Вечная история

Глава 33

У нас же, на Украине, дело шло наоборот. Никчемный президент, вороватый парламент и каждую неделю новый премьер-министр. Нищая страна стремительно нищала. Как тут не вспомнить, что по алфавиту, Украина стоит между Угандой и Узбекистаном, похоже, и по уровню жизни ее место там же. К тому же, наше население ничему не училось – люди с маниакальным упорством наступали на одни и те же грабли.

Ну, ведь было уже – в двухтысячном году Ющенко развалил экономику и почти уничтожил страну, с помощью своего драгоценного вице-премьера. И вот, через четыре года, его радостно выбирали президентом, а коханку – премьером. Народ на выборах больше всего напоминал осла, который идет за морковкой. Извиняюсь, за апельсинами. Самое обидное, что в конце выборов этот апельсин, съедал кто-то другой на глазах у осла, пардон, у народа.

Нас это, в общем-то, не касалось. С деньгами везде хорошо. А вот на людей было больно смотреть. Хотя, каждый народ достоин того правительства, которое сам выбрал. Украина всегда отличалась полной неспособностью жить самостоятельно. При этом она не переставала лить слезы о несбывшейся незалежности и невозможности украсть больше чем есть в Украине. Все ее потуги встать на ноги в политическом смысле, разбивались о мерзкий характер аборигенов, которые признавали только идею Гуляй Поля и, при этом, искренне удивлялись, почему они голодают. Чтобы хоть как-то наладить жизнь, приходилось раз за разом жертвовать свободой и идти то к литовцам, то к полякам, то к русским. Жизнь с помощью новых друзей налаживалась, но благодарности ни к одним из помощников, украинцы не испытывали, даже для приличия. Они помнили только о порабощении.

Теперь жить стало интересней – появилась еще и Америка. Правда, кормила она почему-то выборочно и только тех, кто четко выполнял ее приказы. Маневрировать стало гораздо сложней, ведь Америка далеко, а Польша и Россия близко, и все они являются потенциальными кормильцами. А ведь давно известно, кто кормит, перед тем и хвостом вилять надо. А если кормят с двух рук, да еще с нескольких обещают, то становится совсем не понятно, кого кусать, а кому вилять, хоть несколько хвостов и голов отращивай. Вилять, конечно, приятней тому, кто кормит обильней, но и соседа упускать не хочется, вот и приходится делить зад надвое, потому как, кто кормит тот и «любит», причем, чаще всего, не церемонясь. Так и прыгаем: НАТО – Россия, Россия – Европа. Чтобы никто не усомнился в нашей лояльности, сами себе зубы повыбивали. На кой черт нужны танки, если на них горючки нет и ездить некому? Кто первый десант сбросит, с тем и будем. А мы, пока, поскрежещем тем, что осталось. То гражданский самолет собьем, то ракету в жилой дом запустим, то склады боеприпасов подожжем. Знайте, не кончился у нас еще порох в пороховницах!

А тем временем, по улицам, как беременные тараканы, бегает наше будущее. Полупьяные, укуренные студенты. Главное, непонятно за кого бегают. Толи за наших, толи за ваших. На майдане пиво поставят – мы ваши! С другой стороны корабль плана подгонят – мы наши! И единственный способ примирения – водка с димедролом. Бахнули по сто грамм - и нет ни ваших, ни наших. А утром на майдане идет очередная драка за остатки вчерашней водки. Кто успел, тот весел и здоров, кто не успел – уходит в оппозицию…

Мы с Рэмом, после приезда погуляли по улицам, убедились, что на протестующих никто не обращает внимания, человек такое странное существо, ко всему привыкает, даже к абсурду…

…Глядя на экран телевизора, по которому под разноцветными флагами перемещался очередной пикет, Ермоленко сделал весьма интересный вывод:

– Вот Иван, ты на практике можешь убедиться, как добро и зло всегда побеждают правду.

Катька, наливавшая ему в эту минуту чай, от неожиданности споткнулась и расхохоталась. Кипяток плеснул мимо чашки. Мы с майором, одновременно взвыли и шарахнулись в разные стороны. Быть ошпаренным, не смертельно, но больно. Рэм, сидевший в противоположном углу и потягивавший красное вино, ехидно ухмыльнулся. Я сердито фыркнул.

Через неделю после этого незамысловатого случая в Ялту, пароходом прибыл мотоцикл Рэма. Машинка была абсолютно новая, заказанная специально для гонок на выживание. Рэм был в своем репертуаре и выбрал, как всегда, «Дукатти». Я же вывел из гаража верный «бумер».

Рэм с усмешкой осмотрел свой подарок, но не сказал ничего. И таскал меня с собой на все тренировки, с ехидством поджидая в конце каждого сложного участка. К нашему удивлению, Катька не отставала от нас. Взяв у своего учителя полноприводный «Лексус», она гоняла с нами по всем дырам, которые мы только могли найти. Будучи одновременно техническим подразделением, местом отдыха и медпунктом.

Мы прокатились по Долгой. Ничего интересного там не обнаружили, кроме воронок и скальных выступов, которые были видны только вблизи и, через которые этот маньяк все время прыгал. Таким образом, пару раз, он чуть не угробил мотоцикл. Хорошо, что техничка была под рукой. Катька, как и я, скромно ехала по дороге, благо, колея там накатанная, даже «жигуль» заезжает. Единственной проблемой был спуск на Генеральское – там просто не было дороги. Вместо нее имелись какие-то козьи тропы, по которым мы поползли на мотоциклах. «Лексусу» там вообще делать было нечего, и Катька, жутко обиженная, осталась ждать нас, на носу Тырке.

Вернулись мы через несколько часов, изрядно поцарапанные и невероятно грязные. Спуск больше походил на триал, для тех, кто не знает – это когда как жаба, прыгаешь на мотоцикле с камня на камень, а изо рта, непроизвольно вырывается великий русский мат (причем не только у меня, но и у Рэма), но эти крики заглушаются возмущенным ревом двигателя. Повторить сей подвиг в обратном направлении, не рискнул даже Рэм, и назад мы поехали в обход, через Суат, немного удивив Катьку тем, что появились со спины. Как выяснилось, вместо того, чтобы волноваться за нас, она любовалась морем, а когда ей это надоело, благополучно улеглась спать.

Посреди нашей отпускной идиллии раздался телефонный звонок, звонил мой шеф.

– Вам там отдыхать не надоело? – поинтересовался он.

– Ежели отдых с пользой, то он никогда не надоедает! – в тон ему отозвался я.

– Ну, раз хочешь отдыхать с пользой, – съязвил шеф, – то даю тебе задание. Надо отдохнуть одного кадра из Киева. Во-первых, за него просили, а во-вторых, пусть лучше загорает, чем сует свой нос в чужие дела. И вообще, он хочет адреналина…

– Если хочет, получит! – бодро отрапортовал я, – Где забирать тело?

– Тело встретишь завтра на вокзале, двенадцатым поездом, второй вагон. Клиента узнаешь по мыслям.

Читать мысли людей – неинтересно и не совсем этично. Но мы часто пользовались этим приемом, чтобы быстрее найти нужного человека или получить интересующую нас информацию.

– И еще, – добавил шеф, – надо сделать так, чтобы в офис он не попал. Ни сейчас, ни потом. Да и чтобы киевский его больше не интересовал. Это неинтересно нам, хотя, может быть, очень интересно ему. Чтобы ты до конца был в курсе, товарищ считается проверяющим из Минюста…

…На вокзал мы прибыли во время и пассажир с опоздавшего на два часа поезда сразу попал в наши горячие объятия. Я был рад, что поезд все-таки приехал, Катька злилась, что зря потеряла два часа, а за кровожадной улыбкой Рэма не чувствовалось никаких эмоций.

Узнали мы высокого гостя сразу. Мысли выдавали инспектора с головой. На дворе было лето, а в Крыму есть солнце, море и песок. Сидеть в пыльном Симферополе страшно не хотелось, даже имея строгие указания начальства. А вот получить на шару все удовольствия от курортного полуострова хотелось и еще как. Ради этого он был готов шантажировать нас по полной. Вообще, главным в его мыслях, было слово – шара, и, недобро переглянувшись, наша троица решила его, таки, ошарашить.

Состояние первого обалдения Юрий Федорович, именно так его звали, получил при виде надраенного до блеска «Лексуса». А когда он понял, что «Лексус» будут сопровождать два супермотоцикла, он просто растекся от собственной значимости. Елейным голосом Катька сообщила:

– Мы назначены вам в сопровождение. Надеюсь, у вас не будет претензий к обслуживанию.

Юрий Федорович, масляно блестя глазками, обозрел прелести Катерины и умильно улыбнувшись, сказал:

– Я уверен, что все будет на высшем уровне.

Уловив дальнейший ход его мыслей, я зло прищурился, но был остановлен одним движением бровей Катерины.

– Желаете сперва заехать в офис или сразу отправимся в Ялту? – сладко спросила она

– Думаю, это терпит, – благодушно отозвался гость, – более того, полагаю, что молодые люди сами доставят все документы господину Романову. А он, кстати, не собирается меня навестить?

– При первой же возможности, – заверил я его, принимая увесистый портфель.

– Как будем добираться? – спросила Катька, усаживаясь за руль, – По обычной трассе или на прямую, с ветерком?

– Чем быстрее, тем лучше, – пожелал гость, располагаясь рядом с ней.

– Ну, держись, козел вонючий! – подумала Катя.

Мы с Рэмом вздрогнули от громкости ее мысли. Юрий Федорович мысли читать не умел, а потому и не насторожился. Но, если бы он узнал, что думаю я или Рэм, то сразу бы отправился домой. Судя по всему, мужика надо было укатать настолько, чтобы он и его работодатели даже думать перестали о нашей конторе. А раз шеф не запрещал применять гипноз, но и не упоминал его, то, решение вопроса зависело полностью от нас. Тем временем Катя, нежно улыбаясь, повернула ключ и утопила педаль газа до пола.

В Ялту мы ехали быстро и, даже, как могло показаться на первый взгляд, слишком быстро. Для ускорения, Катька выбрала нестандартный маршрут – чего не сделаешь для высокого гостя, который очень хотел острых ощущений, а на ай-петринской трассе, их было хоть отбавляй. Кто хоть раз там был, прекрасно меня поймет, особенно, если поднимались или спускались по ней на машине.

Катька выжимала из «Лексуса» все, что могла. Тормоза свистели на поворотах, в обрыв летела щебенка и машина, непонятно каким, немыслимым образом неизменно вписывалась в повороты. Каждую секунду казалось, что автомобиль вот-вот полетит, но не как птица, а кувырком с обрыва. При этом Катюша еще умудрялась мило стрелять глазками и щебетала с наивностью идиотки о красотах Крыма – вообще, и данной дороги, в частности. Мы с Рэмом только молча переглядывались.

Страх Юрия Федоровича, липкой аурой заполнил все вокруг, мне казалось, что колеса вот-вот забуксуют в нем. К концу трассы страх перешел в панический ужас, граничащий с безумием, а Катька неожиданно сменила игривый тон на холодный и деловой стиль.

– Через пятнадцать минут нас ждут в «Ореанде». Там для вас заказан столик и номер «люкс», но, если вы не хотите обедать в ресторане, еду вам принесут прямо в номер. На завтра, заказана прогулка на параплане, после этого подъем на Ай-Петри по канатной дороге, а послезавтра мы едем на Тарханкут, смотреть подводные красоты…

Юрий Федорович молчал, вжимаясь в кресло, стиснув мертвой хваткой ручку на двери и обливаясь ледяным потом. Внутри него нарастало давление, грозя прорваться либо через нижний, либо через верхний клапан. Катька, довольная произведенным эффектом, злорадно ухмылялась, и я рискнул подать голос:

– Катюша, если он тебе машину загадит, не отмоешь. А учитель башку оторвет.

Катька упрямо молчала, но мы уже миновали поворот на Учан-Су, и все самое страшное осталось позади. На встречу стали попадаться экскурсионные автобусы, Катьке волей – неволей пришлось притормозить и инспектор, наконец, смог вздохнуть. И тут мы уловили мысль Рэма:

– А мужичок крепенький оказался. Другой бы давно об… – конец фразы заглушил мощный рев инспектора.

В нем не было ничего. Ни злости, ни отчаяния, ни страха – это был крик ликующей жизни. И вот тут запахло…

– Я предупреждал, – подумал я в сторону Катьки.

В ответ, она снова прибавила газа, чтобы обескураженный пассажир смог помыться и сменить белье.

Честно говоря, мы думали, что, слегка отлежавшись, он немедленно отправится домой. Но жадность победила. От оплаченного на неделю номера в «Ореанде», Юрий Федорович отказаться не смог. Единственное, что он сделал сразу, после прибытия на место, сообщил, что наши услуги ему больше не нужны. Неделю он собирался потратить на отдых от запоминающейся дороги, а назад он возьмет такси. Убедившись, что цель достигнута, а после легкого гипнотического вмешательства он не только не хотел видеть нас, но и нашего шефа тоже, мы, с чистым сердцем откланялись, и отчалили на Тарханкут, продолжать тренировки.

Рэму очень хотелось попробовать свой мотоцикл в песках, а от Донузлава до Тарханкута, тянутся дикие песчаные пляжи.

Тарханкут был как Тарханкут – песчаные полосы пляжей, дырявые как сыр скалы и невероятно прозрачное, теплое море. Обычно, это место славится огромным количеством корнеротов, но в этом году, к нашему изумлению, их почти не было. Поскольку мы с Катериной их не терпели, отсутствие этих красочных медуз, нас совсем не расстроило.

Здесь мы совсем расслабились, и Рэм тренировался один. Все это не могло долго продолжаться, и однажды, вернувшись с моря, мы его просто не нашли. Я немедленно вызвал его на связь.

– Что случилось? – поинтересовался я, когда он откликнулся.

– Надоело ваши счастливые морды видеть! – насмешливо передал он, – Любовь со спортом несовместимы! Короче, не хочу вам мешать! До встречи в Симферополе!

– А как же техпомощь?

– Лучшая техпомощь, это деньги! И, вообще, не отвлекай от дороги!

Рэм разорвал связь. Я его понимал, но, честно сказать, был даже рад, что мы, наконец, остались вдвоем, хотя и испытывал некоторые угрызения совести. По крайней мере, у нас была еще неделя уединения. На большее мы не рассчитывали. Как только учителя поймут, что Рэм от нас сбежал, вызовут сразу же.

Неделю догулять нам таки не дали. Уже через два дня мы мчались домой. Первым делом я получил нагоняй от шефа за фокусы на Ай-Петри. Нет, результат его удовлетворил полностью, но способ не понравился. Я грустно подумал, что Катюша не всегда выбирает идеальные решения. Уловив мои мысли, шеф резко отрубил:

– Значит, теперь Катерина виновата! Это, между прочим, было твое задание, а не ее! Тоже мне герой! Взял, понимаешь моду, все на слабых женщин сваливать!

– Это кто слабая! – возмутился я и тут же получил от Катьки подзатыльник.

Рука у слабой женщины, между прочим, была далеко не слабой. Так что лязгнул зубами я по полному профилю. Шеф, из мужской солидарности, переключился на нее:

– А тебя кто просил вмешиваться? Сам бы он до такого не додумался!

– Знали бы вы, до чего он додумался! – обиделась Катька, – Вы бы мне не то, что спасибо, вы бы мне памятник поставили!

Прежде чем изумленный шеф повернулся ко мне, я, густо покраснев, наглухо заблокировался. После чего начальник разозлился по настоящему, и натурально заорал:

– Пошли вон! Оба! Были бы в армии, отправил бы парашу чистить! Каждый день! До зеркального блеска! Мыслители, блин! Я еще с вашими наставниками поговорю! Чтобы присматривали за вами! Пока думать не научитесь!

Закончив тираду, он отвернулся, а мы потихоньку ретировались. На душе было тяжко, и перед шефом неудобно. А уж о реакции Ермоленко и думать не хотелось. Катька, между тем, тихо поскуливая в предвкушении беседы, оправдывалась:

– Это тому козлу в наказание за такие мысли поганые. Пошляк и извращенец.

– Но он же все равно не смог бы этого сделать, – озабоченно отозвался я.

– Не смог бы, не фиг и думать! И вообще, кто бы говорил! Сам, что, лучше придумал?

Я немедленно заткнулся. Когда Катькино сопение закончилось, я осторожно предложил:

– Давай махнем с Рэмом в Даккар. В качестве технической команды. Пока все не успокоится.

Поразмыслив, Катька согласилась:

– Почему бы и нет. А еще лучше, раствориться прямо сейчас…

Но такой возможности у нас не было. И всю неделю, до возвращения Рэма, мы выслушивали нравоучения учителей. Самым главным было то, что после отдыха, нашему гостю пришлось проводить несколько мощных гипнотических сеансов, чтобы он смог вернуться к нормальной жизни, хотя бы, частично. Поэтому, когда приехал Рэм, мы вцепились в него словно два клеща, выясняя, возьмет он нас с собой или нет. Оторопевший от такого натиска Рэм согласился, и мы тут же принялись готовиться к отъезду.