Влюбленный лжец

Глава 42

Крис

Work Song — Hozier

Она — единственное, о чем я думаю, когда они уезжают.

Когда они вытаскивают меня из машины посреди леса, я не сопротивляюсь. Борьба не входит в мои мысли. А вот Элла — да.

Четверо из них ведут меня к яме, которую они для меня вырыли. Во главе, конечно же, президент правления, Юджин Дюваль. По обе стороны от меня стоят двое мужчин, которых они нашли крупнее меня.

А позади меня молчит мой лучший друг Люк Бейкер.

Она едва ли достаточно велика для меня, но достаточно глубока, чтобы сильный мужчина не смог выкопать из нее путь.

Невпечатленный взгляд Дюваля не вызывает у меня никаких чувств.

Все, что я вижу, — это голубые глаза, идеальная фарфоровая кожа, и все, что я слышу в мыслях, — это то, как она разделась для меня сегодня ночью.

Моя прекрасная Элла.

Дюваль включает что-то на своем телефоне. Это запись моего признания Люку в том, что я сделал сегодня ночью. Я убил Меган Маклейн и пригрозил Элле, что повешу это на нее, если она не примет меня как свою Тень.

Во мне нет ни капли сожаления. Я не могу его почувствовать. Потому что я чувствовал, как Элла возвращалась ко мне сегодня вечером. Я чувствовал, как ее разум открывается для моего. Я чувствовал, как перетягиваются наши сердца.

Это прекрасно.

Почему я должен сожалеть о том, как я к этому пришел?

Люк молчит.

Единственный вывод, к которому я могу прийти, — это то, что Элла предупредила его о необходимости записи. Это будет ее единственным доказательством, чтобы избавиться от меня.

Боже, как я люблю эту женщину. Ничто и никто не сможет ее уничтожить. Даже я.

— Это был умный ход, Кристофер, — спокойно говорит Дюваль. — Достойный Тени.

Он качает головой. — Если бы только тебя не поймали. Такие вещи не могут оставаться безнаказанными.

Задыхаясь, он смотрит мне прямо в глаза и добавляет, — Я так надеялся на тебя. Твой хитрый ум не имеет себе равных. Тебя будет трудно заменить.

Полагаю, это должно было быть комплиментом.

Люк подходит ко мне, оглядывая меня с ног до головы с совершенно нечитаемым выражением лица. Он грустит? В ярости? Жаждет ли он убить меня? Жалеет ли он уже об этом?

— Я предупреждал тебя, — говорит он с таким спокойствием, что я тоже успокаиваюсь.

— И я сказал тебе, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы заполучить ее.

— Вот почему я должен быть тем, кто остановит тебя. Я сам выбрал место, где ты будешь похоронен.

Я киваю, демонстрируя свое понимание. Он прав, если он не остановит меня, никто другой не сможет.

— Я позабочусь о похоронах твоего отца, — добавляет он. — Как настоящий лучший друг. Я убью тебя, но позабочусь о твоей скорбящей семье.

— Я выйду, — говорю я ему. Облизываю губы, и незнакомый страх проносится по моему телу, оцепеняя конечности. Я не боюсь смерти… Я боюсь никогда больше не увидеть Эллу. — Но если я этого не сделаю… скажи Элле, что я люблю ее. Скажи ей, что я старался изо всех сил, чтобы вылезти из могилы ради нее.

Его челюсть сжимается, и даже в темноте ночи я вижу боль в его глазах. Он мой друг. Мой старший брат.

— Лучше бы ты не ставил нас в такую ситуацию.

Его голос напряжен, и я заставляю себя игнорировать тот факт, что я причинил боль своему лучшему другу в процессе обретения любви всей моей жизни.

— Я бы хотел, чтобы любить ее было легко.

Ноздри раздуваются, он делает глубокий вдох через нос и что-то держит передо мной. Надо сказать, что этот капюшон не предвещает ничего хорошего.

Он надевает его на меня, и следующее, что я чувствую, — это что-то вроде кожи вокруг моих запястий. Они смыкаются, и я понимаю, что Люк связал меня ремнем, когда чувствую пряжку на своей коже.

— Вот что я тебе скажу, Кристофер. — Я узнаю голос Дюваля. — Если ты выберешься из этого… все прощено. Я дам тебе все, что ты захочешь. Удачи, парень.

Они заставляют меня лечь в могилу, которую вырыли для меня, и начинаются самые долгие минуты моей жизни. Наказанный Кругом. Похоронен заживо.

Звуки лопат невыносимы, а ощущение тяжелой земли, медленно отделяющей меня от мира живых, — это кошмар, который я никогда не забуду.

Я расширяю легкие, поворачиваю голову в положение, которое, как мне кажется, позволит мне создать что-то вроде воздушного кармана, но ничего не обещается. Поэтому все, что я могу сделать, — это думать о женщине, которую люблю, и о том, что я пройду через это еще сто раз, если это будет означать, что я испробовал все, чтобы заполучить ее.

Когда мир исчезает, и остаюсь только я, я наконец-то кое-что понимаю. Что Элла останется одна. Без меня. И что я умру без нее. Все, что я сделал… это разлучило нас раньше времени, вместо того чтобы дать нам второй шанс.

Я не могу так умереть.