У осени печальные глаза…
В них тайная, безмерная усталость.
Как будто бы всю удаль расплескал
И выдохся внезапно тёплый август.
Как раненый боец,
……………… припав к земле
Кленовыми ладонями, до срока.
Оставил на траве кровавый след
Брусничного, рубинового сока…
И замер в наступившей тишине.
Ни шороха.
………Ни шёпота.
…………………Ни стона.
Лишь в утренней, продрогшей полумгле
Разносятся чуть слышно перезвоны
Иных миров…
Нездешняя печаль
В созвучиях небесного органа.
И чьё-то обессиленное:
………………………«Жаль…»
И чьё-то удивлённое:
………………………«Так рано?»
Уже пора?
Туда — за облака?
За призрачной цепочкой журавлиной?
Душа так удивительно легка
И так же непростительно ранима —
Тончайшей паутинкой на ветру
Трепещет… извивается… и рвётся…
Иль стелется туманом по утру,
Просеивая ласковое солнце.
В круженье листопадов и времён
Я просто — лист — один из очень многих, —
Растаявший за шелестом имён,
Что падают Всевышнему под ноги.
…………………
У осени печальные глаза.
В них тайная, безмерная усталость.
Но всё-таки осталась бирюза
в глазах её…
Да,
Всё-таки осталась…
И солнечные блики на воде
По-прежнему улыбчивы, лучисты.
Как тихо умирают в сентябре
Полётами обманутые листья.