В поисках ушедших богов

Глава 19

— Здравствуй, Отто! Наконец-то, мы будем работать вместе, — девушка старалась выглядеть безмятежной.

— Здравствуй! Я тоже этому рад.

Если мальчишка был бы более опытным, то он не купился бы на радостный вид Оттилии, но он вдобавок ещё витал в воспоминаниях о прошедших выходных и ничего не заметил. Приказчики обещались прийти после полудня, и у работников лавки было часа четыре безнадзорного времени.

Молодая женщина была одета очень привлекательно, и паренёк любовался ею и немного краснел, когда его взгляд скользил вниз от симпатичного лица. Впрочем, когда его напарница поворачивалась спиной для того, чтобы покопаться в каком-нибудь сундуке, то Отто краснел ещё больше.

— Как ты провёл выходные? — спросила девушка. — Чем занимался, куда ходил? Покупатели вряд ли придут так рано, так что рассказывай во всех подробностях.

— Бродил по городу, — неопределённо ответил мальчишка, поскольку не привык, чтобы кто-то не только спрашивал о его делах, но и искренне ими интересовался.

— И всё? — Оттилия была явно разочарована ответом. — Бродил по городу?

— Я редко бываю за пределами лавки, если только не ухожу по приказу купца или его помощников. Раньше у меня вообще не было выходных поэтому мне всё интересно.

— Вот как... — взгляд молодой женщины потеплел, поскольку до неё стало доходить, что некоторые живут совсем не так, как она или знакомые ей люди. — Жаль, у нас не будет общих выходных, я бы показала тебе интересные места, хотя я сама здесь недавно.

— Да, жаль, — паренёк не мог взять в толк, какие общие интересы могут быть у него и у его напарницы за пределами лавки. — Я ещё познакомился с одним школяром, моим ровесником, и мы ходили играть в шары.

— Правильно, в твоём возрасте обязательно надо обзаводиться знакомыми, иначе потом тебе будет трудно жить. Я помню, как обещала рассказать тебе что-нибудь из школьного курса. Так что...

В этот момент дверь открылась и в лавку зашла покупательница, которой приспичило купить отрез ткани на одежду. Конечно же, женщина обратилась к Оттилии и они примерно час раскатывали рулоны хиндского шёлка, любовались стойкими красками и обсуждали последние модные тенденции. Мальчишке вскоре стало тошно от этих разговоров, и он пошёл в заднюю комнату в надежде найти что-нибудь съестного, но кроме луковиц и почти засохшего хлеба там ничего не было. Когда он перекусил и вернулся в торговый зал, то с удовлетворением увидел, что покупательница ушла.

— Ты ел лук? — поморщилась его напарница.

— Да, а что? — не понял причину вопроса парень. — Я всегда ем лук, когда не нахожу никакой еды. Вообще-то, мне больше нравится печёный лук, но часто нет времени его приготовить.

— Понятно. Я и не думала, что всё так плохо, — и, увидев немой вопрос, пояснила. — Лук, как и чеснок, сильно пахнет. Я понимаю, Манфред, Вилли и ты редко обращаете внимание на то, что думают о вас другие люди, но... Я думаю, вместо рассказов о школьных уроках будет правильно рассказать тебе о хороших манерах.

— Зачем они мне? Я не патриций и никогда не буду на балах и великосветских приёмах.

— Глупыш, — молодая женщина ласково потрепала Отто по его русым вихрам. — Ты всего через несколько лет станешь совершеннолетним и сможешь покинуть эту... — женщина оглядела взглядом стены с полками, забитыми всяким мелким товаром, — это невероятное сборище хлама и более или менее полезного товара. Поверь, мир намного больше, не только Пенты и ближайших земель, но и всех Срединных провинций вместе взятых...

Мальчишка смотрел на разрушившееся от этой тирады лицо Оттилии, и в очередной раз залюбовался им. «Какая же она красивая!» — подумал паренёк и не сразу разобрал, что ему продолжали говорить.

— Ты понял?

— Что?

— О чём ты думал сейчас, раз не слышал мои слова?

Отто покраснел, и Оттилия женским чутьём всё поняла, и ещё больший румянец окрасил её щёки.

— Дурачок! — только и смогла выдохнуть она перед тем, как появился новый покупатель.

Вошедший мужчина не очень долго рассматривал прилавки, и собрался было обратиться к продавцам, как обратил внимание на лицо молодой женщины и вопрос умер раньше, чем он произнёс хотя бы слово. Покупатель так и стоял ещё минуты три, а Оттилия не знала, куда скрыться от его взгляда. Наконец, она пошла вглубь лавки и мужчина, потеряв её из виду, наконец-то обрёл дар речи. Купив масло для светильника, он вышел, обернувшись на пороге в надежде увидеть прелестную продавщицу, но его желанию не суждено было сбыться.

Когда Манфред и Вилли появились в лавке, в кассе лежало десятка три талеров. Не очень много, но и не так мало, как иногда бывало. С их приходом всё пришло в движение, особенно Отто, и почти до обеденного часа он с напарницей не присел ни на минуту. А затем паренька отправили к поставщику, до которого надо было шагать почти час времени, с запиской. Оттилия с грустью посмотрела ему вслед, поскольку сразу поняла, зачем приказчики хотят остаться с ней наедине...

Мальчишка шёл по улицам, грыз очередную луковицу и радовался жизни, — его напарница была не только симпатичной, но и доброй, общаясь с ним как с равным и вызвавшись научить его чему-то полезному. Отто нисколько не расстроился внезапно данному поручению, поскольку все дни для него были одинаковыми, за которыми идут такие же одинаковые будни. Хотя, нет... теперь у него было два законных выходных! И в один из них он будет зарабатывать деньги, пусть и не очень большие.

Отто надеялся, что и Гуго будет немного нуждаться в нём, и, рано или поздно, они подружатся по-настоящему. Мальчишка почти сразу согласился с тем, что его новый знакомый не только старше, но имеет более высокий статус и по праву присвоил себе роль заводилы всех проказ. Конечно, пареньку было неприятно, что школяр вот так сразу стал распоряжаться его деньгами, но Отто осознавал, что не будь подобного странного наставничества, он наверняка расстался бы со всеми своими монетами.

Как бы там ни было, но у паренька теперь аж четыре талера, — вдвое больше, чем четыре дня назад. Первые свои две серебряные монеты мальчишка накопил более чем за год, и теперь он пребывал в недоумении, что удвоение капитала произошло настолько быстро.

Вот и склад поставщика его лавки... точнее, лавки купца, на которой Отто работал. Мальчишку подвели к представительному мужчине, с небольшим животом и с двойным подбородком. Он взял записку, внимательно прочитал и лишь процедил сквозь зубы: «Подожди часок». Паренёк не знал, как ему убить время, поскольку отходить от склада было бы неправильно. Поскольку никто не запретил ходить по складу, Отто медленно шагал вдоль стеллажей, под завязку наполненных тканями, посудой, обувью, ремнями и прочими непродовольственными товарами. Пару раз Отто чуть не наступал прямо на крыс, шныряющими по полу, но не обращал на них никакого внимания, поскольку они считались чуть ли не домашними животными, — так их было много в городе.

Вскоре мальчишку подозвали, и вручили целую стопку небольших матерчатых кусочков, — образов тканей, которые оптовые продавцы распространяют среди своих постоянных перекупщиков. Отто двинулся обратно, в надежде успеть до закрытия и неосмотрительно решил сократить путь, прошмыгнув по переулку.

Что это была плохая идея, он понял, когда открылась задняя дверь одного из домов. Ударившись об неё, Парень упал, лоскуты разлетелись по земле, и тут же его окатили помоями из ведра. Грубый мужской голос произнёс: «так тебе и надо, не будешь тут ходить!» Раздались быстрые шаги и властный голос спросил: «Что тут происходит?», и получив ответ «Шастают тут всякие нищеброды, вот и пришлось одного из них проучить», похвалил слугу.

Вонючая вода стекала по лицу и одежде мальчишки, но не это его беспокоило, а то, что образцы тканей были испорчены. Собрав их все, он поковырял к лавке, сопровождаемый неодобрительными взглядами и возгласами прохожих. Оттилия, увидев входящего Отто, невольно вскрикнула и зажала рот рукой. На возглас в торговый зал тут же выбежали Манфред и Вилли, и уставились неодобрительными взглядами на горе-работника. Когда Манфред увидел, что пострадал не только мальчишка, но и образцы, то занёс над ним свой кулак.

— Не бей его! — крикнула Оттилия. — Я всё аккуратно постираю, и грязи не будет видно.

— Как скажешь, — процедил приказчик, подозрительно быстро сменив гнев на милость. — Он и так уже получил свою награду, — и пальцем ткнул в синяк на лице Отто.

— Иди, помойся, — обратилась к пареньку молодая женщина, когда Манфред и Вилли покинули лавку, — а я застираю твою одежду и завтра принесу её уже сухой.

Пришлось идти во внутренний двор обливаться чуть нагретой водой из бочки, стоявшей под навесом и, одевшись в какую-то дырявую хламиду, передать Оттилии свою мокрое и вонючее тряпьё.

Утром девушка, как она и сказала, принесла сухую и чистую одежду и, смотря на одевающегося Отто, произнесла:

— Тебе бы одеться получше, парень. То, в чём ты ходишь, скоро начнёт рваться не только по швам.

— У меня нет другой одежды. Из той, что мне как-то дал дядя, я вырос, и нашлась лишь такая.

— Неужели твой дядя-купец настолько жаден? Мог бы и дать своему племяннику если не приличную, то, хотя бы крепкую одёжку.

— Он не жаден, а скуп. Просто в последнее время часто отлучается в поездки, проверяя работу своих лавок в других городах, а приказчикам и дела нет, в чём я хожу.

— Так же нельзя! — Оттилия была не на шутку возмущена. — Допустим, им безразличен твой внешний вид, но ты же продаёшь товар покупателям, которым, наверняка, неприятно смотреть на то, как их обслуживает продавец в обносках.

Пареньку нечего было ответить на эти справедливые слова, и он просто уткнулся носом в пол. Молодая женщина ещё какое-то время ругалась на тех оболдуев, которым купец доверил вести дела в лавке. Потом она успокоилась и устало опустилась в потёртое кресло, где так любил сидеть Отто.

— Надеюсь, ты не собираешься идти сейчас есть лук?

— Собираюсь. Я же голоден.

Оттилия грустно вздохнула и махнула рукой.

— Иди, делай что хочешь. Я уже начинаю жалеть, что поступила сюда работать. Хотя... — девушка опять грустно вздохнула, — выбора у меня не было.

— Почему? — мальчишка не тронулся с места. — Твои же родители, с которыми ты живёшь, не бедствуют же.

— Не бедствуют, — тихо согласилась Оттилия и внезапно стала выглядеть значительно старше. — Но рано или поздно это случится. Мы поэтому и переехали в Пенту, поскольку надеялись, что я смогу найти работу в хорошем доме и получать приличное жалование. К сожалению, оказалось, что я слишком стара для подобного.

— Ты не стара! — с жаром произнёс Отто и покраснел.

— Какой же ты милый, — улыбнулась молодая женщина. — Мне несколько раз отказывали лишь потому, что хотели бы видеть среди своих служанок лишь молоденьких девушек, которые согласятся на меньшее жалование. А я же могу и по рукам дать... — неожиданно Оттилия замолчала, поняв, что чуть не сказала больше, чем следовало.

— У меня есть деньги, — неожиданно сказал парень, — целых четыре талера. Я их могу тебе подарить.

— Какой же ты милый и наивный! — женская рука погладила щёку мальчишки. — Сейчас даже пятьдесят талеров являются не такой уж большой суммой. Четырёх талеров хватит только на то, чтобы снять комнату на сутки в недорогой гостинице, ну или почти сносно поесть в течении двух-трёх дней.

Отто опечалился, полностью осознав, что его богатство оказалось настолько незначительным. Нет, он и раньше понимал цену деньгам, но сколько стоит проживание в гостинице ему никто никогда не говорил, а закупкой продуктов занимались другие люди. А вот поглаживание женской рукой было очень приятным. Парень с надеждой ожидал, что Оттилия прикоснётся ещё раз, но этого не случилось — пришли покупатели, и пришлось заняться своими обязанностями.

Поговорить по душам они смогли в последующие дни, когда молодая женщина рассказала почему, не стоит есть лук и чеснок, если предстоит общаться с женским полом или богатыми людьми. Закончив эту лекцию, Оттилия стала пересказывать историю Империи в которой они жили и мальчишка выпал из реальности. Но всё хорошее заканчивается и в четвёртый день недели он проработал в одиночестве, поскольку напарнице дали выходной.

К выходному дню синяк под глазом почти прошёл, и лишь присматриваясь можно было его заметить. Отто совершенно не стеснялся подобного украшения, поскольку его и раньше неоднократно, и значительно беспощаднее поколачивали, особенно Манфред. Если бы не Оттилия, то у него было бы две награды, да ещё и, возможно, более серьёзные повреждения.

Не особенно надеясь, что ему удастся встретиться с Гуго, паренёк с самого утра отправился к тем же людям, которые седмицу назад уже нанимали его. Этот расчёт оказался правильным и работу ему дали на более длительное время и, главное, заплатили деньгами. К сожалению, при расчёте Отто в очередной раз удостоверился, что физическим трудом много монет не заработаешь. Остаток дня мальчишка отвёл на знакомство с теми частями агломерации, где он ещё ни разу не был. Пента ещё лет сто назад представляла пять больших торговых городов Срединных провинций Ромейской империи, которые на протяжении многих столетий выживали каждый как мог. Но в один из прекрасных дней кому-то пришла в голову идея об объединении, поскольку выживают, как известно, не только сильнейшие, но и лучше приспособившиеся к изменяющимся жизненным ситуациям.

То, что произошло, — не только формальное, но и реальное объединение ранее независимых городов, — потрясло многих в Империи. Магистраты, которые ранее управляли городами, остались, но теперь избранные чиновники раз в две седмицы собирались на общее обсуждение глобальных вопросов: от найма вооружённых отрядов для охраны загородных земель от разбойничьих банд, до тайного ценового сговора с купцами из других городов или торговых санкций. Каждый из пяти магистратов выделяли определённый процент от своих бюджетов на подобное и вскоре все поняли, что объединёнными усилиями легче стало решать множество ранее трудных вопросов.

Сельская территория, ранее поделённая между городами, постепенно застраивалась виллами для богатых горожан, которые могли позволить выкупить довольно большие земельные участки, где их никак не могли достать зловонные запахи с узких улиц, где дома не имели канализацию. Дороги, ведущие к этим районам элитных построек, перегораживали посты частной охраны, зорко следящей за тем, чтобы не только оборванцы, но и обычные люди, не ходили там, где живут сливки общества.

Отто, конечно, и не стремился попасть туда, поскольку территория Пенты была велика, и требовалось не менее трёх-четырёх дней, чтобы обойти её по периметру внешних стен. Наиболее востребованными профессиями в агломерации стали стражники, строители и торговцы, что справедливо, впрочем, и для почти всех городов. В уборщики уличных нечистот брали подневольных людей: несостоятельных финансовых должников и рабов. Впрочем, последних было мало, а вот первые, как ни странно, и выполняли самые грязные обязанности в назидание тем, кто слишком бездумно брали кредиты, подрывая финансовую стабильность банков...

В полдень второго выходного Отто уже сидел на той самой скамье, где познакомился с Гуго и незаметно поглаживал свои деньги, которые взял в надежде их удвоения. Его новый товарищ появился так же, как и в первый раз, — в окружении однокашников. Он заметил, что его ожидают, но не стал торопить события, и ещё какое-то время общался с друзьями. Потом, не спеша подошёл к Отто:

— Как ты смог заполучить такой синяк? Видимо, уже несколько дней прошло с момента, когда получил такую награду.

— Я шёл по переулку и ударился об открывающуюся дверь. Всё бы ничего, но меня облили помоями, да ещё и обругали.

— Хм... вот как... — задумчиво протянул Гуго. — Такое нельзя спускать.

— Ну это случайно, наверное, получилось, — неуверенно заметил мальчишка. — Хотя ополоснули меня нечистотами специально.

— Идём, — решительно потянул паренька школяр, — покажешь мне этот дом.

— Зачем? Всегда кого-то где-то обливают помоями на городских улицах.

— Вот именно, поэтому и терпеть подобное нельзя, — наставительно заметил старший приятель. — Мы сейчас отправимся туда, и я покажу, как надо правильно и жёстко мстить.