Вирус Бога

Инквизитор

После смерти Хосе Франциск провел в одиночестве четыре дня. Он уныло брел в направлении Гранады, дорогу до которой хорошо знал. Франциск уже привык к Хосе и сильно тосковал без друга. Мысли о произошедшем не давали ему покоя. С одной стороны, он помнил свои ощущения, веру в святость Хосе, в его глубочайшую мудрость. С другой же – с содроганием вспоминал, как вода, которую сама Мария в его сне назвала «Слезами Христа», убила Хосе и превратила его в горстку черного праха.

Наконец впереди показались стены бывшей столицы Гранадского Эмирата, не так давно павшей под натиском объединенной армии католиков. И именно Гранада, юдоль ереси, до сих пор наводненная маврами и евреями, среди которых оставалось немало слуг Врага, стала центром, где возродилась инквизиция в борьбе с нечистью. Так, во всяком случае, происходящее в городе преподносилось святыми отцами. А спорить с ними было себе дороже.

У городских ворот Гранады толпа окружила юродивого, который кривлялся и нес околесицу перед толпой. Франциск остановился посмотреть на него. После длительного путешествия он сильно выделялся из толпы. Пыльный, грязный, со спутанными волосами, монах привлек внимание юродивого и стоявших вокруг него людей. Юродивый, видимо, приняв Франциска за собрата, кривляясь, подошел к нему, начал нести чушь и хватать Франциска за руки и полы одежды, требуя денег. Не получив ничего, начал всячески его оскорблять.

Франциск вдруг увидел в глазах юродивого знакомое выражение, то же самое, что было у Хосе. Юродивый был не так прост, как хотел казаться, и, видимо, по ­каким-то причинам пользовался популярностью у местных, раз ему выделили место у городских ворот и не прибили до сих пор ради забавы. Франциск, поддавшись порыву, взял сосуд с водой, что набрал из подземного пруда, налил немного в чашку и со словами «Изыди нечистый» плеснул в лицо юродивому. Стоявшие рядом люди засмеялись, но тут же в ужасе отпрянули. Юродивого скрутило так же, как Хосе: тело выгнулось назад, глаза закатились, изо рта пошла пена, затем кровь, он с хрипом упал, немного покрутился на земле и затих. Кожа на его лице, там, где на нее попала вода, сползала пластами, как воск, обнажая кости черепа и оскаленный, почти беззубый рот. Падая на землю, куски кожи превращались в черный прах, и их уносил ветер. По телу юродивого пробежала судорога, кожа треснула, обнажив красную плоть, та, в свою очередь, набухла гноем и начала отслаиваться от костей, зловонной массой с хлюпаньем кусками падая на землю и также превращаясь в черный прах, уносимый ветром. Не прошло и пяти минут, как от человека остался скелет в лохмотьях. Белые кости постепенно темнели, трескались и рассыпались.

Люди, изумленно глядя на монаха, пятились от него. Подошла городская стража, солдаты выслушали рассказ очевидцев и вызвали старшего. Тот, подойдя, принял рапорт стражи и решил, что такие дела – не его юрисдикция. Косясь на сосуд в руках Франциска, старший попросил его пройти с ним к святым отцам, которые, как он сказал, рассудят, как теперь быть.

Слава опережала Франциска и, когда он пришел в кафедральный собор в сопровождении стражи, его уже ждали священники. Они осторожно начали расспрашивать, кто он и откуда. Франциск рассказал абсолютную правду про свой монастырь, только не сказал, что сбежал оттуда, а соврал, что был послан аббатом купить книги. Рассказал, как по дороге во сне ему явилась Дева Мария и открыла правду об источнике, который есть слезы ее сына, пролитые за грешников всей земли. И эта вода, «Слезы Христовы», будет страшна для всех одержимых сынов Сатаны, но безобидна для праведных, что Франциск убедительно доказал у городских ворот.

Священники согласились, что юродивый всегда вызывал определенные подозрения, которые сейчас наилучшим образом разрешились. Отцы попросили показать сосуд, с опаской сунули в воду пальцы, но все, к счастью, оказались праведниками, что серьезно расположило их к Франциску. Впрочем, он и не переживал, первым делом удостоверившись, что среди святых отцов нет кандидатов в одержимые.

В Гранаде в это время шел инквизиционный процесс: трех ведьм пытали в замке знатного вельможи недалеко от города. Было принято решение испытать новое средство на них, не откладывая, так как шансов дожить до утра у отродья Сатаны не было никаких.

По дороге в замок, где происходило увеселение с пытками, святые отцы Гранады допытывались у Франциска о его судьбе и успехах на духовном поприще. Сами по себе явление Богородицы и рассказ о чудесной воде, изгоняющей бесов, – слез ее распятого сына, их не сильно впечатлили, они слышали истории и поинтереснее, благо психов вокруг бродило предостаточно. Вид у Франциска с дороги был соответствующий: резкая смена обстановки, происшествие у городских ворот и неожиданно теплый прием святых отцов – все это выбило его из колеи и придало и без того неординарному внешнему виду монаха необходимую для святого человека ошалелось.

В целом, он впечатлял и соответствовал представлению о духовном искателе той эпохи. Что особенно важно – был вполне вменяем и почтителен к святым отцам, несмотря на то, что те знакомством с Марией похвастаться не могли. А то, что при всем своем странном виде Франциск не пытался кидаться в них калом и оскорблять, что не раз проделывал почивший юродивый, примиряло святых отцов с отвратительной вонью, исходившей от святого странника, терпеть которую им пришлось бы долго, поскольку дорога до замка была длинной, не пойми эту проблему сам монах. Он пересел к кучеру, за что был награжден благодарственным бормотанием святых отцов.

Оставшись без его общества, священники обсудили Франциска и приняли решение, что, если вода покажет свои чудесные свой­ства и здесь, необходимо рекомендовать молодого человека главе местной инквизиции. Вполне возможно, что тот сможет грамотно использовать неожиданного посланца Марии в своем нелегком деле борьбы со злом.

По прибытии в замок они обнаружили там яркую и типичную для того времени картину. В просторном зале с камином – такого размера, что в него могли свободно въехать три всадника – стояли полукругом столы, за которыми пировала знать. В центре полукруга, образованного столами, в высоких деревянных креслах, расположенных не небольшом расстоянии друг от друга, сидели три женщины. Вокруг торжественно ходило несколько священников, на них были кожаные фартуки, видимо, чтобы не запачкать одежду всем тем, что польется из допрашиваемых. Священники держали в руках пыточные инструменты. Один из священников, стоя напротив ведьм, ­что-то читал из Писания, к чему ведьмы не проявляли никакого интереса.

Часть инструментов нагревалась в камине, рядом лежала туша теленка, которую планировалось запечь на углях. Пол вокруг был залит кровью, и сразу нельзя было понять, телячьей или человеческой, уж больно нехорошо к этому времени выглядели сидящие в креслах ведьмы.

В зале стоял жуткий ор. Аристократы шутили, обсуждали сидящих перед ними женщин, кидались в них едой и оскорбляли. Делали паузу только, когда священник подходил к одной из допрашиваемых и задавал ей вопросы. Судя по состоянию женщин, разговор продолжался уже не первый час. Они были сильно избиты, у двоих изо рта текла кровь, видимо, из ран от вырванных зубов, платья висели лохмотьями, едва прикрывая истерзанную плоть. Священник дал знак слугам, и те, пройдя в дальний конец зала, с усилием поволокли оттуда сложное орудие пыток: деревянный стол с рычагами и зубчатыми колесами.

Процесс, очевидно, шел своим чередом: после предварительного разговора переходили к более серьезным методам допроса. Слуги у камина начали нанизывать теленка на огромный вертел, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Святые отцы и Франциск направились к священнику, стоявшему в ожидании пыточного устройства. Когда они проходили мимо стола, опьяневшие аристократы обсуждали с сидящим с ними за столом еще одним священником порядок пыток, инструменты и пыточные комплексы. Вельможи разбирались в этих вопросах не хуже инквизиторов. Священник – высокий статный мужчина в кардинальской мантии с короткими вьющимися волосами и орлиным носом – благосклонно улыбнулся, внес незначительные корректировки и посетовал на скудный урожай всего в три ведьмы. Один из аристократов предположил, что, благодаря действиям святой инквизиции, количество представителей зла сильно сократилось, на что священник, смерив говорившего долгим взглядом, ответил, что, по его мнению, напротив, количество людей, вступающих в союз с Искусителем, к сожалению, растет, равно как и количество их союзников и укрывателей, так как последним предлагают блага и достаток за помощь Нечистому. Поэтому святой инквизиции необходимо уже присмотреться и к состоятельным жителям, разобраться, откуда средства, и нет ли тут следов Врага.

Священник говорил все это с крайне серьезным видом, аристократы примолкли, остальные, увидев, что в центре стола все замерли и с отвисшими челюстями смотрят на главного инквизитора, тоже притихли. В зале воцарилась тишина, изредка прерываемая тихими стонами, тяжелым дыханием женщин на стульях и возней слуг.

Инквизитор посмотрел на аристократов с легкой ухмылкой и сказал:

– Это повод задуматься о жизни, господа, повод поискать следы Искусителя там, где их, казалось бы, никак не может быть – в своем сердце. В вас я, впрочем, вполне уверен, – он оглядел притихшую знать, встал из-за стола и пошел к ведьмам.

За столом выдохнули и вернулись к трапезе. В этот момент инквизитор заметил вошедших.

– Брат мой Вильгельм, что привело вас на столь унылую процедуру, – спросил он кардинала, обводя рукой пространство зала, – неужели этим вечером в Гранаде совсем нечем заняться?

Тем временем за столом началось оживленное движение с явной целью расчистить место для вновь прибывших.

– О, не беспокойтесь, пожалуйста, – обратился Вильгельм к хозяину замка, заметив эту суету, – мы здесь по делу и, возможно, совсем ненадолго.

– Ваше преосвященство, прошу вас уделить мне немного времени наедине, – сказал он, обращаясь к инквизитору.

– Конечно, мой дорогой, тут есть замечательная комната, пойдемте, я провожу, – и они ушли.

В зале все затихло, аристократы приглушенно переговаривались между собой, косясь на группу прибывших священников, в особенности на Франциска. Он слышал, что ­кто-то даже предположил, что его доставили, чтобы разнообразить вечер, в качестве подсудимого. Конечно, стоило признать, что внешний вид монаха к этому располагал.

Вскоре кардинал с инквизитором вернулись. Инквизитор, проходя мимо Франциска, остановился напротив него и внимательно рассмотрел с ног до головы. За столом оживились.

– Интересно… Вода, как я понял, у вас с собой? – спросил он Франциска.

– Да, ваше преосвященство, вот она, – ответил тот, протягивая инквизитору кожаную флягу. Тот откупорил ее, понюхал, намочил палец. Франциск напрягся, но все обошлось.

– Ну, что же, – задумчиво промолвил инквизитор и, отвернувшись от Франциска, подошел к столу, где сидели аристократы. – Господа, этот молодой человек принес нам воду, которую он называет «Слезами Христа», воду, которая уже изгнала нечистого из небезызвестного вам юродивого Фомы, что сидел у главных ворот нашего славного города.

– А я вообще не понимаю, почему его до сих пор не сожгли, – высказался хозяин замка.

– На то были причины, – сурово произнес инквизитор, – не время и не место сейчас это обсуждать, и уж тем более – не вам, – он строго посмотрел на хозяина замка. Тот притих под тяжелым взглядом инквизитора, казалось, даже уменьшившись в размерах. Выдержав паузу, Карлос продолжил:

– Мы с кардиналом приняли решение проверить на сидящих здесь ведьмах эту воду, – инквизитор указал пальцем на большую кожаную флягу, которую держал в руках замерший Франциск. «Ведьмы» тоже с удивлением посмотрели на нее, наклонившись вперед, насколько позволяли веревки. Перспектива применения воды из фляги, где ее точно было не столько, чтобы захлебнуться, стала для них неожиданным и приятным сюрпризом по сравнению с нагреваемыми в камине инструментами и пыточным столом, который уже дотащили до центра зала запыхавшиеся слуги.

– Ваш выход, брат, – пафосно произнес инквизитор, обратившись к Франциску, – прошу вас, давайте проверим вашу чудодейственную воду.