Вирус Бога

Сны

На следующий день, исследователи и свободные от вахты члены команды корабля собрались в кают-компании за завтраком. Денис пришел последним, пребывая в состоянии крайнего возбуждения. Вой­дя в кают-компанию, он с порога воскликнул:

– Я понял про сны! Это, на самом деле, не сны, это ­чьи-то переживания, чужое восприятие, поэтому такой сумбур. Но если сфокусироваться на самом сильном, вы получите более-­менее связанную и понятную картинку. Понимаете?

– Пока, признаться, не до конца, – ответил Вадим, аналитик команды ученых.

– Смотри, – Денис плюхнулся на свободное место за столом, налил себе кофе из стоявшего рядом кофейника и, судорожно отхлебнув, продолжил, – мне снилась ­какая-то каша ночью, вот как Олег вчера говорил, сумбур, но очень яркий, ­прям-таки до мурашек. Но реальная каша, ничего не понятно, бессвязно, картинка на картинке, переживание на переживании, все оборванное. Как переключение между каналами телевизора с большой скоростью. Но в один момент я чисто интуитивно уцепился за одну картинку, не знаю, как правильно это пояснить, но если попробуете, сами поймете. Я не дал каналу переключиться. Важно то, что я уцепился за самое мощное, яркое, захотел, чтобы оно продолжилось и … – Денис снова приложился к чашке с кофе.

– И что «и»? Не тормози, успеешь кофе попить, – торопила его Вика.

– И оно продолжилось. Я провалился в чужую жизнь, буквально. Видел, слышал, чувствовал. Но, правда, так ярко все было недолго, потом восприятие как бы замылилось, отдалилось, но это было очень здорово. Потом я усилием воли отключился, как это словами пояснить, не знаю, поэтому рассказываю просто, а конкретную механику вы уже на своем опыте пробуйте, и опять попал в этот калейдоскоп переживаний, опять зацепился, опять удалось подключиться к чужому потоку восприятия, потом опять все отдалилось и замылилось. Я так устал, что не стал дальше переключаться, и уснул.

– Уснул? – удивился Вадим.

– Ну да, знаешь, как под включенный телевизор, – Денис улыбнулся. – Но это, это просто офигенно, доложу я вам. Всем советую попробовать.

– Так, а ты понял, почему и как это работает? – спросила Вика.

– Нет, но это работает именно так. И, думаю, для этого не обязательно спать, нужно просто расслабиться, позволить мыслям идти своим чередом – и начинается. Я с утра попробовал, кстати.

– И получилось?

– Ага, но я так жрать захотел, что побежал к вам. Такие запахи через вентиляцию, какие, к чертям, потоки восприятия.

– Да уж, истинный ученый, – прокомментировал Олег.

– Ой, да ладно! – отмахнулся Денис. – Там этого добра столько, часом раньше часом позже.

– Я думаю, это зараженные, – сказал Граф, и все удивленно посмотрели на него.

– Зараженные? – уточнил Олег.

– Да. Вы помните, старик в монастыре, из рассказа Франциска, сказал, что они все, как единое целое, и он знал, что происходит, через других монахов.

– Да, точно! – воскликнул Денис.

– Ну вот. Количество зараженных сейчас увеличивается. Если я правильно понимаю механику происходящего, а я над ней думал много лет, все зараженные с определенного момента как бы подключаются в общую сеть, и, я уверен, эта сеть их как бы апгрейдит. То есть, если вначале зараженным для достижения определенного уровня способностей была необходима неделя, то сейчас достаточно и одного дня. В настоящий момент, когда мы говорим о распространении заражения, мы не должны сбрасывать со счетов эту гипотезу.

– Так мы что, заражены? – Олег недоуменно огляделся по сторонам.

– Я не знаю, – Граф пожал плечами. – По идее, не должны, в Европе до настоящего момента ни одна секта не проявила себя, если они вообще есть. Так что говорить о намеренном заражении и о наличии живых источников пока рано. Единственный известный источник в нашей части света – у вас, в России.

– А вы откуда знаете? – Олег пристально посмотрел Графу в глаза. Тот молча достал из кармана своей куртки спутниковый телефон.

– Вот отсюда, – он потряс телефоном, – мне бы сразу позвонили.

– А зачем он вам? – Олег явно встревожился.

– Только для входящих звонков, уверяю вас, – Граф убрал телефон обратно в карман и сделал успокаивающий жест. – За кораблем следят и без моего телефона, поэтому не стоит беспокоиться.

– Прямо вот следят?

– Да, чтобы он без происшествий дошел до пункта назначения, исключительно с этой целью.

– Ладно, оставим всю эту паранойю, – вмешалась Вика.

– Давай звонить домой, – она повернулась к Олегу, – нужно узнать, что там происходит.

– Кстати! Денис так феерично влетел тут к нам на завтрак, что мы не успели обсудить, снилось ли ­кому-то ­что-то этой ночью? – Вика оглядела сидящих за столом.

– Мне снился, как и Олегу, набор бессвязных картинок, – ответил Вадим. К нему присоединились большая часть сидящих за столом участников экспедиции и пара матросов.

– Интересно, но тут есть и те, с кем вообще ничего не происходит, – Вика посмотрела на солдат спецназа, – из военных только у Олега есть сны, и из команды всего у пары человек. Какая тут, интересно, связь?

– А давайте спросим у Графа, – сказал Олег. – У вас ведь есть гипотеза, Граф?

– Тут не надо быть, как у вас говорят, семи пядей во лбу, – есть те, кто более восприимчив, а есть те, кто менее.

– А может быть, все же есть те, кто заражен, и те, кто нет? – уточнил Олег.

– К сожалению, мы этого проверить не можем, – мрачно ответил Граф.

– Почему вы так решили?

– Для этого необходима лаборатория, а у нас ее нет.

– Тут вы не правы, – вмешался в разговор Вадим. – У нас есть рабочий тест, «Чужак» определенным образом влияет на состав крови, поэтому мы можем с вероятностью в 95% определить факт заражения. Тесты у нас с собой есть, давайте пройдем, для очистки совести, так сказать, но я уверен, что заражения нет и быть не может.

– Да, поддерживаю, – сказал Олег, – я пойду пока свяжусь с Москвой, подготовь все, пожалуйста, прямо здесь, – он вытер рот салфеткой и встал из-за стола, – скоро вернусь.

– Ну, что же, скоро мы уберем из уравнения факт заражения, и останется только вопрос восприимчивости, – сказал Граф, когда Олег вышел. – Заодно узнаем новости с вашей родины, очень грамотное решение командира, своевременное, – при этих словах Вика улыбнулась.

Олег вернулся в кают-компанию через 20 минут, к этому времени Вадим уже организовал процесс тестирования, участники экспедиции стояли в очереди к столу, где у них брали кровь.

– Есть результаты? – спросил Олег, подойдя к Вадиму.

– Рано, собираю пока кровь.

– Ладно, подождем, – Олег вышел на середину кают-компании. – Прошу внимания! – Все присутствующие оглянулись на него. – Мне удалось связаться с Москвой, новости неутешительные, количество зараженных растет и повлиять на их сокращение не могут. Ранее применялся метод изоляции зараженных, находили тех, кто проявлял аномальные способности, арестовывали и погружали в кому. Но сейчас это не работает. Все в точности, как и предсказал Граф, – вновь зараженные очень быстро прокачиваются, входя в общую сеть, и далее никак не проявляют себя, соответственно, их невозможно локализовать и нейтрализовать.

– А почему решили, что количество растет, может, все как раз наоборот? – спросила Вика.

– От самих зараженных. Они пришли в несколько офисов Конторы и рассказали об этом, просили не переживать больше о негативных проявлениях, ранее сопровождавших процесс заражения.

– Негативных проявлениях?

– Да, речь идет о побочных эффектах становления сверхчеловеком, – Олег усмехнулся. – Как пояснили эти делегаты, проблема была в определенной неготовности зараженных правильно распоряжаться открывшимися у них способностями. Теперь их социум берет это на себя, прокачивает, так сказать, эльфов сразу до сотого левела.

– Понятно. А делегатов, наверняка, скрутили и погрузили в кому, – прокомментировала Вика.

– Нет, не успели. Они исчезли.

– Исчезли?

– Да, растворились в воздухе. Меня предупредили о такой возможности, чтобы мы не удивлялись, если вдруг ­кто-то из них появится на корабле. Ну, мало ли, они могут знать, что мы везем, и попытаться нам помешать, маловероятно, но лучше быть готовыми.

– Круиз обещает крайне интересным, – мрачно произнес Вадим.

– Да ладно, пока, я так понимаю, вреда никто никому не причинил? – спросила Вика Олега.

– Нет, все стало намного спокойнее. В Конторе, кстати, работают с той группой зараженных что нашли источник, откуда пошла эта зараза, это те парни, чьим софтом вы пользовались, – сказал Олег, обращаясь к Денису.

– Да, и сейчас, как я понял, секретов уже нет, все спецслужбы активно общаются друг с другом, наши раздали необходимые образцы метеорита из источника партнерам.

В Юго-­Восточной Азии полный пипец, в Южной Америке тоже. В Европе спокойно, равно как и в США. Новости фильтруют, как могут, пока это работает. Европейцы и американцы любое дерьмо готовы проглотить, если оно идет от доверенных СМИ, эти хомячки все кушают, поэтому волнений особенных нет, хотя и правды в их новостях обычно настолько мало, что… – Олег махнул рукой. – А вот Азия и Южная Америка, говорят, отжигают по полной, там и бунты, и все на свете.

– А у нас как? – спросил Денис.

– У нас все ровно, правда, не без приключений, но бунтов нет.

– А что за приключения, ты же сказал, что негативные проявления купировали?

– Ага, только некоторая часть мертвых вернулась к жизни, что внесло определенное разнообразие. В дополнение к летающим коровам, Ктулху, что выползали на общественные пляжи, и прочей херне, которая прекратилась, но, как говорится, осадочек остался.

– Ты что ­несешь-то? – участливо спросила Вика и ладонью потрогала лоб Олега. – Какие мертвецы, какие коровы?

– Слушай, перестань, а, – Олег отмахнулся. – Да, там не новости а в «Гостях у сказки», но, как ни странно, никаких волнений, бунтов, вообще никаких проявлений агрессии и возмущений против власти.

– Вот вам загадочная русская душа, как она есть! – прокомментировал Денис. – Ничто нас не способно вывести из себя. Мы свой бунт бережем, а уж если бунтуем, то так, что потом веками песни сочиняют, а хомячки, как ты их назвал, нервно гадят под себя.

– Точно! В общем, нас ждут, но параллельно идет еще один проект, где, как я сказал ранее, задействованы зараженные, его курирует Пятигорский, – сказал Олег.

– Пятигорский?! – воскликнул Граф. – Известная личность, в узких кругах, конечно, искренне надеюсь с ним познакомиться.

– Да уж, Профессор у нас звезда! – весело подтвердил Денис.

– Давайте закончим с тестами, – попросил Олег.

Через полчаса Вадим закончил сбор крови и ушел в отдельную каюту для обработки тестов. В ожидании результатов все пытали Олега, выспрашивая у него подробности. Вика с довольным видом наблюдала за происходящим – видно было, что многие переживали и тревожились, а сейчас смогли успокоиться. Члены экспедиции заметно повеселели. Вадим вернулся через час и принес ожидаемый результат – зараженных в коллективе не оказалось.

– Несмотря на то, что мы были уверены в отрицательном результате, все же стало спокойнее, – весело сказал Олег.

– Так, и что будем делать дальше? – спросил он, оглядев всех.

– А что нам еще делать? Будем загорать, спать, пить и смотреть сны, – ответила за всех Вика.

– Насчет снов… Вы уверены, что стоит экспериментировать, как это сделал Денис? – спросил Олег.

– А почему нет? – удивился Денис.

– Ты уверен, что это безопасно? Я имею в виду, это ­все-таки влияние на сознание, на восприятие. Не являясь носителем, ты ­каким-то образом входишь в их сеть.

– Ну, пока там только своего рода трансляция чужих переживаний, с одного источника, – ответил Денис.

– В ­том-то и дело, что пока. Сначала был сумбур, набор картинок, потом ты научился, как ты это называешь, подключаться к трансляции с одного источника. А что дальше будет?

– Так давай посмотрим, – вмешался Вадим. – Или ты переживаешь, что они нас зомбировать могут?

– Нас учат не делать ничего, что может поставить миссию под угрозу, если для этого нет оснований. «Давай посмотрим» – это не основание, это любопытство и риск.

– Наука вообще риск, если так рассуждать, то так и будем сидеть на попе ровно, – расстроенно сказал Денис.

– Я предлагаю посидеть на попе ровно до прибытия на базу, и там уже в безопасных условиях это все проделать, – Олег начал выходить из себя.

– Сны мы не контролируем, но давай попробуем не лезть в приключения, если получится. – сказал Денис.

– Вот и спасибо, – Олег вздохнул и оглядел всех, присутствующих в кают-компании, – всем спасибо. Далее просто отдыхаем, не ищем приключений. На связь с Москвой будем выходить раз в день, по утрам, для получения сводок по ситуации и передаче отчета с нашей стороны.

– Скука смертная, – Вика встала, зевнула и потянулась, – туда не хоти, сюда не смотри. Пойду спать, а то ночью сны мешали, – она бросила взгляд на Олега и вышла из кают-компании.

Все постепенно разошлись – ­кто-то в каюты, ­кто-то на палубу под тент или загорать. За прошлый день все темы были обсуждены, игры сыграны, так что сегодняшний день обещал быть довольно скучным.

Следующие несколько дней прошли спокойно: до завтрака Олег связывался с Москвой, где ситуация оставалась без изменений – сокращалось количество негативных проявлений, в то время как, по косвенным признакам, было понятно, что процесс заражения продолжается. В основном, факты заражения фиксировались на основании статистики Минздрава. Количество пациентов с хроническими и генетическими заболеваниями постоянно сокращалось, больницы пустели, были отмечены случаи, когда родственники приносили больным зараженную воду в палаты, вода передавалась между пациентами, ее приносили сердобольные уборщицы и медсестры. Дополнительно отмечали существенное сокращение потребления лекарств и вызовов «Скорой помощи».

МВД отмечало сокращение количества совершаемых преступлений: сначала изменилась статистика по насильственным преступлениям, затем начало сокращаться количество краж, хулиганских выходок и случаев вандализма. В странах Азии и Южной Америки, где различные секты поддерживали распространение «Чужака», все первичные волнения тоже улеглись, и жизнь вернулась в норму. Там отмечались те же изменения: сокращение пациентов в больницах, снижение уровня преступности и потребления лекарств.

Мир менялся, менялся стремительно. Несмотря на настоятельные просьбы Олега «не играться со снами», большая часть участников экспедиции погрузилась в эти игры с головой. Некоторые даже забывали выходить из кают поесть. Олег пытался их будить, мешать им, хотя бы днем. Поначалу это удавалось, но чем дальше, тем глубже был транс, и ушедшие в него не реагировали уже даже на боль.

– Да чего ты боишься? Попробуй, это так классно, – уговаривала его Вика.

– И что же в этом такого классного? К­акой-то гриппозный сон!

– Это потому, что ты не фокусируешься, сидишь в этом калейдоскопе, а ты зацепись, попробуй ухватиться за самое яркое впечатление – и все изменится. Вадим вот вчера такое показал, я тебя тоже научу, ты только попробуй.

– Показал? Я его, как минимум, уже два дня не видел.

– Ой, блин! – спохватилась Вика.

– Что? Давай уже договаривай.

– Мы боялись с тобой, ну, то есть, с вами, военными, этим делиться.

– Со мной, значит, боялись делиться. И ты тоже? И интересно, чем?

– Понимаешь, мы там можем общаться, друг с другом и с теми, чьи переживания смотрим. Мы боялись рассказать, кто знает, какие у вас приказы и протоколы на этот счет?

– Так значит, все вот это, – Олег выразительно оглядел каюту Вики и развороченную после бурной ночи постель, на которой они сидели. – Это, значит, не страшно и нормально? А поделиться со мной тем, что у вас происходит, страшно?

– А вдруг у вас тут есть какие уколы, патроны, снаряды, я не знаю, как это там у вас называется, которыми вы нас в кому отправите. Мы боялись. Тем более, ты же просил не исследовать эту тему.

– Просил, да. Но вам, я вижу, пофиг мои просьбы. Даже тебе!

– Ну, оно само так получилось…

– Вот так всегда!

– Ну, ты не поймёшь, пока не попробуешь…

– Вот я могу не пробовать смотреть этот бред, а вы, значит, не смогли?

– Ага, так вот вышло, – Вика вздохнула и исподлобья посмотрела на Олега, – ты прости, если что, мы, правда, не хотели. Но это настолько круто, что выше наших сил.

– Будешь стрелять, да? – спросила она Олега, кротко глядя на него.

– Ты, что совсем больная?

– Но ведь у вас есть, чем?

– Есть, конечно.

– А давай мы это вот за борт выкинем, чтобы и не было?

– Знаешь, – Олег тяжело вздохнул, – с тобой вот бывает иногда нелегко, даже очень. То, что мы здесь с тобой … – он замялся, подбирая слово, – встречаемся, ­вообще-то, не секрет. Если я сейчас приду к своим парням, возьму снаряжение и выкину его за борт, есть шанс, что сам полечу следом за ним. А вас они найдут, как утихомирить, и без спецсредств.

Вика слушала Олега с легкой улыбкой, внимательно наблюдая, как он эмоционально машет руками, вздыхает, переживает все, что говорит.

– Слушай, забей. Не хочешь – и не надо. Поверь, для тебя и твоих людей опасности нет. Вода, которую мы везем, никакой угрозы не представляет, поэтому телепортаций инопланетного спецназа не ожидай, никто нам мешать не будет.

– Это тебе они, – Олег кивнул ­куда-то вверх, – рассказали?

– И да, и нет. Мы можем общаться с конкретными людьми, причем сейчас уже не только с зараженными, но глобальные вопросы решаются совсем по-другому.

– И как же?

– Тут слова не помогут. Если я скажу, что некой ноосферой, ты ведь не поверишь, решишь, что это инопланетный разум, поработивший Вселенную. Правда?

– Правда, – грустно согласился Олег.

– Вот, а так и есть. Там два уровня взаимодействия: есть локальный – с конкретным человеком или группой людей, ну, как в чате, тут все просто, а есть глобальный, и тут общения, как такового, нет, есть запрос – и есть ответ на него, он приходит к тебе, так сказать, без обратного адреса. Просто приходит. Такие дела, – Вика пожала плечами.

– Москва сегодня на связь не вышла, – вдруг сказал Олег.

– Как так?

– А вот так. Мало того, там вообще тишина.

– Там – это где?

– В эфире, – Олег усмехнулся, – есть определенная фоновая активность, есть станции, передающие различные сводки, некая жизнь, которую порождает в эфире работа огромного механизма, что называется армией. А там тишина сейчас. Только то, что работает на автомате, и все. Сегодня ночью мы прошли Босфор. Там было пусто, мы заправились сами – просто пришли на заправку в порту и залили топливо.

– Как так пусто, что, людей совсем нет?

– Л­юдей-то? Людей там полно, но не работает никто. Нет патрулей, нет работников на заправке, нет работников в порту, никто не отвечает по радио. А люди? Гуляют, смеются, сидят с закрытыми глазами на траве и на лавочках. А, вот еще! Военные и менты их местные в кучки такие аккуратные сложены, спят на земле, свернувшись клубочками. Мы как увидели, так и офигели, заправились по-быстрому и свалили оттуда.

– Так, а почему ты не рассказал?

– Кому? Вика, кому я должен это рассказать?! – Олег повысил голос. – Вы же в этом своем трансе! Ты когда ела последний раз, помнишь? А коллег своих ты когда живьем видела?

– Ой! – Вика поднесла ладонь к губам. – Точно!

– Страшно вам, да? А нам, знаешь, тоже!

– Вам?

– Да, родная, всем, кто не в трансе. Вы думаете, мы слепые, что ли? А ты знаешь, что моим вот парням вообще ничего особенного не снится, капитану, почти всем матросам?

– И что?

– А то, что им страшно, когда вы валяетесь в трансе днями напролет. А после Босфора они даже спать стали все вместе – в кают-компании и с оружием.

– С оружием?

– Ага, а ты как думала? Военным, когда страшно, они вот с оружием спят.

– А ты, значит, со мной, да? – Вика засмеялась. – Какое я, оказывается, грозное оружие, круче всех пушек.

– Ладно, а что ­делать-то будем? – спросила она у Олега.

– А что тут делать, через три дня придем в Севастополь, и там все успокоятся.

– Ну, давай посмотрим, и мы давай уже успокоимся, мой рыцарь, – сказала Вика и, обняв Олега за шею, поцеловала.

Через три дня утром все собрались на палубе – ученые, команда и спецназ. Молча они наблюдали за приближением земли. Мужская часть коллектива ученых выглядела крайне неопрятно – давно не бритые, взлохмаченные, парни стояли с заспанными, помятыми лицами, осматриваясь по сторонам.

– Пусто, непривычно, – задумчиво проговорил капитан. Он курил, мрачно глядя на вход в бухту Севастополя.

– Ты пытался связаться? – спросил он стоявшего рядом Олега.

– Да, полчаса назад последний раз. Все без толку, тишина.

Они вошли в бухту.

– Ты смотри, все корабли на стоянках, никакой жизни. А на берегу ­народ-то есть, – сказал капитан, глядя в бинокль. – Правда, одни гражданские, никого в форме не вижу, и это, блин, в Севастополе! Что за херня?!

Корабль приближался к берегу. Жизнь там била ключом – гуляли люди, работали кафе. Чем ближе они подходили, тем сильнее росло нетерпение ученых.

Капитан разозлился, увидев, что ученые и Граф, спокойные, веселые, с явным нетерпением ожидают высадки на берег. Машут руками людям на берегу, а те им отвечают.

– Прекратите, пожалуйста, – обратился он к ним.

– Прекратить что? – удивилась Вика, обернувшись к нему.

– Руками махать.

– Это почему это? – с издевкой спросила она. – Мне, может, нравится руками махать, я сама себе нравлюсь, когда вот так вот, – она повторила жест, – руками машу.

– Прекратить! – заорал капитан.

– Иди ты в жопу, идиот, – спокойно ответила девушка, – нашелся тоже мне Джек Воробей, своими матросиками командуй, идите вон лучше, на палубе построение отработайте и железками своими пощелкайте.

– Ты меня, сучка, достала, – угрожающе прорычал капитан и двинулся на Вику. Но на ее лице не возникло даже тени испуга, чего тот в своей жизни не видел ни разу. Люди могли скрывать страх, могли быть готовыми к схватке, но никогда еще он не встречал полного безразличия. Олег схватил капитана за плечо, чтобы остановить, но тот резко сбросил его руку:

– Отстань нафиг! Арестуйте его, – приказал он своим матросам, и они повисли на Олеге, схватив того за руки, заводя их за спину. – А тебя я сейчас, сучка, просто пристрелю, – рявкнул капитан, продвигаясь к Вике. Она стояла, глядя на него все тем же равнодушным взглядом.

Как только капитан потянулся за пистолетом, его вдруг сморила такая усталость, что вместо того, чтобы застрелить наглую девку, он осел на палубу и уснул, уютно свернувшись калачиком. Другие матросы последовали его примеру, устроившись рядом на палубе, включая тех, что сдерживали Олега. Тот стоял среди спящих матросов, недоуменно оглядываясь по сторонам. Его солдаты тоже попадали на палубу и спали, свернувшись клубочками.

– Такой милый, – сказала Вика, подойдя к спящему капитану и потрогав его носком туфли, – когда спит зубами к стенке. А кто там у нас за рулем? – Вика приложила руку козырьком ко лбу, пытаясь рассмотреть, есть ли кто в рубке у штурвала. К счастью, им повезло – там стоял один из тех матросов, что вместе с учеными провели последние дни в трансе.

Корабль пришвартовался, ученые помогли закрепить концы, и члены экспедиции сошли на берег в новом дивном мире.