Уроки нежности

Глава 31

НА ДВОРЕ ГЛУБОКАЯ НОЧЬ, когда мы возвращаемся в Розенберг, в академию Делла Росса. В ночи, при молочном свете луны, готическое сооружение выглядит таким величественным, что я покрываюсь мурашками. На высоких башнях развеваются зеленые флаги с гербом учебного заведения.

– Почему символы академии роза и змей? – тихо спрашиваю, пока мы идем по хрустящему под ногами гравию.

Я пыталась сама найти ответ на этот вопрос. Но все, что было написано на эту тему, казалось поверхностным.

– Это тайна академии, – отзывается Уильям, в ночной тишине его глубокий голос завораживает. – Роза часто символизирует красоту, страсть и тайны, а змея олицетворяет собой мудрость, возрождение и опасность.

Я готова слушать его бесконечно.

– Совместно они могут представлять собой красоту и тайны. – Он свысока поглядывает на меня. – Роза, которую обвивает змей, может также символизировать борьбу между священной красотой и порочным грехом.

– Но никто точно не знает?

Маунтбеттен качает головой:

– Только отцы-основатели, что несколько сотен лет назад построили академию. Они оставили нам в наследство девиз: Veritas Occulta.

– Скрытая правда, – перевожу я. – Мы проходили на латинском. Профессор Рош сказал, что скрытая правда – это знание.

– Или же значение герба, – ухмыляется Уильям.

Он подводит меня к женскому общежитию, и мы неловко останавливаемся перед дверью.

– Я завтра верну тебе свитер, – произношу первое, что приходит в голову.

– Неужели сейчас ты думаешь о свитере? – Уильям качает головой, словно не может в это поверить.

– Еще я думаю о том, что наконец закончу работу для де ла Фонна. И как-то так получилось, что из ненавистного эссе она превратилась в один из самых ярких моментов моей жизни, – честно признаюсь я.

Уильям берет в руки косу, которую я быстро заплела в самолете, и играет с ее кончиком:

– Обращайся, Ламботт.

– Никогда в жизни, Маунтбеттен.

Серебристый лунный свет играет с его светлыми волосами, освещая словно некое божество. Серые глаза пристально и серьезно заглядывают в мои карие.

– Ты же знаешь, что это невозможно? – тихо спрашиваю я.

– Что именно?

– Ты и я.

– Есть ты и я? – Уголок его рта приподнимается в едва уловимой усмешке.

Чувствую, как румянец бежит по коже, захватывая шею и лицо.

– Дыши, Ламботт, – хрипло произносит он и наклоняется ближе. – И помни… во сне можно.

Его теплые губы накрывают мои. Мягко, как крылышки бабочки. Я начинаю дрожать. Во сне можно… И предательские мурашки бегут по коже. Встаю на носочки и кладу ладони на его гладко выбритые скулы. Его запах и вкус заполняют всю меня. Если бы могла, я бы пробралась ему под кожу. Забралась бы в каждую клеточку.

Уильям неспешно останавливается и делает несколько коротких вдохов.

– Нежность, – шепчет он мне в губы.

Я накрываю его губы своими. Нежность. От таких поцелуев сердце с трепетом распускается, словно бутон розы в прекрасную весеннюю погоду. Время замедляется или вовсе останавливается. Весь мир вокруг перестает существовать. Все теряет смысл. Важно лишь одно: его губы поверх моих. Его касания. Его крепкое тело напротив моего. И эмоции, что он рождает во мне. Тот импульс, что вспыхивает фейерверком, стоит ему лишь коснуться меня. Я готова стоять целую вечность на этом крыльце, упиваясь его теплом. Языки переплетаются, мягкие губы сильнее сминают мои. Поцелуй начинает выходить из-под контроля. Голодный, жадный, страстный…

Громкий хлопок двери и тяжелое дыхание. Уильям резко отстраняется. Нас прерывают.

– У нас огромная проблема. – Голос Этьена звучит отрывисто и будто откуда-то издалека.

Я утыкаюсь носом в теплую грудь Уильяма и глубоко вдыхаю его запах. Но слова Этьена со всего размаху опускают меня на землю:

– Луна пропала.

Я поворачиваю голову и встречаюсь с ним взглядом. В темных глазах плещутся беспокойство и страх.

– Как… пропала? – слышу я свой неуверенный голос.

Этьен не отвечает. Он ходит взад-вперед по узкой дорожке, нервно сжимая пальцы.

– Когда ты видел ее последний раз?

– Четыре часа назад она была замечена камерами, – доносится из-за спины голос Шнайдера. Его рыжие волосы торчат во все стороны. – Я звонил и писал, – чеканит он с упреком.

– Телефон сел, – отзывается Маунтбеттен. – Ты смотрел на… – Его голос обрывается.

– На башне нет, – грубо отзывается Бен. – В библиотеке нет, у меня нет!

– Тайный проход?

– Николас забрал мой ключ с собой, – пыхтит Шнайдер.

– Что за тайный проход? – подаю я голос.

– Туннель через подвальные помещения… он ведет к выходу из академии, – отзывается рыжий. – Не всегда хочется демонстрировать свой уход, – угрюмо заканчивает он.

– Она точно не могла?

– НЕТ! – рявкает Бен.

– Моя спальня? Я оставлял ей ключ. – Серые глаза Уильяма загораются надеждой.

– Нет, – резко обрывает его Гойар.

Маунтбеттен хмурится:

– Но как вы туда проникли?

– Это сейчас так важно? – гремит Шнайдер. – Она пропала! Понимаешь? Пропала!

– Бассейн? – глухо спрашивает Уильям.

Этьен резко качает головой и хватается за нее руками:

– Как я мог выпустить ее из виду!

Маунтбеттен подходит к другу и приподнимает его голову:

– Сейчас не время.

– Да что ты! А где ты был все это время? – зло вопрошает Шнайдер. – Когда ты бываешь нужен, тебя всегда нет.

– Ты меня с собой не перепутал? – выпаливает Уильям и прикрывает глаза.

По выражению его лица я понимаю, что он пожалел о сказанном в ту самую секунду, как слова слетели с губ.

– Прекратите, – цедит Этьен. – Этим вы не поможете ситуации. Надо разбудить директрису.

– А что, если Луна где-то просто спит? – чуть не орет Шнайдер. – Ты же знаешь, что ее исключат, если мы поднимем шум! Мы не можем допустить, чтобы… – запинается он и возмущенно заканчивает: – Чтобы о ее особенности стало всем известно!

Тот факт, что Бенджамин Шнайдер выглядит таким испуганным и взволнованным, не сулит ничего хорошего. Значит, Луна действительно может быть в опасности.

– А что, если она лежит где-то мертвая? – не остается в долгу Гойар.

– Лес? – тихо спрашивает Уильям.

– Лес? – в унисон переспрашивают его друзья.

Он взъерошивает волосы и устремляется вперед:

– Она любит там прятаться.

Парни переглядываются. Я недоверчиво смотрю на них и восклицаю:

– Никто в здравом уме не пойдет ночью в лес! – Мой мозг пытается судорожно разобраться в происходящем. – Этьен прав, нам нужно разбудить директрису и осмотреть каждый сантиметр академии, – заканчиваю я, с надеждой глядя на них троих.

– Она могла пойти туда во сне, – глухо произносит Гойар и направляется вслед за Уильямом.

Я врастаю в землю.

– Во сне? – непонимающе переспрашиваю я и заглядываю Бену в глаза. – Что происходит, Шнайдер?

– Маленькая стипендиатка, быстро в свою комнату и никому не открывай, – не глядя на меня, командует он и отправляется за друзьями.

– А если придет Луна? – бросаю ему в спину. – Ей тоже не открывать?

– Звони нам! – Он все же смотрит на меня.

От его серьезного и напряженного голоса я покрываюсь холодной испариной.

– Поняла? – строго спрашивает он.

Молча киваю, сбитая с толку еще сильнее. Я смотрю, как лунный свет падает на них, пока они бок о бок идут в сторону леса. Трое друзей. Трое мужчин. С каждым шагом их высокие силуэты отдаляются от меня. Затем и вовсе исчезают на линии горизонта.

Тревога бурлит в крови. Страх вперемешку с интуицией, которая подсказывает, что ничего хорошего не ждет их в этом лесу. Я оглядываюсь и вижу кирпичное здание женского общежития. Сейчас оно кажется мне крепостью. Стоит зайти внутрь, и я в безопасности, но… Тревога усиливается. Она могла уйти туда во сне. Во сне. Как кто-то может куда-либо уйти во сне? Во сне…

От осознания в жилах стынет кровь. Лунатизм. Состояние, при котором люди выполняют различные действия, такие как ходьба, находясь в глубоком сне. Я наизусть знаю определение. Писала эссе по биологии в школе. Краем глаза вижу церковную башню, откуда спрыгнула Люси… Я также знаю, что лунатик осуществляет все бессознательно и часто не помнит о совершенном после пробуждения. Могла ли Луна?.. Трясу головой и направляюсь в сторону леса. Подсознательно чувствую: мне нужно найти разгадку всех тайн, что тучами клубятся над академией.

В лесу пахнет сырым мхом и сгнившей листвой. Даже днем солнце не проникает сюда из-за густых высоких деревьев, отчего здесь зябко. Я сильнее кутаюсь в свитер Уильяма и аккуратно шагаю вперед. Ветки ломаются под моими туфлями, и этот звук звонким эхом разносится по лесу. Замираю. Когда я не шевелюсь, тут такая смертельная тишина, что волосы на затылке встают дыбом.

– Уильям? – зову я тихо-тихо в надежде, что он услышит.

Но в ответ доносится лишь редкое уханье совы. У меня перехватывает дыхание. В лесу есть живность.

Я оглядываюсь, решая вернуться, но понимаю, что зашла слишком далеко и не найду выход. Я потерялась. При этой мысли меня охватывает ужас. Паника нарастает, встает комом в горле, но я не позволяю ей одержать победу. Стремительным шагом прорываюсь сквозь деревья и кусты. Главное – идти, и я точно куда-нибудь выйду. Сердце бешено колотится в груди. Ветки больно хлещут по лицу и телу. Я спотыкаюсь о скользкий мох и кубарем лечу вниз. Ударяюсь о всевозможные камни и понимаю, что мне не выбраться самостоятельно.

– Помогите! – кричу я.

Поднимаюсь, смахиваю с себя мокрую листву и вглядываюсь в темноту вокруг. Ничего не видно. Надо мной пролетает несколько летучих мышей, и я прикрываю голову, прячась от них. Дрожу всем телом то ли от холода, то ли от страха. Запах сырой земли… в моей фантазии смерть пахнет именно так. И он повсюду. Как бы сильно я ни отряхивалась, этот запах словно въелся в меня. Подбородок трясется, я смотрю наверх, пытаясь разглядеть небо. Но надо мной возвышаются лишь деревья. Толстые ветки, словно огромные шипы, переплелись друг с другом.

Кто-то касается моего плеча, и я с ужасом замираю. Крик застревает в горле.

– Люси, – хрипит женский голос.

Я оборачиваюсь и встречаюсь глазами со стеклянным взглядом Луны. Она даже не моргает.

– Нравится притворяться мертвой? – Она сильнее сжимает мое плечо.

– Луна! – непослушным голосом зову я.

Она вся в грязи, со светлых волос свисает нечто похожее на тину. Ее руки в крупных царапинах, колготки порваны, а юбки нет вовсе. Луна стоит передо мной в одной рубашке. С ее виска стекает кровь. Уже подсохшая, она обрамляет линию скул.

– Какая же ты тварь. – Она со всей силы толкает меня.

Я падаю и ударяюсь головой о торчащие корни деревьев. Луна забирается поверх меня.

– Не скучала? – Она ядовито улыбается и опускает руки мне на шею.

Хватаю ее ладони.

– Это я, Селин! – пытаюсь выкрикнуть, но она крепко сжимает руки вокруг моего горла, изо рта вылетают лишь хриплые стоны: – Сто…ой!

Я пытаюсь сбросить ее с себя, брыкаюсь, но она невероятно сильная.

– Умри наконец! – цедит она сквозь зубы, ее глаза маниакально сверкают. – Сдохни!!! Сдохни и оставь меня в покое!

Воздуха не хватает, горло жжет. Я царапаю ногтями ее ладони, но хватка Луны не ослабевает.

– По… мо… ги… те! – хриплю я.

Перед глазами темнеет, кислорода не хватает. А затем кто-то резким движением снимает ее с меня. Она пытается вырваться и царапает мне горло, но я жадно ловлю ртом воздух и отползаю от нее так быстро, как только могу. Растираю колени и локти. Кто-то хватает меня за щиколотку, и я ору что есть силы.

– Это я… это я… – звучит надо мной голос Уильяма.

Словно загнанный зверь, оборачиваюсь и гляжу на него снизу вверх. Он с беспокойством смотрит на меня в ответ. Позади него Шнайдер и Гойар пытаются успокоить Луну, которая сопротивляется с такой силой, что удивительно, как еще не поранилась.

– Луна!!! – не выдержав, кричит Шнайдер и с несколько раз хлестко бьет ее по щекам.

– Не так сильно! – ревет Гойар.

– Луна! – продолжает Бенджамин.

На бледной коже девушки появляются красные следы. На секунду ее тело замирает, неестественно вытягивается в руках Этьена и опадает.

– Луна? – тише спрашивает Бен.

Она открывает глаза и испуганно смотрит на него.

– Что? – она оглядывается. – Лес…

Уильям поднимает меня с земли и аккуратно отряхивает. Я вся дрожу и внимательно слежу за соседкой.

– Ты не заперла дверь? – спрашивает ее Маунтбеттен и накидывает мне на плечи пиджак.

Секунд пять Луна молчит, будто силится вспомнить. А затем в ее голубых глазах появляется ужас.

– Люси! – шепчет она и начинает дрожать. – Она приходила за мной!

Парни переглядываются.

– Ты заглянула в мои запасы? – уточняет Бен.

Луна резко качает головой.

– Я ничего не принимала, Шнайдер! – кричит она и, оттолкнув его, показывает на разбитую голову. – Это сделала Люси!

Этьен поджимает губы. Уильям опускает взгляд в землю. Шнайдер тяжело вздыхает. Луна с надеждой заглядывает каждому из них в лицо.

– Вы должны мне поверить! – умоляет она.

Лунный свет скрывается за тучей, отчего в лесу становится пугающе темно.

– Луна, ты же понимаешь… – спокойно начинает Этьен.

– Она сказала, что я следующая, – перебивает его Луна, и у меня подкашиваются коленки. – Слышишь? – Ее трясет. – ОНА СКАЗАЛА, ЧТО Я СЛЕДУЮЩАЯ!!! – кричит она, будто из последних сил пытается достучаться до них. – Я видела ее! Слышала ее голос! Она отчетливо сказала мне: «ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ».

Единственное, что спасает меня от падения на землю, – Уильям. Его крепкая рука удерживает меня на месте, а загадочный взгляд серых глаз изучающе сканирует лицо.

Ты следующая. Ты следующая. Ты следующая. Ты следующая.

И я теряю сознание.