Возмездие

25. Прорыв

Академия высокого волшебства, отделения гильдии, госпиталь ассоциации врачей-чародеев — лишь верхушка айсберга. О существовании магии знали все, каждый имперец жадно впитывал её блага, однако по-настоящему понимали древнее искусство — единицы. Этим верховные колдуны и воспользовались. Под Лофосом раскинулся бесконечный лабиринт тоннелей, тайная обитель, цитадель Обозревающего Небеса. Служащие там избранные знали: мир за границами Лампары вовсе не дикий, его населяют разумные, невероятно опасные враги. Во имя свободы и верховенства Человечества чародеи работали над «оружием Судного Дня», инструментом, коему они вверили свои чаянья.

Маленькая волшебница всё детство провела подле Дитя Истины. Играла в куклы посреди лабораторий, ходила по пыльным архивам, держась за подол мантии своего дяди, сидела на его коленях во время заседаний коллегии. На кроху не обращали внимания, она же — слушала и запоминала. «Секретный люк есть в каждом гильдейском здании», с этой мыслью Астра уверенно толкнула входную дверь.

Звякнул колокольчик, и маг за небольшим прилавком громко хрюкнул. Мгновение назад он сладко спал, однако работа приучила его просыпаться на звон. Продрав глаза, чародей причмокнул и выдал заученную фразу:

— Добро пожаловать! Чего изволите?

Помещение было пусто, ни души. Тяжело вздохнув, мужчина прошёл к центру зала, потёр перстень на среднем пальце, сосредоточился. От тела колдуна волнами разошлась пурпурная дымка. Никого.

— Ветер? Опять неполадки с контролем погоды? — Ещё раз оглядевшись, волшебник вернулся в кресло, досматривать сон.

[Вроде, пронесло…] — Юная дзе сглотнула, окутанная тонким блестящим покрывалом.

Чародеи Лампары называли невидимость «Могуществом студента». Она легко рассеивалась, требовала дорогих ингредиентов, более того, скрыть своё присутствие от глаз — недостаточно. Человек издаёт звуки, оставляет следы, пахнет. Тем не менее, каждый первый ученик Академии считал своим долгом состряпать с её помощью «отменную шалость».

[Вы уверены, офицер? Идти через парадный вход — крайне опасно], — предупредил Эфия застывшую на цыпочках носительницу. — [Миряне не в силах развеять нашу невидимость, тем не менее…]

[Здесь ходят клиенты, ловушек нет. С других сторон — полдня начертания разминировать придётся], — объяснила Росса, ударив подругу по руке: Хокори потянулась к зачарованным мечам на витрине. Никакого «Купи меня» в них, конечно же, быть не могло, но саму витрину защитили от краж.

Тишину вновь разорвал звон колокольчика. Маг подскочил и произнёс приветственную фразу. Внутрь вошёл Рид — приснопамятный слепой боец. Девушки замерли.

— Здравствуйте, уважаемый! Я хочу учиться в Академии! — говорил парнишка всё так же громко.

— Хм, наслышан, наслышан. — Чародей зевнул. — «Мальчик, способный видеть без глаз», так?

— Именно! Вы обо мне ещё не такое услышите!

Волшебник достал пергамент и перо.

— Грамоте обучен?

— Никак нет!

— Понятно, исправим. Причина примкнуть к нашему братству?

— Дело в том… понимаете… — Рид слегка покраснел. — Я встретил ангела. Она… посоветовала прийти сюда.

— «Ангела»? — Удивился маг. Обычно, ответ на этот вопрос содержал слово «деньги».

— Д-да… знаете, эта девушка такая… сияющая, невообразимая…

Астра почувствовала, как её коснулось излучение магического восприятия. Юноша повернул голову.

— О, так вы здесь, госпожа! Вот так удача, объяснять не придётся!

У девочки сердце в пятки ушло.

— С кем ты говоришь? — Гильдиец нахмурился. Рассеивающий невидимость пурпур ещё не осел.

[Эфия, тревога! Вытаскивай нас, немедленно!]

[Добавляю к скрывающей пелене искажение пространства.]

Эффективно преломить поток маны мог лишь барьер, сравнимый с горизонтом событий чёрной дыры. От возросшей нагрузки Росса лишилась чувств, и акула, подхватив её на руки, поспешила скрыться за углом.

— Исчезла… — ойкнул боец, когда девочка буквально растворилась в воздухе.

— Так-с, — колдун постучал пером по пергаменту. — Я хотел сразу измерить твой потенциал, но… сходи-ка в наш госпиталь, голову проверь. Скажешь, что послала гильдия — примут бесплатно.

— Как…как прикажете, — повесил нос Рид.

— Кстати, насчёт твоего «ангелочка». Как она выглядела? Возраст, цвет волос, особые приметы какие-нибудь? Веснушки, например.

— Молодая была. Что же до остального… — Юноша, высунув язык, почесал за ухом. — Я не различаю лиц и цветов.

Астра:

******! Ненавижу оставаться без маны! Всё сразу немеет, гудит голова. И ведь сделала-то сущую мелочь: мальчишку учиться отправила. Тут же получила по шее. Моя доброта вновь сыграла со мной злую шутку!

Вселенная хочет мне что-то сказать? «Ты слишком часто отвлекаешься, Астра! Сосредоточься на миссии!», или «Будешь всем помогать — пупок развяжется!», да? Хах, и почему мироздание ворчит в моём воображении голосом Железки?

Думаете, я прогнусь, сверну с пути добродетели? Ещё чего! Провалы и ошибки — следствие слабости, а офицер дзе не может быть слабым априори! Взращу в себе такое пламя — спецметалл плавиться будет! Нет неразрешимых задач, есть маленькая я.

Худшее во всей этой ситуации то, что нам предстоит штурм подземной цитадели, а моя душа — пуста. Как же быть…?

Сквозь обморочную тьму я почувствовала, как мне в рот засунули что-то гладкое… леденец? «Конфета» быстро таяла, наполняя мои жилы огромным количеством маны. Когда я, наконец-то, открыла глаза, то изумлённо выпалила:

— Откуда столько⁈

Моё бедное тельце лежало на убегающих вниз каменных ступенях. Селёдка стояла рядом, скрестив руки на груди. Мой разум затопили вопросы. Благо теперь у нас два терминала и допрашивать Хокори не придётся. Запросив историю событий с устройства подружки, я принялась читать.

Так-с… рыбина сбежала со мной на руках… профессор помог отыскать потайной люк, хорошо… ой… От следующей строчки меня вывернуло.

— Ты как? — забеспокоилась акула.

— Чудесно… тьфу! Бесхребетная, ненадёжная, ламнообразная[1] тупица!

Моей злости не был предела! Эфия, компьютер чёртов, подкинул нашей воительнице «замечательную» идею: сунуть мне в рот… астерит! Ага, да, один из тех синих камешков, которые Селёдка своей промежностью штампует. Мерзость!

— Это помогло. — Хокори пожала плечами.

— Додумались же!

[Офицер, боюсь, сейчас не время и не место для склок.]

— Смеешь меня успокаивать⁈

[Работа такая. Задание требует, чтобы вы были полны сил, твёрдо стояли на ногах. Ритуальный самоцвет — состоит из спрессованной маны с почти нулевым Катаболизмом. Идеальная пилюля.]

Вот ведь…! Профессора, разве что, юродивый переспорит. Ещё и Хокори с ним на руке спокойна, как удав, пар выпустить не на кого! Спелись голубки.

Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Сотворила «подруженьке» светлячка, и мы начали спуск.

Впереди зияла чёрная бездна, ни огонька. Стены, покрытые мхом, источали могильный холод, но вылизанные до блеска ступени подсказывали — ходят здесь часто.

— А дальше куда? — спросила Селёдка: лестница кончалась глухим тупиком.

— Сейчас гляну. — Мои ладони легли на кирпичную кладку, я закрыла глаза. Справлюсь сама, без Железки, покажу, чему научилась.

Как и ожидалось, путь нам преградил замысловатый артефакт. Маги Лампары подобное любят. Развивать душу и тело? Зачем? Тренировать волю, чтобы контролировать ману? Увольте. Этих хлебом не корми — дай только во что-нибудь начертание запихнуть.

Тем не менее, должна признать, для смертных, высот они достигли немыслимых. Обычные предметы в их руках становятся настоящими сокровищами. Добавить к курсам Академии щепотку культивации — вторая Андропония получится.

Кирпич гудел от текущей в нём силы, магические импульсы кололи подушечки пальцев. «Дверь» требовала от меня «ключ», некую последовательность. Вернуться и обыскать колдуна на входе? Нет, время поджимает, буду подбирать!

Приходилось ли вам взламывать замки, скрипеть щупом, нежно перебирая штифты? Мне — нет. Окажись передо мной обычный механизм, открыть его, сломав изнутри, было бы проще простого. Здесь — сложнее, возможно, барьер установил сам Обозревающий Небеса.

Затребовав ускорение разума, я аккуратно касалась энергетических цепей начертания, словно струн исполинской арфы. Заклятье отзывалось неохотно, ворчало, пыталось оттолкнуть.

Спустя полчаса непрерывных «аккордов», кирпичи ожили и с грохотом расползлись в стороны.

[Моё почтение, офицер. Вы раз за разом превосходите мои самые смелые ожидания], — подоспела похвала от Эфии. Приятненько.

За открывшимся проходом тянулась длинная галерея со множеством дверей. Внутри было прохладно, сухо. Пахло… ничем. Волшебные факелы загорались и тухли по мере нашего продвижения, отчего казалось, будто за нами кто-то следит.

Планируя штурм «цитадели зла», я ожидала увидеть ад на земле: повсюду лужи всякой не опознаваемой гадости, крики плотоядных чудовищ, трупы… Благо реальность — скромная леди.

«Оружие Судного Дня» находилось под центральной площадью Лофоса, в самом сердце империи. Золотистый маркер на нейроинтерфейсе указывал путь, но я, поддавшись соблазну, решила вскрыть по пути несколько дверей. Если уж грядёт Великий Суд, Небесный арбитр обязана знать о каждом прегрешении!

Я коснулась замка на случайной двери, вложив «ключ» от входа. Замок тихонько щёлкнул. По периметру округлого помещения сами собой вспыхнули факелы… У меня ажно челюсть отвисла! В центре, на высоком пьедестале лежал… настоящий дракон! Кхм, я имела в виду, что зверь полностью повторял образ из книжек: здоровенный ящер с алой чешуёй, хвостом, четырьмя лапами и кожистыми крыльями. Так-то стоящая рядом девушка куда как ближе к драконам.

Шею химеры «украшал» тяжёлый кованый ошейник на толстой цепи. Зверь спал.

[Может, оставим его в покое, а?] — Я покосилась на Хокори.

[Согласна, охотиться с полным животом — грех.]

А? А-а! Похоже, возникло недопонимание. Я было испугалась, что рыбина потребует освободить «ро́дного». Благо в её глазах ящер оказался обычным животным. Мы тихонько закрыли дверь и продолжили путь.

[Слушай, всемудрый], — обратилась акула к своему терминалу. — [Тот самец, Рид, он ведь использовал особые воинские техники, правильно?]

[Самые азы, но, да], — ответил компьютер. Говорили они в общем канале.

[Научишь меня? Я тоже хочу… эм… бить изнутри!]

[Боюсь, для решения данной задачи, моей компетенции и вашего уровня допуска в высшей степени недостаточно.]

[Загрузи архив мне, а я научу Селёдку!]

[Юная Хокори], — проигнорировав мою попытку помочь, холодно продолжил профессор, — [мы на вражеской территории, и даже если отбросить этот факт, помогать я отказываюсь.]

[Ну почему⁈] — рявкнула подружка от бессилия.

[Напоминаю — мы, дзе, учились убивать красных, а не разводить. Пособий в моей базе данных нет, а опираться на обрывки информации: недальновидно, инфантильно и глупо. Найдите себе учителя.]

[Кого, например?] — В глазах рыбины загорелся интерес.

[Пятый офицер Зорн, полагаю?] — я назвала первого, кто пришёл мне в голову.

[Неверно. Зорн Вуткриг использует силу воинов факультативно. Он конвертирует часть своей маны в красную при необходимости. Жить, как воин, сражаться в биологическом теле — совсем другое дело. Ближайший из достаточно умелых кандидатов — Пипинкинус…]

— Пошёл ты *****! — процедила сквозь зубы акула. — Я лучше умру, чем пойду кланяться этому ублюдку!

[В таком случае — наш разговор окончен.]

Повисла оглушающая тишина. Вот и поговорили, называется. Мне показалось, или Эфия как-то с ней жёстко? Если задуматься, то он с каждым немного иначе предложения строит. Ищет лучший подход, основываясь на личности? Гадкий манипулятор!

Осторожно продвигаясь к цели, мы продолжили периодически осматривать комнаты. Ничего особенного: полки, уставленные банками, не пойми, с чем, какие-то тюки, сломанные приборы и запчасти. После дракона в начале — очень разочаровывало, пока…

Толкнув очередную дверь, я закричала, тело объял леденящий ужас. Посреди помещения сидела акулина, скованная пыточным креслом. Грудь и живот женщины были вспороты, обнажая пустое нутро. Органы изъяли, педантично разложив по алхимическим сосудам позади неё.

Хокори бросилась было к ро́дной, но я её остановила, схватив за предплечье.

— Невероятное, отвратительное колдовство… — сорвалось с моих губ.

Эфия показал Селёдке то же, что и мне: мириады переплетающихся магических линий, соединяющих подопытную и вырезанные органы. Женщина ещё дышала — лёгкие в банках сокращались, сердце тихонько стучало. Акулину разобрали на части, оставив на грани между жизнью и смертью. Худшей участи невозможно представить!

— П…Поможешь ей? — голос воительницы дрогнул.

— Сил… не хватит. — Я опустила глаза. — Чары, связывающие её с органами, придётся рассеять и поддерживать в ней жизнь с помощью Эфии. Пока буду пришивать всё обратно… перегреюсь…

— Понимаю…

— Будь здесь Протей… он бы…

— Время скорби ещё не пришло, — Хокори прижала меня к себе. — Павших оплакивают после боя. Я прерву муки ро́дной.

— Делай, что до́лжно. — С этими словами я покинула комнату.

Жизнь волшебниц полна страданий — эта истина прочно укоренилась в моём сознании. Каждый шаг, каждый вздох, каждый… удар сердца исполнены горем и ужасом. Вот и сейчас я, помимо воли чувствую всё, что происходит за дверью. Почему бы мне не отключить волшебные сенсоры? Почемучто! Мы во вражеской крепости, напасть могут в любой момент! Придётся терпеть.

— Путь акулина заканчивается в утробе матери-ивы, так заведено, — прошептала подруга, глядя в пустые глаза соплеменницы. — Прости, вернуть тебя на пляж мы не сможем.

По щеке Селёдки скатилась слеза, упав на холодный камень подземелья, столь далёкий от тёплых песков её родины. Прочистив горло, акула запела, тихо, протяжно, подражая гулу ветра, гуляющему по стеклянной пустоши.

Я тоже плакала, сидя у стены и зажимая рот руками. Очередной шрам, оставленный на моей душе злым миром взрослых.

— Отправляя тебя за горизонт, в бескрайний океан, мы… — Хокори извлекла меч из ножен.

— Чтим Отца-Создателя… — отозвалась пленница. — Спасибо…

Сталь свистнула в воздухе, раздался звук удара, а за ним — стук головы по камням. В мире нет ничего вечного, страдания тоже конечны. Сложив ладони вместе, я вознесла молитву Всевышнему за упокоение души мученицы.

Закрыв за собой дверь, Селёдка присела рядом, бледная, потерянная. Её мана отдавала чистой ненавистью, подёргивалась, готовая взорваться. Так выглядит тот, кто презрел смерть, поставил жизнь на кон ради цели.

— Поначалу… — воительница положила мне руку на голову, — ты казалась мальком, решившим проглотить кита. Примерить расы… в одиночку… неописуемая дурь! Но… хех, тебя даже смерть не вразумила! Тогда я подумала: Астре плевать на результат, она фанатично пытается впечатлить главкома… и опять ошиблась. Прости… долго до меня доходило. Нельзя быть счастливой среди боли и несправедливости, остаться невредимой, когда других пожирает огонь.

— Угум. — Я наспех вытерла слёзы. — Под чистым, безоблачным небом мы и наши близкие будем в безопасности. Если в роли этого самого неба суждено выступить моим крыльям — так тому и быть.

— Я не позволю тебе одной подпирать небосвод. — Акула помогла мне встать. — Эта планета наша, общая. Можешь на меня рассчитывать, во всём.

— Спасибо, подружка.

Хокори старается, растёт над собой. «Протей» из неё постепенно выветривается, освобождая место для сильных, возвышенных чувств. Уверена, терминал ИИ сыграл в этом не последнюю роль — её словарный запас стал куда богаче.

— Смотри, твой меч…

Побитый временем Мессер преобразился: сколы и пятна ржавчины пропали! Лезвие приобрело тусклый пурпурный оттенок, пульсировало.

— Чего это он? — Рыбина округлила глаза.

— Железка, анализ!

— Данный артефакт принадлежит седьмому офицеру, доступ запрещён.

Ых! Ненавижу запреты! Спорить с профессором бесполезно, он хранит верность присяге пуще зеницы ока. Придётся Селёдке довольствоваться тем, что я сама разнюхаю. Однако стоило мне потянуться к мечу, на макушку что-то капнуло…

Подняв голову, я едва сдержала визг. С потолка, впиваясь длинными, тонкими пальцами в трещины, свисали… тощие люди, состоящие из какой-то вязкой чёрной жижи, с большими белыми глазами и редкими, тонкими зубами. Тварей была сотня, если не больше!

— Что за…

[Сохраняйте самообладание, офицер. Судя по всему, эти существа — побочный продукт какого-то эксперимента, безобидный, пусть и пугающий.]

Дышать. Дышать! Страсти-то какие! Хуже всего — пассивные сенсоры их не засекают! Секунду, секунду, сейчас объясню. Эхолокационная система профессора может работать в двух режимах: пассивно она собирает волны, поступающие извне, активно же — сама посылает сигнал, «опрашивая» местность.

[Получается, эти твари — бездушные и бессердечные, раз твои чуткие сенсоры их не «слышат»?]

[Скорее — ничтожные. Вычленить настолько слабые волны, среди громогласной какофонии пропитанного магией подземелья — та ещё задачка. Не хватает вычислительных мощностей.]

Ц, намекает, что на моей руке ему голодно? Нет, прямо говорит. Тычет хозяйку носом в недостатки и рад, хамская железка.

«Люди из чёрной грязи» продолжали безмолвно пялиться, капая слюной из полуоткрытых ртов.

[Эфия, придумай, как прогнать этих уродов!]

[Нужно ли…]

[Необходимо! Предлагаешь идти под этим «дождём»⁈]

На мою просьбу откликнулась Хокори: подняла с пола камешек и запустила одной твари промеж глаз. Существо заверещало, будто калёным железом прижгли, к его ору присоединились остальные. Я чуть не оглохла!

— Я же просил соблюдать тишину! — Дверь напротив распахнулась и в коридор вышел маг, увешанный светящимися склянками. — Моё исследование требует… — заметив нас, мужчина осёкся. — Вы кто такие⁈

Колдун потянулся к перстню на указательном пальце, но Селёдка оказалась быстрее — кинулась к нему, рассекая воздух Мессером. Первым ударом она отрубила врагу кисти, а вторым — перерезала горло. Чистая работа. Чем чаще подружка использует силу, тем лучше у неё получается.

Что примечательно: пучеглазы, сидевшие на потолке, почувствовав всплеск красной маны, заткнулись и поспешили «впитаться» в кирпич. Вот, значит, как они перемещаются, слизняки. Удобненько.

Затишье длилось недолго, под сводами цитадели зазвенел ритмичный топот металлических сапог. Моё нутро сжалось в изюмину! Среди коллегии мэтров ходил расплывчатый слушок, якобы подземелья охраняет армия големов, живых доспехов, движимых магией. Поговаривали также, что эти стражи стали прототипом чёрных доспехов Первого Легиона Святой Церкви.

[Противник приближается со всех сторон. Общее количество сигнатур превышает восемьдесят…]

[Я разберусь!] — рыбина взялась за меч.

[Сдурела⁈ Надеешься осилить центурию[2]⁈ Должен быть другой выход…]

Время поджимало, я уже видела роящиеся во мраке лазуритовые глазницы, слышала скрежет металла о металл. Смерть неотвратимо приближалась!

[Надо осмотреть труп!] — Ага, сама не верю, что сказала подобное.

Среди вещей покойника ничего полезного не оказалось. Мёртвое мясо, завёрнутое в мантию, на поясе простенький еловый жезл…

— Это проверь. — Акула протянула мне отрубленную ранее кисть.

— Точно, перстни, умничка! Эфия, анализ, живо!

— Артефакт на безымянном пальце передаёт зашифрованное послание, скорее всего имя. Ошибки быть не может.

Трясущимися руками я принялась стягивать сросшееся с плотью кольцо.

— Бросьте, офицер, скопировать сигнал — пара пустяков.

Правильно, да… Уф! Вечно забываю, что приютила на предплечье хитрейшего из демонов. Тяжко вздохнув, вся взмыленная, я, кряхтя, поднялась на ноги.

Безмолвная центурия замерла, живые доспехи стояли, изучая нас пустыми прорезями в шлемах. Из чёрной брони доносился тихий гул, похожий на вой ветра в пустой зале.

Я положила ладонь на чёрный металл и прикрыла веки. Гладкая поверхность, исписанная рунами, жадно «слизнула» ауру с моей кожи.

— Хочешь переманить их на нашу сторону? — спросила Хокори. Я отрицательно покачала головой.

Мои соотечественники много зла совершили, однако одно дело грех обычный, человеческий… Если же они посягнули на святое: запитали големов вырванными душами… Тогда, боюсь, Лампару уже не спасти. Профессор мигом доложит Верховному Совету, и эпоха людей на этой планете кончится.

[Анализ завершён. Доспехи питаются камнями сжиженной маны.]

Услышав вердикт Железки, я выдохнула. Когда мы переехали на Север, в замок дяди, Дитя Истины подарил мне необычную игрушку — деревянного человечка. Тот тоже энергию кушал: подержишь его в руках — начинал двигаться. Помню, как смеялась, бегая по кругу от куколки… а сейчас совсем не смешно, вот ни разу!

— Эти… железные воины… мою ману почуяли? — Селёдка опустила глаза.

— Виноватых будем искать после боя! — решительно заявила я. Подружка сама не знает, насколько права. Големы слепы и глухи, однако магию, словно гончие чуют.

— Мы возьмём с собой… — Воительница подняла с пола кисти волшебника.

— Н-нет, оставь. — Меня всю передёрнуло. Чувство прикосновения к мёртвой плоти — отвратительно… никак не отпускало. Проверив сигнал системы «свой-чужой», я двинулась дальше. Дедушка ждёт.

[1] Ламнообра́зные — отряд акул

[2] лат. centuria — сотня