Вниз по темной реке

ГЛАВА 33

Просмотрев утреннюю почту, ответа из «Седдон-холла» я не обнаружил и примерно понял, что это значит. На службу явился в дурном расположении духа; нашел Стайлза, и мы распределили задания. Напарник попробует пообщаться со слугами миссис Манро, возможно — с ее друзьями и знакомыми, которых вспомнит прислуга. Я же отправлюсь сначала в церковь Божией Матери-скоропомощницы, затем — в Уайтчепел. Попытаюсь разыскать Маклафлина. Кэбмену я приказал ехать до моста Ватерлоо — оттуда до Ламбета дойду пешком.

Нужная мне церковь была одним из старинных католических храмов Лондона. Основала его в середине восемнадцатого века королева Анна. Церковь из тех, что мне нравятся — довольно простая, никакой безвкусной лепнины и витражей. Ее тяжелый колокол отзванивал только часы, не расходуя себя на четверти. На мраморной стене у входа высечен указатель к дому призрения, который ничем не напоминал приют для падших женщин. Ну и правильно. Известность несчастным нужна меньше всего.

Я дернул за шнур звонка. Дверь открыла молодая монашка в черно-белом одеянии. Выслушав мою просьбу, сестра прошепелявила:

— Вам лутфе поговорить ф матерью Луифой, только она фейчаф в рафдумьях.

— Больше мне никто не поможет? — спросил я, подавив стон.

— Профтите, фэр, — глянула на меня огромными голубыми глазами монашка. — Вам нуфно поговорить ф ней. Мофете подофдать в ее кабинете.

Меня проводили в белоснежную комнату, единственным украшением которой было деревянное распятие на стене. Большое окно выходило во дворик с садом. Простой стол, три деревянных стула и полка с книгами о мучениках — вот и вся обстановка. Монашка меня покинула, однако рассматривать в кабинете было решительно нечего, и я уселся в ожидании матери Луизы.

Появилась она через час, поприветствовав меня сложенными в молитвенном жесте руками. Должно быть, проводила в молитвах большую часть своего времени, хотя я рассмотрел несколько мозолей на ее пальцах — видимо, приходилось поработать и лопатой в саду. Мать Луиза села, и мы обменялись взглядами. Точно угадать ее возраст было непросто — из-под плата виднелась лишь часть лба и лицо. Скорее всего, за сорок. Умные глаза, проницательный взор, а черты лица — мягкие.

— Чем могу помочь, инспектор?

— Вы наверняка знакомы с миссис Манро…

— О, да. Мы так рады, что она осталась в живых!

— Кто вам об этом сообщил? — невольно вздрогнул я.

Мать Луиза округлила глаза.

— Нет-нет, она действительно жива, — поправился я. — Просто мы старались хранить молчание, не хотели, чтобы преступник снова на нее напал.

Собеседница невольно осенила себя крестом.

— Мне по секрету рассказал об этом происшествии доктор Мастерсон, а я никому больше не говорила. Не сделаю ничего такого, что могло бы причинить вред нашему ангелу.

— Спасибо, — пробормотал я, откинувшись на спинку. — У нас некоторые сложности с расследованием: миссис Манро до сих пор в шоке, и мы не можем с ней побеседовать. Боюсь, мне придется задать вам несколько вопросов ради ее безопасности. — Мне не слишком хотелось выкладывать этот козырь, но помощь матери Луизы была чрезвычайно важна. — Надеюсь, вы не против?

— Конечно же, нет.

— Что вы можете рассказать о ее деятельности? — спросил я, доставая записную книжку и карандаш. — Бывали ли случаи, когда жизнь миссис Манро подвергалась риску?

— Наверное, доктор Форсайт обвинит нас в случившемся, — тяжело вздохнула мать Луиза.

— Судя по нашему с ним разговору — не исключено, — признал я. — Что же касается нас — мы виним лишь преступника. Тем не менее, если миссис Манро когда-либо угрожали или пытались причинить вред, ваш рассказ поможет следствию.

Собеседница, сложив ладони, тронула губы кончиками пальцев и прикрыла глаза. Никак молится? Нет, заговорила.

— Обещайте, что не передадите наш разговор ее отцу.

— Обещаю, — сказал я с внезапно заколотившимся сердцем.

— Как-то раз на нее напали, — начала монахиня, открыв глаза. — Это случилось за неделю до Пасхи, однако все обошлось: миссис Манро обычно сопровождает наш садовник, мистер Белл. Миссис Манро шла впереди него, когда ее схватил незнакомый мужчина и попытался утащить бедняжку в переулок. Садовник немедленно пришел на помощь.

— Как выглядел нападавший?

— Наверное, мистер Белл скажет точнее, — заколебалась она.

— Больше никаких неприятных происшествий не припомните? Может, миссис Манро кто-то ненавидел, угрожал ей?

— Угрозы мы получаем постоянно, инспектор.

— Понимаю. И все же — в ее адрес угроз не было?

— Если не считать гневных тирад ее отца, то нет, — печально улыбнулась мать Луиза.

— Вы присутствовали при этих разговорах?

Собеседница подняла брови, отчего кожа на ее лбу собралась морщинами под краем плата.

— Мистер Форсайт приходил сюда несколько раз. Говорил дочери, что она поступает глупо, а мы пригреваем ядовитых змей на своей груди. — Она склонила голову к плечу. — Где прошло ваше детство, инспектор?

— В основном в Уайтчепеле.

— Так я и думала. Не вижу в вас отвращения. — Мать Луиза скорбно нахмурилась. — А вот люди боятся. Отвращение — дитя страха, согласны со мной?

Я неопределенно хмыкнул, и монахиня мягко улыбнулась.

— Мистер Белл — человек простой, но хороший.

Она подошла к дверям и дернула за шнур колокольчика. В кабинете появилась еще одна монашка — женщина с некрасивым родимым пятном под глазом, и мать Луиза попросила ее привести садовника.

Через несколько минут на пороге появился крупный мужчина. Белл оказался примерно моим ровесником, однако, даже пригнувшись под притолокой, он был едва ли не на голову выше меня и уж точно на несколько стоунов тяжелее. Лицо круглое, загорелое, на лоб свисают сальные пряди темно-русых волос. Садовник бросил робкий взгляд на мать Луизу. Да, прост, но руки — что бревна. Неудивительно, что миссис Манро предпочитала ходить по нашему району в его компании.

— Мистер Белл, это инспектор Корраван, — дружелюбно заговорила монахиня. — Ему требуется расспросить вас о том нападении на миссис Манро. Сможете рассказать, если что-то помните?

Взгляд садовника заметался между нами, и он неуверенно кивнул.

— Прямо сейчас?

— Да, пожалуйста, мистер Белл.

Мужчина повернулся ко мне, сжимая и разжимая кулаки, словно перебирая ручку граблей.

— Мы шли где-то за четыре улицы до реки. Уже стемнело. — Белл искоса посмотрел на меня. — Наверное, было часов девять. Миссис Манро… э-э-э… меня немного опередила. Как раз на этой улице мы нашли…

Он глянул за разрешением на мать Луизу, и та подбодрила его легким кивком:

— Продолжайте, мистер Белл.

— Нашли падших женщин. — Садовник говорил, осторожно подбирая слова, словно вспоминал когда-то заученные фразы. — Там было несколько совсем молоденьких, а миссис Манро всегда убеждает таких девушек идти с нами. Предлагает им поесть и все такое. Мы поговорили с двумя, потом встретили еще одну, и те две остались со мной. Миссис Манро отошла в сторону, и тут подскочил какой-то человек. Схватил ее — может, думал, что она — одна из…э-э-э… падших женщин. Она закричала, и я его оттолкнул. Он не причинил вреда миссис Манро — она сама так сказала. Разве что чуть помял капор.

— Как он выглядел?

— Э-э… — Белл насупился, силясь припомнить. — Лет тридцати, волосы темные. Ростом невысок. — Он приложил ладонь к середине своей грудной клетки. — В кепи.

На человека, замеченного около конюшни, нападавший, судя по описанию, никак не походил.

— Он что-нибудь говорил?

— Во всяком случае, я не слыхал. Может, ей что-то и сказал.

— Вы привели в тот вечер кого-то из женщин сюда, в приют?

— Двух девушек, — мотнул головой Белл.

— Они все еще здесь?

— Одна из тех девушек у нас и умерла, бедняжка, — вздохнула мать Луиза, — а второй мы нашли работу служанки. Одну секундочку. — Порывшись за книгами на полке, она достала узкую конторскую книгу в матерчатом переплете и перелистнула несколько страниц. — Да, она уехала в одно имение в часе от Лондона. Имение «Тредуэллс».

— Спасибо за рассказ, — поблагодарил я Белла.

Тот дотронулся до края воображаемой шляпы и вышел из кабинета.

— Хороший человек, — сказал я, и мать Луиза согласно кивнула.

— Все мы — Божьи дети, и все несем в сердцах своих добро, инспектор.

— Все ли? — Я не смог сдержать некоторого скепсиса.

— Да, все, — твердо ответила монахиня.

Сделав еще несколько пометок, я убрал записную книжку.

— Еще один вопрос: бывало ли, что миссис Манро ссорилась с отцом по причинам, не относящимся к ее занятию?

— Не припомню такого, — невозмутимо ответила мать Луиза.

Монахиня явно лгала, и я взял паузу, однако глаз она не опустила.

Черт бы побрал Винсента с его предостережениями…

— Мать Луиза, миссис Манро — не первая жертва, на которую напал разыскиваемый нами человек. Были еще две девушки, и обе погибли.

Монахиня задержала дыхание и вновь мелко перекрестилась.

— Мы опасаемся, что он снова нападет на след Шарлотты. Даже если этого не случится, бог весть, сколько еще женщин пострадает от его руки. Вы что-то недоговариваете. Возможно, как раз этого мне и недостает, чтобы встать на пути убийцы.

— Шарлотта сказала мне кое-что по секрету, и я ее не подведу, — вздернула подбородок мать Луиза. — Не привыкла выдавать доверенные мне тайны.

— Ведь миссис Манро обязательно воспользовалась бы возможностью спасти других женщин, разве не так? — разочарованно заворочался я на своем стуле. — Уверен, она сделала бы все, что в ее силах.

В глазах монахини промелькнуло то ли сомнение, то ли сожаление, и все же она покачала головой.

— Вам придется дождаться, когда она сама вам все расскажет.

— К тому времени может умереть еще одна девушка!

Я бесцеремонно давил на ее чувство ответственности, однако мать Луиза видела меня насквозь. Ее глаза вспыхнули, хотя голос не дрогнул:

— Господь не оставит вас в ваших попытках найти виновного, инспектор.

Выйдя на улицу, я услышал за спиной хриплый шепот:

— Инспектор…

Под деревом стоял Белл, тревожно оглядываясь на двери дома призрения.

— Да, мистер Белл. Что вы хотели сказать?

— Слышал, вы расспрашивали матушку об отце миссис Манро.

— Расспрашивал, а что?

— Мать Луиза дала слово, а я-то — нет. Ведь человек не должен кривить душой, правда?

— Конечно, мистер Белл.

— Было дело, однажды я солгал. — Садовник покрутил в руках лопату так же легко, как я кручу в пальцах вилку. — Миссис Манро говорила, что ее отец тоже соврал, поклявшись на Библии, и разрушил жизнь одной бедной девушки. Так что миссис Манро учила меня: правду следует говорить всегда, а не тогда, когда хочется.

— Соврал, поклявшись на Библии? — переспросил я.

— Мать Луиза как-то раз брала меня на судебное заседание и тоже клялась на Библии. Только она говорила правду.

— Когда это случилось? И когда миссис Манро рассказала вам о проступке отца?

— Довольно давно… э-э-э… точно не помню, — испуганно ответил Белл.

Садовнику было непросто говорить с инспектором полиции, и я положил руку ему на плечо.

— Вы мне очень помогли. Не сомневаюсь, что миссис Манро будет вам чрезвычайно признательна.

Лицо Белла разгладилось. Я ступил за ворота, слыша за спиной его немелодичный свист, перемежаемый скрежетом вонзаемой в землю лопаты.

Интересно, о чем солгал Форсайт? Что такого он сказал, если, по словам садовника, умудрился разрушить чью-то жизнь? Учитывая деятельность миссис Манро, наверняка суд был связан с судьбой одной из уличных шлюх. Вот только что на этом процессе делал доктор?

Намерение порыскать по Уайтчепелу в поисках Ната Маклафлина после разговора с садовником пропало без следа. Неплохо бы сейчас встретиться с рыжеволосой служанкой.

Оставшуюся часть дня и весь вечер я провел неподалеку от дома Форсайтов, дожидаясь, пока рыжая девушка выйдет на улицу. Да пусть хоть кто-нибудь выйдет! Однако двери ни разу не открылись, хотя за оконными занавесками передвигались смутные тени.