Вечная история

Глава 27

Оказывается, полковник, позвонив в больницу, поинтересовался, где только что доставленный пациент. Услышав, что его (то есть меня), готовят к операции, Батя сообщил, что данный объект имел в кармане освинцованную ампулу с плутонием-239, которую должен был доставить на секретную базу. Существует реальная угроза утечки радиоактивного материала. Во избежание несчастных случаев он приказал, не входя в палату, дожидаться вертолета, все мои вещи и анализы завернуть в фартук рентгенолога и запереть в сейф. А сейчас, в больницу уже летит команда дезактиваторов, во главе с офицером СБУ, который везет подписку о неразглашении.

Уже после выписки, я поинтересовался у Бати, зачем была нужна подписка. Ведь это все равно, что прокричать о случившемся на весь Крым.

– А что бы эти олухи из Минздрава, во всех больницах держали наших людей. Ну, хотя бы, на худой конец, осведомленных. Да и вообще, этот курятник давно надо было снести и построить новый. Кстати, это теперь собираются сделать, правда, в пяти километрах от старого.

– Зачем? – поразился я, – Там же все дезактивировали, да и не было ведь ничего.

– По мнению нашего народа, береженного, бог бережет! К тому же, все знают, что про радиацию власти всегда врут.

Но этот разговор состоялся несколько позже, а пока, я медленно погружался в целительный сон. Проснулся я, как обычно после переливания, бодрым и здоровым. Слегка пошевелил мышцами, прислушался к ощущениям и, с удовольствием убедился, что все в порядке. За дверью, тем временем шел тихий разговор.

– Ты куда? – поинтересовался папа Саша.

– Я только гляну, как он…, – отозвался Ермоленко.

– Ты же только что смотрел.

– Не может быть, – поразился учитель.

– Утихомирься! – посоветовал полковник. – Это у него не первый и не последний раз.

– После того ранения первый! – огрызнулся учитель. – Когда он в себя придет? Что-то долго!

– Слушай, может ты, того, погуляешь, – предложил Батя, – а то, как прилетел, так от него и не отходишь, ну, как наседка, просто.

– А сам!? Кто у кровати сидел, когда я сюда пришел?

– Тебя-то рядом не было…

– А сейчас? Я уже на месте!

Я сообразил, что папа Саша успел вызвать учителя, да и сам никуда не уходит, ожидая моего пробуждения. Судя по нервному напряжению в голосе майора, он должен был в самое ближайшее время начать хамить, а это было чревато, и я рискнул подать голос:

– Есть, кто живой?

Оба родителя моментально оказались в палате. На Ермоленко было страшно смотреть. Он дрожащими руками ощупал меня, потом отвернулся и как-то странно вздохнул. Я не успел больше ничего сказать, майор резко обнял меня и срывающимся голосом произнес:

– О чем ты думал, дубина? Что же я без тебя делать буду? – и, выпрямившись, добавил. – Все, Батя! Я больше никуда не поеду, во всяком случае, без него. Рановато его одного оставлять.

– А что скажет Великий Магистр?

– Я перед отъездом с ним поговорил.

– И как успехи? – заинтересовался Батя.

Мне, кстати, тоже было интересно.

– Все в порядке. Он не возражал. Сказал, что дети это святое.

– Пользуешься ты, Петенька, хорошим отношением к себе. Ну, и что ты собираешься теперь делать?

– Отдыхать! Имею право!

– Имеешь, – покладисто согласился полковник, – заодно, примешь командование объединенной боевой группой Крыма. Казимир хочет в Грецию податься, его туда приглашают на несколько лет, ребята останутся без командира.

– Согласен, – без колебаний ответил учитель.

– Вот и отлично. Поехали, он тебе дела сдаст.

– Эй! – возмущенно завопил я, – А я!

Они остановились у двери, посмотрели на меня и одновременно ответили:

– Лежи! Отдыхай!

Дверь закрылась, и я с облегчением понял, что самое неприятное осталось позади. Через пару суток, бодрый и веселый, я явился на работу. Вера Васильевна, радостно причитая, принялась угощать меня. Лариска и Полина помогали ей. Потом, Вера Васильевна, с грозным видом, решительно вплыла в кабинет шефа. Девчонки бросились подслушивать, но Вера была слишком опытной секретаршей и кричать не начинала. Поэтому, наши любопытные «Варвары», вернулись на место ни с чем, я же, естественно, прекрасно слышал, то праведное возмущение, которое она выражала шефу, по моему поводу. Кроме требования прекратить издеваться над ребенком и гонять его исключительно в ночь, она обвинила его в моей болезни (хорошо еще, что она понятия не имела об ее истинной причине, а в больничном стояло – ОРЗ), так же, Вера Васильевна, настоятельно посоветовала Владимиру Аполинарьевичу, отправить меня в отпуск, хотя бы на неделю. Шеф, скрывая усмешку, серьезно поблагодарил ее и попросил пригласить меня для беседы.

– Ванечка, – открывая дверь, позвала меня Вера Васильевна, – зайдите, пожалуйста.

Я покорно вошел. Она удалилась, одарив шефа предупреждающим взглядом.

– Ну, что, отпускник, отдыхать будешь? – насмешливо поинтересовался шеф. – Или в больнице наотдыхался?

– Да разве там отдохнешь? – возразил я. От отпуска я не собирался отказываться, тем более внепланового.

– Хорошо, – вздохнул шеф, поняв, что гореть на работе я не согласен, – тогда решим так: держи задание, – он протянул мне небольшую пластиковую папку, – завтра принесешь фотографии и вали на пару недель куда хочешь.

– Спасибо! – радостно выпалил я.

– Веру благодари, – ухмыльнулся шеф, – где я еще такую секретаршу найду? Ладно, свободен. Жду завтра.

– Будет сделано! – успокоил я его и покинул кабинет.

Поблагодарив Веру Васильевну за заботу, а девчонок за питание, я заглянул к нашим операм, предупредил, что ушел на задание и, благополучно смылся

***

…Погода стояла прекрасная, я имею в виду, для вампиров. Небо было затянуто плотными облаками, временами начинал моросить легкий дождик. Можно было даже не надевать очки. Я только накинул на голову капюшон, и с чистой совестью отправился гулять. До вечера у меня была еще куча времени, и я шел, куда глаза глядят, погрузившись в мысли о будущем отпуске и о том, как его лучше провести. Из задумчивости меня вывел резкий толчок в плечо, чуть не сбивший меня с ног, и громкое ойканье откуда-то снизу.

Отвлекшись от размышлений, я понял, что в меня врезался кто-то свой. И этот, «кто-то свой», лежа на мокром асфальте, громко рассказывал о том, что посреди дороги понаставили каких-то дубовых чурок, которые так и норовят прыгнуть под ноги. Тирада закончилась гневным воплем:

– Да помогите же даме встать! В конце концов!

И тут я осознал, что в полном ступоре стою и рассматриваю распластавшуюся у моих ног симпатичную вампиршу. Смутившись от собственной невнимательности, я протянул ей руку. Сменив гнев на милость, она, нарочито сердитым голосом произнесла:

– Я понимаю, если бы это был человек! Но вы-то о чем думаете?

– А я вас где-то уже видел! – вместо ответа выпалил я.

– Взаимно! – раздраженно отозвалась она, осматривая плащ.

– Интересно, а где мы могли встретиться?

– Где, где! В ресторане! Попробуй такую физиономию не запомнить, особенно в гроссмейстерской кампании!

И я тоже вспомнил, как мы обмывали мой диплом и эту девушку, с которой мы перемигивались. Густо покраснев, я, чтобы хоть что-то сказать, произнес:

– По-моему, ваш плащ пострадал.

– Он не просто пострадал! – огрызнулась она, – Он полностью испорчен! Придется покупать новый.

– Может быть, я смогу загладить свою вину, купив вам плащ?

– За кого ты меня принимаешь? – высокомерно процедила она, смерив меня уничтожающим взглядом. – У меня достаточно средств.

– Ну, может быть, хоть, до магазина провожу?

С этим она милостиво согласилась. Плащ выбирали недолго, часа полтора. Посетив десяток магазинов и перебрав четыре десятка моделей, начали подбирать размер. Да, Симферополь не Париж. Средне статическая фигура женщины 90×100×90 и плащи больше напоминают балахоны химзащиты. После долгих мытарств мы, наконец-то, подобрали приличную вещь. При виде цены, глаза моей новой знакомой, приобрели округло-задумчивую форму, и она вежливо поинтересовалась, где алмазные пуговицы и золотая нить, ибо цифра на ценнике, подразумевает именно такую отделку. Продавец выразил недоумение, а она объяснила, что даже в центре Парижа, гораздо более качественную вещь, можно купить за половину этой суммы.

Я понял, что это мой шанс и достал из кармана кредитку. Теперь уже у продавца глаза полезли на лоб. Нет, у них, конечно, был терминал, но живую кредитку зарубежного банка, они еще не видели. Девушка с насмешливым интересом наблюдала за процессом оплаты, но не стала останавливать меня. Надев обновку, она кокетливо покрутилась перед зеркалом, разгладила видимые только ей складочки и, повернувшись ко мне, гордо произнесла:

– Катя!

Совершенно растерявшись, я судорожно сглотнул и пробормотал:

– Очень приятно, Вамя! То есть, извините, Ваня!

Расхохотавшись, она предложила обмыть покупку, но предупредила, что угощать будет сама. Мы зашли в ближайшее кафе, и выпили кофе, а потом пошли гулять, и бродили по городу до глубокой ночи. Опомнились около двух часов и, не сговариваясь, решили зайти в ресторан. На Куйбышатнике, только-только открыли новый кабачок. Как и положено нашим заведениям, он не вызывал у людей любопытства и желания зайти посидеть за чашкой чая.

Уже расположившись за столиком и сделав заказ, я спохватился:

– Катя, я тебя не задерживаю?

– Ты имеешь в виду наличие мужа? – спокойно поинтересовалась она.

– Что-то в этом роде, – признался я.

– У меня, в данный момент, никого нет.

Я оторопел. Как-то не укладывалось в голове, что у такой женщины нет семьи. Да у нее отбоя от мужчин быть не должно. Она с легким прищуром наблюдала за мной, но я не рискнул продолжить эту тему, и она удовлетворенно кивнула. Я боялся, что своим бестактным вопросом все испортил, но нет. Похоже, она совсем не обиделась. Мы долго сидели в полумраке маленького уютного зала и то молчали, то говорили – говорили обо всем. Ни с кем, до сих пор я не разговаривал так откровенно и свободно, пожалуй, только с отцом и Батей, да и то не всегда. Правда, с ними дело обстояло по-другому – учитель чувствовал меня сразу, а здесь все было не так.

Мы не заметили, как начали рассказывать о себе. Сперва говорил я, а Катя слушала. Потом, говорила она. И с каждым словом, взглядом, жестом мы ощущали как крепнет протянувшаяся между нами незримая, но прочная нить…

От автора: Не забудьте подписаться на автора и добавить книгу в библиотеку, чтобы получать свежие уведомления о продолжении истории каждый день.