Убийство Принца Оборотня

ГЛАВА 7

Мое сердце колотилось в такт быстрому цок-цок-цок моих туфель по потрескавшемуся мраморному полу. Селестин шла впереди в тишине — даже ее шаги не производили звука.

Это было на следующий день после моего приезда, и я спала на огромном диване в ее комнате. Она получила сообщение рано утром и с тех пор хранила молчание.

На мне был кремовый лиф с прозрачными юбками и разрезом высоко на бедре. Золотые цветочные мотивы поблескивали, когда я двигалась. Моя одежда для выступлений была недешевой, и я очень гордилась тем, что создавала ее сама и работала с лучшими производителями одежды, какие только могли.

Но даже я должна была признать, что это была самая красивая вещь, которую я когда-либо носила.

Это только заставило мое сердце биться сильнее. Для чего я была так изысканно одета?

Она даже надела мне на голову диадему, вплела ее в волосы, так что казалось, будто там выросли золотые листья. Я коснулась бледно-голубого камня у себя на лбу. Его грани были холодными и твердыми, но не несли в себе ни намека на магию.

Наконец, мы добрались до огромных двойных дверей. Их поверхность покрывали зеленые и золотые листья, проросшие из переплетающихся лоз. Я не была до конца уверена, вырезанные они или настоящие — какое-то растение, которому не нужна почва для роста. В стране фейри это возможно.

Мы остановились, и Селестин повернулась ко мне. Ее рассветные глаза окинули меня беглым взглядом, и она поправила мои волосы. Как только она осталась довольна моим внешним видом, она встретилась со мной взглядом и открыла рот, как будто собираясь что-то сказать, но только выдохнула и снова закрыла его. Мускул на ее лбу дернулся, когда она кивнула, и двери распахнулись.

Мы вышли из-за возвышения, мой обзор был скрыт спинкой позолоченного трона. Но потолок выгибался высоко над головой, поддерживаемый колоннами величиной со ствол дерева, что говорило мне о том, насколько огромным было это помещение — больше любого театра, в котором я когда-либо выступала. Фейри работали в совершенно ином масштабе, чем люди.

По моей спине пробежал холодок, и потребовалась секунда, чтобы понять почему.

За стуком моего собственного пульса слышались шорохи и тяжелая тишина зала, полного ожидающих людей. Это был хорошо знакомый мне звук — тот, что раздавался прямо перед выступлением.

За исключением того, что я не готовилась к этому.

Я сглотнула и расправила плечи. Что бы принц ни приготовил для меня, я справлюсь.

Селестин повела меня вверх по помосту, и перед нами открылся зал.

Рога и крылья. Чешуйчатая кожа. Мякоть коры. Рога и клыки.

Это были обитатели Двора Чудовищ.

Утренний свет проникал сквозь массивные окна, которые покрывали стены слева и справа, и еще один треснувший стеклянный купол наверху. Он подчеркивал каждую нечеловеческую черту, а не скрывал ее в темноте, как в театре прошлой ночью.

Как и во время моего выступления, каждая пара глаз была прикована ко мне.

Мой пульс участился до глухого рева в ушах, когда я увидел этих существ. В первом ряду стоял огромный мужчина с каменно-серой кожей и загнутыми назад рогами. Впечатляющие мышцы его обнаженной груди напряглись, когда он наклонился вперед. Черные глаза впились в меня.

— А вот и он, мой новый питомец.

Мое сердце болезненно подпрыгнуло, когда я втянула воздух.

Я была настолько поглощена гротескно интригующим зрелищем собравшегося двора, что совершенно забыла об их принце.

Он поднялся с трона рядом со мной, возвышаясь надо мной. Я была маленькой и компактной, с хорошо развитой мускулатурой от моей работы, но он был намного крупнее во всех направлениях. Возможно, я не до конца осознала это прошлой ночью, настолько была поглощена своей задачей и шоком от ее провала.

Но сейчас?

Боги милосердные, он был гигантом. Высокий и мускулистый.

На нем была другая облегающая рубашка, расстегнутая до половины груди. Селестин сказала, что он считает себя самым красивым. Демонстрация своего тела, которое, по общему признанию, было чем-то достойным демонстрации, явно была частью его высокомерия.

Расправив плечи, он командовал залом с ослепительной, пронзительной улыбкой, которая соответствовала сверкающей короне на его голове. Его аудитория наклонилась, широко раскрыв глаза, переводя взгляд с него на меня и обратно. Сотня задержанных вдохов вытянула воздух из комнаты.

Предвкушение пробежало по моей коже, волосы встали дыбом на моих обнаженных руках.

Он коснулся моего плеча, заставив меня вздрогнуть. Он издал низкий звук, тревожно похожий на мурлыканье.

Стиснув зубы, я замерла, когда его рука скользнула вверх по моей шее и зарылась в волосы, где сжалась в кулак.

— Ну же, маленькая птичка, поздоровайся с моими друзьями.

Ему понравилось мое неповиновение, и я отказалась делать что-либо, чтобы угодить ему.

— Привет. — Мой голос звучал пискляво, затерянный в похожей на пещеру комнате.

По толпе прокатилась волна смеха.

— Это не повод для смеха. — Принц отпустил мои волосы и пригладил их. Он повернулся к своей аудитории. — Прошлой ночью этот человек взял железный клинок и пытался убить меня.

Глаза расширились. Некоторые повернулись ко мне, заново оценивая крошечного человечка перед ними.

— Естественно, она потерпела неудачу. Но… — Он поднял руку. — Ее жизнь принадлежит мне в обмен на ту, которую она пыталась отнять. Так что да будет известно, это вероломное создание принадлежит мне. Вы будете обращаться с ней как с моим домашним животным.

Мой желудок скрутило, желчь обожгла заднюю стенку горла. Комментарии о домашних животных были не просто неприятным прозвищем или угрозой. Я сглотнула, борясь с тошнотой. Что это значило?

— И чтобы она не забывала, кто она такая, она всегда будет носить это. — Он вернулся на свой трон и поманил меня поближе. — Иди к своему хозяину, питомец.

Что-то внутри кричало мне не подходить.

Я заставила свои ноги не подчиняться инстинкту самосохранения.

— Хорошая девочка, — промурлыкал он, когда я подошла к нему. Он схватил меня за подбородок, кончики его когтей прижались к моим щекам. — Ты учишься.

Под моим застывшим страхом снова возникло это бурлящее ощущение. Я приветствовала его, подхватила и приблизила к себе. Черт возьми, я даже приветствовала ледяной страх и свое прежнее нервное предвкушение. Список чувств, которые я разучилась испытывать.

Принц кивнул слуге, который подошел, неся зеленую бархатную подушку.

Мой желудок резко сжался, когда я увидела, что на нем блестело.

Ошейник, инкрустированный рубинами.

Когда мне удалось оторвать от него взгляд, я обнаружила, что рот принца скривился в ухмылке. Должно быть, я каким-то внешним образом показала свой ужас.

Но вместо того, чтобы усилить хватку, готовый удерживать меня неподвижно, пока застегивал ошейник на моем горле, он отпустил меня. В его золотистых глазах вспыхнул вызов.

Он давал мне шанс отыграться.

Осмеливаюсь на это.

Он наслаждался моим дискомфортом. Мой испуганный взгляд на ошейник доставил ему удовольствие. Он хотел, чтобы я отказалась от него — или попыталась.

Именно тогда я поняла.

Для него все это было игрой.

И я не проигрывала игр.

У меня был только один способ выиграть этот турнир.

Я бы не плакала и не просила о помощи. Я бы не умоляла его остановиться. Что бы он ни попросил, я бы не отступила.

И когда он меньше всего этого ожидал, я бы, блядь, убила его.

Итак, я расправила плечи, как будто он собирался оказать мне великую честь. Выдержав его взгляд, я улыбнулась и вздернула подбородок.

По выражению его лица пробежала тень, но он взял ошейник с подушки. Он наблюдал за мной, когда подносил его ближе, пристальным взглядом, как будто я была существом, которое он выслеживал, и он был готов к тому моменту, когда я замечу опасность и побегу.

О, я знала об опасности.

И я бы не стала убегать.

Когда он преодолел последние пару дюймов, я подняла подбородок немного выше. Его взгляд опустился. Заметил ли он, как участился пульс у меня на горле?

Кроваво-красная кожа ошейника касалась моей кожи, мягкая и теплая. Его прикосновение было удивительно нежным, когда он убрал волосы с моей шеи и застегнул три маленькие пряжки. Он провел подушечкой большого пальца по определенному месту на моей шее. Да, он видел мой пульс, и ему это понравилось.

Его прикосновение задержалось, и это было еще одним испытанием — отшатнуться.

Поэтому я наклонилась.

То, как он нахмурил брови и сжал челюсти, вызвало у меня трепет. Это был чистый восторг, пробившийся сквозь мои притупленные чувства, такой же яркий и затягивающий, как оргазм.

Впервые за не знаю сколько времени я улыбнулся так, что это не было ни иронией, ни натянутостью, ни вопросом вежливости ради кого-то другого. Я улыбнулась для себя.

Сморщив нос, оскалив зубы, принц обхватил пальцами мой затылок и притянул меня ближе. Это пронзило меня, отчасти страхом, отчасти тем ужасным ликованием от того, что я вызвала его неудовольствие.

— Я мог бы склонить тебя над этим троном и трахнуть на глазах у всех этих людей, которых ты знаешь. — Он прошипел эти слова опасным шепотом, который мне понравился просто потому, что он показывал, насколько он был чертовски раздражен. — Никто из них тебе не поможет. Никто и глазом не моргнет. — Его грудь вздымалась под открытым воротом белой рубашки.

— Тогда продолжай, — пробормотала я в ответ. — У меня встреча в три.

Он рассмеялся, злобно, показав клыки и всю звериную жестокость своего красивого лица.

— О, я собираюсь насладиться этим.

Я улыбнулась и проглотила обжигающий язык ответ: Не так сильно, как хотелось бы.

Он хотел игру. Я дам ему гребаную игру.