В Желании Сиять (СИ)

Глава 22.1

Цин Вэньцзи уже год пытался понять так называемый Путь Судьбы, чтобы перейти на Зарождение Пути и разрушить заклинание Тинг. Вот только он так и не сдвинулся с мертвой точки.

Юноша целыми днями сидел в своей пещере на девятом пике, буравил взглядом стену и раз за разом задавал себе вопросы: «Что такое Судьба?», «Почему не может существовать двух людей с одинаковой Судьбой?», «Как вообще какая-то Судьба может решать, что ждет человека в будущем?..». На этом вопросе Цин Вэньцзи резко закрывал глаза и начинал сильно трясти головой, отбрасывая «неверную» мысль, после чего возвращался к первому вопросу.

— «Что есть Судьба?..»

— «Хмм… Интересно, а если уничтожить Небо, контролирующее Судьбу, то такое понятие тоже перестанет существовать?.. Черт!»

Угрюмо вздохнув, Цин Вэньцзи решил немного проветрить голову. Поэтому, покинув пещеру бессмертного, юноша быстро покинул территорию секты Небесного Облака, появившись где-то между сектой и духовным лесом.

Ему тут же захотелось увидеть Тинг, хоть краем глаза, на какую-то секунду… Однако, вспомнив о своём «прорыве», юноша лишь обреченно цыкнул.

На самом деле переход на Зарождение Пути для Дьявола не был похож на свой вариант в случае Бога или Демона. Дьяволам в этом плане было намного проще, ведь они не формировали Путь из нескольких доменов, а сразу избирали Путь. Им не нужно было подолгу сидеть, пытаясь осознать суть бытия или истинный смысл, сокрытый в выбранном понятии. Дьяволу хватало лишь крупицы понимания, куда важнее была… его личность, стремления и мысли. Ведь Дьявол культивирует «свое Я».

Цин Вэньцзи не желал слепо верить Судьбе и доверять ей свою жизнь, а потому, даже углубись он в это дао, так ничего и не достигнет. Ведь он желал подчинить и уничтожить Судьбу. А с таким грубым подходом такого колосса не сломить. Судьба тягуча, как вода. Как бы ты её ни бил — навредишь лишь самому себе.

В свое время даже Цин Лэй не сумел заставить Судьбу встать перед ним на колени, что уж говорить о Цин Вэньцзи с его нынешней силой…

Судьбу невозможно покорить. С ней можно только сотрудничать, зачерпывая воду из её озера маленькой чаркой. Вот только Цин Вэньцзи не знал этого. Конечно, если бы он все знал, то ради Тинг охотно пошел бы на уступки, однако… После этого он бы погиб из-за отторжения. Лишь один раз использовав чуждую своей сути силу, он бы разрушил собственную душу.

Угрюмо качнув головой, Цин Вэньцзи изменил направление полета. Он хотел увидеть Тинг.

Уже приближаясь к деревне Осеннего Клена, юноша внезапно остановился. Он увидел, как Тинг в облике десятилетней девочки, стоя на краю озера, надевала маленькие детские ботиночки. Он никогда не видел, чтобы Тинг носила обувь. Даже сделанную самыми искусными мастерами государства Нао Лю! Эти же ботиночки выглядели совсем уж неприглядно, словно в любой момент развалятся!

Эта картина заставила его на несколько секунд впасть в ступор, а когда юноша пришёл в себя, на берегу озера уже никого не было.

И всё же Цин Вэньцзи не хотел так просто уходить, так что, в считанные секунды достигнув деревни и спустившись к озеру, он огляделся по сторонам, оценивая виды, и посмотрел на невысокую гору, на которой решила скрыться Тинг.

Юноша тут же попытался было броситься вслед за ней, но, не сделав и половины шага, он внезапно остановился и нахмурился. На него словно упала невидимая гора, стремясь придавить к земле и запечатать на бесчисленные тысячи лет под собой. Но в то же время он почувствовал, насколько усилилась концентрированная ненависть мира Демонов и Богов к нему. К ним. К двум людям с одинаковой Судьбой.

Сжав кулаки, Цин Вэньцзи грустно усмехнулся. Он понимал, что если подойдёт ближе, то и в него, и в Тинг ударит особо мощная молния. И далеко не факт, что им удастся выжить.

Всё, что он мог, так это бросить на гору ещё один взгляд и отыскать там детскую фигурку, спокойно шагающую к вершине. На короткое мгновение их взгляды, казалось, встретились. За это мгновение они успели обменяться всего парой мысленных фраз, однако взгляд Цин Вэньцзи стал ещё печальнее.

Если бы сейчас его увидел кто-то знакомый, он бы изумился и ужаснулся одновременно. Ведь юноша казался выброшенным щенком, а вовсе не тем ужасающим дьяволом, от руки которого пали сотни и тысячи культиваторов. О нём ходила дурная слава во всей западной части внешнего кольца континента богов, поскольку, куда бы юноша ни направился, там всегда находили больше трупов, чем обычно.

Вот только сейчас он не казался тем чудовищем, которого все так опасались, наоборот, можно было подумать, что пожелай его кто-то убить, этот Цин Вэньцзи даже не шелохнется, чтобы избежать гибели. Он просто смотрел на девочку на горе и, казалось, в его глазах стоят слезы… однако стоит моргнуть, как эти слезы исчезнут, словно наваждение.

Тихонько вздохнув, Цин Вэньцзи молча поклонился девочке на горе и развернулся, чтобы уйти… но в последний момент остановился и развернулся, посмотрев на вершину.

— Годы идут, а ты все не меняешься… Тинг… наступит ли вновь день… когда ты засияешь ярче солнца? — тихо спросил он, с надеждой глядя на девочку.

Вот только ответа не последовало, и юноша, вновь грустно рассмеявшись, шагнул в воздух и исчез, предпочтя покинуть деревню Осеннего Клена как можно скорее.

Он не желал возвращаться в секту Небесного Облака. Не желал ни с кем видеться. Ему казалось, что чтобы заглушить собственную боль, он готов был учинить кровавую резню в любом клане или секте, но в то же время он сейчас меньше всего желал нести смерть.

Это было очень странное состояние. Не было бы неверным сказать, что он просто сошел с ума…

Но вопреки той путанице, что царила в его сознании, юноша смог поставить в абсолют одно желание. Остаться в тишине, в одиночестве. И когда это желание возвысилось над другими, Цин Вэньцзи внешне успокоился.

Остановившись возле первой попавшей на глаза горы, юноша приземлился на её вершине и сел на землю. В памяти сами собой начали всплывать воспоминания о некоторых моментах в его недолгой жизни, и Цин Вэньцзи закрыл глаза.

Вот его бабушка. Она с любовью смотрит на него и гладит по голове, когда он приносит ей букет из осенних листьев.

И снова бабушка. Вот только в глазах её застыла ненависть. Бабушка поддерживает его за плечо и бережно гладит по спине свободной рукой, но в то же время перед её глазами будто не Цин Вэньцзи, а что-то другое.

А сейчас бабушка умирает, а у Цин Вэньцзи нет денег даже на самое простое погребение, а потому ему приходится самому рыть в земле яму, чтобы похоронить бабушку. Тогда у него не было времени на слезы.

Новая картинка. Низший старейшина секты Демонической Жатвы, а следом и сама секта. Их ложь про его никчемность и указ главы секты найти Божественную птицу Ху.

Юй Мин, не позволивший ему коснуться белого пера. Неглубокая, легкая рана, оставленная перышком.

Тэн Лицзю, которого он превратил в свое основание, Сюй Цун, поймавший ему этого демона…

И вот, наконец, его первая встреча с Ней. Тинг.

С этого момента картинки становились все более и более яркими и подробными, забирая на себя все внимание и силы, вытесняя собой прошлое и будущее.

Вот Тинг спасает его от Тэн Хуаюаня, вот представляет секте Небесного Облака. Вот передает шкатулку в форме лотоса в качестве приветственного подарка. Защищает его даже от мелких царапин, мгновенно исцеляя.

Вот его первое задание от секты Небесного Облака, и Тинг, помогающая ему пробиться в Создание Ядра.

С каждой новой картинкой он чувствовал в груди тепло. Тинг уже давно стала тем светом, что освещал для него тернистый путь культивации. Она сияла ярче солнца и миллионов звезд! Цин Вэньцзи казалось, что пока это сияние будет рядом с ним, он сможет справиться с чем угодно!

Но вот сияние Тинг исчезает. Рушится, словно разбитое стекло! А жизнь Цин Вэньцзи превращается в океан боли и вины. Не видя рядом сияния Тинг, он боится сделать неверный шаг. Боится, что сделав шаг, не сможет отступить назад. Ведь никто не подскажет ему, как выбраться из окружающей тьмы.

Да, верно, Цин Вэньцзи блуждает во тьме. Во тьме собственных мыслей, чужих замыслов и интриг. И видя в этой кромешной тьме маленькую искру света, он бежит вперед, не разбирая дороги, ломится напролом! Он спотыкается, путается в черных смоляных лианах, но снова и снова бежит к маленькой искорке света!

Вот только эта искорка все дальше от него отдаляется.

Он понимал, что теперь, даже если он действительно добежит, догонит искорку света, этот свет попросту сожжет его, но Цин Вэньцзи не желал сдаваться. Нет. Он боялся сдаться. Он боялся навсегда остаться в темноте. Боялся, что все эти тридцать лет были лишь его сном, а проснувшись, он вновь окажется в грязной подворотне, где он жил после смерти бабушки!

Всё, что ему остаётся, это продолжать бежать за искоркой, словно мотылек, летящий на огонь. Продолжать бежать, чтобы однажды сгореть, обратившись пеплом.