Уроки нежности

Глава 28

МЫ В МОЕЙ СПАЛЬНЕ, и здесь с самого утра ничего не изменилось. Лишь яркий желтый свет с потолка освещает беспорядок.

– Я помогу, – тихо произносит Уильям и, сбросив со стула вещи, приказывает: – Присядь и не шевелись.

– Но… ты же не собираешься убираться в моей комнате?

Ответом служит кривая усмешка и приподнятая бровь.

– Ты сейчас, кажется, не в состоянии это сделать.

Послушно сажусь: я не в том состоянии, чтобы спорить. Как же я мечтала, чтобы этот день скорее закончился!

– Надеюсь, завтра тебе станет лучше, – произносит он. – И не смотри на меня так удивленно.

Легче сказать, чем сделать… Уильям Маунтбеттен, внук короля Англии, засучив рукава белой рубашки, начинает складывать мои вещи. Как тут не удивляться? Как собраться и перестать таращить глаза?

– Я, должно быть, сплю, – все еще не верю я своим глазам.

Он кладет на место матрас и заправляет мою постель. Вещи стопками, словно башни, собираются на моем столе. Книги одна за другой аккуратно встают на полку. Вещи Луны он складывает на ее постели.

– Тут скоро будет Эверест, – хмыкает Уильям. – Сколько всего у этой девочки.

То, как он по-свойски складывает ее пожитки, наводит меня на мысль.

– Вы друзья?

Уильям замирает. Его спина мгновенно каменеет под обтягивающей тканью белой рубашки.

– Можно и так сказать…

– Ты знаешь ее с детства, как Люси? – Мое любопытство сложно унять.

Комната погружается в тягучее молчание.

– Если не хочешь, не говори. – Мне становится неловко, что я лезу со своими вопросами.

Но Уильям все же отвечает, не глядя в мою сторону:

– Луна – дочь нашего шофера, которого уже нет в живых. Она здесь на стипендии, как и ты.

Чувствую, что вопросы на сегодняшний день я исчерпала. Прикусываю язык и в тишине наблюдаю за тем, как он наводит порядок в этом царстве хаоса. Спустя час комната выглядит так, будто мы только что в нее переехали и не успели разложить вещи по шкафам.

– Думаю, – он откашливается и смотрит куда угодно, но только не на меня, – мне стоит остаться.

Я прирастаю к стулу. Маунтбеттен поднимает голову и встречается со мной взглядом.

– Шнайдер проверил камеры, и на них вновь ничего нет, – глухо сообщает он. – Мы не знаем, кто за этим стоит и вернется ли он.

Я молчу. Смотрю на него во все глаза и не могу понять: мое сердце так неистово бьется от страха или от предвкушения? Глупое наваждение…

– Ты не против? – Он спрашивает так, словно ему действительно важно услышать ответ. Серебристые глаза горят беспокойством, губы сжаты в тонкую линию, брови собраны на переносице.

– Я не против. Но Луна?

Уильям открывает рот, и я готова услышать что угодно, но только не это:

– Она переночует у меня.

Мои глаза широко распахиваются. Удивление. Растерянность. Непонимание. Подозрение. Злость. Пять чувств тесно переплелись, болезненно стягивая невидимыми жгутами сердце.

– И часто она у тебя ночует? – Я не узнаю свой голос. Низкий. Хриплый. Механический.

Уильям молчит. Чувствую его изучающий взгляд, и мне хочется спрятаться. Не выдержав, встаю со стула и медленно направляюсь в сторону ванной:

– Мне нужно… – Не закончив предложение, я запираю дверь.

Мысли разбегаются. Когда Ребекка сказала, что Луна и Уильям спят вместе, я решила, что это отвратительные дешевые сплетни. Но что, если это правда? Сколько раз Луна не ночевала в нашей комнате? Не сосчитать. Она провела единственную ночь под одной крышей со мной. Я опираюсь спиной о дверь и делаю несколько резких вдохов. Надо выйти и спросить, какого черта происходит, почему она ночует у него, с ним, в его комнате.

Тихий стук заставляет меня вздрогнуть.

– Селин, – доносится его голос сквозь деревянную дверь.

Мое имя. Его голосом. И душа летит ему навстречу.

– Мы с Луной друзья.

– А Шнайдер тоже ее друг? – спрашиваю я, и отчего-то в горле встает ком, а на глаза наворачиваются слезы.

– Мы не такие друзья.

Слезы все-таки медленными ручейками текут по щекам. Я зло их вытираю.

– Мне без разницы! – выпаливаю в сердцах ложь.

Уильям ничего не отвечает.

Нет ничего хуже тишины. Пустая, холодная, недоверчивая, она лишь подбрасывает бревна в огонь моей ревности и страха… Возьми себя в руки, приказываю себе. Умываюсь, чищу зубы и, бросив последний взгляд в отражение, шепчу:

– Чего ты боишься, Селин? Быть использованной… очередной в списке… А ты думала, что ты для него особенная? Стипендиатка, девочка из бедного района Марселя. Ты правда поверила, что стала особенной для кузена наследника английской короны?

Я всю жизнь считала себя умной, а в этот самый момент осознаю, какая же я полная идиотка. Слезы жгут глаза, в груди полыхает жар унижения. Стараюсь сдержать свои чувства. В конце концов, я чемпионка по этому виду спорта… только когда речь не заходит про Уильяма. Чертов Маунтбеттен перевернул с ног на голову весь мир, и моя планета больше не на стабильной орбите. Ее сносит в разные стороны, а поверхность похожа на гребаный Юпитер. Бури. Красные огромные дыры. Взрывающиеся газы. Нет, моя планета непригодна для жизни. Однако у меня нет выхода – другой у меня не будет. Я смотрю в свои огромные карие глаза и задираю подбородок. Уильям Маунтбеттен, ты захватил власть надо мной, и все, что мне остается, – делать вид, что это не так… Я слишком умная, чтобы заниматься самообманом. Но я попытаюсь скормить эту ложь тебе.

Когда я выхожу из ванной, сразу же оказываюсь в его объятьях. Он ждал меня. И вся моя броня рушится в один миг. В миг, когда его теплые ладони обхватывают мою тонкую талию. В миг, когда он крепко притягивает меня к себе, стирая ничтожные сантиметры между нами. В миг, когда его твердая грудь упирается в мою и лесной запах окутывает, словно запрещенное заклинание «Империус», лишая меня воли.

– Пусти, – пытаюсь вырваться, но он крепче прижимает меня к своему горячему телу.

Тепло, исходящее от него, сводит с ума, чувствовать его так близко, каждой клеточкой ощущать его тело – поистине пытка. Прекрасная, сладкая, уничтожающая мою гордость. Она вдребезги разбивает здравомыслие.

– Ревность слишком банальное чувство для нас двоих, – шепчет он мне на ухо.

Непоколебимое высокомерие так и сочится в каждом произнесенном им слоге. Ненавижу.

– Банальное? – шепчу я ему в грудь и, подняв голову, встречаюсь с взглядом серых глаз, в которых искрятся нахальные огоньки.

Я знаю, что мои карие сейчас полыхают от злости:

– Иди охраняй Луну.

– В мою спальню никто не заберется.

– Я хочу остаться одна.

– Это невозможно.

– Вполне, если ты покинешь комнату! – уже громче произношу я, и горло сводит от боли.

– Ты такая красивая, когда злишься.

– Вот это банально, Уильям, – отрезаю я, а сама готова растечься лужицей.

Хочется уткнуться носом ему в грудь и раствориться в аромате леса. Забыться. Убежать от реальности в параллельный мир, где мы можем быть вместе. Где я могу спать, крепко обняв его, и не бояться… Маунтбеттен, ты ведь даже не подозреваешь, что даришь мне чувство безопасности, логически не объяснимое. Разум приподнимает руки в знак капитуляции и улетает в закат. Ведь ему нечего мне предложить в качестве контраргументов. Все слишком очевидно. Эти эмоции кристально чисты. Стоит мне опустить веки, вдохнуть его запах, как тревога покидает все потаенные уголки моего сознания. Но, видимо, такое происходит не только со мной… Горькая мысль, которая отравляет все ядом недоверия.

– Тебе нужно уйти. Немедленно, – отрывисто слетает с моих губ. Последние капли гордости все-таки не позволяют пойти на поводу у слабости, что пьянит душу.

– Посмотри на меня. – Он опускает ладонь мне на подбородок и приподнимает мою голову. – Посмотри! – звучит строго, как приказ.

И я открываю глаза. Есть битвы, которые мне не выиграть.

– У Луны проблема, – говорит он, и его прекрасные глаза больше не сверкают. Взгляд становится пристальным и серьезным. – Из-за этой проблемы она не может ночевать с тобой. – Искренность и непоколебимость его голоса обескураживают, разжигая маленькую надежду.

Уильям будто чувствует перемену во мне. Опускает подбородок на мою макушку и обнимает крепче.

– Между нами ничего нет. Не было. Не будет, – словно давая обещание, тихо произносит он.

– Мне нужно поверить тебе на слово? – шепчу ему в грудь, пока его объятия согревают изнутри весь лед, сковавший сердце.

– Именно.

– И ты не скажешь, что с Луной?

– Это не моя тайна.

Я приподнимаю голову и встаю на носочки. Мои губы напротив его. Дыхание общее на двоих.

– А свои ты поведал мне все?

Я чувствую, как с его губ срывается выдох и щекочет мою кожу. Уильям молчит, будто колеблется.

– Почти… – говорит он и накрывает мои губы своими.

Горячие губы сминают мои – стремительно, страстно, властно и так, будто целуют в первый и последний раз в жизни. В этом поцелуе смешалось все. Желание и сомнение. Страх и освобождение. Терзание и наслаждение. Поцелуй кричащий, но в то же время полный недосказанности. И это щекочет нервы, вызывает озноб, и мурашки бегут по телу. Воздуха не хватает. Голова идет кругом. Но я не могу перестать целовать его. Хочется замереть в этом мгновении. Навечно раствориться в его тепле, запахе, вкусе. Весь остальной мир теряет значение и очертания. Сердце гулко бьется в груди, низ живота тянет, бабочки неистово машут крыльями.

Он останавливается первым. Будто сбрасывает с меня чары, возвращая в реальный мир, где его язык не ласкает мой, где его вкус не часть моего существа, где его объятия могут быть не вечны. Эта мысль отрезвляет и сжимает сердце в тисках. Но его взгляд… полыхает серебристым светом, словно в ночи горят две звезды. Моя личная Солнечная система. И вдруг я вовсе не Юпитер. Нет ни бурь, ни дыр, ни взрывов. Плодородная почва Земли. Маленький росток, упрямый, но хрупкий, прорывается сквозь все это безумие.

Уильям заправляет непослушную прядь мне за ухо и спрашивает:

– Ты устала? Будем спать?

Мне хватает сил лишь кивнуть. Он, не произнося ни слова, принимается меня раздевать. Каждое его касание – волна дрожи и мурашек. На каждый его взгляд на мое тело сердце делает кульбит. Он распускает мои волосы и натягивает через голову футболку. Ткань трется о затвердевшие соски, посылая импульсы вниз живота… а затем я смотрю, как он стягивает одежду с себя. Пряжка ремня раскрывается, пуговицы рубашки выбираются из петель. Во рту пересыхает. Он берет меня за руку и аккуратно подводит к постели.

– Ляжешь со мной? – Мой шепот врывается в абсолютно магическую тишину ночи.

В ответ получаю лишь кроткий кивок, но мне этого достаточно. Мы забираемся в постель. Ноги переплетаются. Моя голова поверх голой мужской груди, и я слушаю биение его сердца. Тихое, умиротворенное. Он согревает меня. Я и не знала, насколько замерзла, пока не оказалась окутанной его теплом и заботой.

– Спокойной ночи, Ламботт. – Он целует меня в лоб и закрывает глаза.

Я же до последнего сражаюсь со сном, стараясь запомнить каждую черточку его идеального лица. Усталость берет свое. Я падаю в странное сновидение. События, никак не связанные друг с другом, всплывают в сознании. Детство, школа, родители, Мак-Тоули, история, Луна и… Люси.

Пытаюсь поднять тяжелые веки. Сон борется со мной, утаскивая назад в пучину, но мне все же удается открыть глаза.

– ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ.

Не понимаю, что происходит; голова идет кругом, мозги не соображают. Пытаюсь вникнуть в происходящее. Из коридора виднеется свет. В проеме двери виден силуэт. Мое затуманенное зрение не может разобрать, кто это. Щурюсь.

– ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ, – отчетливо слышу я, а затем звонкий смех разносится по комнате.

Девушка поворачивается ко мне спиной.

– Ты следующая. – И вновь знакомый до боли смех.

Рыжие волосы взметаются в воздухе, когда она резко захлопывает дверь. В моих жилах леденеет кровь. Люси. Этот голос. Этот смех. Рыжие волосы. От страха я скрючиваюсь в постели и зажмуриваю глаза.

– Нет-нет-нет, – шепчу я.

Ты следующая… Ты следующая… Страх сдавливает горло. Паника нарастает. Тело начинает трястись. Ужас пронизывает насквозь мою душу. Я закрываю уши, но все равно слышу:

– ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ. ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ.

Ее задорный, веселый смех. Легкомысленный и такой пугающий.

– Нет, прекрати!!! – кричу я что есть силы.

Рыжие длинные волосы горят в свете коридора. Ее зеленые глаза сверкают. Улыбка озаряет лицо.

– Я ВИДЕЛА ЕЕ! Нет, я не могла видеть ее… – Я покрываюсь испариной.

– Селин, тише-тише! – Громкий голос Уильяма прорывается сквозь мои собственные крики.

Чувствую его крепкие руки на плечах. Слишком сильно его пальцы вцепились в мою кожу.

– Все в порядке, ты со мной, – пытается он достучаться до моего разума.

Я продолжаю дрожать от страха, но все же заставляю себя открыть глаза. Впиваюсь взглядом в его знакомые серые, в которых плещутся непонимание и беспокойство.

– Ты… не… не ви… дел? – спотыкаюсь на словах.

Он поджимает губы и отрицательно качает головой.

– Это всего лишь кошмар, – твердо произносит он, сильнее сдавливая мои плечи, будто боится отпустить. – Все это не по-настоящему.

Рваные вдохи. Глоток воздуха. Подбородок дрожит. Я вся в слезах или слюнях… не знаю. Он гладит мое лицо.

– Тебе ничего не угрожает, – пытается убедить меня Маунтбеттен. – Слышишь? Ничего не угрожает. Ты в безопасности…

Такое ощущение, что он занимается самовнушением. Он часто повторяет эти слова, как молитву.

Ты в безопасности… Ты в безопасности… Ты в безопасности… Ты в безопасности… Ты в безопасности… Ты в безопасности…

И голос Люси звенит в сознании. Ты следующая.