Вечная история

Глава 10

…Полет назвать приятным, было тяжело. Старенький ЯК-40, с приличным салоном, отделанным красным деревом, мог произвести хорошее впечатление, но отделка настолько перегрузила его, что я весь полет всерьез боялся, что он потеряет крылья. Наконец шасси коснулись взлетно-посадочной полосы, которая затерялась среди бескрайних виноградников. Весь аэропорт представлял из себя древнюю халупу, более всего напоминающую полевой стан.

В конце полосы нас ждал желтый «Мерседес» явно, только что из капитального ремонта. Выйдя из самолета, майор мрачно заметил одному из встречавших нас вампиров, кивнув на «Мерс»:

– Это, до Ялты не доедет!

Встречающий, в тон майору, ответил:

– Это туда и не поедет. Оно довезет вас до Северной*, в дивизию ракетных катеров. Так что, до Ялты поедете с ветерком по морю, на суше вас уже ждут, причем, не с распростертыми объятиями.

– Прорваться нельзя? – деловито поинтересовался учитель.

– Не советую. Глупый пример. Неделю назад, симферопольцы под Евпаторией московских гастролеров из ДШК двенадцатимиллиметрового расстреляли. Ошметки машины и тел три дня собирали, правда, наших там не было, но результат впечатляет.

– Да, у вас действительно беспредел. А куда смотрит Гроссмейстер?

– Вот с ним об этом и поговорите, лично. Как дела примете, съездите в Симферополь, или он к вам выберется.

До Северной добрались довольно быстро. Старенький «Мерс» оказался на удивление юрким и прытким на ходу, а вот впечатления от катера остались далеко не лучшими. Волна на море была неслабая, и катер крепко раскачивало на подводных крыльях. Грохот от силовой установки стоял такой, что не слышно было даже мыслей соседа. Команды не было видно, все были на своих постах. Кают-компания оказалась маленькой и душной, поэтому мы, несмотря на холодную погоду, весь путь провели на палубе. Ялта встретила нас не очень приветливо. Я уже забыл, каким мрачным может быть крымское небо, и как серо и тоскливо на улице ранней весной. Дополняли унылое впечатление облупившиеся фасады и голые деревья, в мольбе тянущие к свинцовому небу, черные пальцы веток. Знаменитой крымской пыли не наблюдалось, по причине ее перехода в грязь.

Пришвартовались мы к волнорезу около маяка. Здесь нас уже ожидали вполне современная «Вольво-940» и почетный эскорт. Усевшись в салон, я смог оценить разницу в классе машин. Ощущения движения, даже на раздолбанной в прах дороге, практически не было. Чуть-чуть стало потряхивать, когда с трассы свернули в сторону Массандровского дворца, но это неприятное впечатление продлилось недолго, и, уже, через несколько минут, между зелеными кипарисами, показались пряничные крыши сказочного замка…

…Дворец был великолепен, хотя, и несколько запущен. У парадного входа нас встречал представительный мужчина в шикарном костюме. Судя по всему, в Лондоне* мы были приблизительно в одно время, хотя и не встречались. Однако, эта коллекция одежды, меня не вдохновила, она была рассчитана на более солидных людей, вот как Магистр Ялты, например. Я же предпочитал более молодежный стиль, хотя, учитель заставил меня купить несколько классических костюмов для выхода в свет.

Пока я размышлял на эту тему, машина остановилась и учитель, выйдя из салона, дружелюбно пожал Магистру руку. Я, выкарабкавшись вслед за ним, неуклюже поклонился.

– С приездом! Как добрались?

– Вашими молитвами! – буркнул майор в ответ на вопрос хозяина.

– В таком случае, делаю вывод, плохо! – с нескрываемым сарказмом отозвался Магистр, – Потому как я атеист.

– Аналогично! – отозвался майор и, не удержавшись, добавил. – А я-то все думаю, что это лететь так жестко!

Магистр усмехнулся:

– Ну, что ж, отлично! Проходите, располагайтесь. Ваши вещи уже на месте. Часа, я думаю, вам хватит, чтобы привести себя в порядок.

– Вполне.

– Тогда, через час, в приемной государя.

– Жить, я надеюсь, в его апартаментах не придется? – с подозрением спросил учитель. – Я, знаете ли, не настолько высокого о себе мнения.

– Нет. Жить будете на третьем этаже в комнатах придворных, а государевы комнаты всегда стоят пустые, очень уж невезучие. Не знаю, правда, или нет, но говорят, что Александр III умер после того, как переночевал в своей спальне.

Глядя на серьезное и торжественное лицо Магистра, можно было подумать, что он говорит чистую правду. Молодой вампир, стоящий у него за спиной тихо фыркнул и подмигнул мне. Майор насмешливо прищурился и заметил:

– Если мне память не изменяет, здесь он не ночевал, никогда.

– Вполне возможно, – покладисто согласился Магистр, – но байка действует безотказно. И в этой спальне за всю историю дворца, вообще, никто не ночевал. Наши генсеки от нее шарахались.

– Вот что значит не знать истории, – невинно заметил майор.

– Именно! – согласился с ним Магистр, – Более того, любимый сыночек Александра, Николай, чуть было его вообще не разобрал. Когда на постройку Ливадии камня не хватило. Правда, бархатные обои, мрамор, дерево и многое другое он отсюда забрал. Спасло дворец одно – его августейшая матушка, принцесса Дагмара – Мария Федоровна, не дала ему этого сделать, и настояла, чтобы дворец, таки, достроили, хоть и в более урезанном варианте, чем хотел ее супруг. Кстати, старушка пережила не только своих детей, но и большую часть внуков.

– Помню, помню! – отозвался учитель, – приятная была женщина. А уж умница, какая. Жаль… – он оборвал фразу.

Прежде чем майор успел закрыться, я кое-что сумел уловить в его мыслях, и это меня весьма озадачило.

– Прошу прощения! Я забыл, что вы какое-то время были в ее охране.

– Майор лейб-гвардии Преображенского полка, – щелкнул каблуками Ермоленко, – Честь имею! – и добавил, – Фамилия, конечно, была другая.

– Конечно, – соглашаясь, кивнул Магистр, – Но простите, я вас задерживаю, а время идет. Через час, где условились.

Быстро поднимаясь по лестнице, майор, не оборачиваясь, спросил:

– Вань, ну что ты столбом стоял? Мог уже и ванну принять, и переодеться.

– А мне было интересно посмотреть, как вы друг перед другом расшаркиваетесь.

Учитель устало сказал:

– Я этого проныру давно знаю. Он уже два века, при всех августейших особах в роли врача выступает. Правда, не лейб-медиком, чтоб не светиться, но врач он, действительно, очень хороший. В мирное время для всесоюзной здравницы, Магистра лучше не найти. Ну, а в смутное, приходиться браться за дело нам, военным.

– И куда же он теперь?

– Куда-нибудь в Данию, ко двору тамошнего монарха. Привычки меняются тяжело…

…Через час мы собрались в приемной, после чего бывший Магистр предложил спуститься в столовую. Сидя за роскошно накрытым столом, он поинтересовался, нужен ли господину Ермоленко референт? От такого обращения майора перекосило и он, сквозь зубы процедил, что референт у него свой, проверенный, и менять его он не собирается.

– Да я это так, для приличия спросил. Ты же знаешь, я Мойшу тебе не отдам.

Мойша, тот самый вампир, что встречал нас вместе с Магистром, довольно ухмыльнулся.

– Да Мойша Иванович и сам от тебя не уйдет. Яблочко от яблоньки далеко не падает, – съязвил учитель, и, продолжая жевать, добавил, – Теперь объясняй, что здесь творится!

– Творится абсолютно все! – коротко ответил Магистр, – то есть, беспредел! И самое поганое то, что те, кто этот беспредел устроили, великолепно знают о нашем существовании.

– Знают все? Абсолютно?

– Слава богу, не все! Но головы разрывными пулями отстреливают. Только за эту неделю мы потеряли троих. Какая-то скотина из снайперской винтовки лупит. И это только Ялта. А есть еще Алушта, Форос и Судак, и там то же самое. Поэтому тебя и рекомендовали.

– Именно меня?

– Лично! Здесь абы кто не справится. Утечку организовал кто-то из местной ложи. Это мы выяснили. Но их еще найти надо.

– Среди обслуги люди есть? – деловито спросил майор.

– Человек семь. Все проверены от и до. Нет, это кто-то из наших.

– Будем искать, – словами Гайдаевского героя ответил майор.

Больше за обедом о делах не говорили. Правда, в свете всего сказанного и елось не особенно хорошо, хотя, все было очень вкусно, да и жалко было съедать такой красивый натюрморт.

Магистры, бывший и настоящий, убедившись, что полностью испортили нам аппетит, чинно встали из-за стола и удалились.

– Кстати, – выходя из столовой, спросил майор, – как там Даша?

– Прекрасно. Очень жалела, что не сможет приехать, чтобы тебя увидеть, – ответил Магистр.

Дверь захлопнулась. Мы несколько минут посидели, а потом, Мойша, картинно подхватил на вилку тоненький ломтик семги, засунул его в рот и, не дожевав до конца, промычал:

– Ну, что, референт, пошли! Дела принимать будешь.

– А я-то тут причем? – спросил я, слабо надеясь, что мы неправильно поняли майора.

– Вообще-то, ты при Магистре! Рекомендации на тебя, как на референта, уже пришли. Вместе с его бумагами. Так что не тяни время, пошли.

Покорно склонив голову, я поплелся за Мойшей на третий этаж. Ну, какой из меня референт? Ну, Батя! Ну, спасибо за такую свинью!

Кабинет референта был невелик, зато оборудован по последнему слову техники. На столе стоял навороченный компьютер и совсем невероятная штука – лазерный принтер. Такой я видел только в белом доме. Говорили, что у Великого Магистра России, вообще стоит цветной лазерник, но я у него в кабинете не был, так что представлял это плохо.

Час ушел на ознакомление с папками. Картотека была достаточно подробной, хорошо хоть нашего брата, по сравнению с Москвой, было немного. Услышав это от меня, Мойша грустно покачал головой и сказал:

– На прошлой неделе нас было семьдесят пять.

Немного подумав, я спросил:

– Что вы с бандюками не поделили?

– То же, что и всегда. Они нам предложили работать на себя. Я думаю, ты догадываешься, в каком качестве. Мы отказались. А у них одна проблема – раз отказался, значит враг. А тут еще, какая-то падаль, сдала им личный состав и кое-что рассказала, в смысле физиологии. Теперь они точно знают, сколько нас и пару способов, как нас можно убить. Это, как ты понимаешь, гораздо серьезнее любых охотников за вампирами. Так что, военные нам сейчас очень кстати.

Я пожал плечами:

– Тут скорее не военные нужны, а опера милицейские. Иначе не обоюдно получается. Они о нас знают, а мы о них нет.

– Ну почему. Знаем. Да они сильно и не скрываются.

– Тогда в чем дело? Неужели так сложно их убрать?

– Ну, – задумчиво протянул Мойша, – если ты не против устроить бойню в Крыму, то не сложно. Вся беда в том, что они очень хорошо защищены, а пушечное мясо их не интересует.

– Ложа прикрывает? – спросил я.

– А то кто? – мрачно отозвался он.

– И вся эта информация есть?

– Конечно. В компьютере несколько файлов. Имена, клички, охрана, место жительства, средства передвижения. Так что, вы военные, вам и воевать. Да, еще одно, компьютер к сети не подключай. И, вообще, не подпускай к нему никого. Кстати, ты на нем работать умеешь?

– Одним пальцем! – гордо ответил я.

– Значит все в порядке, – Мойша явно прочел в моей памяти воспоминания о курсах, – разберешься. Ну, на этом все! Прощай!

– А может по кофейку, на прощанье? – предложил я, уже на правах хозяина.

– Лучше по коньячку! – отозвался он.

Мы дружно рассмеялись и решили совместить. Допивая третью чашку кофе с коньком, я не удержался и задал вопрос:

– А почему Мойша Иванович? А не Иосифович?

– Ну, допустим, не Мойша, а Михаил. И, в общем-то, русский! – хмыкнул тот, – И фамилия – Теркин. Поэтому и Иванович.

– А как же Мойша?

– Чудак человек. Ну, сам подумай, как у еврея может быть русский референт?

– Разве у нас есть национальности?

– У нас нет. Но люди пятую графу в паспорте не отменяли.

– А загипнотизировать? – заикнулся я.

– Кому оно надо! Зачем зря напрягаться. К тому же, мы все время на виду. Мой шеф, главврач санатория.

– А ты ассистент? – съязвил я.

– Нет. Я хирург. И, между прочим, кое-что умею, кроме аппендицита.

Я примолк. Повисла напряженная тишина. Через минуту Мойша многозначительно произнес:

– Мент родился.

– Какой мент? – растерялся я.

Мойша обреченно махнул рукой и сказал:

– Темный ты человек, не представляю, как ты будешь референтом?

Я, соглашаясь, кивнул и добавил:

– Зато я строчить умею!

– На машинке? – деловито поинтересовался он.

– Из автомата, а еще из пулемета.

И тут, Теркин серьезно заметил:

– А вот это, сейчас, очень полезно. Война, брат, это серьезно. – И тут же добавил, – Но и о высшем образовании надо подумать. Одной стрельбой жив не будешь.

– Да вы, что! Сговорились? – возмутился я, – То Батя, то учитель, теперь еще и ты!

Ответить он не успел. В комнату заглянул молодой человек. Именно человек и сообщил, что Иосиф Давидович Гольм уже готов.

Михаил быстро поднялся. Неожиданно серьезно посмотрел на меня, и, с явной тревогой в голосе, сказал:

– Мне пора. Надеюсь, вам повезет больше чем нам! – он на секунду запнулся и искренне добавил, – Желаю удачи!

Мы пожали друг другу руки и вышли на улицу. У ступенек уже стояла машина. Майор внимательно слушал своего предшественника, изредка кивая. Увидев нас, начальство замолчало, ожидая когда мы подойдем. Еще через пару минут, крепко обняв отъезжающих, мы отступили в сторону, давая им сесть в машину. Когда кортеж исчез за поворотом, учитель мрачно глянул на меня и предложил пройтись, ознакомиться с местностью.

– Ну, сынок, – минут через десять выдохнул он, – вляпались мы, по самые помидоры. Работы здесь – непочатый край, осталось только решить с чего начать.

Я немного помолчал. Учитель, впервые, так обратился ко мне. Меня словно в детстве накрыла волна любви и заботы. Неожиданно я понял, что учитель, действительно, стал мне отцом. Непрошено нахлынули воспоминания. Как я когда-то мечтал, чтобы у меня, как и других был папа, готов был увидеть в любом постороннем мужчине, улыбнувшемся мне, отца. Мечтал услышать это слово – сын. И вот, почти через тридцать лет сбылась моя мечта. В горле встал комок, глазам стало горячо. Чтобы он не заметил моего состояния, я отвернулся. Майор остановился. Судя по всему, он понял все и давал мне время придти в себя. Я решительно вытер глаза, подошел к майору и замер в нерешительности. Я просто не знал, как надо себя вести в такой ситуации. Он обхватил рукой мои плечи, ласково взъерошил волосы и огляделся. На лице майора выразился детский восторг. Он глубоко вздохнул и тихо сказал:

– Нет, ну до чего красиво. Ваня, ты только глянь.

Я уже смотрел. Не знаю, было это оттого, что я ощущал или действительно все было именно так прекрасно, но мне показалось, что я в жизни не видел ничего подобного.

Мы поднялись довольно высоко по склону. Сквозь еще голые, но уже оживающие ветки весеннего леса, просвечивала крыша дворца. Дальше, под солнечными лучами нежилось море, набирая в свои глубины тепло. Где-то слабо гудела дорога. Горы обнимали дивный край, как руки матери, защищая от бурь и невзгод. Мы еще долго стояли и любовались этой неимоверной красотой, готовой из сна одним плавным шагом, перейти к летнему знойному кипению.

– Ладно, – наконец вздохнул учитель, – это все лирика, а вот с чего все-таки начать…

– Начнем от забора! – пошутил я.

– И до обеда! – поддержал майор. – Но это все шуточки, а начинать надо действительно с чего-то. Поэтому, начнем с первоочередной задачи – снайпер! Его надо найти и взять, причем, желательно, живым. Операция, прямо скажем, для хорошей войсковой разведки. Поэтому, вызывай сюда Вано и Казимира. Пусть каждый берет с собой столько ребят, сколько надо, заодно и твою группу пусть прихватят. Что хочешь делай, а максимум через две недели, стрелок должен быть у нас. Чем раньше ты это организуешь, тем меньше будет трупов на улицах. Теперь дальше, – продолжал учитель, начиная неторопливо спускаться вниз, – завтра сюда прибудет человек, который будет выполнять твои непосредственные обязанности, как референта.

Я чуть не заорал от восторга. А майор, словно не замечая моей радости, продолжал:

– Он из СБУ, хотя, начинал в КГБ. Очень хорошо владеет пером и компьютером. В отличие от некоторых, с кривыми пальцами.

– Что?! – возмущенно возопил я, – Я его к своему компьютеру не пущу! Там куча документов, не для людских глаз!

– У него будет свой! – отрезал майор, – Ты же будешь получать готовую информацию. Но не расслабляйся, на твою долю тоже кое-что останется. А теперь, передашь ему завтра первое задание – проверить всех спортсменов-стрелков, проживающих в Крыму. Кто есть в базе, и кого там нет. И еще, что у тебя по нашим друзьям?

– Мойша сказал, кое-что есть. Могу распечатать.

– Обязательно.

За разговором я не заметил, что мы уже спустились и подходим к ступенькам нашего нового дома. Наскоро перекусив, мы разошлись по своим кабинетам. Весь оставшийся день, мы с учителем, как проклятые, сидели, подгоняя рабочие места под себя. Когда ко мне постучали и сообщили, что ужин подан, я с удивлением понял, что уже почти восемь часов вечера. Чувствовал я себя полностью опустошенным и измученным. Господи! Как же я не люблю бумаги!

– Спасибо, – поблагодарил я невысокую пожилую женщину.

Насколько я запомнил, ее звали Марьей Андреевной, и работала она экономкой. Она была человеком, но знала о нашем существовании, как и положено сотруднику СБУ. Надо сказать, что весь человеческий персонал тоже служил в этой конторе. Я этому ни капельки не удивлялся, тем более что мы использовали для своих целей их дачу. Люди знали о нас только то, что мы считали нужным им сообщить, ну и то, что видели. Предателей среди них не было – в этом мы были уверены. Я знал, что Ермоленко, уже успел прозондировать всех, кто находился в Массандре. А люди, как я успел убедиться за время учебы, не способны закрыть от нас свой разум.

Честно говоря, первое время я думал, что это метафора и, если поискать, то можно найти человека, способного поставить полноценную защиту, но постепенно понял, что благодаря свойствам нашего мозга, люди для нас как открытая книга. Вампиры дело другое – любой из нас мог закрыть себя от соседа, в той или иной степени. Все зависело от возраста, ну и индивидуальных особенностей. Учитель, например, обладал очень мощными невербальными способностями с самого начала, а Батя, тот вообще не замечал, что кто-то пытается от него защититься, по-моему. Другое дело, что они не лезли в мозги посторонних без острой необходимости.

– Ужин накрыт в столовой, – тихо сообщила Марья Андреевна, отвлекая меня от размышлений.

Я поблагодарил и нехотя направился к лестнице. Почему-то от мысли, что опять придется есть в этом великолепии, мне стало грустно. Радовало только одно, учитель, похоже, тоже не испытывал особого восторга. Но тут я несколько ошибся. Оказалось, что Ермоленко просто не обращает внимания на все, что его окружает. Смотрелся он, кстати, в этой обстановке более чем естественно.

– Садись! – не отрываясь от бумаг, поторопил он меня.

Я робко сел. Теперь, когда с нами не было посторонних, я мог как следует рассмотреть комнату. Мягкий свет ламп освещал стол, буфеты, чудесную резьбу панелей, переливался теплыми бликами на тончайшем фарфоре. Я почувствовал себя как безродная шавка, заскочившая в элитный питомник. А еще мой вид!

Черт возьми! Я уже давно перестал обращать внимание на свою внешность, чего нельзя было сказать об окружающих меня людях. Но, после инициации я полностью успокоился на этот счет, особенно после того, как учитель научил меня влиять на людей. Как мы между собой выражались – пудрить мозги. Люди теперь воспринимали меня совершенно адекватно. Они видели и понимали, что я альбинос, но не заостряли на этом свое внимание. Теперь для них был интересен я сам, а не моя внешность. Благодаря этому, я даже начал спокойно встречаться с девушками. И вот теперь я вновь ощущал свою неполноценность. Шикарному паркету и старинному сервизу глаза не отведешь.

– Успокойся! – учитель отложил документ и придвинул к себе тарелку с салатом. – Посуда и деревяшки придуманы, чтобы жизнь облегчить. Им совершенно все равно как ты выглядишь. А если сильно волнуешься, я тебя вместо стража дверей поставлю. Будешь нечисть своей рожей отгонять.

Вспомнив вырезанное над дверью лицо лесного духа с толстыми губами и выкаченными глазами, я неожиданно расслабился. Действительно, чего это я разволновался? Что я, дворцов не видел? Видел, и не один раз. И в Афгане, и в Москве, и в Европе. Не жил в них, что правда, то правда. Хотя, «Хилтон», пожалуй, на дворец тянет. Там такой роскоши и не видели.

С такими мыслями я спокойно принялся за еду. Тем более что завтрак и обед у нас были весьма условные, днем мы не спали, хорошо хоть перед отлетом переливание крови сделали. Когда мы доели, учитель отпустил прислугу отдыхать и, налив кофе задумался. Взяв чашку, я стал ждать настоящих неприятностей. И дождался.

– Иван, – учитель неожиданно встал и, подойдя к окну, вгляделся в слабые огоньки ночной Ялты или ее пригородов. – Во-первых – через два дня, у нас, как теперь принято говорить, забита стрелка с теми людьми, которые нас интересуют. Во-вторых – ты, как мой референт, будешь сопровождать меня повсюду, так что тоже возьми их досье и посмотри. Ну, для тебя на сегодня все. Отдыхай.

– А вы?

– У меня еще дела.

– Может, я помогу.

– Чем? – он допил кофе. – Нет, Ваня, с этим я сам справлюсь. А ты иди к себе. На компьютере поиграй или телевизор посмотри. Здесь, между прочим, тарелка – с ней у нас больше сотни каналов.

От такого предложения я оторопел и, не говоря ни слова, вышел. Только поднявшись в свою комнату, обнаружил, что прихватил с собой чашку с остатками кофе. Идея учителя о телевизоре походила на издевательство. После поездки в Лондон и Париж меня трудно было чем-то удивить. Пребывание на Западе послужило хорошей шокотерапией и научила меня кое-чему. Поэтому, покрутив в руках пульт, я отбросил его. Было просто скучно, а спать еще рано. Я послонялся по дворцу, забрел в библиотеку, посмотрел библиотечный фонд, но читать не смог – слишком был взволнован последними событиями. К тому же, тело, привыкшее к тяжелым физическим нагрузкам, требовало движения.

Поразмыслив еще минут, пять, я решил пройтись. Опасаться было нечего – в конце концов, я дома, а не в Афгане. Любую засаду почую не меньше чем за километр. В темноте люди не видят, да и подготовка местных бандитов, даже из спортсменов, оставляет желать лучшего. К тому же, учитель не запрещал гулять.

Придя к такому выводу, я направился к выходу, но тут же задумался. Конечно, проще всего выйти через дверь, но периметр наверняка охраняется, меня тут же засекут. Страшного в этом ничего нет, но я не хотел светиться. Кто-нибудь, наверняка увяжется следом. Прощупав окрестности, я обнаружил несколько постов, причем, как я и думал, наших, а не человеческих. Значит, меня они уже выучили. Нет, пройти мимо них я пройду, это не трудно. Ребята, явно, не служилые, но уйти незаметно не получится, а попадусь – учитель сожрет живьем.

Я присел. Как только выяснилось, что совершить прогулку затруднительно, мне сразу захотелось уйти еще сильней. Пока я в доме, они волноваться не будут, но как только перемещусь во двор, парни насторожатся и начнут меня пасти. А еще, нельзя отметать возможность того, что одна из групп, как раз не наша, а наоборот…, но это ладно, разберемся, но охрана...

Мне стало интересно: почувствуют ли меня наши доблестные омоновцы, если я их прощупаю и погуляю вокруг них. Правда, самостоятельно я такого еще не делал. Всегда рядом был майор или кто-нибудь из более старших товарищей, но когда-то надо начинать действовать самостоятельно. Ну что ж, буду считать эту попытку негласным экзаменом на профессиональное мастерство. Сперва надо закрыться самому. Это было самое неприятное. Любые манипуляции с собственным мозгом, кроме гипноза и отвода глаз, вызывали у меня жуткую головную боль. Правда, до этого я пытался сделать все в боевой обстановке. Может быть сейчас будет проще.