Вниз по темной реке

ГЛАВА 44

Служанка Дорстоунов проводила меня в гостиную. На мой запрос в Седдон-холл ответа так и не поступило, и я с опаской спросил, выжил ли Сидни после падения с крыши.

Девушка удивилась моей осведомленности, но кивнула.

— Жив, только заработал растяжение связок на обеих щиколотках и сломал руку. Доктор сказал, что ему повезло.

У меня отлегло от сердца, хотя ноги от волнения были ватные. Я, взяв себя в руки, поблагодарил служанку. Дорстоуна пришлось прождать около четверти часа, и я все это время стоял у окна, ощущая душевный подъем. Наконец на пороге появился хозяин дома.

— Что вам угодно? — тоскливо спросил он.

Глаза его были красными и припухшими — то ли от недостатка сна, то ли от горя.

— Простите, что вновь вас беспокою. Появилось несколько вопросов. Знаю, что в Седдон-холле ваш сын записан как Сидни Дрю. Может быть, он когда-то пользовался именем «Сидни Моррис»?

— Моррис — его второе имя, — в замешательстве пробормотал Дорстоун, — но Сидни его почти никогда не использует.

— Ваш сын — член клуба «Клавеллс»?

— Мы все посещаем этот клуб, но Сидни не был там уже довольно давно. А что? — осведомился Дорстоун, теребя рукав.

— Не припомните, приходилось ли ему выступать в качестве свидетеля на суде?

— На суде? — испуганно переспросил хозяин дома. — На каком именно?

— По делу об изнасиловании молодой женщины. Суд состоялся около девяти месяцев назад.

— Изнасилование! — задохнулся Дорстоун. — Разумеется, нет! Он… он никогда… Нет, нет! Кроме того, как Сидни мог покинуть здравницу? Вы ведь его видели. Он едва способен…

— Чем ты занимаешься? — послышался резкий голос от порога.

Я обернулся. В дверях, прожигая супруга взглядом, стояла раскрасневшаяся от гнева миссис Дорстоун.

— Прошу прощения, — невозмутимо произнес я. — Дело в том, что в одном интересующем нас судебном заседании принимал участие мистер Сидни Моррис, и мы стараемся его разыскать.

— Наш Сидни не имеет к этому никакого отношения! — возразила женщина. — Это очень распространенное имя.

— Вполне возможно. Однако интересующий нас Сидни Моррис является членом клуба «Клавеллс», а его адрес совпадает с вашим.

Миссис Дорстоун побледнела.

— Дороти… — промямлил ее муж.

— Бред! Ни на какие суды Сидни не ходил! — Она уставилась мне в глаза. — Послушайте, мы провели эти две недели, словно в кошмаре. Оставьте же нас, наконец, в покое!

Я надел шляпу и направился к выходу, мельком глянув на Дорстоуна, стоявшего, словно страус, собирающийся сунуть голову в песок.

Боже, помоги этому бедолаге…

Яростное сопротивление миссис Дорстоун лишний раз убедило меня, что Сидни таки участвовал в судебном процессе, о чем отец, похоже, не имел ни малейшего понятия. Его супруга — настоящий клубок противоречий. С одной стороны, миссис Дорстоун настолько презирала сына, что даже не пыталась его навещать; с другой — всеми силами ограждала его от расспросов. Я был склонен отнести подобные странности на счет материнского инстинкта, и, тем не менее, сел на поезд до Седдон-холла.

К счастью, мистера Харпера в вестибюле не было, и меня встретила приятная медсестра. Я изложил ей суть вопроса: встреча с Сидни мне не требуется, однако хотелось бы взглянуть на журнал регистрации выхода пациентов за пределы здравницы.

Она принесла необходимые записи, и я внимательно их изучил. В день суда Сидни был в Седдон-холле.

Как же так?

Неужели Прайс совершил ошибку? Выходит, Джейн Дорстоун никаким боком не была связана с судом по иску Элейн? Все это дело — одна сплошная несправедливость, а тут еще такой ужасный промах…

Я спросил сестру, нельзя ли нанести обычный пятнадцатиминутный визит к больному, и меня тут же проводили к его палате.

— Не так давно он пытался свести счеты с жизнью, — прошептала сестра, вставляя ключ в замочную скважину. — В Лондоне убили его сестру, и пациент впал в ужасную депрессию.

Ощущая свою вину, я заверил женщину, что буду крайне осмотрителен, и вошел в комнату.

Сидни лежал в постели — ноги под одеялом, рука в гипсе. Я окликнул молодого человека по имени, и его веки затрепетали.

— Вы свинья! Убирайтесь отсюда! — бросил он, отвернувшись к стене.

Наверное, я на его месте сказал бы то же самое.

— Ваш отец заставил меня поклясться, что я не сообщу вам о смерти сестры. Мне очень жаль, Сидни. Я понимал, как вам будет тяжело, но мы делаем все возможное, чтобы найти преступника.

Сидни фыркнул.

— Откуда вы узнали?

— А вы как думаете? — Он с отвращением уставился на меня, перевернувшись на другой бок. — Ваш приятель-газетчик рассказал.

Неужели Том меня предал? У меня перед глазами все поплыло.

— Что вы говорите?

— Пайк, или как там его…

— Но я не знаю никакого Пайка. Как он выглядел?

— Коренастый, глаза карие, седеющие виски.

Черт возьми! Стало быть, Фишел за мной следил… Выходит, он и дал в прессу новости о моем визите в Седдон-холл.

— Никакой он не Пайк, — сказал я. — Его зовут Фишел. И мы вовсе не друзья.

— Он настаивал, что друзья. Сообщил мне, что Джейн больше нет, и вы подозреваете меня в ее смерти. — Молодой человек содрогнулся. — Задавал мне вопросы о сестре, но я предложил ему убираться прочь.

Я на секунду задумался, что сделать с Фишелом при очередной встрече и, не дожидаясь приглашения, уселся на стул у кровати.

— Фишел пытался выяснить, что вам известно. Я сейчас собираюсь поговорить с вами откровенно. Вы готовы?

Сидни настороженно глянул на меня и положил здоровую руку на гипс, словно защищаясь.

— Ваша сестра — одна из четырех женщин, на которых преступник напал за последний месяц. Каждую из них похитили, вручив срочное письмо якобы от близкого человека. — Сидни в испуге сморщился. — Нам удалось обнаружить связь между жертвами — один судебный процесс, состоявшийся прошлой осенью. В нем в качестве свидетеля защиты принял участие некто Сидни Моррис, указавший ваш адрес — Марлтон-лейн. Как вы можете это объяснить?

— Ничего сложного, — пожал плечами молодой человек. — Это мой дядя. Меня назвали в его честь, к его великому сожалению. И к моему тоже.

— Дядя… — повторил я.

— Да, дядя. Мамин брат, — терпеливо пояснил Сидни.

Ну конечно. Дорстоун ведь сказал: Моррис — второе имя.

— Похоже, ваша мать его очень любит? — с досадой спросил я.

— Души в нем не чает, — откликнулся Сидни, перебирая тонкими пальцами простыню. — Мы с Джейн его ненавидели. Из-за него мое детство превратилось в ад.

У меня в уме сразу стала складываться четкая картина: чувствительный мальчик, подвергавшийся издевательствам дяди, которого поощряла его собственная мать.

— Как считаете, будет ли он сегодня в «Клавеллс»?

— Скорее, всего.

— Он женат, дети есть?

— Дядя — холостяк.

Я выдохнул. Дочери у Сидни Морриса не было, поэтому убийца похитил его племянницу. У меня по спине побежали мурашки.

— Почему дядя указал ваш адрес?

— Он жил у нас целый год, когда лишился жилья за долги, — презрительно скривился Сидни. — Ставил на собачьих и петушиных боях. Дядя кровожаден.

— Когда он съехал?

— Не знаю. Вроде бы осенью прошлого года. Кажется, в октябре.

Мое сердце екнуло. Аккурат после суда.

— Вы не в курсе, что он как раз в то время выступал свидетелем на суде?

— Честно говоря, для меня откровение, что он взялся быть свидетелем, — покачал головой Сидни. — Разве что мог извлечь из этого выгоду.

— Вы еще не связывались с моим приятелем? Помните, я записывал вам его адрес? — спросил я, поднимаясь со стула.

Молодой человек отвел взгляд.

— Нет. Пока не писал.

— Мистер Дорстоун, я настоятельно рекомендую вам покинуть Седдон-холл и попытаться что-то изменить в своей жизни. Вас любит юная женщина — разве этого недостаточно?

Он промолчал, продолжая теребить простыни.

В дверь тихо постучали, и из коридора послышался голос:

— Время вышло, сэр.

Как еще убедить несчастного покинуть свое убежище в мягкой кровати?..

Я протянул Сидни руку и медленно заговорил:

— Мистер Дорстоун, ваши слова помогли спасти жизни нескольких невинных женщин. Спасибо, что вы нашли в себе силы и не покривили душой.

Может быть, я слишком густо мазал джем, как говорит ма Дойл, но Сидни обязательно требовалась похвала.

Он лежал с несколько недоуменной улыбкой, а я не убирал открытую ладонь, и, наконец, молодой человек ответил мне рукопожатием, выпростав руку из простыней.

— До свиданья, мистер Корраван, и пусть вам сопутствует удача.

До станции я добрался как раз вовремя, чтобы проводить взглядом уходящий поезд. Стало быть, мое возвращение в Лондон откладывается на три часа. И все же мне не было жаль той лишней минуты, проведенной в палате Сидни.

Я скоротал время в пабе, заказав кусок пирога и почитав газеты. Вспомнив про обещания, данные Винсенту, отправил ему телеграмму с докладом о своих успехах. Написал, что зайду в «Клавеллс» и попытаюсь застать там Сидни Морриса, так что в Ярд сегодня уже не вернусь. Наконец я запрыгнул на подножку поезда, отправляющегося в Лондон, и погрузился в нелегкие раздумья.

В город я прибыл уже в сумерках и сразу направился в «Клавеллс». Сообщил привратнику свое имя, на что мне предложили ожидать в фойе. Там я провел полчаса, едва не заснув от усталости в кресле. Наконец вернулся привратник с известием, что мистера Морриса, как выяснилось, сегодня в клубе нет.

Разумеется, ложь — стоило лишь посмотреть на лицо привратника. Впрочем, сил вступать в споры у меня не было. Часы пробили десять. Я вышел в боковую дверь и очутился в переулке, ведущем к хорошо освещенной Пэлл-Мэлл.

Ладно. Сейчас — домой, а Сидни Морриса разыщу завтра.

Миновав мусорный бак, я услышал приглушенный звук взводимого курка и замер на месте, краем глаза заметив подходящую сзади троицу.

— Что вам нужно от Сидни Морриса? — заплетающимся языком произнес один.

— Просто хотел задать ему вопрос, — ответил я и медленно развернулся, выставив перед собой руки.

К сожалению, троица стояла не меньше чем в десяти футах, а мой револьвер остался дома. Дубинка в подобной ситуации бесполезна. Наступила короткая пауза, и я, пригнувшись, инстинктивно метнулся вправо. Как раз в этот миг и хлопнул выстрел. Пуля оцарапала мне плечо, и я вскрикнул от острой боли. Тем не менее, мне удалось обернуться лицом к нападавшим, и вооруженный мужчина оказался прямо передо мной. Я хватил его в челюсть, не дав ему выстрелить еще раз. Голова стрелка запрокинулась, и он рухнул наземь, а ко мне бросился один из его спутников и, обхватив меня вокруг туловища, крепко приложил спиной о землю. Я пнул его в живот, и мужчина отлетел назад. Ко мне прыгнул третий. Откатившись в сторону, я встал на четвереньки и получил тяжелый удар в голову.

Вдали раздался резкий свисток — на помощь шла полиция.

Шаги…

Крики…

Кто-то произнес:

— Боже, это Микки Корраван. Все в порядке.

Микки? Так ко мне обращались еще в Ламбете или в речной полиции.

Кто же это?

Я попытался открыть глаза и присесть. Приложив руку к виску, нащупал что-то липкое.

А потом наступила кромешная тьма.