Уроки нежности

Глава 36

Я СТОЮ У ВХОДА в академию, окруженную густым лесом, в котором мазками переливаются осенние краски. Листья каштанов и кленов покрывают землю ярким ковром, а осеннее солнце мягко освещает территорию академии Делла Росса. Величественные ворота сегодня вечером распахнуты.

– Готова? – шепчет на ухо Уильям.

От его шепота я покрываюсь мурашками. Нет. Не готова… Здравый смысл кричит: беги как можно дальше от него и от этого места. Но сердце… Оно болезненно сжимается в груди и требует еще мгновения. Мимолетного, быстротечного. Во сне можно, вторит оно. А что есть реальность? Что есть сон? Маленькая лазейка, заложником которой я оказываюсь. Всего лишь вечер. Я все решу. Сделаю правильный выбор. Завтра.

– С тобой точно все хорошо? – уточняет Маунтбеттен.

– Да, – слишком быстро отвечаю я.

Мне тяжело смотреть ему в глаза, больно стоять рядом с ним. Страх холодит ужасом душу. Он возвышается надо мной в черном классическом костюме, белая сверкающая рубашка подчеркивает мраморность кожи, синие вены на шее и серые глаза, похожие на свинцовые тучи перед ливнем. Черная бабочка, прямая осанка, горделиво задранный подбородок. В нагрудном кармане пиджака красуется роза, которая идеально сочетается с цветом моего платья. Уильям Маунтбеттен поистине прекрасен… и опасен. Он галантно отводит локоть – настоящий джентльмен. Я вкладываю свою руку в его и стараюсь скрыть волнение. По коже бегут мурашки.

Мы входим в зал, где уже собрались гости. Пространство украшено в соответствии с темой вечера – осень. Подвесные гирлянды из красно-золотистых листьев, тыквы со свечами, создающие теплое и уютное освещение. На столах темно-красные бархатные скатерти с золотыми узорами, напоминающими листья. Бальный зал академии Делла Росса ошеломляет своим великолепием и роскошью. Высокие потолки украшены изысканными люстрами, блики от которых играют на золотистых карнизах. Стены увенчаны изящными арками в стиле барокко, украшенными изысканной резьбой и золотом, а зеркала в полный рост умножают свет свечей. Столы заставлены шампанским, канапе с черной икрой и прочими деликатесами. На небольшом подиуме разместился оркестр. Цоканье туфель по деревянному паркету сливается с музыкой. В зале царит оживление: смех и радостные голоса студентов и профессоров наполняют помещение, создавая волшебную атмосферу праздника.

Все так красиво. Но я дрожу от страха. Интуиция бьет тревогу. Сегодня случится что-то нехорошее.

– Тебе не хочется здесь находиться? – Уильям внимательным, цепким взглядом изучает мое лицо.

Мне же хочется закричать от бессилия.

– Все в порядке, – шепчу я, силясь скрыть слезы.

Неподалеку от нас стоит Этьен. Белая рубашка красиво оттеняет его темную кожу, бабочка на шее и прямая осанка выдают в нем представителя аристократии. Он держит за руку Луну. На ней черное платье в пол, и ее светлая кожа выглядит бледнее обычного. У нее такой вид, словно находиться здесь – пытка. Завидев нас, они решают подойти.

– Селин, мне так жаль. – Луна берет меня за руку и разглядывает замазанные царапины на шее. – Теперь ты в курсе, – запинается она, – моего недуга.

– И она нисколько на тебя не злится, – с улыбкой произносит Гойар, а в глазах его холод.

– Не злюсь, – подхватываю я.

Видеть Луну такой растерянной не доставляет никакого удовольствия.

– А где наш рыжий друг? – спрашивает Уильям.

– Неужели я слышу беспокойство в твоем голосе? – Этьен удивлен.

– Он все еще не приходил, чтобы извиниться, – задумчиво тянет Маунтбеттен. – На него непохоже.

– Скорее всего, он уже развлекается и ему не до тебя, – отзывается Луна.

– Когда он уже наразвлекается, – качая головой, бормочет Этьен.

– Никогда, – спокойно отвечает Луна.

И словно в подтверждение ее слов мы слышим Бенджамина Шнайдера.

– Детка, не будь так обидчива! – воркует он.

Я верчу головой и нахожу его в компании Тиффани, Стефани и Софи.

– Ник теперь со мной не разговаривает, – обиженно выпятив нижнюю губу, капризничает последняя.

– Ну и черт с ним! У тебя же есть я! – Он поднимает бокал и чокается с ней. – А теперь, дамы, мне нужны ваши лучшие улыбки! – Шнайдер делает несколько селфи.

– Зачем они ему нужны? – озадаченно интересуется Луна. – Я думала, он их терпеть не может.

– Мне кажется, у него новый вид удовольствия – бесить Николаса. – Гойар качает головой. – Это же Шнайдер! Бен не успокоится и будет измываться над Ником до тех пор, пока тот, несмотря на запрет, не приедет в академию и не даст нашему шутнику по морде.

При упоминании этого имени лицо Луны темнеет. Она хватает шампанское с подноса проходящего мимо официанта:

– Последний раз я видела его в лужи крови и не хотела бы вспоминать об этом.

– Прости. – Этьен аккуратным движением забирает бокал из ее руки. – Давай лучше потанцуем.

Гойар ведет Луну на танцпол, а Шнайдер продолжает свою фотосессию.

– Тебе тут не нравится? – Уильям шепчет мне это на ухо, и я мгновенно покрываюсь мурашками.

Ненавижу себя за такую реакцию на него. Ненавижу то, как нервный комок внизу живота сжимается от страха.

– Выглядите восхитительно. – Джоан Мак-Тоули подходит к нам с двумя бокалами шампанского. – Просто и со вкусом, и вы даже практически не накрасились. – Она придирчиво осматривает меня. – Распустила волосы и пошла! Вот она, молодость!

– Благодарю, – отрывисто отвечаю я.

– Для смелости, – улыбается профессор и протягивает бокал.

Я выпиваю его практически залпом, что вызывает у Джоан веселый смех. Маунтбеттен мрачнеет.

– Мадемуазель Ламботт, вы полны сюрпризов, – шутит Мак-Тоули.

Она в длинном черном платье, жемчужные бусы нежно касаются шеи, губы накрашены ярко-красной помадой под цвет туфель.

– Вы тоже… – Пытаюсь сделать ей комплимент, но голова так болит, что я теряюсь и не могу больше вымолвить ни слова.

Старушка хмыкает:

– Навела марафет! Сегодня для меня особенный день!

– Есть причина?

– Каждый новый день в моем возрасте уже причина, – отмахивается она.

В зале раздается прекрасная мелодия, и гости неспешно начинают кружиться в вальсе. Я слежу за Луной с Этьеном. Они выглядят такой красивой парой! Происходящее похоже на мечту, которую я так страстно хотела реализовать. Вот только вместо сердца у меня сейчас дыра. Мертвая, пустая, холодная. Нет ни радости, ни восторга, ни желания.

– Пригласите даму на танец. – Джоан шутливо грозит Уильяму указательным пальцем. – Я думала, вы более воспитанный джентльмен.

Маунтбеттен с беспокойством смотрит на меня. Скрыть свои истинные чувства сегодня вечером мне не под силу. Особенно перед ним.

– Ты хочешь танцевать? – Он протягивает широкую ладонь, ожидая моей реакции.

И я не выдерживаю. Ломаюсь. Резко отшатываюсь. Качаю головой.

– Простите, мне нужно… – Я не заканчиваю предложение, голос срывается. А затем врастаю в пол.

Длинные рыжие волосы. Трясу головой, и видение исчезает, но лишь на мгновение. Секунда – и я вновь вижу эти сверкающие волосы в толпе студентов.

– Я… я… – ловлю ртом воздух.

– Уборная в той стороне, – с пониманием отзывается Мак-Тоули, по-своему трактуя мое состояние.

Я оглядываюсь по сторонам, но Люси будто испарилась. Неужели я схожу с ума? Голова кружится. Пить шампанское на пустой желудок было ошибкой, вот мне и видится непонятно что. Я не понимаю, куда именно указывает профессор, и растерянно верчу головой.

– Ребекка! – зовет Джоан.

Бекки мелкой трусцой прибегает на зов профессора. На ней закрытое черное платье с белым воротником.

– Покажи, пожалуйста, мадемуазель Ламботт, где находится уборная, – требует Мак-Тоули.

– Нет. – Я пытаюсь остановить ее; мне становится не по себе, что с этим она обращается к Ребекке, но язык заплетается.

– Конечно-конечно, – спешно отзывается отличница и берет меня под руку. – Пошли. – Натянутое дружелюбие так и сквозит в ее голосе.

– А вы, месье Маунтбеттен, составьте компанию старушке. Пусть все обзавидуются. – Джоан встает перед ним, перекрывая путь ко мне.

На лице Уильяма появляется неуверенность, он вглядывается в мои глаза, пытаясь понять, что со мной происходит. Я и сама не знаю. Слишком запуталась в собственных чувствах и страхах… Мне лишь отчаянно хочется убежать от реальности. Вот только она преследует меня в моем сознании. Я сказал, что убью ее… Мое слово значит многое, Ламботт. Пазл в голове собирается. Каждое его слово, событие… Кусочки один за другим встают на место, разрывая мою душу в клочья.

– Девочкам нужно в укромное местечко. – Джоан постукивает его по груди и хохочет.

Ребекка тем временем ведет меня сквозь толпу. Я даже не смотрю, куда именно мы идем. Она выводит меня в темный коридор и рявкает:

– Шагай прямо! На двери есть табличка!

– Спасибо.

– Иди к черту, – ворчит она и возвращается на вечеринку.

Я медленно иду вдоль коридора. Здесь ни души. Все наслаждаются праздником. Боковым зрением замечаю, как кто-то удаляется прочь. Поворачиваю голову. Длинные рыжие волосы и красное платье в пол.

– Ты следующая. – Голос отскакивает от стен, и звонкий смех вселяет в меня ужас.

Я застываю на месте, боясь сделать вдох, и вглядываюсь в силуэт.

– Люси, – шепчу я.

Она перекидывает копну рыжих волос с одного плеча на другое. Опешив, я спотыкаюсь и падаю на пол. Голова кружится, стены словно танцуют.

– Люси! – зову я девушку-призрака.

Она подходит близко-близко и наклоняется к моему лицу. Вместо больших зеленых глаз на меня смотрят другие…

– Клодит, – заплетающимся языком пытаюсь произнести я.

Секретарша нависает надо мной. Ее лицо расплывается перед моим взором, а затем все вокруг погружается в темноту.