Усилитель. Трижды воскресший

Глава 2

Глава 2.

Кремль.

Церемония продолжилась официальным представлением юному цесаревичу руководства империи и основных родов. Великие князья, председатели Сената и Думы, маршалы и генералы, министры и губернаторы, представители крупнейших родов подходили и поздравляли царскую семью со значимым событием, вручая подарки цесаревичу. Многие из допущенных к личному поздравлению задним умом уже думали, что продешевили с подарками: их хоть и подбирали с учётом статуса цесаревича, но никто не рассчитывал, что лично они приобретут от этого события так много. Успешная инициация цесаревича должна была прибавить каждому из присутствующих чуть ли не пятую часть силы: при успешной досрочной инициации, являвшейся чрезвычайным действием, куш мог сорвать не только инициируемый, но и все, кото получал от него свою толику магической силы, а в случае с цесаревичем – это громадный прирост, на который пришлось бы потратить годы напряжённых тренировок. Радовались военные – для них уровень силы был жизненно важен, так как боевые действия в зонах многочисленных пограничных конфликтов велись каждый день, и эти вялотекущие войны постоянно требовали всё новых и новых кадров с максимальным уровнем магической силы. И если офицер в конце первого уровня мог остановить щитом два десятка пуль, то в начале второго – уже под сотню: переход с уровня на уровень выражался и в скачке возможностей и в скорости восстановления после применения силы. Если же до перехода на новый уровень было ещё далеко, то даже в этом случае «вливание» силы от цесаревича существенно приближало такой переход, да и внутри одного уровня сила значительно подскакивала. Так что такая прибавка, какую военные получили от цесаревича, кому-то могла не только жизнь спасти, но и дать перевес на поле боя.

Естественно, самыми «выигравшими» были те, кто находился на грани перехода с одного уровня на другой. Толчка от цесаревича многим из них хватит, чтобы сделать скачок с красного на оранжевый или с оранжевого на жёлтый уровни, а это не только резко увеличивало саму силу, но и качественно расширяло возможности по управлению стихиями. Важно было и то, что переход с оранжевого уровня на жёлтый давал право на наследственное дворянство и для многих штатских, не имевших возможностей боевыми наградами или продвижением по военной службе перейти с «личного» на «потомственное», и не занимавшихся изнуряющими тренировками, прилив силы от цесаревича был шансом обеспечить дворянство для своих детей. Поддержка со стороны многочисленной бюрократии для Романовых была не менее необходима, чем лояльность армии. Так что император не прогадал, рискнув и устроив такую раннюю «царскую» инициацию для внука.

Владимир. Монастырь.

Анатолий, как и обычно в это время, находился в конюшне. Жуткий вой Красавки заставил вздрогнуть не только его, – даже лошади захрапели и задёргались. – Это не медведь ли забрёл часом? – подумал Толя, но тут же себя одёрнул: – Днём, да через Клязьму, какой медведь попрётся?

Схватив тяжёлую гвардейскую саблю, с которой он обычно занимался джигитовкой, выскочил из конюшни. В несколько прыжков преодолев расстояние до Красавки, он уже на середине пути опознал в лежащем на траве пацанёнке Андрея. Подскочив к ребёнку, он с треском разорвал рубашку на нём и прижал ухо к груди. Сердце не билось. Пульс на шее не прощупывался.

Взглянув в умные глаза собаки, он короткими фразами бросил: – Красавка. Из кузницы. Виктора. Позови,– а сам начал делать искусственное дыхание.

Виктор по выходным горн не зажигал – игуменья не благословляла на работу в выходные, поэтому он находился в небольшой пристройке, где хранилось оружие, предназначенное для выездов на реконструкции и любовно приводил его в порядок – это же не работа, это отдых. Он вздрогнул, когда услышал, как что-то грохнуло в дверь. Ещё один удар по двери и сильный лай собаки. Выглянув, он увидел Красавку, которая сразу же рванула в сторону, и Виктор бросился за ней. Когда он подбегал к лежащему на земле Андрюшке и нажимающему на его грудную клетку Толе, тот, услышав шаги, на секунду приподнялся и сказал: – Звони срочно Игнатию, отпущение грехов…

Анатолий не договорил, точнее, Виктор, не дослушав, бросился вновь к кузнице за смартфоном. Позвонив на бегу отцу Игнатию, он успел сделать ещё звонок сестре Татьяне.

Упав на колени перед Андреем, он сменил Анатолия, и стал осторожно, чтобы не повредить тонкие рёбра ребёнка, делать искусственное дыхание. Буквально через три минуты рядом уже были и отец Игнатий, и Татьяна. Отец Игнатий присел около головы ребёнка и негромко забормотал слова молитвы, а Татьяна, упав на колени, села рядом, и, взяв в свои руки тонкую, холодную и бледную ладонь ребёнка, тихо плакала. Ещё через минуту подошла и встала неподалёку игуменья, несколько монашек и прихожанок. Отдельной стайкой молчаливо стояли дети из приюта. Собравшиеся или молчали, или негромко шептали молитвы.

***

Я умер. Я чувствовал своё тело, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Яркий свет бил в глаза, это было неудобно, но прикрыть глаза я тоже не мог. Я слышал жуткий протяжный вой Красавки и понимал, что она сейчас оплакивает мою смерть. Чувство благодарности шевельнулось в душе, захотелось, как я делал каждый день, провести ладонью по её гладкой шерсти. Но пальцы меня не слушались, я лишь чувствовал, как они остывают. Обида на то, что я не успел сделать и узнать так много интересного, сменилась спокойствием – значит, такова воля Его и таков мой Крест.

Ещё через минуту мои уши услышали топот, треск разрываемой рубашки и несколько толчков в грудь. На губы надавили чем-то влажным, и в рот под давлением хлынул воздух – непривычно тёплый и непривычно под напором. Зачем это? Всё кончилось… но встать и объяснить дяде Толе и дяде Виктору, что ничего делать не надо, что так и должно быть, что надо смириться и принять то, что уже произошло, я не мог и поэтому отстранённо, с недоумением воспринимал их действия.

Снова толчки в грудь, поток воздуха в рот. Неясный шум, лай Красавки, поскуливание щенков. Вскоре к этому фону присоединился голос, читающий «Отче наш», в котором я узнал отца Игнатия. Узнал с трудом – я привык к его размеренному и безэмоциональному речитативу, которым он вёл службы в храмах, а сейчас его голос сипел и срывался: – И остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим… Сквозь шум пробивался и плач Татьяны и её шёпот: – Господи, помоги! Не забирай его, Господи! Спаси и сохрани!

Я вспомнил, как недавно читал притчу об умирающем, около одра которого собрались его родственники и друзья. Я тогда ещё подумал, что счастлив человек, которого в последний путь провожают те, кого он любит. Я умирал на руках тех, кто был мне дорог. Эти люди всегда дарили мне счастье. Я попробовал улыбнуться, вспомнив эти счастливые моменты, но не смог – ни один мускул не был мне подвластен. Запах мирры и ладана витал в воздухе: так всегда пахло от отца Игнатия и в храмах, и этот тонкий запах успокаивал меня… Всё большее умиротворение охватывало меня. Какое ёмкое слово – подумал я – уМИРОтворение. Творение мира. Спросить бы у отца Игнатия, связано ли как-нибудь слово «миро» с «умиротворением», но ни спросить, ни увидеть я не мог. Яркий свет забивал зрение и глаза ничего не видели, но неожиданно я увидел мир вокруг себя не глазами, точнее, «увидел» светящиеся пятна, и себя в центре – таким же светящимся светло-зелёным пятном. Отец Игнатий, дяди Толя и Витя, Татьяна, подальше игуменья Юлиана, монашки, приютские дети… Тех, кого я хорошо знал, я угадывал и в виде «пятен», а кого не знал – те так и оставались незнакомыми светло-зелёными точками.

– Я, наверное, совсем умер и уже вижу души, – подумал я. – Интересно, почему они светло-зелёные? Хотелось коснуться этих светло-зелёных полупрозрачных теней, окутывающих людей, чтобы понять, из чего они сделаны. Но даже этот интерес был каким-то подавленным: жизнь медленно вытекала из меня.

Сквозь постепенно усиливающуюся полудрёму я услышал: – Стой! Пульс! Точно! Точно бьётся!

– Кто «стой»? Зачем или за что пульс «бьётся»? – подумал я. И вдруг полудрёма стал отступать, звуки и запахи хлынули потоком и яркий свет вновь ударил в глаза.

***

Виктор в очередной раз вдохнул в рот Андрея воздух и собрался надавить на грудь, как вдруг Анатолий, державший пальцы на шее Андрея негромко и неуверенно произнёс: – Стой. Пульс появился… Он замер на несколько секунд и тихо повторил: – Точно, точно бьётся.

Скоро стало заметно, что грудь Андрея немного приподнимается, постепенно его дыхание восстановилось. Врачи, выскочившие из машины скорой помощи, аккуратно уложили ребёнка на носилки, задвинули их в машину, и, блеснув огнями, скорая умчалась в больницу.

Кремль.

Обед в Кремле проходил в приподнятой обстановке. Романовы, собравшиеся в семейном кругу, обсуждали прошедшую церемонию.

– Александр, ты уровнем своей силы сумел впечатлить не только всех собравшихся, но и нас с отцом. А мы на своём веку немало повидали. Все мы гордимся, что ты смог не только сохранить, но и приумножить родовую силу – обратился император к внуку; – Сегодня полковой праздник в Измайловском полку, вечером мы едем к ним на торжества, поедешь вместе со мной и с папой. Запланировано большое награждение офицеров и солдат полка, вручишь несколько наград. Пора тебе приобщаться к публичности и начинать участвовать в церемониальных мероприятиях. И у преображенцев надо будет побывать, – на тебе мундир их полка и им будет приятно видеть наследника в своей форме; в Преображенском полку в августе будут отмечать очередную годовщину вручения им георгиевского полкового знамени, уровень мероприятия – достойный для визита. И некоторые княжеские роды надо посетить, когда повод подходящий будет – тех же Голицыных. Они немало делают для империи и всегда демонстрируют лояльность трону. У них недавно средний сын в зоне пограничного конфликта погиб, и выразить соболезнование лично, – это совсем другой уровень внимания по сравнению с телеграммой. К тому же, посмотри, насколько они грамотно подарки от крымчан организовали – сами подарили тебе шикарный виноградник, Юсуповы рядом построят винокуренный завод, Гереи передали тебе находящуюся рядом часть берега с пляжем и яхту, Мекензиевы прирезали земли, чтобы вся долина и прилегающая гряда холмов принадлежали тебе, Потёмкины построят там особняк и пристань, а Крейзер сделает дороги, тропинки и лестницы. Так что теперь у тебя есть собственное место для отдыха в Крыму. Ты Веру и Надежду с собой будешь брать?

Александр довольно кивнул, посмотрев в сторону сестёр.

– Саша, учись ценить людей – продолжил император, – и не только высшую знать, с которой будешь общаться постоянно, но и всех своих подданных. Не правильно говорят, что незаменимых людей нет. Есть незаменимые, и их – великое множество. И когда мы их теряем, заменять часто приходится сразу несколькими вместо одного или вообще где-то мы «проседаем». Взять тех же Крейзеров: неприметный вроде бы род, строители; да, в войну до генералов дослуживались, но мало ли в стране генералов? Но какие они строители! Что-то сложное, завал и неразбериха, но поручи им – разберутся, разгребут и построят. На войне – нет лучше командиров на передовой – и в обороне грамотные, и в атаках – мастера. Хотя, казалось бы, выкресты, из бывших мелких торговцев. А создали династию и на таких вот малых династиях и держатся наши армия и промышленность.

После сладкого Сашу с сёстрами отпустили в свои комнаты, а старшие остались за чаем обсуждать события дня. Супруга наследника, дождавшись паузы, попросила у государя разрешения удалиться, сославшись на плохое самочувствие. Когда дверь за ней закрылась, император спросил сына: – Как она?

– Ревёт уже неделю, ну, когда я не вижу, – кисло доложился сын, и император недовольно нахмурился.

– Ты же понимаешь, что решение было оптимальным? Остальные конфликты ещё терпимо, но на польских землях начиналось боевое развёртывание, на юго-западе уже откровенно воевали, да и на севере зашевелились, и если вся эта свора на нас набросится, не факт, что мы выстоим. По большому счёту, ситуация у нас безвыходная? – спросил император у наследника, но тот не успел открыть рот, как ответила императрица: – Может быть, но вот я не уверена.

Император перенёс взгляд на жену. Та его выдержала и после небольшой паузы сказала: – Я, пожалуй, тоже пойду. Утомилась что-то сегодня…

Погрустневший император кивнул головой: – Спасибо, что ребёнку праздник не испортили и вместе с ним порадовались инициации…

Когда дверь за императрицей закрылась, император недовольно пробурчал сыну: – Бабский заговор.

Помолчав с полминуты, он спросил у сына: – Как там с операцией «Перевёртыш»? Служба внешней разведки доложила о готовности?

Наследник согласно кивнул головой.

– Добро. Я санкционирую, скажи, чтобы не медлили – схемы и чертежи, да и вся остальная информация каждый день будут ценность терять, так что в ближайшие дни пусть начинают.

***

– Прошу, товарищ майор, – адъютант распахнул дверь из приёмной в рабочий кабинет императора и Николай Оста́шев бодрым полустроевым шагом зашёл в кабинет императора и вытянулся у входа.

Когда император поднял на него глаза, Оста́шев доложил: – Как и было приказано, сегодня в 9 часов утра наблюдение с монастыря снято. Жёсткие диски компьютеров охранной системы наблюдения и накопители информации с записями уничтожены. Операторы частного охранного предприятия, которые вели наблюдение, уверены, что они работали на полицию с целью обнаружения возможной подготовки похищения ценностей из монастыря, а наблюдение сняли в связи с поимкой преступников, погоревших на другом деле.

– Рад, что все мероприятия прошли согласно «легенде прикрытия». Благодарю Вас за служебное рвение и высокие организаторские способности, Николай Аркадьевич. Моим указом Вы награждены орденом святого Владимира третьей степени.

Император достал из шкатулки награду, подошёл к майору и прикрепил орден на мундир.

– Думаю, он будет достойным дополнением к Вашим наградам. Вы также награждаетесь премией. Подайте моему секретарю рапорт о поощрении Ваших подчинённых. С сегодняшнего дня из состава специальной службы охраны выделены сотрудники, занимавшиеся охраной юного цесаревича, и на базе их группы создаётся отдельное подразделение – исключительно для охраны его высочества Александра Владимировича. Предлагаю Вам занять должность руководителя этого подразделения. Возражения есть?

– Никак нет, – не раздумывая ответил Осташев.

– Приказ о назначении готов. Завтра он будет подписан. Доукомплектовывайте отдел, обучайте сотрудников, в работе взаимодействуйте, как и прежде, с начальником специальной службы охраны полковником Головиным. Всего доброго.

Император пожал руку Осташеву, и майор, по-армейски развернувшись, таким же бодрым шагом вышел из кабинета.

В приёмной дежурный адъютант поднял на него глаза, улыбнулся, не размыкая губ, и показал большим пальцем вверх, поздравляя с наградой: с адъютантом императора они были погодками – выпускались из военных училищ в один год, периодически пересекались по служебным делам, и, хотя отношения между ними дружескими назвать было нельзя, добрыми знакомыми они были.

Шагая по коридорам Большого Кремлёвского дворца, майор Осташев не мог сдержать улыбку: он был рад завершению одиннадцатилетней операции; горд, что его рвение отметили новым орденом, уже третьим в его карьере; знал, что матушка обрадуется его повышению по службе, а на часть премии можно будет купить что-то для жены и дочери. А может быть стоит подумать о переезде в новый дом? Да и наследника до сих пор нет… Но больше всего, пожалуй, он был горд тем, что император помнит его имя и отчество.

***

– Костя, я тебя не пойму: ты обычно очень болезненно воспринимаешь, если пропускаешь масштабные имперские мероприятия. А сегодня? Событие, которое повторится не скоро, если вообще повторится! Мы с тобой должны были шагать рядом с императором на инициации! А вместо этого ты выдумал себе причину для задержки на юге и прилетел под вечер, когда всё уже закончилось, и меня в Киеве придержал. Думаешь, это не заметят? Пойдут слухи, что дядья попали в императорскую опалу и аристократия от нас просто шарахаться начнёт, – Михаил Михайлович Романов, дядя императора, широкими шагами мерял кабинет своего старшего брата, Константина Михайловича, и, энергично жестикулируя, высказывал ему претензии.

– И, в конце концов, на самом деле – это же ты идею проведения ритуала усиления в своё время подал и продвигал. Ты этот вариант озвучил двенадцать лет назад, а император лишь потом согласился, через полгода после рождения детей. И сработало же. Посмотри, насколько действенно получилось – цесаревичу двенадцати лет нет, а у него конец второго и вскоре, наверняка, на третий уровень перейдёт: там не хватило-то мизер. У нас не все княжичи на инициации на второй уровень перейти могут, а здесь – почти третий.

Михаил подошёл к столу, плеснул воды в стакан из графина, и залпом выпив, уселся в кресло.

– Миша, не горячись. Ты всё правильно говоришь, но только с одной стороны ситуацию рассматриваешь. Нам слава от этой инициации ни к чему. И лучше, если все, кто ещё помнит, забудут про мою роль в этом деле. Аристократы – да никуда они от нас не денутся. Тем более что мы на самом деле не в опале – пару раз появимся вместе с императором, и все вопросы, если они даже сейчас у кого-то и возникли, отпадут. Ты лучше вот о чём подумай – а одни ли мы на инициации отсутствовали? Где императрица была? А жена наследника? А они тоже по статусу должны быть в зале. А не пошли – причём, они-то точно в Москве были, значит, проигнорировали и император их или заставить не смог или не захотел. Разумеешь? То, что я автор идеи проведения ритуала усиления ты запомнил, а помнишь, что императрица против была? А как жена наследника голосила, когда ребёнка не обнаружила? А сейчас мы вроде и не при делах. Император нам разрешил отсутствовать – пограничные конфликты, они такие – на них всё списать можно. Так что у нас причина отсутствия уважительная и он не в обиде, да продлятся годы его благословенного правления. Но и императрица Елизавета Фёдоровна нас в хронике не увидит, и у неё не появится лишнего повода вспомнить про свои обиды на нас. И жена наследника, София Павловна и весь её многочисленный и боевитый род Раевских к нам не в претензиях будет. Так что Миша, мотай на ус, пока старший брат в ясном уме и твёрдой памяти, – Константин сел в кресло напротив брата, повертел в руках стакан, презрительно глянул на графин с водой и решительно плеснул в стакан коньяка.

В небе над югом России.

Самолёт бесшумно летел в ночном небе, периодически прорезая облака и поблёскивая габаритными огнями. Как и при перелёте в Москву, князья Голицын и Мекензиев возвращались в Крым вместе. Сразу после взлёта Голицын откупорил бутылку вина и теперь, сидя в глубоких кожаных креслах, они не спеша рассуждали о жизни, обсуждали текущие события и изредка чокались. Эта привычка – вот так поговорить «за жизнь» сложилась, когда два друга по Московскому общевойсковому училищу, будучи лейтенантами, на долгий год оказались командирами соседних взводов в зоне ограниченного конфликта на юге страны.

– Я перед отлётом с Крейзером созвонился. Он тоже на позитиве: – рассказывал Фома Мекензи; – У него же младшему до перехода на второй уровень пять процентов не хватало, так что он в предвкушении. Я его настроил, чтобы уже в июне он к нам геодезистов загнал – надо места для строительства привязывать. Даже если документы к тому времени не успеем сделать, не важно: Герей на передаваемой земле тоже дал команду помогать планировщикам, препятствий ни в балке, ни в бухте не будет. А сам Крейзер подъедет, когда генплан более-менее вырисуется, на месте оценит. И до осени надо начать – помяни моё слово – следующим летом цесаревич наведается в свою долину, и результаты строительства к тому моменту должны быть видны.

– Я до сих пор под впечатлением от инициации, – продолжил беседу Григорий Голицын. Конец второго уровня! Почти двести баллов! Это же, когда у цесаревича сын родится, то при инициации сразу на третьем уровне будет?

– Получается так, – поддержал Мекензи друга, – А может быть и еще дальше: например, отсчёт будет идти не от нынешнего уровня, а от того, который цесаревич достигнет к четырнадцати годам, сроку естественной инициации. И тогда следующий наследник престола инициируется как минимум на середине третьего уровня. Мы же не знаем, как в этом случае происходит. Досрочная инициация – дело редкое. А ещё реже эти пацаны до рождения собственных детей доживают – всегда же для войны инициируются, а долго ли тринадцати- четырнадцатилетний пацан продержится против опытных противников? Но стратег, конечно, батюшка-император. Рискнул и вон как получилось! Ты обратил внимание, что трансляцию начали, когда красная дуга зажглась, просто пустили с задержкой в десять секунд? Не уверен он был в благополучном исходе. Да и кто в таком может быть уверен – тут как на минном поле.

Увидев, как при этой фразе с Голицына слетает хорошее настроение, Мекензи спохватился: – Ой, Гриш, прости! Разбередил твои раны!

Григорий Голицын тряхнул головой: – Отболело уже, Фома. Так, сердце придавливает иногда.

Открыв бар, он достал бутылку водки, плеснул в стаканы и протянул один другу: – Помянем Диму.

– Царство небесное, воину Дмитрию Григорьевичу, – присоединился Мекензи.

Выпили, помолчали.

– Никогда не думал, что Ксения моя так тяжело перенесёт смерть сына, – продолжил беседу Голицын, – она же у меня из понтийских греков, и там не только военный род, а и общегреческое – «со щитом или на щите»; девчонкой была, когда у неё брат погиб, да и сама смерти видела. Она сыновей с детства в уважении и любви к армии воспитывала, и Диму в десант благословила, а как убили – почернела вся, за месяц высохла. Сейчас-то уже получше, отходит понемногу: как лето началось, старшие ей внуков прислали, теперь в заботах.

– К нам приезжайте, как время будет. Они с моей Ритой с юности дружны. И, кстати, пусть они займутся расцветкой и интерьерами особняка цесаревича этот как раз для них с их культурно-дизайнерским образованием.

– О, и то дело. И, кстати, туда же в первую очередь дорогу надо проложить. А вокруг – ландшафтный дизайн, и это для них тоже – покатаются у моря, подумают над посадками, всякими там ротондами и мостиками.

Лондон. Резиденция королевы.

– Итак, кроме императорского манифеста и официального ролика, который крутят по телевидению и разгоняют по сетям, других подтверждений у нас нет. Давайте пока обсуждать то, что имеем. Ваше мнение, господин премьер-министр? – собравшая на срочное вечернее совещание членов тайного совета, королева Елизавета мало походила сейчас на ту добрую миловидную старушку, образ которой заботливо в течение многих лет раскручивала британская пресса. Властная, собранная, поджавшая тонкие обескровленные губы, напряжённая, как будто готовая к прыжку, она своей аурой власти и холодными равнодушными глазами давила на присутствующих. Она властно кивнула в сторону сидевшего по правую руку от неё премьер-министру, давая ему слово.

– Ваше императорское величество, наши специалисты не обнаружили редактуры картинки или следов компьютерной графики. Клип с инициацией принца Александра производит впечатление документальной хроники. К тому же, подделать специфические краски, возникающие при проведении измерения показателей уровня силы крайне сложно. Думаю, что русские не стали бы фальсифицировать инициацию, так как буквально через две недели станет понятно, действительно ли она прошла так успешно, как нам показывает императорская пресс-служба. Если русские «нарисовали» клип, то через месяц это нанесёт сильный урон по их имиджу и подорвёт веру в любую информацию из Кремля. Причём, если потерю имиджа со стороны западных держав они перенесут безболезненно, то разочарование среди знати России, которая уже готовится к тому, что её сила вырастет вследствие инициации принца, будет очень сильной и ударит по позиции Романовых внутри страны. Если же событие состоялось, то через неделю-полторы русские офицеры на фронтах станут сильнее и наша разведка это заметит. Кроме того, в случае такой блестящей инициации принца, получив от него прилив силы, множество простолюдинов и дворян перейдёт на новый уровень. В России информация о получении как личного, так и наследственного дворянства публикуется и таких сообщений должно появиться много – прирост силы от принца Алексея у русских будет существенным и на получение личного или потомственного дворянства смогут претендовать многие военные и чиновники. Русская знать, с которой у нас имеются контакты, пока прилива силы не почувствовала, но это ранее недели и не произойдёт, а у многих и позже. У меня всё, – премьер-министр, пока говорил, не сильно потирал руки, находившиеся перед ним на столе, а закончив, неподвижно замер.

– Господин министр обороны, – королева кивнула в противоположную сторону.

– Ваше величество. Прежде русские не отличались умением тонкой игры и тонкой провокации, так что, скорее всего, клип подлинный – начал одутловатый генерал с бычьей шеей, – Это прискорбно. Ещё прискорбнее то, что все европейские страны восприняли информацию из Кремля таким же образом. Румыны по своей традиции трусливо отступают на те территории, где они находились два года назад и даже не помышляют о планировавшемся наступлении. Финно-шведско-норвежские войска оттягиваются из «серых зон» в свои старые укрепрайоны и местами даже оставляют недавно оборудованные позиции. А поляки прекратили перемещение двух танковых дивизий к зоне своего военного пограничного конфликта с русскими и развёртывание тыловых баз для снабжения ударных моторизованных и танковых группировок. Такая же ситуация и на Кавказе, там даже хуже – помимо угрозы от инициации, русские на днях перебросили в зону конфликта две роты спецназа – одну чеченскую, вторую – бурятскую; это грузинам стало известно, ещё до инициации принца Алексея, и они, не решаясь вступить в бой с новыми подразделениями, заблаговременно начали отступать в глубину своей территории, на старые оборонительные линии. Наши попытки остановить ретроградное движение наших восточных партнёров не находят понимания, так как на быструю победу изначально никто не рассчитывал, и если они атакуют сейчас, то через месяц могут не удержать русских, которых начнет подпитывать сила принца Александра. Как ни прискорбно, но месяц, а скорее – два, пока информация об инициации не будет достоверно подтверждена или опровергнута, наши усилия на восточном направлении никаких результатов не принесут – резюмировал министр, вытирая платком лоб.

– Через месяц будет середина лета, через два лето закончится, – левую руку, которой она опиралась на стол, королева энергично выкинула вперёд и стала разгибать пальцы. – Через три месяца в России начнётся распутица, а в Карелии выпадет снег. А через четыре месяца – зима. Наступать на русских ни в распутицу, ни зимой никто не будет. Операция, которую мы готовили пять лет, синхронизируя действия цивилизованных государств и наших сателлитов, чтобы нанести одновременный удар на всех театрах военных действий – по всему периметру русских границ, откладывается минимум на следующий год, а может быть и на больший срок. В течение недели я жду от вас предложений по новым планам. Совещание закончено.

Сидевший рядом с королевой её муж Георг, вставая вместе со всеми, расстроенно произнёс: – Как плохо жить в мире, где Россия ни с кем не воюет.