Умирать не страшно

Глава 24

Только оказавшись возле ярко полыхающего камина, Гарри понял, насколько замерз. Пока он стаскивал мантию, руки мелко дрожали, да и зубы от них не отставали, норовя исполнить барабанную дробь.

Когда Поттер все-таки справился с намокшей мантией, оказалось, что Северуса рядом уже и нет. Впрочем, он вскоре появился из лаборатории с дымящимся кубком в руках. Сунув его под самый нос супруга, Снейп велел:

— Выпей. Иначе точно простудишься.

Содержимое кубка вызывало смутные опасения своим угрожающим видом, но Гарри принял его и мужественно выпил. Впрочем, оказалось вовсе не ужасно. Зелье имело насыщенный вкус мяты, от чего по телу прошел холодок, довольно быстро сменившийся волной тепла.

Вернув кубок владельцу, Поттер проговорил:

— Спасибо. Мне гораздо лучше.

— Конечно, — кивнул Северус, словно иначе и быть не могло. — А теперь сядь и расскажи, что же привело тебя в столь… плачевное состояние.

— Мне просто нужно было… подумать.

— В Хогвартсе множество мест для этого, без риска причинить вред собственному здоровью, — фыркнул Снейп, заняв второе кресло у камина.

— Наверное, но так получилось, — стоило отогреться, как Гарри начало клонить в сон.

— Так что же такое сказал Люпин, что настолько вывел тебя из себя?

— Откуда ты знаешь? — вытаращился Поттер, мгновенно забыв о сонливости.

— Это простая логика, Гарри, — усмехнулся зельевар. — Ты сегодня весь день занимался с этим оборотнем, так что вряд ли тебе успел досадить кто-то еще. Или я ошибаюсь?

— Нет, ты прав, как всегда, — кивнул парень

— Так что же между вами произошло?

— Кардинальное расхождение в подходе к моей судьбе, — криво усмехнулся Гарри. — Надоело слышать, как каждый второй считает, что знает меня лучше, чем я сам, и выслушивать упреки!

— Этот изъеденный молью оборотень посмел тебя в чем-то упрекать? — в голосе Снейпа смешались удивление и презрение.

— Вроде того. Я знаю, он друг моих родителей и Сириуса, но он же почти меня не знает! И эти советы, подозрения дурацкие…

— Люпин не имеет права навязывать тебе что либо, не относящееся к учебной программе, — сухо проговорил Северус. — И если до него это не дойдет, то я перестану готовить для него волчье зелье.

Такой исход казался справедливым, особенно учитывая, что Ремус наговорил о Снейпе, но все-таки он был последним из друзей Джеймса Поттера (не считать же Петтигрю), который остался в живых, поэтому Гарри сказал:

— Не стоит. У меня и у самого хватит сил справиться с ним, и вообще. Вот только сама вероятность подобного исхода угнетает. Ладно, это уже похоже на банальное нытье. По сравнению со всем остальным это вообще пустяки.

— Вот тут я склонен согласиться. Если ты уже взял себя и свою магию в руки, то тебе лучше пойти, отдохнуть.

— Ты и это чувствуешь? — удивился Поттер.

— Частично, — Северус решил, что сейчас не самый лучший момент говорить, что он достаточно знает супруга, чтобы предположить его реакцию.

— Пожалуй, мне и правда лучше отдохнуть, — Гарри еле сдержал зевок, но Снейп заметил и проводил его напутствием:

— Иди. Я позову тебя к ужину.

— Спасибо.

Судя по всему, эта благодарность относилась не только к последней фразе зельевара, но и ко всему разговору в целом.

Оказавшись в своей комнате, Поттер буквально рухнул на кровать, приготовившись провалиться в сон. Но, к его удивлению, сон почему-то не стремился увести его в страну грез. Мысли лениво кружились вокруг одного и того же. Не выдержав, Гарри сел на кровати, щелчком пальцев открыв дверцу шкафа, и позвал:

— Сириус.

— Да, мой мальчик, — сразу же отозвался крестный, появляясь в зеркале. Он словно чувствовал состояние Поттера, так как голос звучал тихо, вкрадчиво.

Гарри покосился на дверь и, быстро прошептав заглушающее заклятье, поинтересовался:

— Могу я спросить тебя кое о чем, Сириус?

— Конечно! С чего вдруг такие церемонии?

— Просто это дело прошлое и довольно неприятное.

— Я никогда ничего не скрывал от тебя, Гарри, и не собираюсь делать этого впредь, — серьезно отозвался Блэк. — Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

— Хорошо. Я просто не могу понять. Тогда, когда тебя арестовали, почему Ремус так легко поверил в твое предательство?

— Этот вопрос я долго задавал сам себе. Ремус — человек с непростой судьбой. То, что он оборотень, изрядно потрепало его гордость, наложив неизгладимый отпечаток на образ жизни. Он считал себя проклятым и больше всего боялся разоблачения, а уж потом всего остального. Джеймс, Питер и я были его единственными друзьями, и то почти случайно догадались о том, кто он есть. Поэтому, когда меня арестовали, Ремус просто не мог выступать открыто, боясь, что все узнают, что он оборотень, а остальные слишком хорошо помнили, из какой я семьи, пусть она и отказалась от меня. Так что, в конце концов, Люпин тоже стал сомневаться.

— И Дамблдор тоже ничего не предпринял?

— Тогда он был слишком занят твоей судьбой — желая спрятать так, чтобы никто не нашел. И еще судьбой Снейпа, которого, на тот момент, как раз судили.

— Альбус говорил тебе об этом?

— Да. И даже просил прощение за свое неверие.

Гарри слушал, и в то же время, в его душе зародились некоторые подозрения: уж не поступил ли Дамблдор так из-за того, что Сириус был для него не столь важен, как сам Поттер и Снейп. Но не говорить же о таком с крестным! Вместо этого парень спросил:

— А Ремус?

— Что Ремус? — не понял Блэк.

— Он просил у тебя прощения?

— Да, и не один раз, — как-то грустно усмехнулся Сириус.

— И ты простил?

— Да. Ведь кроме него у меня друзей-то не осталось. Хотя прежней открытости уже было не вернуть. Слишком многое разделило нас. Но почему ты вдруг заинтересовался этим? Из-за того, что сегодня произошло?

— Думаю, да, — ответил Гарри, помолчав. — Все эти намеки, предостережения. Раньше я думал, что он довольно терпимо относится к Северусу.

— Терпимо — не достаточно точное определение и, мне кажется, ты не совсем с того конца начал анализировать ситуацию, — вздохнув, проговорил Сириус.

— То есть?

— В школе у них произошел довольно бурный конфликт.

— Из-за того происшествия в Визжащей хижине?

— Это было скорее следствием, чем причиной.

— Как?

— Я не знаю всего. Но поначалу Ремус приятельствовал со Снейпом, причем скрывая это от нас. Потом это «приятельство», похоже, переросло в нечто большее или грозило перерасти, но тут как раз произошел эпизод с хижиной, после которого Северус даже не смотрел в сторону Люпина, почти все время проводя в обществе Люциуса.

— Из-за того, что Ремус оказался оборотнем? — очень тихо спросил Гарри.

— Черт его знает! Сам понимаешь, с нами он не откровенничал. Но что-то подсказывает мне, что причина не в этом.

— Значит, за претензиями Ремуса скрывается не только забота обо мне, — задумчиво протянул Поттер. — Но ведь Северус варит для него зелье!

— О, это тоже стало определенным камнем преткновения! — вздохнул Сириус. — Поначалу Ремус счел это шагом к примирению, но, насколько я знаю, Снейп довольно резко осадил его, заявив, что делает это лишь по просьбе Дамблдора. А уж когда в ту ночь нашей встречи Ремус забыл принять это зелье…

— Это еще больше ухудшило их отношения?

— Да ухудшать-то уже нечего, думаю. Снейп просто продолжал игнорировать Ремуса.

— Понятно.

— Похоже, я тебе вовсе не помог, а лишь сильнее запутал.

— Вовсе нет. Благодаря тебе я взглянул на некоторые вопросы с новой стороны.

— Честно говоря, не ожидал, что Ремус втянет тебя в это. Словно тебе своих проблем мало! — грустно заметил Сириус.

— Да ладно, разберусь как-нибудь, — отмахнулся Гарри. — Спасибо.

— Не за что.

Улыбнувшись крестнику, Блэк исчез из зеркала, правильно рассудив, что сейчас парню хочется остаться одному, чтобы еще раз все обдумать.

Мыслительный процесс сквозь навалившуюся дрему давался нелегко, но кое-что прикинуть все же удалось. Например, что за поступками Люпина, возможно, стоит ревность и давняя обида. Хотя, не исключено, что оборотень даже сам себе не отдает отчета в этих мотивах.

Как причудлива, однако, судьба. Нынешнее положение вещей сложилось из столь многих случайностей… Ремус был другом Северуса, кто бы мог подумать! Так же как и мать Гарри. Вот только Лили хватило смелости не делать из этой дружбы тайну. Хотя… похоже, в конечном итоге, Снейпу вышли боком и скрытность Люпина, и открытость Лили. Гарри вздохнул. Чем больше он узнавал о Северусе, тем больше за него болела душа.

Кажется, на этом Поттера все-таки сморил сон. Что снилось — он не помнил, а проснулся от того, что кто-то осторожно, почти ласково провел по его щеке. Даже во сне это вызвало блаженную улыбку, а потом глаза распахнулись, и Гарри увидел склоненного над собой Снейпа.

— Проснулся, наконец, — редкий случай — Северус почти улыбнулся. — Ты никак не прореагировал на мой стук в дверь…

— Прости, — Гарри запоздало вспомнил, что так и не снял заглушающего заклятья. — Который час?

— Через полчаса ужин.

С этими словами Снейп попытался встать, убрав руку, но Поттер не дал — ухватившись за рукав, как утопающий за соломинку, притянул зельевара к себе для быстрого, но очень прочувствованного поцелуя.

Когда Гарри все-таки выпустил профессора, тот усмехнулся, спросив:

— Позволь поинтересоваться, чем вызван подобный… экспромт?

— Просто так. Тебе не понравилось?

— Не стоит сразу делать неверные выводы. До ужина времени все меньше, а ты нечасто появляешься в Большом Зале. Не нужно потворствовать появлению подозрений.

— Я понял. Через пять минут буду готов, — отозвался Поттер, нехотя поднимаясь с кровати и отгоняя вспыхнувшие желания, которые, еще немного, и могли стать реальностью.

Впрочем, прежде чем скрыться в ванной, Гарри кинул на супруга осторожный взгляд и понял, что желания, весьма вероятно, взаимны. Стоически вздохнув, парень все-таки продолжил путь. Осталось только удивляться, как быстро душа и тело нашли взаимопонимание в данном вопросе — оба хотели Снейпа.

В Большой Зал супруги явились вместе, хоть и на приличном расстоянии друг от друга, так что даже самому бурному фантазеру не удалось бы заподозрить ничего предосудительного. И все-таки от друзей Поттера не утаилось его напряжение, читавшееся в чуть более резких движениях и замкнутом выражении лица.

— У тебя что, проблемы со Снейпом? — тихо поинтересовался Рон, едва дождавшись, пока парень положит себе в тарелку еды.

— Вот с ним как раз никаких, — еще более тихо фыркнул Гарри, не отвлекаясь от запеканки.

— А с кем тогда есть? — спросила более проницательная Гермиона.

Поттер невразумительно пожал плечами, давая понять, что не готов обсуждать это здесь. Сам он при этом продолжил ужин, хотя уже с гораздо меньшим энтузиазмом, смотря куда-то в пустоту. Прошло не меньше минуты, прежде чем Гарри понял, что направление его «пустоты» удивительным образом совпало с тем местом, где сидела Джинни. Причем юная гриффиндорка явно приняла взгляд на свой счет и теперь подавала различные знаки.

Обругав себя за подобную неосмотрительность, Гарри поспешно уставился на свой собственный ужин, но было уже поздно. Кокетливо откинув назад волосы, девушка придвинулась ближе, насколько позволял стол, и проговорила:

— Гарри, ты так редко стал появляться в нашей гостиной!

— У меня много дел, Джинни, — сухо ответил Поттер, теперь уже избегая смотреть девушке в глаза. Не из трусости, а просто боясь выдать свое… недовольство таким ее поведением.

— А каких? — похоже, гриффиндорское упрямство грозило развернуться сейчас в младшей Уизли в полную силу.

— Мне нужно усиленно заниматься, чтобы перед Рождеством сдать экзамены за шестой курс.

— Лучше бы ты просто учился с нами. Подумаешь, на год позже, — фыркнула Джинни.

— Ты забыла, что Тот-кого-нельзя-называть не дремлет, — неожиданно для всех упрекнул девушку Невилл. — У Гарри, может, просто нет времени растягивать обучение. Ему жизненно необходимо знать и уметь гораздо больше, чем нам.

Хоть Поттер и не был рад, что на него вновь взваливают бремя спасителя магического мира, но он благодарно посмотрел на молодого человека, которого всегда был рад называть другом. Лонгботтом тотчас смущенно потупился. Истинно гриффиндорское бесстрашие все еще соседствовало в нем с почти болезненной застенчивостью. Хотя с каждым годом последней становилось меньше.

— Наверное, индивидуальные занятия с преподавателями — это чертовски сложно! — сочувственно вздохнул Симус.

— Не без того, — согласился Гарри, а сам подумал, что занятия — это не самое сложное. Вот еще бы некоторые профессора не усердствовали с поучениями относительно его жизни.

Так, постепенно, Поттер втянулся в разговор с бывшими сокурсниками на почти нейтральные темы. После ужина он даже поднялся с ними в Гриффиндорскую башню, чтобы продолжить беседу, которая постепенно свернула в сторону квиддича.

Гарри поймал себя на мысли, что не помнит, когда в последний раз садился на метлу. Странно, он совсем не переживал по этому поводу! Хотя на него столько всего навалилось… Но страсть к полетам была неистребима, и он не смог отказаться от предложения Рона полетать в ближайшие выходные. К сожалению, к ним тут же решила присоединиться Джинни, а отказывать было уже как-то неудобно.

В конечном итоге Поттер все равно вернулся в подземелья за два часа до отбоя, при этом оставшись незамеченным для слизеринцев. Впрочем, с мантией-невидимкой это было не так уж и сложно.

Гостиная встретила парня угрюмым сумраком. Огонь в камине почти потух, а лампы не горели. Сразу становилось понятно, что Снейпа здесь нет и давно. Впрочем, местонахождение супруга выдавала полоска света под дверью кабинета. Похоже, проверка работ учеников затянулась.

Не желая мешать, Гарри проскользнул к себе, где даже честно прозанимался целый час, никак не меньше. Потом запал кончился, навалилась усталость. Северус, судя по всему, тоже закончил работу. Поттер слышал, как он ненадолго вышел в гостиную, а потом, видимо, удалился в спальню. К супругу зельевар так и не зашел.

Вздохнув, Гарри решил, что пора готовиться ко сну, и отправился в ванную. Душ помог расслабиться, от чего идея забраться в кровать стала казаться еще более привлекательной. Вот только стоило это сделать и даже погасить свет, как сон тотчас покинул молодого волшебника, развеялся подобно утреннему туману. Вернулись мысли, никак со спокойным отдыхом не совместимые.

Фантазировать о собственном супруге было как-то неправильно, особенно учитывая, что тот находится в соседней комнате, но когда в жизни Поттера что происходило так, как положено? Вот только вместе с фантазиями (становившимися все более буйными) появились и сомнения.

Этот процесс грозил затянуться, но Морри не выдержал и заявил:

— Ну что ты терзаешься, словно влюбленная нерешительная девица? У тебя же сейчас все карты на руках!

— Это ты сейчас о чем?

— Тебе в красках описать? Ты хочешь Северуса — невооруженным взглядом видно. Ну, так что тогда сидишь здесь и занимаешься непонятно чем? Иди к нему!

— Вот так вот? Он же меня выставит!

— С чего бы? Снейп не дурак, к тому же вы же уже все выяснили. Зачем снова это хождение вокруг да около?

— Но он…

— Не говори мне, что так и не узнал своего супруга. Не поверю! После того вашего «первого» раза конечно Северус не будет проявлять инициативу, опасаясь этим разрушить ваше хрупкое взаимопонимание. Признания и пылкие речи тоже не в его стиле.

— Выходит, он предоставил мне возможность решить все самому?

— Конечно. И если ты не пойдешь ему навстречу, то сам он сделает вид, что ничего и не было. И будете вы маяться по углам, как два…

— Не надо, я понял. Что значит «два»?

— А то. Я лишь надеюсь, что ты не будешь заниматься самообманом.

— Да понял я уже все, — Гарри резко вздохнул, словно собираясь с духом. Но отступиться уже казалось гораздо более невыносимым, чем все самые страшные последствия, которые живое воображение успело нарисовать. — Я иду к нему.

Под молчаливое одобрение Морри Поттер выбрался из кровати и, как был в одной пижаме, так и направился в спальню Северуса, даже не потрудившись не только набросить халат, но и надеть тапочки. О последнем парень успел быстро пожалеть — от пола, даже застланного толстыми коврами, веяло холодом. Но не отступать же теперь!

Быстро прошмыгнув через гостиную, Гарри вежливо постучался в дверь северусовой спальни. Правда открыл ее прежде, чем дождался ответа и, чтобы не успеть передумать, вошел внутрь.

Оказавшись в спальне, Поттер сразу сделал два важных наблюдения: Северус был здесь и он не спал, а, судя по книге в руках, читал. Да и ночник горел, освещая только кровать, от чего вся остальная комната тонула в сумраке и причудливых тенях, что делало ее похожий на некий потайной грот. Честно говоря, так Гарри было даже уютнее, и он с новообретенной решимостью приблизился к кровати.

Поведение супруга никак не походило на обычное, поэтому Снейп немедленно отложил книгу и обеспокоенно спросил:

— Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, — Поттеру хватило духу не только подойти ближе, но и сесть на краешек кровати. — А как твое самочувствие?

— Нормально, — озадаченный Снейп — чрезвычайно редкое зрелище. Даже сейчас он быстро взял себя в руки и поинтересовался: — Ты что-то хотел?

Голос зельевара приобрел тот самый завораживающий тембр, который так нравился Гарри. Воодушевленный, он юркнул под одеяло, ответив:

— Можно и так сказать. Я тут понял, что привык к твоему присутствию в постели.

— Привык? Вот как?

— Ну да, — Поттер готов был проклясть свой собственный дрогнувший голос, но все-таки сумел продолжить, хоть и совсем тихо: — Мне тебя не хватало.

— Хм… Тогда иди сюда.

Такие простые слова, но Гарри едва не задохнулся от избытка чувств. Кажется, самым главным из них стало желание немедленно накинуться на супруга, чтобы он сам убедился, насколько сильно его хотят. Во всех смыслах. До этого Поттер и не задумывался, каким горячим и острым может быть вожделение. Оно заставляло пылать глаза и кожу, устремлялось дальше, через брачные узы. А член, кажется, и вовсе окаменел.

Все это не утаилось от наблюдательного Снейпа и нашло не менее горячий отклик. Поэтому, когда Гарри все-таки нашел в себе силы податься навстречу супругу, и пары секунд не прошло, как он оказался опрокинут на подушки, а губы Северуса вовлекли его в горячий поцелуй.

Когда тело сгорает от страсти и возбуждения, то многое кажется гораздо проще. А отвечать на столь желанные поцелуи было не только просто, но и легко. Под таким натиском одеяло довольно быстро оказалось где-то в ногах кровати. Сейчас оно только мешало.

Очередной поцелуй все длился, но и руки не бездействовали. Кто первый коснулся голого тела другого так и осталось загадкой. Мысли Гарри вообще походили на суматошные обрывки. Короткая радость от осознания, что на Северусе тоже пижама, а не жутковатая ночная рубашка, иначе вот так забраться под мягкую ткань и коснуться ладонями кожи, было бы гораздо сложнее. Следующий обрывок мысли принес осознание, что пальцы Снейпа давно исследуют его спину под пижамной курткой, спускаясь все ниже по позвоночнику.

Стоило пальцам наткнуться на своеобразную «границу дозволенного» в виде резинки штанов, как Северуса словно холодной водой окатило. Под аккомпанемент недовольного стона, он отстранился и, нависнув над Гарри, чтобы оба могли видеть лица друг друга, спросил:

— Как далеко ты готов зайти? — голос казался хриплым, и от того еще больше будоражащим кровь парня.

— Дальше некуда, — Поттер попытался обнять зельевара, чтобы притянуть обратно, но тот бережно, но твердо отвел его руки в сторону, проговорив:

— Сомневаюсь, что ты способен сейчас четко мыслить. Но попробуй. Прошу.

Это самое «прошу» заставило Гарри отвлечься от желаний плоти и взглянуть на супруга со всем вниманием, на которое он был способен в этот момент, попутно подивившись железной силе воли Снейпа.

— Я не хочу, чтобы потом ты разочаровался в содеянном, — продолжил Северус. Хотел еще добавить: «Не хочу, чтобы ты возненавидел меня», но вместо этого произнес: — Не хочу, чтобы было как в прошлый раз.

От последней фразы Поттер едва не подскочил и, поспешно прижав палец к губам супруга, пока тот не наговорил еще чего-нибудь в том же духе, сказал:

— Ш-ш. Давай просто представим, что того раза не было. Не было и все. Важно то, что сейчас.

— И что же сейчас? — наконец-то знаменитая полуулыбка.

— Я хочу тебя до безумия, а ты мучаешь меня разговорами, словно ищешь отговорки.

Наигранная обида возымела нужное действие. Улыбка Северуса стала шире, а голос бархатным и полным тайного соблазна, когда он протянул:

— Вот как… Тогда стоит это исправить, чтобы развеять все… сомнения.

— И немедленно!

Последняя фраза закончилась громким вздохом, так как Снейп всерьез взялся за пижамную куртку Гарри, одну за другой расстегивая пуговицы. Подобная методичность грозила свести с ума, если бы не многочисленные сопутствующие поцелуи.

К вздохам присоединились стоны, когда мягкая фланель наконец-то раздалась в стороны, и Северус нарочито медленно провел ладонями вверх по ребрам Поттера, пока не накрыл соски. Они быстро затвердели, оказавшись весьма чуткими и отзывчивыми на ласку, а стоны Гарри подпрыгнули на октаву.

Пусть парень был и новичком в любовных делах, но просто лежать, отдаваясь на волю ласк партнера, не собирался. Подгоняемый возбуждением, он безмолвной магией распахнул пижаму Северуса и постарался достойно вернуть получаемые ласки.

Не справившись с искушением, Снейп всем телом приник к любовнику, лишь со второй попытки выдавив хриплое:

— Не торопись. Я могу… не сдержаться.

— И хорошо! Скорее уже!

Поттер начал всерьез опасаться, что если его супруг сейчас, немедленно, не предпримет чего-нибудь… существенного, он просто кончит, обломав их обоих. Но, кажется, Северус понял, в чем дело, и сжал его член прямо через ткань, чуть сильнее чем нужно. Правда, легкая боль сейчас послужила во спасение, оттянув момент кульминации.

В следующий миг они уже в четыре руки избавляли друг друга от оставшейся одежды. Нетерпеливо, сумбурно. Долго, размеренно и вдумчиво тоже хорошо, но сейчас хотелось всего и сразу. И Гарри ничуть не испугался, ни когда Северус наконец-то развел его ноги, ни когда пальцы коснулись не жаждущего внимания члена, а несколько ниже, потом еще и проникнув глубже. Осторожно, но настойчиво.

Гарри пообещал не вспоминать о прошлом разе, но все-таки промелькнула мысль, что сейчас все чувствуется гораздо острее, и это великолепно! И вовсе не стыдно от ощущения прохладной смазки в заднице и растягивающих пальцев. Да и какой стыд, когда на тебя ТАК смотрят! Вряд ли Северус когда-нибудь скажет подобное вслух, но Поттеру было вполне достаточно одного такого взгляда.

За всем этим Гарри едва не упустил момент, когда Снейп начал проникать в него вовсе не пальцами. В этот раз было скорее не больно, а… напряженно. Несколько медленных движений, перехватывающих дыханье, пока член Северуса не достиг «точки преткновения», заставившей Поттера вскрикнуть и всем существом податься навстречу, забывая обо всем, кроме острого желания. Желания, столкнувшегося с другим, не менее острым.

Каждый новый толчок вызывал вспышку восторга, еще одну, и еще. Гарри и не думал сдерживаться, скрывать то, что испытывал. Наоборот, он полностью открылся любовнику. Брачные узы, натянувшиеся между ними, едва ли не гудели от обоюдного потока чувств, от магии. Благодаря последней вышел любопытный обоюдный эффект, получившийся абсолютно произвольно. Северус брал Гарри физически, а Гарри Северуса магически. На каждый толчок члена внутри Поттера, он отвечал ответным толчком, только магическим.

Нет ничего удивительного, что Снейп довольно быстро достиг пика, а с его последним, уже судорожным толчком, в оглушительный оргазм рухнул и Гарри.

Лежа друг на друге, оба любовника тяжело дышали, прислушиваясь к гулкому сердцебиению и стучащей в висках крови. Постепенно накатывало успокоение, вернулось осознание себя в мире, а чуть позже и ощущение партнера. Поттер не мог припомнить, когда еще ему было настолько хорошо. Ни чувства вины, ни неправильности, ни прочих «моральных убытков» не накатывало. Немного ныли мышцы, но это было даже приятно, как подтверждение реальности произошедшего.

Не отказав себе в удовольствии запустить руку в волосы супруга, Гарри пробормотал что-то невнятное. Северус тотчас распахнул глаза, уставившись на парня, и попросил:

— Не мог бы ты изъясняться понятнее?

— Зря я так долго тянул, — чуть громче повторил Поттер, пропуская сквозь пальцы смоляные пряди волос, а свободной рукой пустившись изучать спину Снейпа.

— Значит, смею предположить, что тебе понравилось? — голос зельевара стал нарочито тягучим.

— Шутишь? — фыркнул Гарри. — Уверен, ты через эти узы все чувствовал.

Северус усмехнулся, давая понять, что так оно и есть. Потом осознав, что все еще фактически лежит на своем любовнике, сделал попытку отстраниться, проговорив:

— Тебе, наверное, тяжело.

— Нормально. Зато я могу тебя всего чувствовать. Вот только… — Поттер запнулся, и скоро стало понятно, в чем дело — он отвлекся на очередную безмолвную магию. На этот раз очищающее заклинание, после которого у парня вырвался удовлетворенный вздох: — Так гораздо лучше.

— Вынужден согласиться.

— Вынужден? Или тебе тоже понравилось?

— Хм… Скорее последнее.

— Язва!

Гарри усмехнулся и, словно в отместку, прикусил кожу за ухом Снейпа, вырвав у того короткий стон, и тотчас принялся зализывать укус. Но было поздно — через миг его настигло куда более вероломное возмездие. Северус ответил укусом на укус, вот только своей целью выбрал куда более чувствительное место — маленький тугой сосок.

С лихвой утоленный первый голод плоти позволял теперь не спеша изучать друг друга. И не было ни стыда, ни стеснения. Да и с чего бы? Оба видели друг друга в самых разных видах. Пусть сегодня и не состоялось полноценного второго раунда любовных утех, но партнеры уснули полностью удовлетворенные друг другом.

Впервые Гарри подумал, что, возможно, в его жизни не все так трагично и, наконец, наступил светлый миг.