В погоне за местью

Глава 23

РЕЙЧЕЛ

— Алан! — крикнула я, пробегая по коридору.

Широкая спина Алана уже скрылась за углом. Я поспешила за ним.

— Фальк!

Но он будто не слышал меня. Быстрыми шагами он пересек следующий коридор, ведущий к закрытому дворику. Я смогла догнать его только на улице. Он шел по каменной аллее, которую было не видно из окон дома. Цветочные арки окрасились в белоснежный цвет, но испод толщи снега прогладывал красный вьюну.

Алан не сбавлял темп. Хоть территория дома семьи Симидзу и была большой, но особо сбежать здесь было некуда. Я разозлилась и, невзирая на скользкие от влажности и наледи камни, подбежала к Алану.

— Да стой же ты!

Я схватила его за локоть, а сама встала перед ним немного поскользнувшись. Он в ту же секунду подхватил меня, не дав упасть. Мой маленький пируэт несколько привел его в чувство и заставил обратить на меня внимание.

— Мне нужно побыть одному, Рейчел, — его голос дрожал, а взгляд был суров. Но это не напугало меня.

Видала и по страшнее.

— Я не оставлю тебя одного, — тяжело дыша, запротестовала я.

Я потерла живот, и Алан виновато зажмурился. Он тихо взвыл и рукой растрепал свои волосы. Из его рта вырвалось облачко пара от мороза.

— Алан, — тихо позвала я его.

Рука сама потянулась к его лицу. Я нежно прикоснулась к его щеке. Еле касаясь, провела линию по скуле. Он задержал дыхание и посмотрел на меня. Этот взгляд выбил дух из меня. Тело задрожало от неуместного вожделения.

— Я убью его, — прохрипел Алан. — Я убью Ричарда Беррингтона.

Я похолодела. И в этом не была виновата снежная морозная погода. Сердце сжалось. Мне было невыносимо слышать такие слова из уст Алана. Из нас двоих я была убийцей, а не он. Слышать от него уверенные и твердые заявления об убийстве было чем-то неправильным.

— Не раньше, чем это сделаю я, — ухмыльнулась я, пытаясь все обернуть в глупую шутку.

Обеими руками я взяла его лицо и внимательно заглянула в глаза.

— Мы со всем справимся. Вместе, — прошептала я и притянула его к себе.

Я обняла Алана так крепко, как могла. Первые секунды он не шевелился. Его тело будто оцепенело. Но справившись с этим, Алан крепко обнял меня в ответ и уткнулся в мою шею. Его ледяной кончик носа коснулся моей кожи, от чего я вздрогнула, а по телу пробежали мурашки.

Алан тяжело дышал и дрожал. Я гладила его по волосам, успокаивая и пытаясь забрать часть его боли себе. На ухо я шептала, что все будет хорошо, мы справимся с этой проблемой, отомстим Ричарду и разберемся со всем. Чего бы это ни стоило.

Как все поменялось за столь короткое время. Когда-то я отталкивала и бежала от помощи Алана. А сейчас… Я бегу за ним, чтобы вместе со всем разобраться и наконец-то начать жить с чистого листа без вины, страха и боли от бесчисленных потерь.

Постепенно тело Алана начало расслабляться. Но только после тяжелого выдоха он окончательно пришел в себя.

— Я не думал, что воспоминания об отце снесут мне голову, — усмехнулся он.

Я снова заставила его посмотреть мне в глаза. Мои уверенные, но нежные прикосновения смогли успокоить Алана хоть немного.

— Это нормально! Вспомни меня пару дней назад!

В глазах Алана появилась сильная боль. Брови сомкнулись и образовалась морщинка на лбу. Он прикоснулся к моему животу, где все еще под хирургическим пластырем затягивалась рана. Я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение. По телу прокатилась приятная теплая волна. Впервые с момента гибели Маринетт я ощущала искреннюю заботу.

— Алан, — выдохнула я.

Я приникла к его груди и прижалась всем телом.

— Я отомщу, — шипел он.

Его тело тряслось, но руки крепко обнимали меня в ответ.

— Мы отомстим, — шепотом поправила я его. — Как ты и говорил. Вместе.

Алан медленно оторвался от меня и взглянул в мои глаза. Нежными прикосновениями, он убрал несколько прядей волос с моего лица. И затем снова накрыл рукой места моего ранения. Прикосновение, несмотря на ледяные руки, показалось мне обжигающим, даже сквозь ткань.

— Мы отомстим, Алан. Все, кто находится сейчас в этом доме, имеют зуб на Ричарда. Все внесут вклад в победу над ним. Но Штейн прав: не поддавайся эмоциям. Ты видишь к чему они могут привести. Наши отцы, Маринетт, я, — я накрыла руку Алана на своей ране. — И сам Ричард. Он стал совершать ошибки под влиянием эмоций. Мы не должны повторять ту же ошибку. Снова. Пора начинать учиться на ошибках других.

— Ты права, — выдохнул Алан.

Он отвел взгляд в сторону. Я проследила за ним. Солнце вот-вот зайдет за верхушки заснеженных гор. А небо уже окрасилось в нежный персиковый цвет. Эта была невероятно красивая картина, которую я видела за последнее время, но холод не дал насладиться идиллией. Я выбежала в одной кофте и сейчас в полной мере ощутила минусовую температуру.

Крепкие руки Алана сжали мои предплечья. Он слегка растер их.

— Давай вернемся в дом, — прохрипел он.

Он, как и я, дрожал от холода. И видимо заметил наше положение тоже только в это мгновение. Я с радостью согласилась и закивала.

— Рядом с моей комнатой тоже есть внутренний сад с домашними растениями, давай поговорим там. По крайне мере, там нас никто не побеспокоит.

Алан взял меня за руку и повел к дому. Его рука оказалась такой обжигающей, что по телу снова пробежала приятная волна.

Обитатели дома были заняты своими делами, и даже если кто-то из них попадался нам на пути, они не обращали никакого внимания. Проходя мимо командного центра, который устроили в самом большом зале, где я чуть не застрелила Теодора, заметила Керри и Сатио. Они склонились над одним компьютером и что-то напряженно искали. Их дуэт показался мне очень гармоничным. Я улыбнулась и продолжила следовать за Аланом, обдумывая новую влюбленную парочку.

Я перевела взгляд на спину Алана. Она была широкой, словно стена, за которой я могла укрыться и больше ничего и никого не бояться. Даже сквозь плотную ткань свитера, я видела, как двигаются его мышцы. В голове вспыхнули воспоминания нашего первого и пока единственного поцелуя. Это расстраивало, но нам было некуда торопиться, да и подходящего случая никак не находилось. Эти воспоминания смущали и вгоняли в краску. И тем более выбивали почву у меня из-под ног фантазии, которые непременно появлялись после них.

Алан остановился в самый подходящий момент, чтобы я смогла отвлечься от мыслей и перенаправить фокус внимания на что-то другое. Он отодвинул дверь в сторону и пропустил меня вперед. Внутренний садик действительно оказался уединенным местом. Цветы были повсюду, а в центре стоял маленький фонтан в форме рыбки Кои. В садике была единственная деревянная лавочка, которая освещалась приглушенным теплым светом. Он создавал уютную и спокойную атмосферу.

— Я приходил сюда, чтобы привести мысли в порядок, — сказал Алан, закрывая дверь и параллельно наблюдая за моей реакцией. — Сати лично распорядился отдать эту комнату мне. Не смотря на трения с главой семьи, Сатио умудрился дипломатически все разрулить.

Какой хороший друг.

Я усмехнулась, продолжая обходить сад по периметру, прикасаясь к красивым цветам и растениям. Японский садик настолько мне понравился, что захотелось сделать в своей квартире такой же. Но сразу вспомнила, что вернуться к себе домой и уж тем более что-то там менять, уже не получится. Ричард наверняка все забрал или по крайне мере успел перевернуть мою квартиру верх дном и установить наблюдение. Хорошо, что я не хранила там ничего важного и компрометирующего.

Мой взгляд уловил блик. Как оказалось, комнату Алана от сада отделяло панорамное стекло. В ней стоял сумрак, в котором я мало что могла рассмотреть внимательно.

— Иногда Сатио умеет быть добрым, — усмехнулась я, поворачиваясь к Алану.

Он улыбнулся.

— Не стоит так говорить, — мягко ответил Алан. — Сати бывает упрям и чрезмерно прямолинеен. Но он хороший друг и напарник.

Я почувствовала укол совести и опустила взгляд. Семья Симидзу спасла меня, хотя не должна была. Они имели полное право оставить меян умирать, особенно после того, как я наставила на них пистолет. И сам Сатио мог бы запросто меня придушить или в любую минуту отключить приборы, что поддерживали мою жизнь. Но он все-таки не сделал этого и продолжает работать над общим делом.

— Прости, я неудачно пошутила.

— Все нормально, — успокоил меня Алан.

Он сел на лавочку и пошлепал по свободному месту, приглашая меня присоединиться к нему. Сделав пару шагов, я опустилась рядом с ним. Мы сидели достаточно близко, чтобы ощутить тепло друг друга. После улицы, тело Алана показалось раскаленным.

— Не расскажешь, как погиб твой отец? — осторожно, но настойчиво спросила я.

Возможно я поспешила, но мне показалось, что лучшего момента мы просто можем не дождаться. Иногда стоит надавить, чем потакать желанию убежать от неизбежного.

Алан тяжело выдохнул и уставился на стену напротив нас. На ней висел огромный веер, расписанный японскими иероглифами.

— Shouri ha ano taisenaite yorimo hanjikan ijou ni taeru mono ni iku deshou. — тихим голосом прочитала я написанное.

Алан удивленно перевел на меня взгляд. Я тоже посмотрела в его глаза, улыбнулась и повторила уже на родном языке:

— Победа достанется тому, кто вытерпит на полчаса больше, чем его противник.

Алан на секунду задумался и усмехнулся. Приятно было увидеть в его взгляде восхищение.

— Значит победа за нами.

— Да, — улыбнулась я.

Но в это мгновение его взгляд потух. Он опустил голову и сжал руки в замок. Несколько прядей волос упало на его лицо, закрывая его от меня.

— Я был ребенком, — тихо начал Алан, — упрямым и глупым. Мне так хотелось доказать отцу, что я уже взрослый, что могу помогать ему в делах. Но куда мальчишке до государственных секретных заданий? Жаль, что я понял это слишком поздно, когда уже все произошло. Это было слишком суровым уроком для ребенка.

Он сделал паузу. Вспоминать прошлое было не легко, особенно такое тяжелое, и я очень хорошо знала это.

— Я подслушивал под дверью, каждый его разговор. Копался в его бумагах, вскрывая замок кабинета. Я так и не узнал, догадывался ли он о моих проделках или нет. Наверняка знал, — добавил шепотом Алан. — А в тот день…

Алан резко поднял голову и нахмурился. Я не смела шелохнуться. Даже дыхание задержала.

— В тот день я подслушал очередной разговор отца по телефону. Его напарник сообщил местоположение, где будет проходить сделка. Я сделал вид, что собираюсь на ежедневные дополнительные занятия. Родители и представить не могли, что я сбегу. Мама и о задании отца не знала. Он соврал, что просто едет в офис разбираться с очередной кипой бумаг. Бюрократия — отличный помощник преступности. За то время, сколько тратил полицейский за отчетами, преступники могли совершить еще парочку преступлений.

Мы оба усмехнулись. Небольшое отступление, которое хоть немного снизило градус напряжения перед трагической развязкой истории.

— Маме надо было знать. Хуже узнать обо всем после того, как долгое время пребывал в неведение. Для нее было большим ударом узнать, что муж и сын попали в перестрелку. Как гром среди ясного неба, который разделил жизнь на «до» и «после».

Алан потирал нервно руки. Я осторожно накрыла их своей рукой. На секунду Алан замер и, не глядя на меня, переплел наши пальцы. Затем уже более твердым голосом продолжил:

— Вспоминая, как я добирался до того заброшенного склада, как пробирался туда через дырки в заборах, до сих пор удивляюсь своей удаче, наивности и глупости.

— Те люди сразу поймали тебя? — осторожно спросила я, помогая двигаться вперед.

Алан слабо не то хмыкнул, не то усмехнулся.

— Да.

— И они поняли, кто ты?

— Они знали, что у Стефана Фалька есть маленький сын. Только потом, когда я вырос и начал погружаться в дело, узнал, что они пытались похитить меня и маму, чтобы использовать против отца. Поэтому им не трудно было узнать меня, так как уже имели необходимые сведения. Но государственная защита и, как оказалось, люди Штейна, успешно справлялись с нашей безопасностью.

Алан замолчал. Я физически ощущала тяжесть, с которой ему даются слова. Он проводил большим пальцем по тыльной стороне моей руки больше успокаивая себя, чем меня.

— После, воспоминания сохранились обрывками, — выдохнул он. — Вот меня уже ведут по темному коридору. Я до сих пор помню затхлый металлический запах от ржавеющего оборудования. Он прочно врезался в память. Вот я уже стою перед побледневшим отцом. А мои плечи сжимают чьи-то руки, от которых несло «травой» и кровью.

В голове сразу появились образы, описываемые Аланом. Мне казалось, что я чувствую те запахи, ощущаю прикосновения преступника на плечах. Мои внутренности сжались, и я невольно скривилась. Но была очень рада, что Алан не заметил этого.

Он смотрел в одну точку пустыми глазами, но в них явно проматывалось как кинопленка прошлое. Я поняла, что мои собственные воспоминания доставляют мне не так много боли, сколько воспоминания Алана. Я уже смутно помню аварию. Родителей тоже. Мои приступы и фантомная боль в груди была лишь призрачным отголоском, которые больше помнило тело, чем голова и сердце. Прошлое Алана и его воспоминания — это воспоминания ребенка, что уже понимал и осознавал окружающий мир. Он был старше меня, когда в его семье произошла трагедия. А я была лишь малышкой, что любила диснеевские мультфильмы и красивые платьица с куклами.

— Отец сел на колени перед этими ублюдками и умолял меня отпустить, — прошипел яростно Алан и сжал сильнее руки. — Никогда бы не подумал, что отец сможет сделать это.

— Ты его сын, он не мог поступить иначе, — прошептала я, наклоняясь ближе.

Алан саркастически усмехнулся.

— Они бы и без этого убили бы меня. Просто этим подонкам очень хотелось увидеть моего отца, стоящим перед ними на коленях и умолявшего их.

На лице Алана появилась презрительная ярость. Никогда еще я не видела на его лице такую эмоцию. Она уродовала его прекрасные черты.

— Он выполнил их требования: сел и умолял. Унизился, чтобы спасти меня. Я просил его этого не делать. Но удар по голове выбил почву у меня из-под ног. И после лишь вспышки. Короткие эпизоды. Выстрелы, кровь, крики. Кажется, я пытался выбраться. Потом… Тело отца изрешетило пулями. Он продолжал смотреть на меня, тянулся рукой.

Алан прикоснулся к своему животу и потер его. Это действие напомнило мне меня. Каждый раз, когда старый шрам на груди начинал пульсировать и ныть, я неосознанно потирала его, чтобы успокоить и унять боль.

— Холодное, острое лезвие… Первые секунды ты совсем не осознаешь, что твою плоть проткнули. Режущая боль появляется чуть позже. Все нервные нити в твоем теле начинает сводить судорогой.

Я вспомнила ночь в храме, когда Уильям нанес мне удар в живот ножом. Я неосознанно потерла повязку под кофтой. Алан заметил это.

— Ужасное чувство, да? — грустно усмехнулся он.

— Да, — выдохнула я.

Мы не отрывали глаз друг от друга. Я снова тонула в голубизне его глаз. Постепенно они возвращали искру жизни и наполнялись светом.

— Ты до сих пор чувствуешь вину перед отцом? — осторожно спросила я.

Я ожидала, что боль вновь поселиться во взгляде Алана, но ошиблась. Он продолжал внимательно и нежно смотреть на меня.

— Да, — наконец выдохнул он. — Если бы не я…

— Мы не знаем, что бы тогда произошло, — резко прервала его я. — Если бы то, если бы это… Это неправильное рассуждение. Мы в любом случае не сможем вернуть прошлого и тем более исправить его. Но если это произошло, то такова судьба. Так должно было произойти. Никогда не нужно жалеть и размышлять «а если бы». Любое наше решение несет за собой урок. Порой даже такой жестокий…

Алан неожиданно усмехнулся. Я недоуменно нахмурилась.

— Вбиваешь мораль прямым текстом, мисс шпионка? — засмеялся он.

От удивления и возмущения у меня перехватило дыхание и пропал дар речи. Я открывала и закрывала рот, что сильнее развеселило Алана.

— Taiyou ha tadashii koto o shiranai. taiyou ha ma chigai tte i nai koto o chi tte i masu. dareka o atatameru mokuteki nashi ni taiyou ga ki i tei masu. jibunjishin o mitsukeru jin ha taiyou no you na monodesu, — поэтическим тоном произнес он.

Я обернулась по сторонам, пытаясь найти источник с этим текстом. Но в саду был лишь веер с одной мудростью. Алан тихо перевел сказанное:

— Солнце не знает правых. Солнце не знает неправых. Солнце светит без цели кого-то согреть. Нашедший себя подобен солнцу, — я повернулась к нему. — Кажется, мы приближаемся к этому.

Я улыбнулась.

— Не знала, что ты тоже знаешь японский?

Алан наигранно задумался.

— Хотел бы сказать, что я полиглот, но нет. На самом деле с японским у меня туго. Но я выучу его, чтобы лишить Сати возможности подтрунивать надо мной.

Я засмеялась. Такая причина показалась мне как раз в духе Алана.

— Тогда… Unmei no hensen, — заумно произнесла я.

Алан на мгновение задумался, а после игриво усмехнулся.

— Превратности судьбы. Да… — выдохнул он. — Это лучшее определение сложившейся ситуации.

Мы снова погрузили в тишину и смотрели друг на друга, не отрываясь. Мне было так спокойно и легко рядом с ним. Я давно не ощущала такого.

Алан медленно перевел взгляд на мои губы и потянулся к ним. Я приоткрыла их и позволила себя поцеловать. Этот поцелуй отличался от первого. Алан осторожно пробовал мои губы на вкус и не спешил. И мне это нравилось.

— Ха, — выдохнул он, слегка отстраняясь.

Мне совсем не хотелось этого, и я потянулась к нему, чтобы продлить этот миг.

— Не останавливайся.

— Нет, Митт Ламмет, — улыбнулся Алан, проводя рукой по моему лицу. — Боюсь, у нас не осталось времени на это. Нам еще нужно обсудить с командой план возмездия. А если мы продолжим, боюсь на одном поцелуе я не остановлюсь.

Я закатила глаза и отодвинулась. Алан тихо засмеялся, но даже его чарующий смех не смог избавить меня от негодования.

— Тогда пойдем, но перед этим проверим Теодора. Мне показалось, что он… В общем, зайдем сначала к нему.

Алан не стал противиться.