Влюбленный лжец

Глава 2

Элла

Empty — Chase Atlantic

Первый день первого курса. Для кого-то это был еще один год, приближающий к реальности внешнего мира.

А для нас? Реального мира не существует. Есть богатые. Есть богатые… а есть мы. Дети Стоунвью.

Мы выросли в нашем районе миллиардеров, где никого не волнует, сколько зарабатывает ваша семья, потому что вы даже не смогли бы подойти, если бы ваш банковский счет не совпадал с нашим. Мы — дети трастовых фондов, родившиеся с серебряными ложками во рту и бриллиантами на шее. Мы растем вместе, в тесном кругу непобедимых сверстников. Мы посещаем подготовительную школу Стоунвью с самого раннего детства до выпускного класса и заканчиваем ее с особым почетом: по кумовству.

А потом мы переезжаем в пентхаусы, которые родители устраивают для нас в Сильвер-Фоллс — приличном городе, расположенном чуть более чем в получасе езды от Стоунвью, — и вот тут-то и начинается настоящее веселье. Университет Сильвер-Фоллс.

Не поймите неправильно. Мы уезжаем в более доступный город, где семьи среднего класса могут позволить себе жить, если они много работают. Где люди из соседнего городка могут прийти в торговый центр и насладиться днем у реки. Но университет Сильвер-Фоллс? Он принадлежит нам.

Среднестатистический гражданин не может здесь учиться. Не у всех есть доступ. Это наше роскошное поместье вдали от дома. Иногда это хорошо, а иногда вызывает клаустрофобию. Особенно когда все знают, кто ты.

— Элла! Подожди!

Я замедляю шаг, направляясь в библиотеку. Мои друзья ждут меня там, но я не пойду с ними учиться, а просто заберу их. Учеба — это для тех, кто не попал на вершину пищевой цепочки, или для тех, кому это нравится. Среди студентов нет высшей силы, чем я, и я слишком тупая, чтобы добиться чего-либо своими мозгами — по словам моего отца, — так что библиотека — не самое подходящее место для меня.

Я наклоняю голову в сторону, когда ко мне приближается высокая девушка со светлыми волосами с пикси с листовками в руках.

Мари… Мэнди… М.М…

— Минди! — наконец говорю я с яркой улыбкой на лице. — Как дела? Как GLC?

Она краснеет, останавливаясь передо мной и убирая прядь волос за ухо. — Ты помнишь мое имя.

— Конечно, я помню твое имя, глупышка. — Я игриво касаюсь ее плеча. — Что случилось?

— Ну, школа организует огромную игру „Разгадка“ в натуральную величину, и я подумала, может быть, ты сможешь принять участие?

Она протягивает мне флаер.

Клуб любителей игровых приставок приглашает вас раскрыть преступление!

Я ломаю голову, пытаясь найти уважительную причину, чтобы не пойти на встречу, когда замечаю дату. Я ничего не имею против Минди и ее клуба. Просто я предпочитаю быть со своими друзьями. Маска должна быть снята в какой-то момент, и я не могу изнурять себя ролью королевы пчел каждый день.

— О, Минди. Прости меня. Вечером я иду на благотворительный вечер «Спасите жизни сегодня». Они проводят вечер обучения первой помощи.

От ее поникших плеч чувство вины сжимает мой живот, а рука тянется почесать верхнюю часть правого бедра через материал юбки.

— Мне очень жаль. Я не могу быть везде и сразу. Но вот, позволь мне помочь.

Я достаю из сумки телефон, подхожу к ней ближе и кладу флаеры рядом с нашими головами.

— Улыбайся! — говорю я весело.

Сфотографировав нас, я выкладываю снимок в свою социальную сеть.

Приходите раскрыть убийство вместе с @SFU_GameboardLC в этот четверг вечером! *😘 *

— Вот так.

Она смотрит на меня сверху вниз, с высоты своего роста на мой низкий.

— Боже мой, Элла. Спасибо тебе огромное. Ты самая лучшая.

— Не беспокойся. Мне пора идти. Люблю тебя.

Я даже не дожидаюсь ее ответа, прежде чем направиться по коридору, ведущему в библиотеку. Каблуки моих сапог до колена щелкают по мраморному полу, когда я вхожу, и я встречаю смертельный взгляд миссис Дэвис. Проходя мимо ее стойки, я посылаю ей подмигивание. Эта женщина слишком молода, чтобы быть такой соленой.

Я знаю, где сидят мои девочки, потому что никто не посмеет занять стол, который мы объявили своим. Или их, я думаю.

Подбежав к ним, я шлепаю рукой по книге Алекс и возбужденно шепчу: — Я трахнула профессора Ривза.

Две пары глаз расширяются, обе от шока, но одна с гордым озорством горит в ее изумрудном взгляде.

— Да, черт возьми. Он такой горячий, — говорит Пич, размахивая веером.

— О Боже, Элла! — Наказание исходит от Алекс, моей более застенчивой и придерживающейся правил подруги. — У тебя могут быть большие неприятности из-за этого.

— Я знаю…

— Подожди. — Пич кладет свою руку на мою. — Ты трахалась с ним… или он с тобой?

— Пич, — хмыкает Алекс. — Серьезно?

Она потирает свои светлые волосы подушечкой указательного пальца, отчего на лбу появляется розовый оттенок.

— Это так плохо. Даже для тебя, Элла. Если об этом станет известно… твоя популярность тебя не спасет. Репутация… пуф.

Она разворачивает руку перед лицом, имитируя взрыв.

Я закатываю глаза, изображая беззаботность, хотя единственное, что меня делает — это моя популярность.

Нетерпеливо постукивая пальцами по тыльной стороне моей руки, Пич настаивает. — Ты? Или он?

— Если кто-нибудь узнает, его уволят. А тебя исключат. Представь, что скажет твой отец.

Мой отец — причина, по которой я переспала с профессором уголовного правосудия ради оценки, которая спасла бы мое место в его классе на третьем курсе. Если бы он не заставил меня сменить специализацию с моей страсти на то, чем я никогда в жизни не хотела заниматься, возможно, я не оказалась бы сейчас в такой ситуации. Моей мечтой было поступить в Джульярд. Я работала ради этого, посещала крутую танцевальную школу Стоунвью и вкладывала в это все свои силы и страсть. Но я не поступила, и хотя отец разрешил мне заниматься танцами первый год в Сильвер-Фоллс, он посчитал мою мечту слишком бесполезной, чтобы продолжать. В середине прошлого года он заставил меня сменить специальность на что-то более полезное. Прощайте танцы, здравствуй юриспруденция.

— Я знаю твои маленькие извращения, — говорит Пич, вздергивая бровь. — Я знаю, каким сексом ты любишь заниматься. Держу пари, он трахал тебя, а ты поглощала все его похвалы. Должно быть, этот мужчина очень сильно повлиял на твои проблемы с отцом.

— Пич. — Низкое шипение Алекса прорывается сквозь восторг нашей подруги, когда я уже готова разразиться смехом. — Это серьезно.

Пич отводит руку назад, затягивает высокий хвост, в который она собрала свои темно-рыжие волосы сегодня утром, и наклоняет голову в сторону.

— Было жарко? Было хорошо? Он заставил тебя…

Сузившийся взгляд Алекс заставляет Пич поджать губы, но ее восторг от моей шаловливой затеи все еще не утихает.

Это был не самый лучший секс в моей жизни, но он был великолепен. Это было лучше, чем просить отца об одолжении, чтобы он оставил меня в классе, в котором он меня заставлял учиться. Потому что не быть в нем — это уже не вариант, если я не хочу страдать от последствий.

Я взвесила все варианты, и этот показался мне подходящим. Не то чтобы профессор Кларк Ривз был тяжелым на вид. Не то чтобы за ним в рабочее время не стояли в очередь девушки из колледжа, хлопая ресницами. Мы все задаемся одним и тем же вопросом: как такой молодой и красивый мужчина, ставший успешным адвокатом, владеющий одной из самых известных адвокатских практик на Восточном побережье и работающий профессором в самом элитном колледже страны, до сих пор не женат. По крайней мере, насколько нам известно. На его пальце нет обручального кольца.

— У меня был секс с успешным, красивым мужчиной, у которого горячее тело, потрясающий мозг, а еще он может изменить оценку моего последнего сочинения.

— Вот об этом я и говорю.

— Я сдаюсь, — вздыхает Алекс, ее внимание возвращается к ноутбуку перед ней.

У двух моих лучших подруг совершенно противоположные характеры. Моя красавица Алекс, с ее яркими ореховыми глазами и невинным лицом, — хорошая девочка, которая через многое прошла и нуждается в равновесии и правилах. Она находит утешение в сильном присутствии, которое говорит ей, что делать. Персик, моя огненная малышка, упряма. Она — непобедимая сила в крошечном теле с персиковой попкой, из-за которой она и получила свое прозвище. И если кому-то взбредет в голову приказывать ей… скажем так, я видел, как она бьет мужчин вдвое крупнее ее. И каждый раз в ее зеленых глазах появляется блеск азарта. Она получает удовольствие от того, что ставит мужчин на место. И мы не говорим о единственном, кого она не может.

Я не Алекс. Она была девственницей, когда встретила своего нынешнего парня и любовь всей своей жизни. Она поселилась с тем, кого мы не ожидали, но влюбилась с головой, и это не изменится, потому что, несмотря на все их взлеты и падения, она счастлива и верна. И он все равно никогда бы ее не отпустил.

У меня другая ситуация. Я развлекаюсь. Я регулярно трахаюсь. Я отрываюсь. На первом курсе университета Сильвер-Фоллс я выложилась по полной и отрывался по полной весь второй курс. Поверьте, один процент знает, как хорошо провести время. Мы входим в круг миллиардеров с самого рождения с этими серебряными ложками во рту. И мы любим делиться своими чертовыми ложками. Но иногда мне хочется, чтобы веселье переросло во что-то серьезное, а это сложно, когда люди видят в тебе трофей, а не человека.

Я не очень хорошая девочка, но и не совсем чокнутая, как Пич. Она жаждет смерти и однажды попадет в серьезные неприятности. Нет, моя личность состоит из элементов, которые я собрала, чтобы угодить и успокоить население.

Мой стиль позволяет мне выглядеть так, будто я красива, но не слишком стараюсь. Я симпатичная, но не угрожающая. У меня есть свое мнение, которым я делюсь только на публике, чтобы никого не расстроить. Я хамелеон. Когда я встречаю кого-то, я трачу драгоценное время на анализ, чтобы убедиться, что смогу приспособиться к тому, что он хочет видеть и слышать. Я популярен, потому что заставил всех поверить в то, что я их лучший друг. Я быстро запоминаю имена, чтобы они знали, что мне не все равно. Я узнаю один-два факта о них, чтобы потом вспомнить, когда снова столкнусь с ними.

Привет, Кэти! Так приятно видеть тебя здесь. Как поживаешь? Как твоя собака после операции? Это лабрадор, верно?

А потом… я остаюсь на расстоянии вытянутой руки, чтобы люди знали, что я доступна не только для всех. Я развлекаюсь, фотографируюсь, езжу в отпуск, делюсь своей жизнью с миром в социальных сетях, чтобы они хотели быть со мной. Они завидуют, но не ненавидят меня, потому что она такая милая.

Возьмите Регину Джордж, но сделайте так, чтобы она заботилась об окружающих. Это Элла Бейкер. Нельзя критиковать популярную, красивую девушку, которая к тому же бесплатно учит детей балету каждое субботнее утро. Она дает тебе понять, что замолвила словечко игроку в лакросс, в которого ты влюблена. Она разрешает тебе сидеть за ее столом со всеми ее популярными друзьями. Ты бы хотела ненавидеть, но как можно ненавидеть, если не на что жаловаться?

Идеальная. Картинка.

Иногда мне кажется странным, когда я остаюсь одна в своей постели ночью, измученная тем, что не могу быть собой. Когда я сбрасываю маску и остаюсь просто… собой. Ничего особенного, потому что все придумано для других. Марионетка, которую убирают в коробку после окончания спектакля.

— О, Алекс… — Я дуюсь. — Это был всего один раз, обещаю. И это немного сексуально. Признай это.

Алекс никогда бы не переспала с Ривзом. Она слишком прилежна, она бы никогда не завалила эссе. А вот Пич бы его трахнула. Она бы устроила ему хорошую взбучку, показала, что если он воспользуется студенткой, то получит хорошую оценку, и доминировала бы над ним в его кабинете.

Она бы не позволила ему перегнуть ее через свой стол, пока он говорил ей, что если она будет вести себя с ним как хорошая девочка, то сможет получить любую оценку. Пич оседлала бы его на стуле, пока он исправлял оценку. Может быть, даже дала бы ему пощечину, если бы он не исправил ее правильно. И наверняка ему бы это понравилось.

Я достаю из сумки книгу и кладу ее рядом со своим лицом.

Основы уголовного правосудия: Введение в американскую систему правосудия. Ее написал не кто иной, как адвокат Кларк Ривз, доктор уголовного правосудия.

На книге есть его фотография. Он сидит за столом в костюме, скрестив на груди сильные руки.

— Разве мы не милая пара?

Обе мои подруги разразились хохотом.

Уголовное право — не единственный предмет, который отец заставил меня посещать, чтобы подготовиться к поступлению в юридический колледж, но это единственный факультатив с профессором, настолько полным себя и настолько известным, что каждые две недели класс проходит фильтрацию, и всех, кто не доказал, что достоин его преподавания, выгоняют. Все хотят остаться, потому что это гарантированное поступление в юридический университет Сильвер-Фоллс. Лучший в стране.

Сегодня мы все должны были сдать ему летнее сочинение, чтобы через две недели он сообщил нам, кто останется. Я знаю, чего стоит моя работа, поэтому сегодня утром я зашла к нему в офис. Важно взять свою судьбу в собственные руки.

Меня не могут выгнать. Если я не буду придерживаться карьерного пути, который выбрала моя семья, случится гораздо худшее, чем провал в колледже.

Я опускаю руки.

— Давай признаем это. Я слишком глупая, чтобы даже пробовать учиться в его классе. Поэтому я сделала все, что могла.

Есть одна вещь, которая, как мне хотелось бы, не соответствует моему образу. Мои мозги. Потому что все ожидают, что королева пчел будет глупой девчонкой, которую заботит только внешность. А я здесь… настолько тупая, насколько это вообще возможно.

— Ты не глупая, — тут же поправляет меня Алекс. — Это не то, чем ты хочешь заниматься. Трудно работать по специальности, которую ты изначально не хотел изучать.

— Ты занималась по специальности, которую ненавидела в первый год, и все равно была лучшей в классе, — бормочу я, играя с уголком страницы. — Танцы пришли сами собой. Мне не нужно использовать свой мозг, и так даже лучше.

— Ты очень трудолюбивая танцовщица и усиленно тренируешься. — Алекс мила, но я не думаю, что это помогает. — С прошлого года тебе пришлось изменить все свое будущее. Дай себе время на адаптацию.

— У профессора Ривза другая точка зрения.

Мой тон горький, но он направлен не на нее. Он направлен на человека, который оказывает на нас такое давление и заставляет своих студентов соревноваться друг с другом, как будто его класс — это какой-то приз.

Я официально начинаю свой третий год, и я перевелась в его класс только в середине прошлого года, но мне удалось завести там ноль друзей, потому что все так сильно ненавидят друг друга. Они слишком сосредоточены на том, чтобы добиться расположения Ривза, чтобы помогать друг другу. Так что я была предоставлена сама себе, пытаясь ориентироваться в этом классе. Я к такому не привыкла. Я привыкла, что люди встают на колени, чтобы помочь мне.

— Так… значит, занятия будут проходить раз в две недели? — спрашивает Пич, и ее вопросы окрашены юмором.

У меня вырывается смех. — Ты такая гребаная идиотка.

— Мы можем чередоваться, если хочешь. Я трахну его, чтобы ты сохранила свое место. Я готова пойти на жертву.

Я тупо улыбаюсь своему другу. — А ты ему врежешь, когда будешь это делать? Я его, конечно, ненавижу, но он был хорошим трахарем.

— Я ударю его прямо перед тем, как он кончит. Пусть это будет ужасно для него.

— Ты лучшая, Пич. Настоящая подруга.

Она подмигивает мне, готовая сменить тему, когда хватает свой телефон и разблокирует его.

— Ты видела, что Гермес выложил вчера?

Ее игривое выражение лица соблазняет меня проверить ужасное приложение, которое мы все так хорошо знаем.

Приложение университета Сильвер-Фоллс — это наша собственная неофициальная университетская социальная сеть. Люди могут анонимно сообщать о происходящем тому, кто им владеет, но писать может только один человек.

Гермес.

Никто не знает, кто этот человек. Все студенты с удовольствием отправляют Гермес секреты друг друга. Мы с друзьями всегда считали, что он был первокурсником, когда мы были второкурсниками, потому что именно тогда появилось это приложение. Значит, сейчас они, должно быть, второкурсники. Но мы никак не можем понять, правы ли мы.

Их девиз?

Ваши секреты в безопасности со мной.

До тех пор, пока это не так.

Студенты ежедневно присылают бесчисленные секреты, но только Гермес решает, какие из них будут раскрыты. Оптимум токсичности богатых детей. Им до смерти скучно, и они решают испортить друг другу жизнь.

Гермес не щадит никого, но особенно любит меня и моих друзей. Мы были предметом обсуждения в приложении университета бесчисленное количество раз. Часто это какие-то глупости, но это всегда правда. Если я знаю, что секреты, которые Гермес раскрыл обо мне, — правда, то я знаю, что секреты, которые они раскрыли о других, — тоже правда. А если другие знают, что их секреты — правда… это замкнутый круг.

— Пожалуйста, не говори со мной об этом приложении, — простонала я, потирая виски обеими руками. — Я только что рассказала тебе то, что может меня уничтожить. Если Гермес узнает об этом, мне конец.

— Дело не в тебе. Это не касается никого из нас. — Пич с волнением облизывает губы. — Дело в Розе Уайт.

Мои брови взлетают вверх. Гермес действительно ничего не боится. Роза старше нас, в этом году она начинает учиться на юридическом факультете университета. Она одна из лучших подруг моего брата. Они знают друг друга целую вечность. И хотя Люк живет на другом конце страны, Роуз все еще рядом. Любой, у кого есть хоть пара глаз, знает, что она одна из самых красивых женщин на планете. Пич влюблена в нее еще со школы. Но Роуз — это беда. Ее прошлое более чем неспокойно, и я уверена, что мужчины убивали за нее. А теперь, когда она встречается с тремя людьми, которые, как я слышала, не в ладах с собственничеством, я бы не хотела с ней связываться. Судя по всему, Гермес не возражает.

— Хочу ли я вообще знать, что они о ней написали? — спрашиваю я у Пич.

Она пожимает плечами. — Это не так интересно, но я подумала, что ты захочешь узнать. Когда она делает паузу для пущего эффекта, я закатываю глаза.

— Давай, выкладывай.

— Ты знаешь, что каждый год Ривз выбирает студента-юриста второго или третьего курса, чтобы тот стал его помощником?

— Не может быть, — вздыхаю я, уже понимая, к чему это приведет.

— Ага. В этом году он не выбрал никого из них и выбрал Роуз Уайт.

— Но она же первокурсница. — Мой рот кривится. — Он что, пытается ее трахнуть?

Пич пожимает плечами.

— Не уверена. Все знают, что она гений. Не удивлюсь, если он положил на нее глаз еще когда она изучала уголовное право, но кто его знает, этого ублюдка. Может, и то, и другое. Ее мозги, вероятно, возбуждают его не меньше, чем ее внешность. Я знаю только, что Гермес называл ее любимицей учителя.

— Уф, — вздрогнула Алекс. — Она будет ненавидеть это. Гермесу лучше надеяться, что Роуз или ее партнеры никогда не узнают, кто они такие. Она, должно быть, в ярости.

Пич поворачивается к Алекс, ее глаза сияют. — Ты должна написать ей. Спроси, видела ли она это. Скажи, что твоя подруга Пич спрашивает, как она справляется.

— Пич, в сотый раз повторяю, я не буду знакомить тебя с Роуз. Мы учимся в одном колледже, через неделю ты, наверное, будешь знать ее расписание наизусть. Если ты так сильно хочешь с ней поговорить, сделай это.

— И рисковать тем, что ее бойфренды поставят меня на ноги? Нет, спасибо.

Я не могу сдержать смех, рвущийся из моего рта. — Ты такая драматичная.

— А я? — Она смотрит на меня, потом снова на Алекса. — Правда?

— Не совсем, — признает Алекс. Она стала хорошей подругой Роуз после знакомства с Ксай, потому что его брат, Лик, — один из партнеров Роуз. Если они когда-нибудь поженятся, то станут невестками, я думаю. А может, все гораздо сложнее, когда в отношениях участвуют четыре человека.

— Вот видишь? — Она вздохнула. — Наверное, я так и буду любоваться ею издалека. Может, пойдем домой и выпьем? Я весь день просидела в этой унылой библиотеке.

Конечно, просидела, а я даже не присела.

Мне нравится наша унылая библиотека. То, что я нечасто здесь бываю, не означает, что я не могу оценить архитектуру. Университет Сильвер-Фоллс стоит на холме, недалеко от реки Сильвер-Снейк, в нашем маленьком уголке южного берега Сильвер-Фоллс. Главное здание из красного кирпича напоминает мне английский замок, а лес, окружающий наш кампус, дарит нам ощущение уединения, к которому мы привыкли, будучи миллиардерами.

Маленькая библиотека, на которую жалуется Пич, была построена в 1880-х годах. Все это место наполнено историей и сохранило большую часть своей первоначальной постройки. Они не сидели за убогим столом из прессованного картона среди металлических полок и верхнего освещения. Мы сидим за столом из красного дерева, на красивых резных стульях в зале в стиле неогреко, окруженном мраморными стенами, золотыми колоннами и девятью ярусами одних из самых красивых коллекций книг в этой стране. Атмосфера непревзойденная.

Но я согласна, выпить в нашем общем доме на другом конце кампуса звучит лучше.

— Скажи ребятам, чтобы встречались у нас, — говорю я Пич, и они с Алексом тут же убирают свои книги.

Университет Сильвер-Фоллс не похож ни на один другой. У нас есть общежития, причем роскошные, но большую часть южной стороны кампуса занимают частные резиденции, которые наши семьи снимают на время учебы. Они стоят дорого. Это неважно.

Деньги. Никогда. Не имеют значения.

У нас их просто слишком много.

А вот репутация? Бесценная.

На первом курсе Алекс, Пич и я жили в доме Xi Ep, нашего женского общества. Но на втором курсе мы переехали в свой собственный дом. Алекс живет то здесь, то у своего парня, поэтому большую часть времени мы с Пич… и парнями. Потому что нам повезло снять дом прямо рядом с Реном и Ахиллом.

Правда, если отбросить постоянное ощущение экзистенциального кризиса после смены специализации… жизнь здесь — это все, о чем я могла мечтать. Особенно теперь, когда я навсегда завязала с Крисом.

— Я, наверное, напишу тому парню из «Альфа Каппа» сегодня вечером, — говорю я, поправляя юбку своей униформы.

Да, потому что студенты любят делать все по-своему, а университет является продолжением их подготовительной школы в Стоунвью, студенты старших курсов вынуждены носить ту же скучную форму, которую мы все носили в старших классах. Из-за этой дурацкой вещи мы выглядим как подростки рядом с аспирантами, разгуливающими по кампусу.

— Это тот, у которого шрам на щеке? — спрашивает Пич, вставая из-за стола.

Я качаю головой. — Это был парень из спортбара.

— «Альфа Каппа» — это парень, который говорит по-итальянски. Я помню, — с гордостью говорит Алекс.

— Разве мы не можем дать им настоящие имена? — стонет Пич, когда мы все направляемся к дверям. — Какое у парня полное имя? Я не могу за ним угнаться.

— Энцо. Не беспокойся о его полном имени, — говорю я небрежно. — Он скоро уйдет.

— Что? Почему?

— Потому что Пич. Он, наверное, встречается со мной, пока ждет, возьмут ли его в команду по лакроссу в этом году. Ему просто нужна хорошая репутация, пока он ждет. А потом он уйдет.

— А ты никогда не задумывалась о том, что ты можешь быть плохой шлюшкой?

У меня открывается рот.

— Я шучу, — смеется она. — Ты не плохая шлюшка, Элс. Я слышала тех парней в твоей спальне. Им нравятся твои маленькие покорные потребности.

— На сегодня с меня хватит.

Но я не могу удержаться от смеха, пока мы спускаемся по внешним ступенькам от главного входа к разным дорожкам, ведущим по всему кампусу. Она такая идиотка.

— Матиас, — тихо предлагает Алекс. — Он хотел, чтобы у нас все было серьезно.

— Матиас случайно поцеловал меня на той игре на глазах у всех, как какой-то глупый жест собственничества. Ненавижу это.

Мы играли в прощальную игру по лакроссу против университета штата, а Матиас — член команды. В конце игры он поцеловал меня на глазах у всех. Он хотел воплотить в жизнь какую-то фантазию о поцелуе с капитаном группы поддержки на поле или что-то в этом роде. Не знаю, но в итоге я ударила его по лицу, когда мы остались наедине. Конечно, Гермес меня вычислил.

Мои друзья смотрят на меня так, будто у меня выросли две головы.

— В этом есть смысл, — огрызаюсь я. — Это имеет смысл для меня.

— Ты любишь своих мужчин до безумия, — говорит Алекс. — Как тебе могут не нравиться собственнические жесты Матиаса?

— Ей нравилось, когда это был Крис, — фыркает Пич.

— Это неправда!

От моей попытки защититься у меня краснеют щеки.

Обе мои подруги смеются надо мной, когда мы входим в лес.

Мы идем по тропинке, ведущей к южной части кампуса через лес. Солнце уже почти село, но Сильвер-Фоллс — безопасный кампус, в основном потому, что он полностью огорожен. 140 акров закрытой частной собственности, построенной посреди леса Сильвер-Фоллс, только для студентов, которые могут себе это позволить.

— Скоро у тебя появится одержимый парень, — успокаивает меня Пич, обнимая за плечи. — Наверное, слишком скоро, ведь у тебя никогда не должно быть одержимого парня.

— Достаточно скоро? У меня не было парня уже пять лет. Думаю, самое время это сделать, если хочешь знать мое мнение. Может, мне стоило просто выбрать Матиаса? Может, мне просто написать ему сегодня, а не парню из «Альфа Каппа»? — Я вздыхаю. — Я просто прошу кого-то, кто хочет меня так сильно, что готов на все ради меня.

Крис, мой бывший, был ближе всех к этому. Он был безумно одержим мной, контролировал меня. Мне никогда не приходилось задумываться, действительно ли я ему нужна. Я знаю, что он хотел. Но кто-то другой был для него важнее, чем я. Люк. Мой брат. Его лучший друг.

Крис держал нас в секрете, а когда пришло время, пожертвовал нами, чтобы не потерять дружбу с Люком. Пять лет спустя именно я до сих пор не нашла никого другого.

— Элс, — грустно говорит Пич, обнимая меня за плечи, чтобы взять за руку. — То, что ты описываешь, не только токсично, к чему тебя приучил Крис, но и не существует на самом деле. — От ее улыбки, искаженной извинением, мне становится плохо. — Ни один мужчина не собирается сжигать мир ради тебя. Вот почему так важно полюбить себя целиком и полностью, прежде чем вступать в новые отношения.

Мое преувеличенное надувание немного расслабляет ее. — Ксай сожгла бы весь мир ради Алекс.

Алекс закатывает глаза. — Ксай — сумасшедшая.

— Да, — подтверждает Пич. — Алекс живет в каком-то странном мире, где злодей завладел ею, и почему-то ей это нравится. К тому же, я должна повторить это еще раз, девочки: токсичность. Вы двое не должны этим увлекаться. Я не смогла спасти Алекс, но еще не поздно спасти тебя.

Я смеюсь, когда снова начинаю идти. — Ты счастлива, правда, Алекс?

— Я самая счастливая девушка на свете, — мило хихикает она. — Но я не скажу, что все идеально. Ладно, Ксай определенно сжег бы весь мир ради меня. Но он действительно одержим, Элс.

— Я хочу одержимого.

Она качает головой. — Нездоровая одержимость. В этом есть свои плюсы и минусы, поверь мне.

Пич снова разражается тирадой, чертовски желая защитить меня.

— Люди по своей природе эгоистичны. Даже прекрасному принцу, который будет относиться к женщине самым идеальным образом, нужно, чтобы в его жизни была часть, которая не включала бы в себя всецелое поглощение своей принцессой.

Он не может планировать всю свою жизнь вокруг нее, понимаете? Я имею в виду, что на месте принцессы я бы волновалась.

Я пытаюсь сказать, что твои единственные отношения были с Крисом. И он не подавал хорошего примера.

— Так что, может, не стоит торопиться, пока не найдешь подходящего парня.

Я замечаю черный внедорожник, припаркованный перед нашим домом, как только мы выезжаем из леса.

Никто не может ездить по этим дорогам без охраны, поэтому я не сомневаюсь, что это машина одного из нас.

— Чьи-то родители прислали их подвезти, — бормочет Пич. — Может, стоит сделать ставки?

Нам не нужно делать ставки.

И дело не в том, что кто-то из нас узнает кого-то в машине. Дело в наших телефонах. Они пищат одновременно, и мы смотрим друг на друга, расширив глаза.

Это специальное оповещение от неофициального приложения университета. Мы узнаем об этом, не глядя, потому что оно издает специфический звук. Как будто что-то проносится в воздухе.

— Это, — Пич указывает на машину, — плюс это, — ее взгляд опускается к телефону в руке, — не говорит мне ни о чем хорошем.

Мой желудок скручивается. Я переспала с профессором.

Что, если кто-то нас видел? Что, если Гермес проболтается? Эта машина, скорее всего, мой отец послал нашего шофера привезти меня домой, чтобы он мог меня уничтожить.

— Есть только один способ узнать, — тихо предлагает Алекс. Она достает свой телефон из розовой сумочки, а я вынимаю свой из кармана форменной куртки.

— О боже, — вздыхает Пич, читая на своем телефоне.

— Элс.

Когда мой телефон наконец загружает сообщение, у меня замирает сердце.

Это фотография дома моих родителей с бесчисленными машинами полиции, ФБР и спецназа перед ним.

Значит, слухи были правдой. Бейкеры действительно управляли борделем из собственного дома.

Те секс-вечеринки, о которых вы слышали? Они были не совсем законными, дорогие.

Вопрос в том, где было мое приглашение?

Элла Бейкер, твои секреты в безопасности со мной.

До тех пор, пока это не так.

#сексуальныевечеринкиуБейкеров #ГерардБейкерхочетостановитьтебязасекс #Эллаотрывалась?

— Боже мой, — кричу я. — Что за… О Боже. Нет, нет, нет.

Моя свободная рука летит ко лбу, оттягивая линию волос.

Зрение сужается, в ушах звенит, но мое внимание привлекает вспышка справа. Другой студент только что сфотографировал нас.

— Эй, придурок! — кричит Пич. — Удали это дерьмо.

— Пойдем, Элла.

Алекс обхватывает меня за талию, когда мои колени едва не подгибаются.

Одновременно с тем, как крошечная фигурка Пич направляется к парню, я слышу, как из соседнего дома выходят два человека.

Слава богу, Рен и Ахиллес здесь.

— Эй! — Рен окликает Пич и случайного студента. Как хорошо, когда рядом с тобой живут лучшие друзья мужского пола. Они прибегут тебе на помощь. — Дай мне свой телефон.

Подбежав к ним, он сразу же берет защиту Пич.

Ахиллес спешит к нам с Алекс.

— Элла, — говорит он своим глубоким голосом. — Идемте, садитесь в машину. Вам нужно уехать отсюда.

Он уже открывает передо мной дверь внедорожника и помогает мне сесть.

— Я поеду с тобой.

Алекс готова запрыгнуть следом за мной, но Ахиллес удерживает ее за запястье.

— Дела пекарей. Оставь это пока.

Он захлопывает дверь, и машина тут же приходит в движение.

В таких ситуациях я благодарна Ахиллу за то, что он главный в нашей группе. В панике я бы в одно мгновение согласилась, чтобы Алекс поехала со мной, но это было бы ошибкой. Она не может прийти в мой дом. Она не сможет увидеть изнутри, что скрывает особняк Бейкеров. Ведь теперь весь университет может узнать правду: мой отец устраивает роскошные, гедонистические секс-вечеринки в нашем доме и платит людям за работу на них.

Но никто не знает остального.

Даже мои лучшие друзья не знают, что я в этом замешана.