Уроки нежности

Глава 16

ПРОФЕССОР ПЬЕР ДЕ ЛА ФОНН – преподаватель искусствоведения – оказался хуже, чем я могла предположить. Когда я захожу в аудиторию, он кривит губы на мое вежливое «добрый день» и опускает голову к бумагам на столе. При этом он здоровается с каждым вошедшим учеником так радушно, будто его приход изменил жизнь профессора. Особенно горячо он приветствует Бенджамина Шнайдера. Меня бесит, что и эта лекция у нас общая…

– О дорогой мой! Я так счастлив видеть тебя в этом году на своем потоке! – Де ла Фонн весь светится.

– Решил, что последний год все же необходимо провести с прекрасным, – криво усмехаясь, произносит рыжий и подмигивает проходящей мимо девушке.

Та густо краснеет, но улыбается во весь рот. Готова поспорить, теперь она всю лекцию будет глазеть на Бена, ожидая, что он будет делать то же самое. А когда час спустя он ни разу на нее не посмотрит, она покинет лекцию в грусти и печали. Неужели только мне очевидны его нарциссические манипуляции?

Я присаживаюсь за первую парту и достаю учебники из своей потрепанной сумки.

– Правильно, правильно. – продолжает лебезить Пьер. – Передайте, пожалуйста, родителям еще раз благодарность за билеты в оперу. Моя жена готова была плакать от счастья… еще и в ложу. – Де ла Фонн театрально хватается за сердце. – Балуете вы меня, мальчик мой.

Шнайдер гаденько улыбается:

– Все ради того, чтобы мой самый любимый в этой академии профессор был счастлив. Надеюсь, ваш предмет окажется мне по силам, – с глухим смешком заканчивает он.

– Более чем, мальчик мой! – Теребя его по плечу, профессор скалится во все зубы.

Зарисовка под названием «Обмен любезностями, или Как Шнайдер купил себе удовлетворительный балл по искусствоведению». Профессор начинает любезничать с очередным любимчиком, и Бен отходит от него. Чувствую его горячий взгляд, но делаю вид, что очень занята организацией своего рабочего места.

– Доброе утро, Маленькая стипендиатка! – наигранно добродушно восклицает он. – И где цербер, защищающий тебя? Неужели не пришел?

Шнайдер кидает рюкзак на стол. Кожаный кричащий рюкзак фирмы «Луи Виттон» приземляется в сантиметре от моей тетради, стол дрожит от его падения. Конечно, профессор де ла Фонн делает вид, что этого не замечает, хотя такой грохот не заметить невозможно. Я смотрю на Бена во все глаза, и он, подмигнув, плюхается на место рядом со мной.

– Я задал вопрос, стипендиатка. – Как ни в чем не бывало он достает из рюкзака тетрадь и ручку. – На вопросы как бы нужно отвечать.

Я опускаю голову и пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица. Продолжаю молчать, не совсем понимая, что именно он хочет от меня услышать.

– Ладно. Я вижу, ты в шоке, поэтому повторю. – Он хватает меня за запястье и тянет на себя.

– Пусти, – тихо требую я.

– Она разговаривает! – Глаза Бенджамина зло сверкают. – Так где он?

– Кто? – Я хмурюсь и пытаюсь вырвать руку, но хватка у него железная.

– Не заставляй делать тебе больно… – Он приподнимает рукав моего свитера и рассматривает синяк на запястье. С минуту молчит. Выражение его лица становится каменным. Ноль эмоций.

Не то чтобы мне интересно, какие мысли крутятся в его голове, скорее напротив. Но его настроение так резко меняется, что становится не по себе. Я знаю, что это. У моей матери точно такое же переменчивое настроение. И меняется оно под действием препаратов, которые она принимает. Не знаю, насколько Шнайдер погряз в этом болоте… но он явно принимает.

– Похоже, я заслужил. – Губы Бена расползаются в кривой усмешке, но глаза остаются серьезными.

Он как-то отрешенно выпускает мою руку, и я натягиваю рукав чуть ли не до кончиков пальцев. Глядя на это, он тихо бормочет под нос ругательства.

– Так где он?

– Не знаю, о ком ты спрашиваешь. – Я отсаживаюсь на самый край длинной скамьи.

Но Бен сокращает все выигранное мною расстояние.

– Я о цербере. – Он усмехается. – О том самом, который готов вцепиться в шею каждому, кто тронет его грязнокровку. – Шнайдер ловит мой взгляд и опускает ворот черной водолазки, демонстрируя синяки, – отпечатки пальцев отчетливо видны на бледной коже, слегка покрытой веснушками. – Но, как я и сказал, – косится он на мое запястье, – признаю, заслужил.

Пятна ужасного багрового цвета. Я и не поняла, что Уильям так сильно вцепился ему в шею. Я с ужасом прикрываю рот рукой.

– Око за око, – бормочет Бен и прикрывает синяки воротом водолазки. – Правда, меня сегодня утром отчитала Де Са за отсутствие галстука. Но, думаю, она предпочла бы увидеть мою водолазку, нежели это, правда?

Я смотрю на него во все глаза и не знаю, что ответить.

– Не смей жалеть меня, Маленькая стипендиатка. – Его взгляд становится жестче, голубые глаза мгновенно превращаются в ледышки. – Лучше скажи, где найти моего друга.

– Друга? – Я непонимающе моргаю.

– Твой цербер – мой друг, да. – Шнайдер хохочет. – Какое совпадение!

– Он не мой цербер.

– Ну разумеется, именно поэтому все ходят вокруг тебя на цыпочках…

Я качаю головой:

– Ты говоришь странные вещи. Я не понимаю ничего из сказанного тобой.

Шнайдер пожимает плечами:

– Что непонятно? Что твой цербер защищает тебя?

– Он не защищает! – Мое терпение лопается, и я чуть не кричу на всю аудиторию.

Больно кусаю губу. Как хорошо, что лекция еще не началась.

– Скажи, пожалуйста, когда последний раз тебя макали головой в унитаз? – с каким-то злым интересом спрашивает Шнайдер.

Опешив, не знаю, что ответить. Открываю-закрываю рот, как глупая рыбешка.

– Может быть, тебе разбивают окно в комнате? Не знаю… портят вещи? Или хотя бы клеят всякие глупости на спину типа «шлюха» или «тресни меня»?

Я выставляю перед собой ладонь.

– Ты совсем больной, – бормочу под нос.

– Подожди, неужели тебя никто не толкает в коридоре? Типа случайно не задевает плечом? Никто даже не вывернул содержимое твоей сумки на пол, а, Маленькая стипендиатка?

– У меня есть имя, – цежу я сквозь зубы, – и хватит описывать мне свои потаенные желания.

Шнайдер разражается громким отрывистым смехом:

– Боже! Знала бы ты, какие у меня потаенные желания, и все вышесказанное показалось бы тебе ангельскими забавами.

– В таком случае ты отвратителен, – подвожу я итог.

– Совершенно верно. Ну а ты, оказывается, дурочка, – не остается он в долгу и разводит руки в стороны. – Посуди сама, с чего вдруг академия снобов, в которой тебе нет места, никак не прикалывается над тобой? Тем более после твоего яркого старта?

В лекционный зал забегает Этьен. Он с облегчением поглядывает на огромные круглые часы, что висят над темно-зеленой доской.

– Вы успели! – поздравляет его профессор. – У вас еще даже целых три минуты.

Пьер поправляет ярко-красную бабочку и добродушно улыбается. В отличие от Шнайдера, Этьен не готов к вежливым беседам. Он коротко кивает и, увидев меня на первой парте, а рядом со мной Бена, стремительно направляется в нашу сторону.

– Шнайдер, какого черта? – вместо приветствия бросает Этьен.

Рыжий при виде взбешенного друга разражается очередным приступом смеха:

– Видишь, Маленькая стипендиатка? Стоило мне сесть рядом, как тут же получил.

Этьен присаживается рядом и цедит сквозь зубы:

– Ее зовут Селин.

Бен отмахивается:

– Да я в курсе, Гойар, и тебе не обязательно быть ее телохранителем.

– Я скорее твою задницу спасаю, – тянет Этьен и что-то печатает в телефоне. Белая рубашка так красиво оттеняет его темную кожу, подчеркивает фактурность точеного лица.

– Вот! – Бенджамин орет на весь зал.

Профессор де ла Фонн бросает беглый взгляд на часы. Остается минута до начала лекции. Он не делает замечания Шнайдеру, а утыкается носом в книгу.

– Как именно ты спасаешь мою задницу, Этьен?

– Ты без меня все прекрасно знаешь, – скучающим тоном отзывается Гойар.

Рыжий закатывает глаза:

– Я-то в курсе, но все же буду рад, если ты озвучишь причину.

Этьен поднимает глаза и смотрит на него как на умалишенного.

– Ты что, реально хочешь, чтобы Маунтбеттен тебя убил? – слишком спокойно для подобного вопроса произносит он.

– Где он, кстати? – с любопытством спрашивает рыжий. – Я думал, мы еще в прошлом году решили, что пойти на искусствоведение – идеально легкий способ поднять общий балл!

Этьен устало прикрывает веки:

– У него разговор с мадам Де Са.

Шнайдер заходится в отвратительном смехе. Его ржание отскакивает от стен и неприятно колет уши. Он резко разворачивается в мою сторону.

– Теперь поняла, кто такой цербер, защищающий тебя, Маленькая стипендиатка? – воркующе интересуется он и издевательски щелкает меня по носу. – Сама английская монархия защищает твой тощий зад.