Вирус Бога

Эксперимент

Профессор и полковник спустились под землю, где был подготовлен бункер, в котором расставили ванны с «чужими». Организация хранения двадцати зараженных действительно была непростым делом: специальная изоляция помещения, установка и настройка энергетических барьеров плюс сложная система основных и резервных генераторов. На эту часть лагеря потратили больше всего времени.

Вой­дя в зал, они осмотрелись.

– Кого выбираем? – спросил полковник.

– Да какая разница, – ответил Профессор и пошел к ближайшей ванне. – Дайте мне ту пробирку, что вы принесли, и шприц, – попросил он лаборанта. Тот принес.

Профессор набрал полный шприц «мертвой воды» и отдал пробирку лаборанту. На ванне он нашел клапан, который предназначался для инъекций, воткнул в него иглу и надавил на поршень шприца. Введя полный шприц «мертвой воды» в жидкость, которой была наполнена ванна, Пятигорский вынул его, сделал шаг назад, выкинул шприц в специальный ящик для биоотходов и, скрестив руки на груди, стал ждать результата.

Не прошло и трех минут, как началась реакция: сначала от кожи зараженного начали подниматься к поверхности воды розовые пузырьки, их становилось все больше и больше. У Профессора возникла ассоциация с куском соли, брошенным в бокал с пивом. Примерно еще через минуту у зараженного треснула кожа, и вода окрасилась вырывавшимися из трещин протуберанцами крови в красный цвет. Профессор подошел ближе и увидел, как ткани отваливаются с костей кусками и растворяются в воде. Через некоторое время в ванне остался один лишь белый скелет, лежащий в мутной воде. На поверхности костей появились черные язвы, которые росли на глазах и, соединяясь, образовывали дыры, от язв наверх поднимались черные хлопья, напоминающие гарь. Не прошло и пяти минут с того момента, как Профессор ввел в ванну порцию «мертвой воды», как от зараженного остались только грязь и мутная жидкость бурого цвета. Датчики и респиратор с длинной трубкой беспомощно плавали в пустой ванне.

– Эксперимент удался, я полагаю? – спросил Профессор, найдя взглядом полковника, который с растерянным видом наблюдал плавающие в мутной воде ошметки человека.

– Более чем, – мрачно ответил тот. – У тебя коньяк там еще остался?

– Да, я много привез, – Профессор улыбнулся, – пойдем наверх, посидим на свежем воздухе, выпьем, покурим хороших сигар и подумаем, что нам со всем этим делать.

Они вышли наружу, таежный вечер был в самом разгаре, больше всего поражали запахи, насыщенные и яркие, они придавали воздуху ­какую-то первобытную свежесть, а у городского жителя могли даже вызвать головокружение.

– Как же я хочу быть деревом, – сказал Профессор после того, как сделал несколько глубоких вдохов, – сосной, например… стоял бы и наслаждался всем этим, и плевать бы хотел на творящийся вокруг бардак.

– Вечно тебе бы китайцы постоять тут не дали, они в пятидесяти километрах отсюда всю эту красоту на мебель пилят.

– В пятидесяти километрах? – Профессор удивленно посмотрел на полковника. – А вдруг бы что пошло не так, это же очень близко?

– Да пох. Тем более, их тут и быть не должно, нелегальные вырубки. Как, впрочем, большая часть тут по Сибири, – полковник вздохнул, – списали бы ­как-нибудь, чего теперь переживать.

– А давай-ка лучше расположимся на этой полянке. Эй, боец, иди-ка сюда, – полковник подозвал охранника, – принеси сюда два кресла и столик, вот прямо на это место, – он указал на полянку. – Дуй за коньяком и обещанными сигарами, – попросил он Профессора.

Пятигорский вернулся через несколько минут с позвякивающей сумкой в одной руке и коробкой сигар в другой. Подойдя к столу, он положил на него коробку, достал из сумки бутылку и два металлических снифтера и сел в кресло. Полковник взял в руки бутылку коньяка и, покрутив, рассмотрел этикетки.

– Недурно живет наука, – с легкой усмешкой проговорил он, снимая обертку с пробки. Открыв бутылку, блаженно зажмурившись, вдохнул аромат, потом разлил напиток по бокалам, поставил бутылку на стол и, взяв свой бокал, произнес тост:

– За счастливый конец!

Профессор и полковник, чокнувшись, пригубили коньяк. Некоторое время сидели в тишине, наслаждаясь вкусом.

– Как там твои поиски «мертвой воды»? – нарушил молчание Профессор.

– Вроде уже на финишной прямой: нашли источник информации о ней в архивах местного графа, сейчас работают, хотя, думаю, просто зависают в приятной обстановке, – ответил полковник.

– Будешь отзывать?

– Да нет, а зачем? Пусть уж везут, когда найдут, сравним заодно. У них там древний источник, у нас – свежий, проверим все, для чистоты эксперимента.

– Что будем делать с нашей?

– Знаешь, до того момента, как я увидел ее в действии, я был настроен решительно по поводу твоего предложения. Но сейчас… Страна, конечно, стоит на ушах, но без безобразий. Сначала магазины опустели. Наша традиционная национальная тема – скупили гречку и сахар, но, знаешь, никакого насилия. С точки зрения безопасности государства ничего плохого ведь пока не происходит. Было несколько сообщений о странных мутациях, как у того несчастного мальчишки в документе, что мы нашли на раскопках в Затонах, мертвые восстали, кто мог, у людей здоровье поправилось. Первый шок у людей уже прошел, истерии нет, идиотов-­проповедников уже не слушают. Страна изолирована, информация хоть и утекает, но ее партнеры быстро у себя гасят. Я все же склонен подумать и понаблюдать. Люди ко всему привыкают.

А если эту воду влить в источник, не представляю, что будет. Сколько животных заражено – мы даже не представляем, да и сколько людей… Начнется сейчас такое светопреставление с растворением людей в кровавые сопли. Там же водозабор ниже по течению реки, что из озера идет. Не, я за это браться не буду, – полковник покрутил головой. – Как крайнее средство – еще можно рассмотреть, – он сделал большой глоток коньяка и вздохнул, посидел несколько секунд и продолжил:

– Но крайнее средство – для крайних случаев, а ­сейчас-то зачем …?

– Даже если ее применить, это необходимо подготовить, тут однозначно будет массовая паника, так как в кровавые сопли начнет превращаться вокруг много всего, от птиц и мосек до коров и людей. Нужно стянуть вой­ска, проинструктировать МВД и держать оборону ­какое-то время, пока все не уляжется. И тут у меня два вопроса. Первый – кому можно сейчас доверять, чтобы подготовить операцию, и второй, вытекающий из первого, – с кем мы останемся после завершения зачистки. У меня нет никакой уверенности, что первые лица государства не посещали эти оздоровительные источники.

– У меня, знаешь ли, тоже, – поддержал его Профессор, – если не сами, то уж бутылочку с водой и особой молитвой им точно завезли, может, даже с эскортом.

– С каким еще эскортом? – полковник подавился коньяком и закашлялся.

– Не с тем, о котором ты подумал, – засмеялся Профессор, – если я правильно тебя понял. Тогда ждем, чем нас порадуют наши эксперты? – он кивнул на палатку, куда ушли отдыхать «чужие».

– Да, ждем разговора с ними, смотрим за происходящим, и затем решаем, что нам делать, – ответил полковник.

– Давай выпьем за то, чтобы у нас был выбор.