В Желании Сиять (СИ)

Пролог

Государство Нао Лю простирается далеко за горизонт. Оно величественно и богато, и многие соседи смотрят на него маслянистыми взглядами, но, как бы они не желали заполучить его богатства, они ничего не могли сделать могущественному государству Нао Лю.

В этой стране было множество горных деревень и городов, даже величественная столица возвышалась на одной такой горе. Однако наш путь лежит вовсе не туда, а в маленькую деревушку, расположенную на склоне маленькой горы Цяньцзи, у подножья которой разлилось маленькое озеро Сяо Тинг. На самом краю этой маленькой деревушки, всего в сотне метрах от маленького озера, располагался маленький домик. В этом маленьком домике, состоящем всего из трех комнат, жила семья из четырёх человек. Это была семейная пара и двое детей: мальчик и девочка.

Мать с отцом этих брата и сестры были счастливы в браке уже пятнадцать лет, и их семья никогда не знала голода и холодов, что часто настигали зимой их соседей. Отец ловил рыбу в озере у подножья горы, а мать шила одежду, зачастую бесплатно раздавая ее нуждающимся соседям.

Их сыну было четырнадцать лет и он был старшим ребёнком в семье, посему отец учил его правильно ловить рыбу, надеясь, что он станет следующим кормильцем семьи да и, впрочем, всей деревни.

Дочке же было всего десять. Она не перенимала мамино мастерство, и вовсе не от того, что была еще слишком мала для этого, все дело было в том, что родители самозабвенно баловали ее. Они давали ей все, чего она только пожелает, настолько они души в ней не чаяли.

Девочку планировали выдать замуж за сына главы расположенного неподалеку города. Этот город был очень богатым и, по слухам, даже получал финансирование столицы.

Однако… родители никак не могли понять, чего хочет их дочь. Не то чтобы они не спрашивали, просто девочка на любой их вопрос, связанный с ее будущим, лишь улыбалась, не говоря ни слова.

Эту девочку звали Юй Хуа, что означало «нефритовый цветок». Хоть кому-то могло показаться, что она избалованная и шаловливая, на самом деле девочка такой не была. Юй Хуа была очень спокойной и тихой, ее можно было легко потерять в маленьком доме. В отличие от других детей своего возраста, она любила подолгу сидеть на берегу озера и любоваться игрой солнечных лучиков с кристально-чистой водой, в которой легко можно было разглядеть прячущихся в водорослях рыбешек.

Девочка часто о чем-то задумывалась, да так, что зачастую ее было никак не оторвать от своих дум. Вот и сейчас, легко одетая, она, свесив босые ножки в озерную воду, отрешенно наблюдала за расходящимися по водной глади кругами, думая о чем-то своем.

О чем она могла так часто и глубоко задумываться? Трудно сказать. Трудно даже просто предположить. Глядя на Юй Хуа в такие моменты, сразу отбросишь идею о детских мечтах — слишком взрослыми были ее глаза. В этих глазах, казалось, была вся мудрость мира, его тайны и секреты. В них отражались прожитые годы, что совсем не вязалось с образом маленькой девочки.

Неожиданно Юй Хуа подняла голову к небу, ее детские, очаровательные глазки сощурились. Словно что-то увидев в безоблачном небе, она вскинула бровь, ее глаза странно, едва уловимо, блеснули, а на лице появилось неприглядное выражение.

Словно желая успокоиться, Юй Хуа резко втянула в себя воздух и на несколько мгновений замерла, прикрыв глаза. Этих мгновений хватило, чтобы в следующий миг в открывшихся глазах не было видно ни единой эмоции. Девочка неспешно поднялась на ноги, надела маленькие ботиночки, прячущиеся в зарослях кустарника, после чего, все так же неторопливо, но в то же время, казалось, невероятно быстро, скрылась в направлении тропинки, ведущей к вершине горы.

Менее чем через минуту на месте, где не так давно сидела Юй Хуа, появился человек. Это был юноша с длинными, слегка вьющимися, черными волосами в таком же черном одеянии. Во все стороны от него по воздуху расходилась невидимая рябь, ясно говоря о его силе.

Осмотревшись по сторонам, юноша остановил взгляд где-то на склоне горы и нахмурился. На его лице отразилась борьба — он порывался сделать шаг к горе, но что-то раз за разом останавливало его, и он, сжав кулаки, грустно усмехнулся.

В конце концов, юноша еще раз посмотрел на гору, теперь его взгляд остановился на точке, что была уже куда ближе к вершине. Обняв ладонью кулак, он поклонился горе, после чего развернулся и сделал шаг в сторону озера. Но вместо того, чтобы соприкоснуться с водой, юноша остался стоять в воздухе, словно под его ногами была невидимая ступенька.

На секунду он замешкался, чуть повернул голову к горе, а после негромко вздохнул:

— Годы идут, а ты все не меняешься… Тинг… наступит ли вновь день… когда ты засияешь ярче солнца?

Ответа не последовало, и юноша, вновь грустно рассмеявшись, шагнул в воздух и исчез, словно никогда и не появлялся.

После его ухода вода в озере была все так же неподвижна, высокая трава легонько покачивалась из стороны в сторону, на небе продолжало ярко светить полуденное солнце. Ничто не напоминало о юноше, бывшем здесь всего несколько мгновений назад.

Лишь возвышающаяся над горой десятилетняя девочка смотрела на озеро, не отрывая от него пустых, будто бы мертвых, глаз.

Внешне она выглядела совершенно обычно, глядя на нее, никто бы даже не подумал о том, что внутри нее бушевала мощнейшая буря непрошенных противоречивых эмоций.

— Разве я когда-нибудь хотела сиять? — непроницаемым голосом спросила она пустоту, — Ты нашел меня даже в этом месте… зачем? Неужто тебе не по душе то, что ты сияешь, прямо как когда-то мечтал?..

Спустя какое-то время пустой взгляд девочки стал темным и печальным. Глубоко вздохнув, она подавила порыв яростно закричать от безысходности и захлестнувшего ее негодования. Когда она ненадолго прикрыла глаза, ее тело озарила неясная вспышка, в которой силуэт маленькой девочки довольно быстро сменился образом девушки лет семнадцати.

Когда свет погас, миру предстала донельзя прекрасная девушка в легком длинном платье чисто-белого цвета с длинными черными волосами. Однако человек, узревший это возвышенное зрелище так или иначе посмотрит на лицо снизошедшей прекрасной богини. И тогда все его предыдущие впечатления захлестнет волна невообразимо холодной пурги и похоронит их под леденящим снегом.

Конечно, красота этой легкой, как птица девушки не знала границ, однако еще более безмерными казались эмоции, смешавшиеся на ее лице и впечатавшиеся в него, словно иероглифы в кусок нефрита. В этой пестрящей яркими красками смеси можно было найти ненависть и гнев, а также всепоглощающую печаль и зависть. Была в ней и крупица счастья, словно песок, ускользающего сквозь пальцы… но больше всего в этой гамме странных эмоций было… боли. Той самой боли, что возникает, когда в сердце медленно прокручивают острый стальной нож, вошедший в тело по самую рукоять… Сложно сказать, отчего появилась эта боль, но глядя на девушку, человек, что смог бы прочувствовать всю ее на себе, не раздумывая сказал бы: это отчаяние. Но… разве существует подобный человек? Ведь любой, погрузившись в эту боль, сошел бы с ума быстрее, чем догорит палочка благовоний.

Это была Тинг, обычный ста тысячелетний зверь, которого люди ни за что окрестили богиней милости. А ведь чуть меньше столетия назад она была лишь маленькой птичкой, умиротворенно сидящей на ветке дерева и с любопытством наблюдающей за проходящими мимо её дерева людьми.

Все началось… или, как сказала бы Тинг, пустилось по наклонной, в тот злополучный день.

***

Больше всего на свете Тинг любила жизнь. Она была маленькой птичкой, достаточно быстрой и верткой, чтобы избегать зубов более крупных зверей. Как правило, люди не атаковали ненужных им духовных зверей первыми, а Тинг никогда не нападала на них. По сути, она была самым слабым и беззащитным духовным зверем из всех существующих. Но именно поэтому она выжила.

Она жила на краю леса, почти все время сидя на ветке старой, давно отцветшей сливы. Бывало, по тропинке, проходящей под деревом, через лес проходили люди. За свою долгую жизнь Тинг не раз видела таких людей. Некоторые, увидев ее, с интересом наблюдающую за ними, шарахались в сторону, некоторые нападали, понимая, что маленькая птичка навряд ли сможет им серьезно навредить, а получить себе ее силу означало прорубить дорогу в новую жизнь. Но Тинг, хоть и была слабейшим из духовных зверей, все же уже почти перешагнула порог в сто тысяч лет. А зверь такого возраста, каким бы слабым на первый взгляд ни казался, всегда сможет постоять за себя.

За все эти сто тысяч лет Тинг ни разу не убивала. Если вдруг маленькая птичка чуяла опасность, то просто пряталась в густой листве своего любимого дерева. Бывало, конечно, ей приходилось лавировать между пастями нескольких крупных зверей, однако из-за своих маленьких размеров и большой скорости ей всегда удавалось выкрутиться из подобных ситуаций.

Но в один день изменилось всё.

Тогда ничего не предвещало беды. В тот день Тинг наконец-то исполнялось сто тысяч лет. По древним преданиям, именно в этот юбилей в духовном звере вспыхивает мощнейшая энергия, позволяющая зверю принять человеческий облик.

К примеру, старая слива, на ветвях которой Тинг и просидела большую часть своей жизни, уже давно перешла отметку в сто тысяч лет. В человеческом облике она выглядела, как женщина лет сорока. Глядя на нее, можно было заметить, что в молодости она, должно быть, была невероятной красавицей.

Старая слива рассказывала Тинг, что ее невероятно могущественная предшественница, наверняка, до сих пор покоряет далекие звездные пространства.

— Неужели Всевышняя Слива действительно так могущественна, как ты говоришь? — спрашивала как-то Тинг.

— Конечно, — отвечала ей старая слива, — Никто во всех Безбрежных Просторах не смог бы с ней тягаться…

И Тинг верила ей. Верила, что где-то там, в далеком звездном небе, живет невероятная Чжишань Ли. В ее голове ни разу не возникало мысли о том, что эта могущественная женщина могла погибнуть.

И вот, пришла ее очередь обратиться человеком. Вот только обстоятельства, при которых Тинг получила свое человеческое тело, были далеки от слова «чудесные».

Тинг чувствовала, как энергия, что она копила на протяжении ста тысяч лет, начинает сплетаться в тонкие нити, из которых будет соткано ее человеческое тело! Внутри у нее все трепетало от нетерпения, однако…

В этот момент на лесную тропинку, над которой располагалась ее излюбленная ветка, выскочил человек. В его глазах стоял страх, а с губ срывались крики о помощи. За ним гналось около дюжины разбойников.

Тогда Тинг следовало подумать: откуда в этих местах взяться разбойникам? Духовный лес — не место для обычных людей. Даже его окраина — довольно опасное место. Однако маленькой птичке было не до того. Как только мужчина, кричащий о помощи, пробежал мимо ветки, на которой сидела Тинг, он споткнулся о выпирающий из-под земли корень старой сливы и упал. Именно в этот момент Тинг охватила яркая белая вспышка, а со всех сторон к ней устремилась духовная энергия.

Маленькая птичка крепко зажмурилась, а когда открыла глаза… мир внезапно показался ей каким-то маленьким. Теперь на ветке сидела вовсе не маленькая лесная птичка. Теперь на ее месте, свесив стройные, прикрытые полупрозрачным белым платьем ноги, сидела прекрасная девушка.

На вид ей было около семнадцати лет. Ее лицо было словно вырезано из нефрита. Яркие карие глаза сверкали каким-то невиданным потусторонним светом, заставляя любого, взглянувшего в них, заворожённо застыть на месте. На ее губах застыла странная улыбка, словно только что свершилась ее самая заветная мечта, но она еще не осознала этого. Длинные черные волосы струились по закрытым белым платьем плечам, ниспадали на спину и грудь, мягко развеваясь на тихом ветру.

Прекрасна, будто снизошедшая богиня. Вот, какой была первая и единственная мысль каждого, кто стал свидетелем этой картины.

Преодолев первоначальное удивление, Тинг улыбнулась. Ярко. Счастливо и светло. Она действительно ждала момента, когда сможет пройтись по этой земле на собственных, человеческих ногах.

Но было еще не время. К ней продолжала стекаться густая духовная энергия. В какой-то момент Тинг подумала, что ее новое тело не сможет вместить такой объем этой плотной Ци, однако… девушка вдруг ощутила, как совершила прорыв.

— «Человеческая культивация!..» — быстро осознала она.

Конденсация Ци. Все тринадцать ступеней были завершены в одно короткое мгновение, но море Ци внутри нее все продолжало разрастаться. Прошло несколько невероятно долгих секунд, и в еще одной вспышке ее культивация пробила новый барьер, а море Ци сгустилось в одну единственную золотую колонну.

Возведение Основания! Первая дао колонна!

Следом за ней начала формироваться вторая, а за ней и третья колонна!

Духовным зверям не требуется проходить первые стадии культивации, ведь их метод повышения своей силы значительно отличается от человеческого. Духовный зверь, проживший сто тысяч лет, уже может считаться бессмертным. Однако в момент принятия человеческого обличия девяносто девять процентов накопленной за всю жизнь энергии формируют тело, достойное духовного зверя. В этот момент мир может одарить духовного зверя частичкой своей энергии. Конечно, количество дарованной энергии напрямую зависело от отношения мира к зверю.

И сейчас мир одаривал Тинг просто колоссальным объемом духовной энергии!

Потребовалось меньше минуты, чтобы она достигла пика стадии Возведения Основания, а потом, буквально в следующее мгновение, ее дао колонны начали плавиться и сжиматься в ядро.

Стадия Создания Ядра!

Ее ядро было чисто-белого цвета, что являлось просто невероятной редкостью. На самом деле, подобное ядро упоминалось лишь в легендах и, по слухам, обладало невообразимым могуществом!

Потребовалось около минуты, чтобы ее культивация вновь совершила прорыв. Белое ядро превратилось в такого же белого человечка. Этот человечек выглядел в точности как Тинг.

Зарождение Души!

Только по достижении этой стадии неиссякаемый поток духовной энергии начал ослабевать. Культивация Тинг успела продвинуться еще совсем чуть-чуть, прежде чем он совсем исчез.

В итоге, можно сказать, Тинг вернула себе около пяти процентов силы бессмертного духовного зверя, которой владела до обращения в человека. Тем не менее, она не чувствовала сожаления. Тинг не была кем-то, кто слепо стремится к силе. Она была просто искренне влюблена в жизнь. Спокойную и неспешную.

Нерешительно оглядевшись, девушка внезапно осознала, что на нее устремлено около дюжины взглядов. В большинстве этих взглядов смешались восхищение, благоговение и страх, и только в одном к восхищению примешивалась… надежда.

Тинг и раньше ловила на себе человеческие взгляды, но с подобным… она столкнулась впервые. И происходящее ей совсем не нравилось.

Мягко соскользнув с ветки старой сливы, Тинг плавно опустилась на землю. Когда ее ноги коснулись мягкой травы, она на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего необычного. Ноги слегка покалывало, трава, не примятая ее ступнями, легонько щекотала лодыжки. И, тем не менее, это было странно приятно. Ступив на землю, она словно стала слышать мир!.. Однако сейчас было не время разбираться в своих ощущениях, как бы птице не хотелось обратного.

— Что произошло? — спросила она, склонившись над упавшим мужчиной и помогая ему подняться. Ее голос был мягким и приятным, словно перезвон колокольчиков. Люди с подобными голосами легко завладевали всеобщим вниманием и расположением.

Тинг знала лишь то, что те люди гнались за ним. Очень вероятно, что это банда разбойников, вот только с каких пор в духовном лесу водятся бандиты? Она хотела увидеть картину полностью, чтобы понять, что она должна сделать. И стоит ли ей вообще вмешиваться.

— Я… я… — запинаясь, бормотал смотрящий на нее широко распахнутыми глазами человек, — Я возвращался из города, вез одежду и продовольствие в деревню. Скоро зима, а деревня в последние годы несет сплошные убытки, поэтому… — он глубоко вздохнул, сильно зажмурился, а потом выпалил: — Моя семья имеет некоторые сбережения, поэтому я решил помочь жителям деревни чем смогу, в городе я продал нашу семейную реликвию, чтобы всем хватило пшена, но эти… Эти люди напали на меня возле реки, что здесь неподалеку. Повозки с продовольствием опрокинули в реку, а на меня набросились с ножами! Я… я просто не знал, что делать! Я побежал в духовный лес, думал, они не осмелятся сюда сунуться, но…

Он еще что-то бормотал, но Тинг больше не слушала. Она поняла кое-что: эти люди не пытались украсть продовольствие, нет, они хотели оставить деревню без еды в суровую зиму. В противном случае, зачем они опрокинули содержимое повозки в реку?

Но Тинг не могла их судить. Не имела права. Она была духовным зверем, не имеющим представления о человеческих законах. Все сто тысяч лет своей жизни она провела в духовном лесу, ни разу не покинув его угодья. От человека у нее было лишь тело. Все, что она могла…

— Уходите! — произнесла она своим прекрасным, словно звон колокольчиков, голосом, — Оставьте этого человека в покое и больше не смейте вредить благополучию деревень!

Дюжина бандитов изумленно вздрогнула. Они уже успели попрощаться с жизнями, но эта девушка, нет! Богиня! Она пощадила их! Шумно выдохнув, все они рухнули на колени и глубоко поклонились, касаясь лбами земли.

— Благодарим, великая Богиня Милости! — во все горло нестройно закричали они.

Тинг опешила. Богиня Милости? Она просто маленькая птичка, которой повезло прожить сто тысяч лет! Неужто эти люди не способны понять даже это? Ведь она, не скрываясь, сидела на ветке старой сливы в птичьем обличии!

Но люди не понимали. Они видели, как птица обратилась прекрасной девушкой, но были неспособны понять, что произошло на самом деле. Не могли осознать, свидетелями какого явления им повезло стать.

Тинг была несведуща в человеческих законах, но, так как она никогда не жила среди других духовных зверей, а ее единственной собеседницей была старая слива, она не знала и законов леса. Кроме одного: выживает сильнейший. На самом деле, люди не знают, как духовный зверь обращается в человека, вовсе не из-за того, что никто подобного не видел, а потому, что, принявшие человеческий облик, звери не оставляли свидетелей своей трансформации. Даже среди культиваторов было крайне мало тех, кому удалось увидеть подобное, да к тому же выжить. Но Тинг не знала о подобной «традиции», да даже если бы и знала, она была слишком доброй, слишком уважала Жизнь, чтобы оскорблять ее, преподнося подарки Смерти.

— Я не богиня, — хоть девушка и хотела, чтобы ее голос прозвучал жестко, из ее уст вырвался все тот же нежный перезвон колокольчика.

Словно не услышав, люди вжались лбами в землю с новой силой.

Тинг вздохнула, смирившись с этим недоразумением. В конце концов, они больше никогда не встретятся.

— Встаньте, — чуть хмурясь, велела она, а когда люди исполнили эту «просьбу», заговорила вновь: — Уходите и не приближайтесь к деревне!

И люди повиновались.

Когда их группа скрылась за деревьями, девушка вновь повернулась к мужчине, которого случайно спасла.

— Как твое имя? — спросила она.

— Богиня! — рухнув на колени и ударившись лбом о землю, выпалил мужчина, — Имя этого недостойного — Юй Пэн, я простой рыбак в деревне, расположенной на склоне горы Цяньцзи! Благодарю Богиню за спасение!

В Тинг начало подниматься раздражение, вокруг нее вдруг начал трескаться воздух, а ее Зарожденная Душа стала испускать чудовищное давление.

— Разве я уже не сказала? — ее голос, похожий на перезвон колокольчика, теперь буквально звенел от холода, — Я не богиня, никогда ей не была и не буду. Я простой культиватор высокой ступени культивации.

Это не было ложью. Тинг действительно сейчас была простым, никому не известным культиватором. Что касается ее утверждения о том, что она не богиня, никогда ей не была и не будет, оно довольно спорно. Однако обо всем по порядку.

— Д-да… — пробормотал Юй Пэн, отнимая голову от земли.

В то же мгновение на Тинг словно вылили ушат ледяной воды. Из уголков губ мужчины стекала пара струек темно-алой крови. Давление исчезло, а Тинг пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы скрыть дрожь в руках. Что она сделала? Как она могла причинить вред человеку? Мало того, человеку, который не способен дать отпор?!

— Я… — прошептала она, — Прошу прощения…

Ответом ей была тишина.

Как она может загладить вину? На этого человека напали, его деревня осталась без продовольствия и, скорее всего, не сможет пережить эту зиму. Тинг хотела бы исправить эту ситуацию, но… она никогда не покидала окраину духовного леса. За сто тысяч лет в ее сердце укоренились страх и страстное желание. Страх нового и неизведенного, страх разочарования. И желание увидеть новые пейзажи, узнать, как устроен этот огромный мир, чем он отличается от ее маленького мирка, в котором она провела эти сто тысяч лет.

Внутри нее неистово сражались эти два чувства, каждое стремилось захватить преимущество, взять контроль над ситуацией и заполнить собой ее уже человеческое сердце.

— «Ступай, маленькая Тинг, — вдруг раздался в ее голове чуть скрипучий голос старой сливы, — Посмотри мир, узнай, как он прекрасен, встреть людей, что станут тебе друзьями или врагами. Узнай, чем дышат жители этого мира… Ты действительно заслуживаешь большего, чем просто сидеть на моих старых ветках…»

И она решилась.

— Я помогу тебе и твоей деревне выжить этой зимой, — решительно сказала птица.

Ее прекрасный голос эхом раздавался в голове Юй Пэна. Он вздрогнул и собирался уже вновь удариться головой о землю, но Тинг резко осадила его:

— Довольно! — и уже мягче: — Мне не нужно кланяться, и не стоит причислять меня к богам. Я всего лишь делаю то, что должна. Я причинила тебе боль и должна ответить за это. Разве нет?

Юй Пэн застыл на месте, силясь придумать, что на это ответить, как возразить, не вызвав гнева прекрасной Богини, однако, сколько бы ни метались его мысли, он не мог придумать подходящего ответа.

Вздохнув, Тинг попросила его подняться и показать ей дорогу в деревню. И Юй Пэну не оставалось ничего, кроме как показать.

Дорога в деревню проходила вдоль реки, поэтому вскоре Тинг действительно увидела зацепившуюся о камни телегу, опрокинутую в воду. Наполовину пустые мешки, зажатые между телегой и камнями, продолжали исторгать из себя намокшее пшено, которое тут же уносило течением реки. Юй Пэн не соврал. Судя по количеству и размерам этих мешков, это пшено должно было кормить всю деревню на протяжении целой зимы. Теперь деревня осталась без продовольствия. И если бы не старая слива, Тинг, скорее всего, поддалась бы своему страху и осталась в лесу. Тогда жители деревни бы просто погибли от голода.

Но, с другой стороны, чем им может помочь одна маленькая птичка?

Когда Юй Пэн спустя пол дня привёл Тинг к деревне, он слегка замялся, с опаской посмотрев на нее. Но Тинг была слишком занята своими размышлениями, чтобы обратить внимание на его взгляд. Она даже не заметила, что мужчина остановился, так и продолжила плавно шагать вперёд.

Её босые ноги мягко ступали по дорожной пыли, белое, слегка прозрачное длинное платье, трепетало на ветру, чем-то напоминая оперение птицы, длинные черные волосы ниспадали на спину и грудь, обрамляли прекрасное лицо с мягкими чертами. Сейчас Тинг действительно была похожа на богиню, не было ничего удивительного в том, что и люди воспринимали ее именно так.

Когда они вошли в деревню, Юй Пэн проводил девушку к наиболее богато выглядящему дому, и, ненадолго задержавшись на пороге, нерешительно толкнул дверь. Раздавшийся тихий скрип Тинг никак не обеспокоил. Она не знала, попросту не могла понять, что эта дверь, как и весь дом, уже едва держится, чтобы не рухнуть. Конечно, пройдет время, и она узнает обо всем, что набожные селяне скрыли от неё за период ее пребывания в деревне, однако до тех пор…

— Староста?.. — негромко позвал Юй Пэн. В его голосе ясно слышались нерешительность и тревога, что не ускользнуло от Тинг.

Вышедший к ним старик вызвал у девушки очень неоднозначные чувства. В ходе беседы с ним ей удалось заметить, что к заверению Юй Пэна о том, что она богиня, тот отнесся довольно скептически, а когда Тинг в который уже раз заверила, что она вовсе не богиня, а обычный культиватор, староста ей поверил. И это вызвало у нее мысленное ликование. Однако… ей почему-то показался странным его взгляд. Тинг не могла знать, что значил этот взгляд, однако она с трудом подавила желание поежиться, а еще лучше — обратиться птицей и выпорхнуть в окно.

Когда общение со старостой подошло к концу, девушку познакомили с жителями деревни. Их было не много, всего несколько дюжин, однако они, как единый организм, дружно приняли ее. К счастью, никто из них не завел старую песню о том, что она некая Богиня Милости. Однако среди местных внезапно завязался спор: а кто же примет у себя гостью?

Дом старосты не подходил, поскольку едва держался, чтобы не рухнуть. Даже его семья жила в доме Юй Пэна, однако на еще одного человека у него места уже не было.

Не желая слушать спор этих людей, Тинг спокойно сказала:

— Мне не нужно спать или есть, крыша над головой мне тоже не нужна. Можете не волноваться.

С этими словами она повернулась и направилась в сторону небольшого озерца, что было не так далеко от дома Юй Пэна. Карта местности уже давно появилась в голове Тинг — ее божественное сознание с легкостью охватило всю деревню, поэтому и озеро она заметила почти сразу.

Это озеро отчего казалось Тинг очень одиноким. В нем была кристально чистая, прозрачная вода, и для Тинг не стало неожиданностью то, что в нем водилось немало рыбы, однако ее очень удивил тот факт, что ее никто не вылавливает. В конце концов, это способ прокормить деревню!

Сев на берегу озера в позу лотоса, Тинг закрыла глаза и сосредоточилась на своей культивации… Пик начальной ступени Зарождения Души. Ее душа была чисто-белого цвета и не была склонна к какому-то из элементов, что, безусловно, было очень странно. Но, приглядевшись к зарожденной душе получше Тинг заметила, что… ее зарожденная душа состоит из энергии мира. Но самым удивительным было то, что… девушка могла управлять этой энергией! И не только энергией мира! Ее зарожденной душе подчинялось все сущее! Пять элементов, вторичные элементы, а также… Небо и Земля! Если бы девушка больше разузнала о людях, она бы знала, что её Зарожденная Душа была особо редкой, Божественной. Однако… Да, обо всём по-порядку, ведь сейчас важно лишь то, что Тинг поняла, чем она может помочь этой деревне.

Поднявшись на ноги, девушка еще раз окинула деревню и ее окрестности божественным сознанием, и направилась в сторону полей.

Над деревней стояла глубокая ночь. Луна и звезды освещали округу мягким светом. Смотря в ночное, безоблачное небо, Тинг чувствовала спокойствие. Она привыкла к одиночеству, но сейчас, когда не было молчаливой поддержки старой сливы, ей стало немного грустно. Конечно, она всегда мечтала повидать мир, однако никогда не задумывалась о том, какого это — выйти из своей зоны комфорта. И пусть ей было спокойно сейчас, все же, на каком-то подсознательном уровне, она ощущала тревогу. Будто это ее решение — выйти из духовного леса, было фатальной ошибкой.

Тинг прошла к запустелому полю. Странно, но, похоже, на нем уже давно ничего не выращивали. Все поле плотно поросло травой, девушка даже изумилась: как она смогла заметить его лишь после первичного осмотра божественным сознанием? Как смогла отличить от поросших желтеющей травой лугов?

Не став вдаваться в излишние размышления, Тинг выпустила духовную силу. В считанные мгновения все сорняки на поле сгнили, а земля начала дрожать. Вода, что была на глубине в сотню метров, внезапно вырвалась в нескольких местах. Начался полив. Земля была плотной, втоптанной, а потому Тинг пришлось пропустить через нее духовную силу. Мелкие взрывы вспахивали землю лучше любой тяпки или даже дорогой машины, что можно увидить в богатых деревнях близ столицы. Не прошло и минуты, как поле было полностью готово к использованию.

Тинг не учла одного. Все это она решила проделать ночью, когда вся деревня спала. И теперь, разбуженные аккомпанементом взрывов, все жители бежали к полю.

А Тинг тем временем снова выпустила духовную силу. Она искала в округе семена чего-то съедобного, после чего ее духовная сила сносила все найденное к ней. Завалявшаяся в чьём доме картофелина, лежащее на земле семечко пшеницы, даже то, что плавало в реке, поднималось в воздух и слеталось к Тинг.

Когда собралось достаточно семян, девушка направила их к земле. Именно в этот момент к месту событий подоспели деревенские. Староста порывался что-то сказать, но Юй Пэн, заметив это, зажал ему рот рукой. Никто не желал беспокоить Тинг.

К этому времени, под действием духовной силы Тинг, из-под земли проклюнулись первые ростки. Прошло лишь несколько минут, как они созрели. Недолго думая, Тинг взмахнула рукавом, и порыв ветра сорвал все пшеничные зерна, которые тут же, собравшись в одном месте, зависли в воздухе. После еще одного взмаха ее рукава из-под земли вырвало картошку.

К сожалению, в деревне не нашлось чего-то еще, но с возможностями Тинг… из одной засыхающей картофелины вполне можно было получить тысячи свежих! Именно этим и занялась девушка. Она ускоряла рост растений с помощью своей духовной энергии.

Видя это, деревенские бросились в свои дома, чтобы найти мешки, по которым можно было бы разложить зерно и картофель.

К утру… деревня могла больше не беспокоиться о том, как пережить эту зиму. Все славили Тинг, а имя «Богиня Милости» уже не могло не восприниматься всерьез. Как только весть о произошедшем разлетелась по округе, за помощью Тинг стали приходить из других деревень. И пусть она каждый раз напоминала, что она вовсе не богиня, люди настояли на том, что, пусть так, это теперь ее даосское имя. Богиня Милости Тинг… действительно стала богиней для простых людей.