахал на прощание.

- Вот, значит, какая симфония, - задумчиво протянул Улдис и поглядел куда-то вдаль. - Завтра ты что делаешь?

- Еду восемнадцатым маршрутом в Алуксне.

- А что ты скажешь на такое предложение: махнем с тобой утром в Ригу. С твоим начальством я согласую. Днем пошатаемся по городу, а вечером в театр или еще куда? Согласна?

- Согласна! - покраснев, ответила Лайма.