Влюбленный лжец

Глава 34

Элла

Lose You To Love Me — Selena Gomez

Я прохожу по главному коридору на втором этаже храма. Я снова в своей обычной одежде и выгляжу так, будто со мной ничего не случилось. Только я чувствую это. Синяк на шее от укола иглой, боль в задней части бедер, ощущение Криса внутри меня. Но я иду с гордо поднятой головой, направляясь в комнату, где мужчины выпивают и болтают друг с другом. Они пьют самый дорогой виски, одеваются в самую лучшую одежду, но все равно не могут найти в себе силы относиться к женщинам как к чему-то большему, чем то, для чего они могут их использовать. Жена. Шлюха.

Я даже не знаю, что мне делать. Мой мозг словно ватный, и все вокруг расплывается. Я просто хочу пойти туда и оскорбить их, ударить их, вцепиться когтями в их лица, пока они не поймут физическое ощущение того, что они заставляют меня чувствовать внутри.

Я уже собираюсь ворваться в комнату, как вдруг кто-то выходит. Черные волосы до шеи, глаза такие же ледяные, как у его отца, Ахилл не скрывает удивления, когда видит меня, его брови сходятся вместе.

— Ты собиралась войти в библиотеку Теней?

— Собиралась, — сурово отвечаю я.

— Элла, тебе нельзя. — Он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не видит, и обхватывает меня за плечи. — Тебе лучше пойти домой. Давай я вызову шофера, чтобы он отвез тебя домой.

— Ты в библиотеке, а еще даже не являешься полноправным членом.

— Мой отец — Зевс. Мне сходит с рук многое из того, что я не должен делать.

Я не двигаюсь с места, когда он подталкивает меня к входной двери.

— Я не уйду. Где Крис?

— Там. — Он кивает в сторону комнаты позади него. — Пытается сдержать себя, чтобы не убить всех тех, кто поздравляет его с тем, что он сделал. Пусть играет роль. Встретимся позже у тебя дома.

Я больше не поведусь на это дерьмо, когда Крис будет притворяться, что играет роль Круга, когда причиняет мне боль. Он такой, какой есть.

Когда он снова пытается проводить меня до двери, я вырываюсь из его объятий.

— Ты был в той комнате? В алтаре? — спрашиваю я, практически задыхаясь от гнева. Если да, то я больше никогда не смогу на него смотреть. Я даже не думаю, что смогу с ним дружить.

— Конечно, нет, — сразу же отвечает он. — Первое, что я сделал, когда узнал об этом, — поехал сюда, чтобы убедить отца отпустить тебя. Я все еще думал, что у меня есть шанс остановить это, когда он вернулся с алтаря. Я… опоздал.

Я вникаю в его слова, но не понимаю, чего он от меня ждет. Трофея за то, что я не позволила его отцу и другим Теням издеваться надо мной в комнате пыток?

— Ты хоть знаешь, что он со мной там делал? — прохрипела я, с трудом сглатывая, когда глаза снова заслезились.

— Элс…, — он колеблется, его взгляд устремлен на дверь. — Ты знаешь, что я не собираюсь защищать Мюррея, но я обещаю тебе, что он сделал это, потому что ты была бы наказана в любом случае. Лучше от того, кому ты доверяешь.

— Я не доверяю ему, — шиплю я. — Я больше никому из вас не доверяю!

— Перестань кричать, — рычит он.

— Где я могу найти Гераса?

— Зачем тебе их искать? Тебе даже не разрешается бродить по храму без Тени рядом с тобой. Иди домой и перестань навлекать на себя неприятности.

— Я собираюсь выведать у Меган правду.

— Эта женщина — последний человек, которого тебе стоит слушать.

— Где я могу найти Гераса, Ахиллес?

— Перестань, Элс. У тебя было достаточно проблем…

— Где.

Мои ноздри раздуваются, когда я поднимаю на него глаза, и то, что он видит на моем лице, заставляет его говорить.

Он хмыкает и проводит рукой по волосам. — Третий этаж. Это комната под названием «вязальная». Голубые двери с павлинами, выгравированными на дереве.

Я киваю, пропуская слова благодарности. Я слишком зла.

Я поднимаюсь по лестнице по двое, и как только я вхожу в комнату для вязания — поскольку я предполагаю, что именно этим занимались здесь женщины в ожидании своих мужей-изменников, — около пяти голов поворачиваются в мою сторону.

Почему они приезжают сюда? Зачем кому-то приходить в место, где, как он знает, его партнер в лучшем случае занимается сексом с другой женщиной, а в худшем — издевается над ней.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спрашивает меня какая-то случайная блондинка. — Афродитам запрещено находиться в нашей комнате.

— Все в порядке, — вмешивается Меган. — Я ее пригласила.

Она не приглашала, но она знает, что скоро выиграет эту войну, в которой я никогда не хотела участвовать. Я иду к ней через всю комнату. Это поле боя — ее территория, и здесь подобает принимать капитуляцию врага.

Она сидит на диване, в ее руке чашка чая.

— Что еще? — прохрипела я, запыхавшись.

Она вскидывает бровь, едва сдерживая ухмылку, которая пытается расползтись по ее губам.

— Что еще? — повторяет она, словно не понимая меня.

— Что еще он сделал, чтобы уничтожить меня? У него был план, не так ли? Когда он начался?

Она не спеша отпивает, деликатно ставя чашку с блюдцем обратно на стол. Ей просто нравится смотреть, как я корчусь, не так ли?

— Я не могу сказать тебе его точный план, потому что никто его не знает. Никто не может выиграть шахматную партию, если пешки знают, что их собираются принести в жертву, не так ли? Каждый его ход — это секрет, который он держит в тайне, но я могу рассказать тебе о тех, о которых знаю.

Я почти дрожу от желания услышать правду. Что, если это больше, чем я могу вынести? Всегда есть что-то пугающее в том, чтобы узнать, кто на самом деле человек, особенно тот, с кем у тебя созависимые отношения. Если я узнаю правду о том, кто он на самом деле… я, возможно, никогда не смогу его простить. Это будет конец для нас с ним навсегда.

И почему это так трудно принять? Незнание — это блаженство, и я хочу продолжать говорить себе, что Крис — это человек, который будет защищать меня, использовать меня и заставлять меня чувствовать себя хорошо в процессе, укреплять мою уверенность, пока он контролирует меня. Это хуйня, но это наша хуйня, и именно так мы любим друг друга. Он дает мне то, что мне нужно, а я взамен даю ему именно то, что он хочет, о чем одержим, без чего не может жить… меня. Меня. Мое сознательное здравомыслие и мою инстинктивную, безусловную любовь. Так мы всегда работали.

Но я уже не та женщина, которой была раньше. Я не тот впечатлительный подросток, которого он вылепил. А он, возможно, никогда не был тем мужчиной, каким я его считала.

— В нашем мире ничто не достается даром, Элла.

Ее голос звучит так уверенно и напыщенно по сравнению со мной, что я до глубины души ощущаю разницу в нашем статусе.

— Чего ты хочешь? — прохрипела я. Это не то, что я когда-либо видела для себя. Я упорно трудилась, чтобы стать девушкой, которую все уважали и которой завидовали, а Круг разрушил все это.

Может, это была ложь. Очень хорошая ложь, которую я сказала себе.

— Ты знаешь, чего я хочу.

— Он уже у тебя, Меган.

— Потому что я не оставляю ему выбора. Но если ты закроешь его раз и навсегда, я буду рядом, чтобы собрать его разбитые осколки.

— Я пыталась.

— Нет, — фыркнула она. — Ты притворялась, что он тебе не нужен, но все видят это насквозь. Да, нет, да, нет. Это так очевидно, что ты не можешь перед ним устоять, это отвратительно и жалко. Я хочу, чтобы ты закрыла перед ним дверь, заперла ее и выбросила ключ.

Она права. Я и сама это всегда знала, но легко забывала, когда Криса не было дома. Я никогда не могу по-настоящему сказать ему «нет», моя воля ломается при первых же его настойчивых действиях.

Но ведь у каждого из нас есть такой человек, не так ли? Тот человек, которого мы постоянно принимаем обратно в свою жизнь. Человек, который, как мы знаем, причинит нам боль, но в сотый раз надеемся, что он изменится. У каждого из нас есть свои слабости, сердце замирает, когда мы видим сообщение от них после долгого ожидания новостей. Мы таем, когда они уделяют нам внимание, и меняем свое поведение, чтобы соответствовать тому, что они от нас хотят, в надежде, что на этот раз они выберут нас.

Они бывают разных форм и видов. Иногда это токсичная влюбленность. Вы ему не нравитесь, но он не хочет вас отпускать. Иногда это член семьи, который звонит только тогда, когда ему что-то нужно. А иногда… это одержимый бывший, которому нравится манипулировать вами.

Кто представляет реальную опасность, когда мы приспосабливаемся к людям, которые причинили нам боль? Это они? Или мы сами, показывая им, что готовы мириться с их поведением? По правде говоря, глупая фраза о том, что прежде чем полюбить кого-то другого, нужно полностью полюбить себя, слишком распространена, чтобы ее игнорировать. Ведь если мы будем ждать, пока кто-то другой наполнит колодец любви в нашем сердце, он может наполнить его ядом.

От интенсивности взгляда Меган мне хочется сжаться, но я заставляю себя стоять на месте. Время затягивается, в комнате остаемся только я и она. И я срываюсь.

— Я сделаю это. Я закрою дверь. Я выброшу ключ.

Она расслабляется на диване, откинувшись назад, как король на троне.

— История с Джульярдом не была ложью, — объясняет она. — Я знаю, потому что я была должницей.

— Прости?

Она слегка вздыхает, понимая, что ей придется объяснять мне все до мельчайших подробностей.

— Тень может просить о любой услуге своих братьев по Кругу. Но Крис не был Тенью, когда ты подавала документы в Джульярд. Мы с ним встречались, и в первый раз он порвал со мной, сказав, что «все еще испытывает чувства к своей бывшей». Я не знала, что под чувствами он подразумевал безумную одержимость.

Последние слова она произносит с таким видом, будто это моя вина.

— Он попросил их об одолжении. Он хотел, чтобы твое заявление отклонили. А услуга от Круга всегда сопровождается долгом. Этим долгом была я. Мой отец отчаянно хотел, чтобы я стала Герой, а мне нужен был кто-то, за кого можно было бы выйти замуж. Такова была сделка. Он столько раз пытался уйти, как будто у него был выбор. А потом его отец предал тебя, и он понял, что это серьезно. Он попросил меня спасти его, и мне пришлось напомнить ему, что если он хочет, чтобы его жалкое подобие отца осталось в живых, он должен быть со мной и быть верным.

Она родилась такой злой или жизнь сделала ее такой? Она говорит о том, что Крис одержим, но сама делает то же самое, что и он. Она заманила его в ловушку, как он пытался заманить меня.

— Ты даже не защитила его отца, — шиплю я.

— Да. Но потом он снова попытался расстаться. Он хотел вернуться в Стоунвью, перевестись в Университет Силвер-Фоллс, чтобы присматривать за тобой. И я показала ему, что бывает, когда я не защищаю его отца. Отравление. Слышала когда-нибудь об органофосфатах? Это было некрасиво, поверь мне. Но ему нужен был повод, чтобы вернуться в Стоунвью. Я дала ему его.

— Что еще? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. Смогу ли я удержаться от того, чтобы не убить ее до того, как она доберется до конца?

— Он разрушил мои шансы поступить в школу моей мечты. Что. Еще.

— Он знал, что ты учишься в классе Ривза, и сказал ему, что хочет стать его ассистентом. Ривз уже выбрал Роуз Уайт, поэтому в этом году у нас два ассистента.

— Какого черта? — Я качаю головой. По сравнению с Джульярдом это кажется мелочью, но все равно это манипуляция.

Я чувствую, как желание понять его покидает меня. Я чувствую себя оцепеневшей, практически парализованной от того, что узнала об этом.

— Матиас и Энцо. Это он причинил им боль.

Я знала это, но от этого не легче.

— А те двое парней, которые попали в «аварию» за вождение в нетрезвом виде после той первой вечеринки в году? Это он накачал их наркотиками.

— Что-нибудь еще?

— Тебе стоит присесть.

Она указывает на кресло, стоящее перпендикулярно ей, и я прекращаю попытки заставить свои дрожащие ноги держать меня.

Как только я опускаюсь в кресло, она облизывает губы, улыбается и уничтожает меня.

— Кто пригласил тебя на инициацию?

— Ривз, — отвечаю я без колебаний.

— Нет, — настаивает она. — Какое имя было в приглашении?

— Аид. Это Ривз.

Неужели она должна все так по-дурацки усложнять?

Она поджимает губы, потому что я думаю, что она не была уверена в этом вопросе, и я только что дал ей ответ, который ей был нужен.

— Видишь ли, — объясняет она, — я думала, что Ривз пригласил и тебя. Потому что, когда ты показала мне свое приглашение, оно было подписано «Персей».

Мне требуется мгновение, чтобы понять и вспомнить, что произошло той ночью. А потом я понимаю, что она права. Я разговаривала с девушкой, и мы обменялись приглашениями, чтобы посмотреть, кто их подписал. Потом пришла Меган и забрала приглашение, которое я держала в руках. Приглашение было подписано «Персей».

— В Круге Ривза называют Персеем, — продолжает Меган. — Вот почему я указала на него, когда сказала, что это он пригласил тебя. Но через несколько недель я услышала, как он сказал, что отказался прислать тебе карточку для посвящения. И тогда я подумала, что что-то не так. Но у меня не было возможности убедиться в этом, пока я не спросила тебя об имени на твоем приглашении.

— Я не понимаю.

Я ломаю голову, пытаясь сложить два и два.

— Аманда, — говорит она позади себя. — Включи телевизор, ладно?

Другая Гера подходит к экрану на стене. Меган смотрит на меня и сдержанно добавляет, — Аманда — Гера Ривза. Но я не рассказала ей о том, как ты позволила ему трахнуть себя за хорошие оценки, прежде чем стала официальной шлюхой.

Я игнорирую ее, сосредоточившись на оживающем экране. Я вижу видеозапись в библиотеку Теней, где десять или около того мужчин разговаривают, пьют и курят сигары.

— Мы не можем войти и услышать, о чем они говорят, но мы можем посмотреть на наших Теней, — объясняет Меган.

Я сразу замечаю, что, хотя по поведению Криса видно, что он хочет уйти, он увлечен разговором с Ахиллом, и каждый раз, когда он пытается сделать шаг к двери, мой лучший друг толкает его назад, прижимая руку к груди. Мы никак не можем понять, о чем они спорят, но я догадываюсь, что это как-то связано с тем, что произошло ранее.

— Аманда. — Голос Меган возвращает меня к реальности. — Укажи мне на Аида.

Мое сердце уже вырывается из груди, резко бьется о ребра и заставляет меня чувствовать головокружение. Как будто мое тело знает, что сейчас произойдет, но сознание отказывается это видеть и принимать.

Аманда нажимает на экран, ее идеально наманикюренный палец оказывается прямо на голове Криса, и мое сердце свободно падает в желудок. Меган была права. Если бы я стояла, то наверняка упала бы в обморок.

И я знаю, что это правда. Они не лгут. Но все равно… я не хочу с этим мириться.

— Но… — Я паникую, мои губы немеют от крови, оттекающей от лица. — Он отказал моей маме, когда она попросила его достать для меня приглашение. Я слышала. Он пытался пригласить моего брата. Это был его план. Не я, Люк. Это Круг поставил меня в такую ситуацию, потому что отказал моему брату в инициации. И когда… когда он нашел меня после лабиринта, он сказал, что меня здесь быть не должно.

Мой заплаканный взгляд переходит с экрана на Меган. — Это бессмысленно.

Она наклоняется вперед и кладет руку мне на колено, чтобы притвориться уверенной.

— Элла, — вздыхает она. — Крис не просил Круг пригласить Люка. Они не отказались, потому что Крис никогда не называл его имени.

Мое зрение сужается, в ушах звенит от боли, разрывающей грудь.

— Но…

Она качает головой.

— Он хотел, чтобы ты была инициатором. Он просто не хотел, чтобы ты или твоя семья знали, что это исходит от него, поэтому я предположу, что именно поэтому он отказал твоей матери; потому что у него уже был план на твой счет, и именно поэтому он сказал, что тебя не должно быть здесь, когда нашел тебя после лабиринта. Чтобы ты верила, что он не замешан в этом. Но правда в том, что Крис — это Аид. Это он прислал тебе приглашение, а не Ривз.

— Как… — По щеке скатывается предательская слеза, и я слишком слаба, чтобы вытереть ее. — …как он мог так поступить со мной?

Я кричу, глядя Меган в глаза.

— Потому что он хитрый и бессердечный. Он хочет тебя, я не буду этого отрицать. Он явно пойдет на все, чтобы заполучить тебя. Но Крису нужна твоя неясность и слабость, чтобы манипулировать тобой. Бедняжка, ты подаешь ему все на блюдечке с голубой каемочкой.

Мой взгляд падает на колени. Я почесываю бедро через джинсы. Я замечаю, как слезы разбиваются о джинсовую ткань, и только сейчас понимаю, что молча отпускаю боль.

— Я не понимаю, — прохрипела я. Я фыркаю, сосредоточившись на своих пальцах, отчаянно пытающихся добраться до моей кожи. — Как тот, кто говорит, что любит меня, может быть таким жестоким.

Я смотрю на нее, ища ответы у врага, который не желает ничего, кроме моей гибели, и знаю, что она не предложит утешения, но я уже забыла об этом. Мне просто нужна искренность.

И это именно то, что я получаю. Холодную. Жесткую. Правду.

— Я хочу, — отвечает она, совершенно отстраненная от моей ситуации. — Я бы сделала то же самое, чтобы заполучить его.

Я вытираю лицо рукавом кардигана и принимаю стоячее положение, когда ярость пронзает мой позвоночник.

— Конечно, да, — шиплю я. — Ты такая же безумная и контролирующая, как и он. Возьми его, Меган. Выходи за него замуж и проведи с ним всю оставшуюся жизнь. А меня оставь в покое. Вы оба. Я не хочу иметь ничего общего ни с одним из вас.

Она кивает, на ее лице расплывается яркая улыбка. — Не забудь сказать ему это тоже.

Эта сучка получает удовольствие от моих страданий, и что-то бьет меня как по лицу. Она и Крис… они совершенно одинаковые. И все же я ненавидела ее, потому что она была женщиной, которая хотела мужчину, которого я люблю. А он… я смирилась с этим, потому что… ну, потому что он был мужчиной, которого я любила. Любила.

Он превратил мою жизнь в ад, а она, наверное, развлекалась тем, что выкладывала это на аккаунт Гермеса.

— Вы двое заслуживаете друг друга, — выплюнула я.

Со слезами на глазах и разбитым сердцем я ухожу, зная, что она получила от меня именно то, что хотела. А я не получила ничего, кроме разрушительной правды.