Вниз по темной реке

ГЛАВА 50

Еще не пробило девять утра, а я уже стоял у крыльца дома Кэтрин. Служанка Сара выглянула в окошко и охнула, прижав руку ко рту.

Через секунду дверь распахнулась.

— Здравствуйте, Сара. Помните меня?

Девушка кивнула, и ее лицо осветилось улыбкой.

— Конечно, мистер Корраван! Кстати, мы с утра читали «Фалкон». Оказывается, убийцу поймали? Мисс Гейл была так рада! Мы все счастливы.

— Она дома?

— Проходите, я сейчас за ней сбегаю.

— Спасибо, Сара.

Я прошел в гостиную и встал у окна, посматривая на улицу. Утреннее солнце бросало теплые золотые лучи на здание напротив жилища Кэтрин. Сзади раздался шелест платья, и я обернулся.

— Здравствуй, Майкл, — тихо сказала Белинда.

Я стоял, не отрывая от нее взгляда. Выразительные глаза, мягкий овал лица, нежные губы… Мое горло сжало спазмом, и я нерешительно шагнул к любимой.

— Бел, я был таким ослом, прости… Знаешь, мне нужно… то есть я хочу обо всем тебе рассказать. Ты это заслужила, как никто другой.

Она махнула рукой в сторону дивана, и мы уселись лицом друг к другу.

— Ты была права, когда сказала, что я трус.

— Ох, Майкл… — вздрогнула Белинда. — Не следовало мне так говорить. Я была расстроена и обижена. Злилась на тебя…

— И все же ты не ошибалась, — прервал ее я и замолчал, подыскивая слова. — Много лет назад, когда мне пришлось сбежать из Уайтчепела, я решил: никогда больше не позволю себе бояться, никогда больше не попаду в зависимость от чьей-то доброты.

Она кивнула.

— Ты правильно тогда сказала: став инспектором полиции, я вообразил, что наделен силой свыше, позволяющей справиться со злом и жестокостью. — Я покачал головой. — Конечно, ничего подобного. Никто не наделен такой властью, разве что ее крохами. Какие бы я ни прилагал усилия, страх из себя мне изгнать не удалось. Я понял это в тот день, когда тебе пришло письмо с угрозами.

— Майкл…

— Позволь мне закончить. Отчет о расследовании, который ты прочла в газете, далеко не полон. Мы не могли сообщить обо всех частностях — следовало дождаться определенных событий. Хочу тебе рассказать, почему Прайс нападал на женщин. История началась с его дочери, девушки по имени Элейн.

Белинда слушала молча, не сводя с меня изумленного взгляда. Пришлось опустить наиболее жестокие подробности из материалов судебного заседания и рассказа Рейчел. Не хотел, чтобы Белинда об этом думала. Я и сам желал их поскорее забыть. Тем не менее, к концу моего повествования Бел сидела, еле дыша и сжав кулачки так, что побелели костяшки пальцев.

— Выслушав Прайса, я понял, что он мало чем от меня отличается, — закончил я.

— Что ты говоришь, Майкл! — в ужасе воскликнула Бел. — Его поступки не имеют никакого оправдания. Ты никогда бы так не сделал…

— Надеюсь, что нет. И все же знаю точно: окажись ты на месте Элейн или Рейчел, я в своей мести не остановился бы ни перед чем.

Бел взяла меня за руку, и я крепко сжал ее ладошку.

— Знаешь, я ощутил точно такую же ярость, как и отец несчастной девушки. Мне ведь приходилось испытывать подобные чувства, — когда сталкиваешься с человеком куда более могущественным, чем ты сам, и ему плевать на твои страдания.

— Понимаю, Майкл.

— Вот и я понял Прайса. Ему хотелось, чтобы эти люди испытали ту же боль, что причинили его дочери. Он желал поставить их на свое место, надеялся, что они осознают жестокость своих поступков.

— Месть ведь не всегда сводится к тому, чтобы причинить вред самому обидчику, — медленно проговорила Белинда. — Иногда действительно нужно просто заставить человека осознать свою вину. И если словами этого не добиться…

— Ни словами, ни судами, — вставил я. — И тогда остается иной способ призвать виновного к ответу.

— И все же это нельзя назвать справедливым правосудием, — встревоженно заметила Бел.

— Нельзя, — признал я. — Однако в суде такое дело не разрешить. Ведь история, которую Прайс мог рассказать на процессе, касалась бы исключительно отцов погибших девушек.

В глазах Белинды засветилось понимание.

— Поэтому ты и сообщил мистеру Флинну о добрых делах, которыми занимались Роуз, Джейн и другие девушки. Он посвятил им большую часть статьи.

— Ну да.

Мы погрузились в раздумья, и наконец Бел вздохнула:

— Как же все это грустно…

— Да, Бел. Я до сих пор не уверен, что поступил правильно, но снова и снова пытаюсь понять, как мог бы суд вынести сколько-нибудь справедливый вердикт, и не нахожу такого решения.

— Наверное, его и вправду нет, — ответила Белинда. — Ты поступил милосердно, а суд на такое не способен.

Я остановил взгляд на наших сплетенных руках.

— А ты, Бел? Ты будешь ко мне милосердна? — Я старался говорить непринужденно, хотя от ответа любимой зависело слишком многое. Она промолчала, и я тихо добавил: — Бел, ты была крутом права, но я стараюсь. Клянусь, я хочу измениться.

— Майкл… — нежно прошептала она, и я, набравшись смелости взглянуть ей в глаза, хрипло произнес:

— Хотел бы просить, чтобы, ты приняла меня обратно, только я этого не заслужил… Я твой, Бел, что бы ты обо мне ни думала.

Белинда бросила на меня озадаченный взгляд, затем в ее глазах мелькнуло понимание, и она с легкой улыбкой покачала головой.

— Как же я могу принять тебя обратно, если мы не расставались?

Я задохнулся.

— Бел…

Она упала в мои объятия, и заговорить снова мы смогли нескоро.