Убийство Принца Оборотня

ГЛАВА 1

Десять лет.

Это был долгий срок ожидания.

Но месть была терпеливым хозяином, а я — его творением.

Отсюда, с летучего чердака, сцена казалась такой маленькой… а зрители — еще меньше. В полумраке они смотрели на артистов, которые подбрасывали в воздух пламя. Жонглеры ловили его, кувыркались с ним, танцевали с ним, словно это был красивый, а не смертельно опасный партнер.

Рядом со мной Эрик сдвинулся с места, беспокоясь о манжете своей рубашки. Обычно он не был таким возбужденным, а сегодня мы трахались дважды, так что у него был шанс выплеснуть накопившуюся энергию.

Но это не было обычное выступление.

И это не была обычная публика, о чем мне напомнила пара рогов, торчащих из темноты.

Это были фейри.

Принц Сефер из Двора Рассвета жил здесь, за пределами столицы, в изгнании. (Возможно, я имела к этому какое-то отношение.) В своем изгнании он собрал неудачников и чудовищ — фейри, которые изо всех сил пытались вписаться в столицу и вместо этого обитали при Дворе Чудовищ.

И они были чудовищами.

Сзади я заметила одного с кожистыми крыльями, другого с перьями. Различные рога, завитые, как у барана, или короткие, как у молодого козленка, а также ветвистые рога, освещавшие сцену.

У моего принца рогов не было. Но он был самым чудовищным из всех.

С высоты он был лишь тенью среди своих последователей, но я знала, что скрывают эти тени.

Когти. Клыки. Узкие зрачки. Хвост, взметнувшийся от волнения в тот единственный раз, когда я его видела.

Скорее зверь, чем фейри.

Я не старалась сдержать усмешку на лице — они не могли видеть меня здесь, в лабиринте театральных подиумов.

Мы с Эриком сидели над сценой, свесив ноги. Принц устроил в своем частично разрушенном дворце неплохую декорацию с собственным театром. Ходы наверх были хаотичными и беспорядочными, некоторые отремонтированы. Внизу располагалась впечатляющая сцена с подмостками, позволяющая зрителям сидеть с трех сторон.

Это была моя любимая сцена, дававшая мне возможность выступать направо и налево, строить глазки зрителям, менять позы, чтобы вызвать у них наибольшее волнение. Но сегодня у меня будет только один зритель. Он сидел в самом конце сцены, впереди и в центре, в большом позолоченном кресле.

По бокам от меня, на куда более обыденном сиденье из подиумного дерева, Эрик грыз кутикулу. На свету блеснуло кольцо его суверена — маленький цветок, выгравированный на его плоской поверхности.

— Ты испортишь себе руки. — Я бросила на него косой взгляд.

Он с досадой опустил пальцы на колени. Но через мгновение он уже жевал губу.

— Со мной все будет в порядке. — Я сжала его бедро, проведя большим пальцем по твердым мышцам. Это были впечатляющие мускулы, благодаря многочасовым репетициям и выступлениям на трапеции.

Он сжал губы.

— Хм…

Мои заверения были ложью. И судя по его реакции, он это понял.

Я не ожидала, что переживу эту ночь. Но пока я была успешна, пока я разрывала на части этого принца-ублюдка своим железным клинком, это не имело значения.

— Ты уверена в этом, Зита

Конечно, это не мое настоящее имя. У обычных женщин с Альбиона¹ не было таких экзотических имен. Именно поэтому я выбрала его для сцены.

Великая и прекрасная Зита на ваших глазах будет совершать невозможные подвиги. Это было гораздо более благозвучно, чем Мэриголд будет танцевать в подвешенном обруче, стараясь не упасть и не сломать себе шею.

В спектакле главное — продать.

— Уверена ли я? Хм, не знаю. — Я сделала задумчивое лицо, коснувшись подбородка. — Этому было всего десять лет. Дай-ка подумать… Конечно, я чертовски уверена. Этот ублюдок думает, что ему все сошло с рук. Пора бы его прошлому настигнуть его. — Моя улыбка была жесткой и резкой — скорее, она была похожа на оскал.

Челюсть Эрика сжалась, когда он поискал меня взглядом и наконец склонил голову.

Внизу жонглеры — дюжина братьев и сестер, которые освещали сцену постоянным движением, — заняли свои места, готовые образовать пирамиду для своего неистового финала.

Это был мой сигнал приготовиться.

Сердце, несмотря на ускоряющуюся музыку, не сбивалось с ритма, и я поднялась на корточки.

— Уж не собираешься ли ты сказать мне, чтобы я сломала ногу?

— Тебе не нужна удача, — пробормотал он, не сводя глаз с Братом и Сестрой Молний и их прыгающего пламени.

С насмешкой я чмокнула его в щеку. Затем, под влиянием импульса, вместо того чтобы направиться к своей метке, я обхватила его челюсть и притянула к себе. Его темные глаза расширились, сверкая в свете, льющемся со сцены.

Я не торопилась целовать его — в конце концов, это могло быть моим последним поцелуем — и закончила тем, что прикусила его нижнюю губу. Его стон был тихим, но тот факт, что я вырвала его у него, еще больше укрепил мою решимость.

Прежде чем я успела отвернуться и приступить к исполнению этой решимости, он схватил меня за руку.

— Я люблю тебя, Зита.

Я моргнула, перебирая в памяти его слова.

Если бы я была другой девушкой, в другой жизни, в другом месте и времени, мое сердце могло бы заколотиться в груди. Мой живот порхал бы, как бабочки летним днем. Моя кожа могла бы потеплеть от счастья, удовольствия или просто от того, что красивый молодой человек признался мне в любви.

Но если бы не было реальностью.

Я была собой, и это была моя жизнь.

Когда-то давно я любила его, возможно.

Раньше.

Я не могла вспомнить, что чувствовала при этом, только мимолетные мысли, связанные с этим. Как я наблюдала за его тренировками на трапеции. Как я отворачивалась, когда он ловил меня. Как я завидовала сестре, когда он наблюдал за ее выступлением, в то время как я пряталась за кулисами, не замечая тени, отбрасываемой ее ярким светом.

Она могла бы быть и другим человеком, как бы я ни изменилась с тех пор.

Та девушка хихикнула бы, улыбнулась или вздохнула, глядя на его признание в любви.

Но я?

Я ничего не чувствовала.

В моей груди была пещера, которую никогда не заполнить.

Только одно могло положить конец этой зияющей пустоте.

И сегодня вечером она будет у меня.