В погоне за местью

Глава 25

РЕЙЧЕЛ

Как только у Керри получилось заполучить все необходимые документы, мы смогли закончить разработку плана. Время неслось с невероятной скоростью, и инаугурация Ричарда в качестве главы семьи Беррингтон стремительно приближалась.

Мой дяди любил символические вещи, места и поступки. И конечно же хотел отпраздновать свою победу в месте, которое многое значило как для него самого, так и для всей нашей семьи в целом.

Гштад.

Мы приехали в этот горнолыжный город только под вечер. И мне не удалось еще прочувствовать все эмоции, которые вызывало это место. Алан специально не повез нас по той дороге, где случилась авария. Из-за этого нам пришлось сделать крюк, но это было не важное. Мне совсем не хотелось видеть место, где погибли родители. Только не сейчас. Возможно спустя время, после того, как мы покончим с Ричардом, я смогу посетить его и отпустить ту фантомную боль, что испытывала каждый раз, вспоминая тот день.

Благодаря Катерине и маме Алана, мы смогли заселиться в большой дом на окраине города. Он принадлежал семье Фальк и стал идеальной базой для нашей команды, которая значительно сократилась. Многие люди Штейна, как и он сам остались в семейном доме Симидзу. Они будут поддерживать с нами связь на расстоянии, чтобы не подвергать опасности ни чету Симидзу, ни самого Штейна, на которого все еще была открыта охота. В Гштад приехали только: Алан, Сатио, Катерина, Настя, Эван, Керри и я. Но к большому разочарованию и негодованию Алана своим присутствием нас почтила Наташа Фальк.

Когда я увидела эту женщину, сразу вспомнила семейный снимок семьи Фальк из новостной статьи. Наташа Фальк нисколько не изменилась, только стала старше и уже не улыбалась. Она держалась холодно. Только Катерина была удостоена теплой улыбки. С Аланом она вела себя так же как с остальными. Разве что отвечала более колко, под стать сыну.

— Спасибо, что позволила занять нам домик, — улыбнулась Кэт.

— Не благодари, он все равно долгое время пустовал.

Я старалась не попадаться матери Алана на глаза. Но часто ловила на себе ее оценивающий взгляд. И каждый раз меня пробивала дрожь от таких холодных глаз.

Дом оказался очень вместительным и просторным. Практически все получили по личной комнате. Только Эван и Настя решили разделить одну комнату на двоих. Алан не упустил возможности напомнить, что любая сломанная вещь в доме будет оплачена самим гостем и посоветовал сначала проверить крепления кровати, прежде чем испытывать ее на прочность и упругость. На такой намек он получил соответствующий ответ. Настя кинула с лестницы ему в руки тяжелую сумку с оборудованием.

— Раз у тебя есть время бросаться шуточками, помоги мне донести оборудование.

Эван и я переглянулись и еле сдержали смех.

— Это она еще его пожалела. Мне за такие шуточки достается по серьезнее, — прошептал мне на ухо друг.

— Уверена, что ты не особо против таких наказаний, — хмыкнула я.

Мы разбирали вещи и устанавливали оборудование до позднего часа. И каждый согласился: единственное, что нам нужно — это выспаться. Мы быстро разошлись по комнатам, и дом погрузился в тишину.

Я же не могла уснуть, хотя тело требовало целительного сна. Рана на животе уже не беспокоила, но по совету миссис Симидзу лишний раз не трогала ее. Я долго ворочалась и пыталась уснуть, но вскоре бросила попытки сделать это.

Я вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Ночная тишина резала слух, и только небольшая метель за окном иногда нарушала ее. На первом этаже горел свет, который специально оставили на ночь. Он горел приглушенно, но освещал достаточно пространства.

Один яркий блик прожектора с горнолыжной трассы ослепил меня через окно на противоположной стене. Выругавшись я спустилась на первый этаж и подошла к окну. Трудно было оставаться равнодушной к восхитительному виду заснеженных гор и только что украшенному к Рождеству городу. Гштад действительно был красивым городом, спрятанным среди высоких гор.

Какая жалость, что Ричард решил выбрать именно его, чтобы увековечить свою победу.

Интересно, смогу ли я вообще после всего воспринимать этот город таким, каким его видят жители и туристы?

Я тяжело вздохнула и направилась на кухню. Каждый мой шаг казался мне очень громким. Я старалась вести себя как можно тише, но деревянный пол не помогал мне в этом. Несколько половиц неприятно скрипели.

Кувшин с водой был практически пуст, но мне хватило, чтобы налить кружку. Я сделала несколько глотков, когда рядом со мной появилась высокая темная тень.

— Не спиться?

Я поперхнулась и чуть не уронила кружку.

— Алан, — прошипела я, откашливаясь.

— Прости, — усмехнулся он, забирая из моих рук кружку. — Не думал, что ты испугаешься.

— Любой бы испугался на моем месте, если бы к нему так бесшумно подкрались.

Я грозно нахмурилась, но быстро растерялась, когда увидела, как был одет Алан.

— Милая пижамка, клубничка, — усмехнулась я.

На Алане были одеты только штаны от пижамы. На нем красовались половинки клубники, и ткань была соответствующего ягоде цвету. А вот торс оказался оголен. Благодаря приглушенному свету рельеф его мышц отлично просматривался из-за теней. Конечно, мой осмотр не ускользнул от внимания Алана.

— Нравится то что видишь? — ухмыльнулся он.

— Да, надо будет заказать у Кэт такую же пижаму.

Уголок губы Алана тут же приподнялся. Он осмотрел меня с ног до головы, из-за чего меня бросило в жар. Сейчас я ругала себя за то, что не накинула на майку джемпер. Хорошо хоть серые спортивные штаны были длинными.

— Она будет неплохо на тебе сидеть, — хмыкнул Алан. — Могу одолжить.

Его голос стал хриплым, хоть он и пытался это скрыть.

Мы замолчали, но не переставали смотреть друг на друга.

— Ты как? — неожиданно задал он вопрос.

Я немного задумалась.

— Не знаю, — пожала плечами я и опустила взгляд.

Я вышла из комнаты босиком и теперь почувствовала, что ноги замерзли. Но я быстро забыла об этом, так как Алан встал ко мне так близко, что пальцы наших ног коснулись друг друга. Я быстро подняла голову и встретилась с его глазами. Взгляд Алана был таким проникновенным, что тело задрожало. Он будто проникал в мою душу. Нежным прикосновением он провел рукой по моей щеке. Неосознанно я потянулась к ней и закрыла глаза от приятного тепла его ладони.

Даже с закрытыми глазами я почувствовала, что Алан приблизился к моему лицу. Его дыхание обожгло мою кожу. Я не двигалась, ожидая…

Чего? Поцелуя?

Да. Я желала этого. И мое желание было исполнено. Он взял мое лицо в свои руки и поцеловал. Губы Алана нежно прикасались к моим губам. Это был очень нежный, осторожный и ласковый поцелуй. По телу сразу же разошлось приятное, теплое чувство. Будто меня укрыли теплым пледом. Щеки вспыхнули, а живот свело легкой судорогой. Ноги постепенно начали терять стойкость.

Я не заметила, как мои руки легли на талию Алана. Он вздрогнул от моего прикосновения и оторвался от меня. Я открыла глаза и увидела завораживающую картину, которая окончательно выбила почву у меня испод ног. Темные волосы Алана спадали на лоб, слегка прикрывая глаза. Но мне удалось рассмотреть в них блеск. Блеск, который говорил о сильном желании.

— Еще есть возможность остановиться, — прохрипел он шепотом. — Поэтому…

Вместо слов я потянулась к нему на носочках и, обхватив за шею, поцеловала. Мои губы не были так нежны как его. Я хотела передать весь спектр моих чувств и желаний. И Алан понял их. Обхватив за талию, он приподнял меня над полом и вторгся в мой рот. Его язык был требовательным и настойчивым. У меня не было даже шанса ответить ему. Он полностью забрал контроль себе.

Алан удобнее подхватил меня за бедра, а я обхватила ногами его торс.

— Ламмет, — прохрипел он в губы. — Митт Ламмет.

Когда-то меня раздражало это прозвище, но сейчас я не смогла сдержать жалобного стона от удовольствия. В груди расплылось теплое чувство. Словно растаял большой кусок льда, который форматировался долгие годы и мешал мне принимать заботу и ласку дорогих мне людей.

Моя реакция сильнее разожгла чувства и желания Алана. Он сделал резкий шаг в сторону и усадил меня на столешницу. Я положила на холодную поверхность руки, чтобы усидеть на месте. Алан продолжал с неистовым напором овладевать моими губами. Его руки переместились на мою талию и резким рывком он придвинул меня к краю. Благодаря этому я смогла почувствовать его желание сквозь ткань. Он упирался в меня, вызывая судороги в животе.

— Алан, — выдохнула я в короткой паузе между поцелуями.

Я запрокинула голову, открывая шею. И Алан не упустил возможности оставить на ней несколько глубоких отметин. На каждом участке коже, где его губы касались меня, оставался горячий след, который больше напоминал ожог. Прикосновения рук становились грубее. Он сжал одну мою грудь и указательным пальцем надавил на затвердевший от возбуждения сосок. Я вздрогнула и издала хриплый стон.

— Тише, Митт Ламмет, — прошептал мне на ухо Алан, обжигая горячим дыханием.

От этого по телу пробежали мурашки.

— Не могу тише, — нахмурившись прошептала я в ответ.

Я думала, Алан усмехнется, но вместо этого он быстро спустил меня на пол и потянул за собой.

Звук наших шагов утопал на лестнице обтянутой ковром. Никто бы не услышал, как мы спешим пробраться через весь дом к одной единственной комнате. Она располагалась под крышей и напоминала обустроенный под спальню чердак. И ее занял Алан, в надежде скрыться от глаз матери.

Он одним махом распахнул дверь и подтолкнул меня в комнату. Не успела я опомниться, как уже находилась в его объятьях. Алан без стеснения исследовал руками мое тело. Я не отставала от него и старалась прикоснуться к каждой мышце, до которой только могла дотянуться.

— М, — простонал он, когда я провела рукой по его позвоночнику.

— Я… М! Нашла… М! Твою слабость… — еле выговорила я.

— Глупость, — фыркнул Алан.

Я резко отстранилась, чем удивила его. Алан замер. Я медленно выпуталась из его рук и, не разрывая зрительного контакта, потянула его за собой ближе к кровати. Я усадила Алана на край и сделала шаг назад.

— Ламмет, что ты…

— Чш, — я приложила палец к губам.

Медленно я потянула свою майку верх и сняла ее. Я услышала, как Алан втянул носом воздух. Отбросив майку в сторону, я сделала шаг вперед. Алан смотрел на меня снизу-вверх. Его взгляд был затуманен. Грудь медленно вздымалась. Он осматривал меня, не упуская ни малейшей детали. Но мне совсем не понравилось его выражение лица. Он хмурился как будто ему было больно.

— Что не так? — шепотом спросила я.

Алан вместо слов прикоснулся к моему старому шраму в области сердца. Я вздрогнула от прикосновения горячих и слегка шершавых пальцев. Затем второй рукой он коснулся нового шрама на животе, который был еще красноватого оттенка. Алан положил руки на мою талию и притянул к себе. Он поцеловал шрам на животе, чем вызвал новую волну судорог по всему телу. Я прикрыла рот рукой, чтобы сдержать стон.

— Мне так жаль, — прошептал он, выдыхая горячий воздух.

— В этом нет твоей вины, — ответила я.

Я взяла его лицо в свои руки и заставила посмотреть мне в глаза. Постепенно боль во взгляде исчезала, уступая место нежности. Даже в темноте я могла разглядеть искру в его глазах.

Я надавила на его плечо, вынуждая лечь на спину. Забравшись на него верхом, переплела наши пальцы. Опустившись чуть ниже к лицу Алана, я нежно накрыла его губы своими. Он старался освободить руки, но я не позволила.

— Решила сковать меня? — спросил он с усмешкой.

Я ухмыльнулась.

— Даже если попытаюсь, мне не сравнится с мастером БДСМ.

Алан вздрогнул.

— Только не говори, что…

— Катерина поделилась со мной множеством пикантных историй, а еще раскрыла парочку твоих увлечений.

Мне было чертовски приятно застать Алана врасплох. Его растерянность была такой мило, что захотелось еще немножко поиздеваться над ним. Мне не нужен был даже свет, чтобы заметить, как он смутился и покраснел.

— Кэт любит приукрашивать и выдумывать, — прохрипел он.

— Хочешь сказать, — я начала прикусывать его нижнюю губу, — ты не любишь доминировать в сексе? Что, несмотря на уверенность и напускное хладнокровие, ты очень мягкий и ранимый человек?

— Это не такое уж открытие, — хмыкнул Алан, немного выгнувшись в пояснице.

— Для кого как, — хитро ухмыльнулась я. — Главное правильно распорядиться информацией, которая доходит до ушей. Особенно, когда это информация касается тебя.

Я начала спускаться к его шее, оставляя легкие поцелуи, которые больше напоминали покусывания.

— А еще Катерина рассказала, что ты настоящий романтик.

Мои губы коснулись его ключицы. Кожа Алана от этого покрылась мурашками. Его грудь тяжело поднималась и опускалась. Мне было приятно, что его тело так реагирует на мои прикосновения и поцелуи.

— Упрямый и капризный мальчишка, — улыбнулась я. — Ты любишь все контролировать, верно?

Алан усмехнулся, но голос его сорвался, когда я оставила поцелуй на груди. Я постепенно отпускала его руки, ведя плавную линию вниз, едва касаясь пальцами.

— Ты верный, как в дружбе, так и в любви. Но в прошлом была одна особа, что разбила тебе сердце.

— Она и это тебе рассказала? — рассерженно спросил Алан.

Я приподнялась и ехидно хмыкнула.

— Еще Кэт добавила, что ты рыдал как ребенок несколько дней после расставания.

— Не было такого!

Алан резко поднялся и обхватил меня за талию. Я не сдержала смешка. Действительно, Катерина не рассказывала этого. Я выдумала это. Но мне так хотелось немного подшутить над Аланом. И он купился на эту историю.

— Мой маленький Ламмет рассказывает небылицы, — прошептал Алан возле моих губ.

— Твоя? — переспросила я, немного отстранившись.

На меня никто не смотрел так, как смотрит сейчас Алан. Это не только плотское желание, но и нечто большее, что заставляет мое сердце трепетать и биться с невероятной скоростью. Я нужна ему, словно кислород для жизни. Даже его руки, крепко обнимающие меня, держали так, будто я была его спасательным кругом. Я все это чувствовала без слов.

Алан потянулся к моим губам и слегка закусил мою нижнюю губу.

— Митт Ламмет, — прохрипел он.

Больше слов не потребовалось. Я полностью отдалась во власть этому человеку. Он настойчиво массировал мою кожу. Медленно снимал с меня остатки одежды. Меня совсем не смущало, что я была перед ним полностью обнаженной. Все казалось таким естественным и правильным. Я тоже не осталась в стороне и помогла ему снять милые штаны с клубникой. Не прошло и пяти минут, как мы дари друг другу страстные и глубокие поцелуи, которые не останавливались только на губах.

Алан точно понимал где и как нужно проводить, нажимать и ласкать, чтобы вызвать нужную реакцию. Поясница, шея, уши, внутренняя часть бедер. Алан осторожно исследовал каждый участок моего тела, чтобы точно знать, как доставить мне удовольствие.

Но я не хотела получать удовольствие в одиночку. Каждая моя попытка забрать инициативу в свои руки пресекалась легким шлепком по бедрам, доказывая слова Катерины о доминировании в постели. Я всеми силами пыталась контролировать свой голос. Но Алан с каждым прикосновением вынуждал меня стонать все чаще и громче.

— Как же я хочу услышать твой голос, — прохрипел он, вновь поднимаясь к моим губам от груди. — Но утром в таком случае мы не избежим косых взглядов моей матери и Сатио, а также ухмылок остальных.

Я засмеялась, представляя эту неловкую картину.

— О да! Но в этом только твоя вина. Кто заставляет меня стонать?

Алану явно понравился мой комплимент. Он нежно провел рукой по моей щеке.

— И все же придется быть тише, Ламмет, — прошептал он, прикладывая указательный палец к моим губам.

Я резко открыла рот и укусила его за палец. Алан усмехнулся и резким движением вынудил меня сесть на него. Когда я прислонилась к его готовому-ринуться-в-бой другу голой кожей, низ живота взвыл от предвкушения. Но реакция Алана была куда более бурной чем моя. Он первым издал стон.

— А как же быть тише? — хмыкнула я и пожалела о своей язвительности.

Алан приподнял меня за бедра и медленно усадил на себя.

— М!

Я закрыла рукой его рот и запрокинула голову от удовольствия. Я медленно опускалась. Мне казалось, что каждую мышцу сводит судорогой. Дыхание перехватило, а живот растягивался и ныл. Казалось прошла вечность прежде чем он достиг конца. Я вскрикнула и упала на грудь Алана. Мы оба тяжело дышали, привыкая друг к другу. Я услышала быстрый ритм его сердце и осознала, что наши сердца бьются в унисон.

Подняв голову, я встретилась с его глазами. Они искрились. В них разгоралось пламя, которые никто даже при всем желании уже не сможет погасить.

Я потянулась к его губам и поцеловала. Алан запустил руку в мои волосы и оттянул голову назад. Он посмотрел на мои приоткрытые губы и провел по нижней губе большим пальцем.

— Рейчел, — прошептал Алан и снова поцеловал меня, но на этот раз глубоко и требовательно.

Перевернувшись, он навис надо мной и сделал первый толчок.

— Ах! — выдохнула я, вцепившись в плечи Алана ногтями.

Все, что происходило дальше, будто замедлилось. Алан медленно, но глубоко проникал в меня. Его движения сводили меня с ума. Я не могла думать ни о чем другом кроме того, как он медленно растягивает меня, заполняя до самого конца.

Постепенно Алан начал наращивать темп. Комната закружилась. И чтобы не потеряться в пространстве, я сосредоточилась на глазах Алана. Он без остановки входил в меня, усиливая напор, и внимательно следил за моей реакцией.

Мое тело немело. Каждая клеточка реагировала на малейшие прикосновения и соприкосновения с раскаленным и влажным телом Алана. От пота наши животы слипались. Синхронные движения доводили до исступления. Из моего горла пытались вырваться пошлые стоны. Я лишь успевала хватать ртом воздух между страстными поцелуями, сопровождающимися точными и резкими толчками.

Такая разрядка была физически необходима. Стресс, страх и беспокойство, накопленные за долгое время, давили на психику и сводили с ума.

Но все это испарялось, стоило мне посмотреть в небесные глаза Алана. Капельки пота скатывалась по его лбу. Влажные волосы свисали на лицо. Он с полузакрытыми глазами рассматривал меня и то, как я реагирую на его движения и прикосновения. Не знаю какое лицо было у меня в этот момент, но Алан тихо простонал и усилил напор.

— М! — я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать крик.

Алан опустился к моей шее и впился в нее губами. Я обхватила его одной рукой, а второй зарылась во влажные волосы и сжала их в кулак. Алан прорычал и прикусил кожу на моей шее, добавляя к этому новые глубокие проникновения. Это вызвало судорогу по всему моему телу, а по коже пробежали мурашки. Мы были так близки к оргазму, что мне стало страшно. Я будто чувствовала каждую частичку своего тела. И ко мне пришло осознание, что я перестала ощущать разницу межу своим тело и телом Алана. Мы были едины и телом, и душой.

— Ламмет… — прохрипел Алан и сделал последний глубокий толчок.

Если бы не его поцелуй, я бы закричал. А он все продолжал придавливать меня к кровати бедрами, будто надеясь зайти еще глубже. Тело свело от судороги. Я впилась ногтями в его кожу на спине и провела вниз, оставляя глубокие царапины. От этого он зарычал мне в шею. Сколько длились эти ощущения, я не смогла бы сказать, даже находясь в полном сознании.

Мне показалось, что я провалилась в черную бездну на пару мгновений. Когда я открыла глаза, в комнате все еще было темно, а Алан лежал рядом, разглядывая меня и нежно поглаживая по щеке. Он нежно улыбнулся, когда заметил, что я очнулась.

— Привет, — прошептал он.

Я улыбнулась в ответ.

— Привет.

— Как себя чувствуешь?

Я попыталась пошевелиться, но тело отказалось подчиняться. Дикая усталость не дала мне даже приподняться. Но это было приятное. Будто после долгой тренировки ты лег на кровать и ощутил каким тяжелым может быть твое тело.

— Кажется, я перестарался, — усмехнулся Алан.

Я засмеялась.

— Нисколько.

Алан довольно хмыкнул.

— Плюс один в мою пользу. Теперь могу говорить, что секс со мной доводит до обморока даже самых дерзких и неуправляемых шпионок.

Мы оба засмеялись. Между нами не было смущения, не было неловкости. Мы будто всегда были так близки. Словно родственные души, предназначенные друг для друга. Рейчел из прошлого сейчас бы осудила меня и закатила глаза. Но она умерла. Умерла в том храме в Японии. На ее место вернулась настоящая Рейчел Беррингтон, но не такая слабая и наивная как в детстве.

Я осторожно провела пальцем по подбородку Алана. Он прикрыл глаза от удовольствия и выдохнул.

— Митт Ламмет.

— Почему «ягненок»? — с интересом спросила я.

Алан открыл глаза.

— Сначала, я назвал тебя так из-за глаз. Помнишь, когда мы впервые пересеклись, когда я впервые встретил неуловимую шпионку, хоть ты и была в маске, но я смог рассмотреть твои глаза.

— И? — усмехнулась я.

— И то, что они напомнили мне маленького ягненка.

Я засмеялась.

— Боже! Алан, ты же не серьезно?

Алан подхватил мое настроение. Он опустился и мягко прикоснулся к моим губам.

— Очень серьезно, — прошептал он. — Но потом появилась еще одна причина так называть тебя.

— М! И какая?

— Рейчел — означает «ягненок».

— Точно, — протянула я.

Маринетт как-то рассказывала, что родителя часто называли меня ягненком. Я никогда не задумывала почему, но теперь стало понятно.

— Пусть следующее, что я скажу тебе, прозвучит еще более слащаво, но я чертовски счастлив, — прошептал Алан, переворачиваясь на спину и утаскивая меня за собой.

Я оказалась на его груди и приподнялась на локтях.

— Не верю, что говорю это, но я тоже, — ответила я.

Алан задержал дыхание и резко выпалил:

— Я люблю тебя.

Я не сразу осознала смысл этих слов.

— Что? — выдохнула я.

— Я люблю тебя и не хочу больше отпускать.

Алан накрыл мои руки своими.

— Знаю, что для тебя все это тяжело. Но я просто хочу, чтобы ты знала.

Он смотрел на меня без тени страха или сомнения. Спокойный взгляд, наполненный нежностью. Собрав все силы, я дотянулась до его губ.

— И я тебя… Люблю…

Несколько мгновений мы дари друг другу легкие поцелуи. Дикое животное пламя успокоилось. Мы просто наслаждались близостью. Я понимала чувства Алана. Всеми силами мне хотелось удержать его в своих объятьях. Он ворвался в мою жизнь так стремительно, что теперь кажется всегда был в ней. Уже невозможно представить мир без него.

Мы лежали в тишине в объятьях друг друга. Я перевела взгляд на тумбочку, на которой стояли часы. До утра было еще много времени. Я расслабилась и как котенок прижалась поближе к Алану, уткнувшись в него носом. Он посмеялся и крепче обнял меня.

— Твоя мама хочет завтра провести со мной утро, — прошептала я.

Алан замер. Но через секунды он тяжело вздохнул.

— Я пойду с тобой.

— Зачем?

Я приподнялась.

— Затем, что я не оставлю тебя наедине с моей матерью, — строго ответил он, нахмурив брови.

— Думаешь, она может меня убить и где-нибудь закапать тело за то, что я совратила ее сына и склонила на темную сторону?

Мы оба засмеялись.

— Но, если серьезно, моя мать морально может растоптать любого.

— Ты считаешь меня настолько слабой? — в шутку обиделась я.

Алан серьезно посмотрел на меня.

— Моя мать — железная леди. Маргарет Тэтчер бы плакалась в подушку после встречи с ней. Даже я порой не могу победить ее.

— Поэтому бегаешь по разным странам за неуловимой наемницей, только чтобы скрыться от матери?

Уголки губ Алана дрогнули в усмешке.

— От части.

Он опустил взгляд.

— Расскажи мне про нее.

Алан тяжело вздохнул и приподнялся, спиной облокотившись на заднюю стенку кровати.

— Мы никогда особо не были близки. Я — папин сын. Наташа Фальк всегда была строгой и холодной, но справедливой. Она смягчалась только в присутствие отца, — в моей голове сразу возникли образы родителей Алана и его самого. В памяти всплыл снимок из новостей о смерти Стефана Фалька. — Мама, мягко говоря, не одобряла работу отца и тем более не светилась от счастья узнав, что я хочу пойти по его стопам.

— Она просто беспокоилась за вас и не хотела потерять.

Алан тяжело вздохнул.

— Да. Я знаю. И отец знал. Мама была больше заинтересована в бизнесе. Но бизнес такой же опасный, как и преступники, которых ловил отец. Отличия лишь в методах реализации поставленных целей. В бизнесе можно обойтись без крови, но полностью уничтожить, убить человека, закапать его под землю. В преступном мире, человека тоже зарывают под землю, но «дарят» билет в один конец. В бизнесе тебе приходится жить в этом состоянии — «убитом» состоянии.

Мысли Алана были необычными. Казалось, он сравнивает абсолютно разные вещи. Но если немного поразмыслить, в его словах много смысла. Бизнес по жестокости не уступает преступному миру. Используются лишь разные методы. А иногда одни и те же.

— Мир преступников и убийц — тот же самый бизнес, — продолжил Алан.

— Ты прав.

Алан немного помолчал, подбирая слова.

— Отец умел находить баланс в отношениях с мамой. Умел ее успокоить, убедить. С ним она действительно раскрывалась. И до смерти отца у нас с ней были обычные отношения сына и матери. Но после… Отец погиб. Я тоже чуть не умер. Для мамы это был удар. Она пыталась меня контролировать, держать по близости. Но я бунтовал. Сбегал. Пытался справиться с чувством вины. В итоге мы стали друг другу чуть ли не чужими, — Алан перевел дыхание. — Меня отправили в интернат. Там я смог вздохнуть с облегчением. И там я сдружился с Катериной. Думаю, встреча с ней была своего рода наказанием для меня свыше.

Он засмеялся, и я тоже не сдержала усмешки.

— Но она помогла мне справиться со многими проблемами, как психологическими, так и физическими.

— В каком смысле? — недоуменно спросила я, придумывая себе много вариантов.

Алан хитро взглянул на меня.

— Ревность проснулась?

— Иди к черту! — я пихнула его и присела, чтобы прямо смотреть ему в глаза.

— Убьешь меня так, — хохотнул он и продолжил: — После перестрелки, у меня были проблемы с мышцами и нервными окончаниями. Дядя Кэт отличный реабилитолог. Он мне помог восстановиться.

— А что насчет психологических травм? — но я уже знала ответ, и сама ответила на свой же вопрос. — Панические атаки.

Алан кивнул.

— Да. Это были сложные времена, — он тяжело вздохнул. — Пока я учился, связь между мной и мамой окончательно угасла. После окончания учебы, я вернулся к ней в Берн, где она пыталась меня приобщить к светской жизни. Сказать по правде, хуже светских приемов, пыток нет.

Я засмеялась.

— Согласна.

— Значит ты тогда не врала?

— Когда? — недоуменно спросила я.

— На том вечере в Париже. Что не выносишь светское общество.

Я улыбнулась. Было приятно знать, что Алан запоминает такие несущественные мелочи.

— Да, тогда я была честна с тобой. Соврала лишь о своей родословной и имени.

Алан засмеялся и призадумался.

— Мадемуазель Венсан, — с французским акцентом сказал он.

— Уи-уи, месье.

— Ты часто использовала это имя?

— Нет. В тот вечер впервые.

Алан томно посмотрел мне в глаза. С его лица не сходила нежная улыбка.

— Я помню еще кое-что.

Я приподняла бровь.

— В тот вечер многое произошло.

— Верно. Но один эпизод запомнился мне сильнее всего.

— Смерть Циммермана?

Алан постарался сделать вид, что не расслышал меня. Я до сих пор винила себя за смерть этого человека и никак не могла предположить, что на парализующий препарат у него мог начаться анафилактический шок.

На моем лице отразилась вина. Алан нежно провел рукой по моей щеке, отгоняя неприятные для нас обоих воспоминания.

— Нет. Я не могу забыть наш танец. И я говорил тебе об этом в Камбодже.

Я тоже его не забыла. Сердце в груди начинало бешено биться каждый раз при малейшем воспоминании о нашем танце.

— Я помню, какие чувства проснулись во мне. Особенно после того, как из-под твоего платья стал виден он, — Алан прикоснулся к шраму на моей груди. Я вздрогнула от неожиданности. — О стал началом моего падения.

— Падения?

Алан приблизился к моему лицу.

— Падения к твоим ногам, — прошептал он и поцеловал меня.

Я резко оторвалась от него.

— Вот это сейчас было сказано настолько приторно, что никакой поцелуй не поможет мне побороть отвращение.

Алан захохотал во весь голос, и мне пришлось закрыт ему рот рукой.

— Тише ты, горе-романтик! — шикнула я.

— Профти, — пробубнил он мне в руку.

Он продолжал посмеиваться, не сводя с меня глаз.

— Так что мне ожидать от встречи с твоей мамой? — решила я вернуться к главной теме разговора.

Алан тяжело вздохнул и взял мою руку.

— Будь готова к моральной мясорубке.

Хоть его слова и звучали как шутка, легче мне не стало. Даже когда я ехала в храм на встречу с Ричардом, зная, что не уйду оттуда живой, так сильно не боялась и не переживала, как из-за встречи с Наташей Фальк.

До утра мы провели время вместе. Мы многое успели рассказать друг другу о наших жизнях, которые разделились на «до» и «после». Поделились интересами и хобби, которые оказались во многом схожими. Алан попросил рассказать о моем детстве. Он слушал меня не перебивая. Но когда мой рассказ дошел до начала моей карьеры наемницы, стал задавать много уточняющих вопросов, большая часть которых касалась лично меня и моих мотиваций.

— Ричард сыграл на твоей ране.

— Да. Только сейчас я понимаю, какие глупые манипуляции он использовал. До сих пор не могу поверить, что поддалась им. Он стер грань между плохим и хорошим.

— Он отличный серый кардинал. Ха! — протяжно выдохнул Алан. — Вот бы повернуть все вспять, и не дать этому подонку разыграть такую сумасшедшую партию.

— В любом случае, уже ничего не изменить. Остается лишь признать ошибки и постараться исправить то, что возможно исправить.

— Ты права, — устало выдохнул Алан.

За окном появился первый луч восходящего солнца. Я резко посмотрела на время и ужаснулась. Бессонная, хоть и по приятной причине, ночь могла сыграть со мной злую шутку при встрече с мамой Алана. Я резко вскочила, прикрываясь одеялом, и начала собирать свои вещи.

— Что ты делаешь? — сдерживая смех спросил Алан.

— Уже утро, а я все еще у тебя.

— И?

Я повернулась к нему, в надежде своим суровым взглядом заткнуть его. Но именно он застал меня врасплох. Полностью голый он лежал на кровати и любовался моей растерянностью. Я резко отвернулась, сама, удивившись своему смущению. Сейчас при свете утреннего солнца я могла разглядеть все. На торсе даже были видно отметены от моих ногтей.

Я сжала одеяло, что сорвала с него и выругалась себе под нос.

— Какие плохие слова мурлычет Митт Ламмет.

Неожиданно крепкие руки Алана обвили меня за талию. Он оставил поцелуй на моей шее и обжог кожу своим дыханием.

— Мне нужно вернуться в свою комнату, пока никто не проснулся.

— Зачем? — прошептал он мне на ухо.

— Затем, чтобы не было косых взглядов, и чтобы у твоей матери не было дополнительного повода всадить мне в лоб стрелу.

Алан замер.

— Вот же черт! Она еще и на стрельбище тебя позвала?

— Да, — выдохнула я и повернулась лицом к Алану.

Он был расстроен и зол.

— Я в курсе, что твоя мать чемпион в стрельбе из лука, — начала я. — Но я тоже кое-что смыслю в этом.

Алан удивленно приподнял брови.

— Беспокойства это не уменьшает. Ну хорошо! — резко воскликнул он. — Я буду поблизости и не дам моей матери сделать из тебя живую мишень.

Беспокойство Алана забавляло меня все больше. Он становился таким милым, когда злился.

— Не думаю, что у тебя получится присутствовать. Не забывай, что нам надо все подготовить для миссии. И вам с Эваном сегодня предстоит много работы. А он уж точно тебе не простит и не забудет, если не явишься к нему и сбросишь все обязанности на него.

Алан недовольно фыркнул.

— Мне пора, кислая клубничка, — я чмокнула его в нос и выбралась из объятий раньше, чем он опомнился.