Убийство Принца Оборотня

ГЛАВА 10

Я проснулась от того, что мне в ребра уперлась нога.

Значит, все это было по-настоящему. Я была питомицей принца фейри, спала в изножье его кровати.

Я лежала в полутемной комнате и слушала тихий звук его дыхания. Тем временем мои беспокойные мысли снова и снова прокручивали катастрофу, которая привела сюда, и первые двадцать четыре часа моего наказания.

Когда я выпрямилась, принц не пошевелился. Он лежал на спине, раскинувшись, как будто весь мир принадлежал ему, и в нем можно было занять место. Я стиснула зубы и подкралась ближе к рыжим волосам, рассыпавшимся по подушкам.

Сон стер самодовольную ухмылку, которая обычно была на его лице. Веселое высокомерие тоже исчезло. Его темные ресницы коснулись щек, а между бровями образовалась небольшая складка. Большинство людей выглядели моложе или спокойнее во сне.

Не он. Он выглядел более серьезным, как будто все обдумал после тяжелого дня вечеринки.

Мои пальцы жаждали холодного железа моего кинжала. Я могла бы прямо сейчас всадить его ему под ребра. У него даже одеяла были обернуты вокруг талии, оставляя грудь обнаженной. Это было практически приглашение.

Желание гудело в моих мышцах, заставляя мои руки сжиматься и разжиматься. Но у меня не было оружия.

Что-то надавило мне на веки. Чего-то, чего я не чувствовала уже очень, очень давно. Оно посолило мне горло и наполнило язык горьким привкусом вины.

Я потерпела неудачу. Не только в своей задаче, но, что хуже всего, я подвела свою сестру.

Возможно, эти вновь пробудившиеся чувства были моим наказанием. Но для этого мне пришлось бы поверить в богов.

Я смахнула слезы с глаз и соскользнула с кровати. Я не могла убить принца — пока нет, — но я могла удовлетворить это трепещущее желание в своих мышцах. Я натянула его рубашку и завязала ее спереди — она была достаточно свободной для упражнений, в отличие от моего испорченного наряда.

Глубокие вдохи, затем я перешла к разминочным растяжкам. К тому времени, когда я прошла половину упражнения, слезы прекратились. К тому времени, когда я приступила к силовой части тренировки, я улыбалась.

Я использовала различные предметы со всей комнаты в качестве утяжелителей — стопку книг, небольшой сундучок, удивительно тяжелый подсвечник — а также приседала и делала выпады, поднимая их в различных конфигурациях.

Мои мышцы приятно гудели. Это была не та месть, к которой они призывали, но этого было достаточно, чтобы занять их на данный момент.

Я встала в стойку на руках, считала, пока держала ее, каждая часть меня участвовала в микрорегулировках, которые уравновешивали мое тело. Через десять секунд я опустилась и медленно, очень медленно наклонился, пока мои руки не оказались на уровне талии, перенеся на них свой вес, когда я лежала на животе в воздухе. Мои руки горели и немного дрожали. Но это был хороший ожог.

— Что ты делаешь?

Удерживая равновесие, я подняла глаза и обнаружила, что принц сидит в постели и наблюдает. Его волосы разметались по плечам, растрепанные со сна, а брови сошлись вместе. Я не могла решить, из-за замешательства или раздражения его разбудили.

Я надеялась, что это последнее.

С глубоким вздохом я вернула свое внимание к упражнениям. Расставив ноги, я выпрямила туловище, пока не оказалась в сидячем положении, при этом касалась пола только руками.

Я чувствовала пристальный взгляд принца. Возможно, он действительно был сбит с толку. В конце концов, я сомневалась, что тяжелая работа вошла в его лексикон.

На счет десять я встала в стойку на руках, затем вскочила на ноги.

Он фыркнул и закатил глаза.

— Доверяю тебе портить утро, — он махнул на меня рукой, — чем бы это ни было.

Я стиснула зубы и выгнулась дугой. Я не доставлю ему удовольствия своим вниманием. Это была моя утренняя рутина, и я не собиралась позволять ему ее портить.

— Я должен был догадаться, что ты сделаешь что-то подобное. Ты даже секс портишь.

Затем он отослал своего партнера пораньше, потому что не смог насладиться этим без моего дискомфорта. Вернувшись в стойку на руках, я ухмыльнулась. Мой день быстро улучшался.

Я подняла одну руку с пола и демонстративно развела ее в стороны. Но когда я одарила его торжествующей улыбкой, на его лице не было того раздраженного выражения, которого я ожидала. Склонив голову набок, прищурив глаза, приоткрыв губы, он зачарованно наблюдал за мной.

Его взгляд скользил по моему телу, пока я удерживала равновесие, рука теперь немного дрожала. Наконец он встретился со мной глазами и быстро втянул воздух, увидев, что я поймала его. Хмурый взгляд встал на свое место, как будто захлопнулась дверь.

Его губы медленно скривились.

— Очень впечатляет. Было бы обидно, если бы ты потеряла эту руку, не так ли?

Мое сердце подпрыгнуло к горлу при напоминании об опасной игре, в которую я играла.

Я выпрямилась, грациозно, но быстрее, чем обычно.

Моя жизнь принадлежала ему. По дурацким правилам этой страны я принадлежала ему. В историях говорилось, что фейри ненавидят рабство, но, видимо, это не в счет.

Ухмыляясь, принц прошел мимо меня и вошел в большую дверь, которую я не заметила среди мраморных панелей комнаты. Я мельком увидела ванную, прежде чем он закрыл ее.

К тому времени, когда он появился голым, я закончила свои упражнения. Я отказывалась смотреть на то, что болталось у него между ног, пока он прогуливался по комнате. Его походка заставила меня задуматься, не предпочел бы он все время быть голым. Я, конечно, не сомневалась, что он был бы против, если бы все видели его член. Мне не нужно было смотреть прямо на него, чтобы понять, что этого не стоит стыдиться.

Как и все остальное его тело, оно не было идеальным, как в учебнике по анатомии, который я когда-то видела.

За исключением его хвоста. Дело было не в том, что его тело было испорчено самим фактом его существования, а в том, что гладкое совершенство его золотистой кожи было прервано неровным шрамом посередине. И теперь, присмотревшись повнимательнее, я увидел, что там оно было немного искривлено, как будто его сломали.

Он порылся в шкафу.

— Я приготовил для тебя туалетные принадлежности в ванной. Очищающие средства и лосьоны, шампунь и кондиционер. Селестин упомянула о твоем… оперение, — он сверкнул улыбкой, как будто нашел собственную шутку ужасно забавной — требует некоторого ухода.

Мне не хотелось признавать, что что-либо из фейри было хоть в чем-то хорошим, но после ванны Селестины моя кожа казалась невероятной, и я никогда не видела своих волос такими блестящими. Даже порез на моем плече разгладился до тонкой красной линии. Во время упражнений он почти не болел.

— Ты наденешь его сегодня. — Он достал платье из шкафа, развернул его, чтобы показать мне перед и спинку. Мечтательный рассветно-розовый с золотым и пудрово-голубым оттенками, его прозрачная ткань создавала сложную игру цветов, которая притягивала меня.

Я хотела это. Покрой без рукавов подчеркивал бы мои подтянутые руки, а нижняя часть спины подчеркивала бы мускулистые плечи.

Он повесил платье на переднюю стенку шкафа, прежде чем повернуться к туалетному столику.

— Этот аромат дополнит твой собственный. — Он указал на флакон, затем посмотрел на меня долгим взглядом, прищурившись в расчете. — И, да, это будет идеально. — Он достал бархатный футляр для украшений.

Я ничего не могла поделать с шагами, которые предпринимала, притягиваясь все ближе, как рыба, выброшенная на берег.

Внутри блестела пара браслетов из бледно-золотого золота, каждый в форме крыла, с перьями, подобранными в мельчайших деталях. Я слегка выдохнула.

Принц улыбнулся.

Я никогда не скрывала своего тщеславия и не стыдилась его. Да, этого требовала моя работа. Но после смерти моей сестры, когда я вышла из темноты за кулисами и стала артисткой, это спасло меня.

Когда-то я заботилась о ней, помогала ей готовиться, репетировала и ставила хореографические номера.

С ее уходом у меня ничего не было.

Только горе. Только отчаяние. И это были вещи, которые угрожали утопить меня.

Ее место на сцене дало мне цель. Изучение игры с обручем и шелками дало мне возможность зарабатывать и не скатываться по спирали в пустоту. Забота о своем теле дала мне ощущение собственной значимости.

Моя внешность была оценена как Позолоченными Солнцами, так и нашими клиентами. Меня охватило что-то близкое к удовольствию, когда я увидела, как люди поднимали головы и смотрели, как мы въезжаем в город на наших фургонах. Ощущение, что их взгляды следили за мной, пока я не скрылась из виду, говорило о том, что я что-то значу.

Однажды моя сестра сказала, что я что-то значу. После того, как она ушла, незнакомые люди были всем, что у меня было.

С платьем, несколькими бутылочками химикатов и набором браслетов принц привел все это в действие. И хотя я ненавидела его и ненавидела быть его питомцем, я не могла не выпрямиться в предвкушении того, как буду выглядеть сегодня.

Это, должно быть, ловушка.

От уверенности в этом мое лицо напряглось. Я нахмурилась, глядя на него, ища какой-нибудь признак жестокости. Что он на самом деле задумал?

Его улыбка дрогнула.

— Обычно у меня нет разбросанной женской одежды. Это было бы мне немного маловато. — Он кивнул в сторону платья. — Пока ты была с Селестин, мне прислали сюда подборку женской одежды и украшений.

Но как это была не моя забота. Я хотела знать, почему. Я прищурилась, глядя на него.

Подняв голову, он выдержал мой пристальный взгляд, как будто пытаясь понять, в чем моя проблема.

Бесполезный человек. И я отказалась с ним разговаривать. Задав вопрос, я почувствовала слабость, и удержание речи вызвало у него достаточное раздражение, но не перешло черту неповиновения.

Я посмотрела на браслеты. Но, честно говоря, они просто выглядели как браслеты. Проклятые украшения были вещью, но я не хотела отдавать то, что мне подарили. Кто знал, что он может сделать, если узнает, что я владею магией?

Как будто это была просто ласка чего-то красивого, я провела кончиком пальца по золотым перьям. Никакого намека на силу.

Тогда в чем заключалась его игра?

— Звезды и Солнца, они не отравлены. — Он закатил глаза, прежде чем отбросить шкатулку с украшениями в сторону. — Если я собираюсь, чтобы ты повсюду ходила за мной по пятам, я хочу, по крайней мере, насладиться видом. — С этими словами он фыркнул и подтолкнул меня к ванной. — Продолжай, маленькая птичка.

Я поспешила внутрь. Как раз перед тем, как я закрыла дверь, до меня снова донесся его голос.

— Может, я и терпеливый, но даже у меня есть предел.